Глава 7
Капитан Харрисон стоял в центре своего патруля, глядя на настороженные лица задержанных. Перепуганные жители, по приказу орденцев, были разогнаны по своим домам, где им было велено сидеть до окончания разбирательств. Холодный взгляд серых глаз прошёлся по каждому, на миг задержавшись на силуэтах позади остальных.
— Не все, — покачал головой старший, пересчитывая задержавших.
Не хватает минимум половины.
— Ваш приказ, капитан? — спросил самый младший из новобранцев.
— Феба Темпеста ко мне. Остальных держать под стражей до моей следующей команды.
Грубо схватив и так не сопротивляющегося Феба, Харрисон повёл его по направлению к одному из ближайших домов. С тяжёлым сердцем он потребовал его обитателей освободить помещение для скорого допроса. Не получив пререканий, капитан запер дверь и повернулся к Темпесте, что уже стал в оборонительную позу, выставив кулаки перед лицом. Усмехнувшись, капитан демонстративно отложил висевшее на правом бедре оружие и жестом левой руки пригласил занять место на скамье рядом с собой. Он знал, что эти люди не из тех, кого можно просто так назвать преступниками. В их глазах с самого начала встречи читалось только искреннее недоумение.
Да и Феба он знал не от доски с розысками. Прослужив с ним несколько лет на острове Центрального региона, Харрисон точно знал, что в отличие от своего брата, Феб лгать не умел. Да и в глубине души он чувствовал, что возможно его старый приятель не оставил его и их дело.
Не почерк Феба, даже не смотря на его горячий нрав.
Сейчас не было места для подозрений, только для истины.
Феб с недоверием окинул взглядом отложенное оружие, но все же занял место рядом с капитаном. Темпеста, не смотря на дружеские узы, что связывали их с орденцем в далеком прошлом, не переставал снимать с себя осторожность и предусмотрительность. Предательство мёртвой хваткой держало всю команду в страхе, играя с их сердцами ненавистную для всех пьесу. Да и сам капитан понимал, что его обязанность — выполнить свою работу, допросить и арестовать Сторонников моря.
Но он не желал допрашивать своего бывшего друга.
Его сердце заколотилось, когда он услышал приглушенный шуршащий звук. Будто бы кто-то скрывался внутри дома.
Неужели моя совесть решила показаться на поверхности?
Напряжение только усиливалось, ведь он понимал, что спустя столько лет он встает лицом к лицу с бывшим другом, который, к его большому сожалению, выбрал путь пиратства.
— Не думал, что мы встретимся именно при таких обстоятельствах, — тихо начал он, доставая сигарету из внутреннего кармана.
Теперь его весёлый и легкомысленный друг казался замкнутым и настороженным. Юношеская страсть и горячесть духа, казалось, остались в прошлом. Феб отвернулся, не говоря ни слова. Капитан понимал, что задача не проста, но он решил применить то качество, которым никогда при жизни не пользовался Феб — терпение.
— Я знаю, что наши пути разошлись, но между нами была дружба, которую нельзя просто так взять и забыть, — продолжал капитан. — Я здесь, чтобы узнать, как ты смог попасть к пиратам. Что произошло?
Мужчина медленно повернулся капитану, его глаза были полны смуты, а лицо выражало сожаление.
— Сейчас это не допрос, Феб. Всего лишь переживания старого товарища по службе. Я помню наш первый патруль, помню ту самую драку в Бо. Это невозможно забыть.
Тяжело выдохнув, Темпеста начал рассказывать историю о своем решении присоединиться к пиратам, об интригах, которые были искусно сплетены в прошлом. О предательстве Аргуса, о таинственном острове, об Острове Свободы, о гипнозе, о переговорах с Магистром.
Умолчал лишь об одном.
Капитан слушал внимательно, стараясь понять, что заставило его друга сменить сторону. Он осознавал, что допрос будет не просто получением информации. Это станет шансом восстановить утраченное доверие и возможность вернуть своего друга.
— Значит контроль захватила так называемая алая тень, — задумчиво повторил Харрисон, выпуская кольцо дыма.
— Я знаю, что в это трудно поверить.
— Тебе так охотно,— перебил его орденец. — Ты никогда не умел лгать. Но и Орден не смей очернять. Мы прибыли сюда по приказу столицы именно для того, чтобы отразить атаку этих существ. Все, что мы делаем — охраняем покой людей.
— Как и мы.
Капитан Харрисон задумчиво уставился взглядом в стену, обдумывая слова Феба. Его глубокие размышления переросли в решимость. Он не мог предать старых друзей, особенно тех, кто верил в него, когда он сам сомневался.
— Я помню, как ты учил стрелять меня из лука, — вспомнилось почему-то Харрисону. — Я был на грани исключения из Корпуса из-за этого гребного зачета, а отец уже отправлял меня на рудники. Только вы от меня не отвернулись.
Феб молча кивнул, предаваясь воспоминаниям.
— А свои именины помнишь?
— Такое не забыть, — рассмеялся Хариссон. — Ночь. Ты, я, Рей, Фелличе и дом Катарины. Только на один лишь алкоголь мы спустили месячное жалование. А на девушек...
— Если не Аттуал, что уболтал дневального, все бы мы оказались на рудниках.
— Тебе, как жениху Соли, дали бы золотую кирку.
— Да, — резко помрачнел Феб.
Харрисон вздохнул и сжал плечо Темпесты.
— Я верю тебе. И искренне сожалею о смерти Соли. Но ничего не могу пока сделать. Мы оба знаем, что в их игре я уже долгое время занимаю высокую должность. Но и одновременно с этим не могу позволить себе, чтобы невинные люди страдали от их рук.
— Что скажешь наверху? — безразлично спросил Феб.
— Что именно мы отбили атаку существ, — задумался капитан. — Поговорю с жителями о том, что вас тут и не было вовсе. Чего рот раскрыл? Да, Феб, я не собираюсь сдавать вас властям. Я буду искать истину дальше, и если вы невиновны, я не дам никому и крупицу для сомнений.
Харрисон поднялся с лавки, подавая руку Фебу. Они обнялись. Темпеста понял, что ему и вовсе не хватало света доверия в этом темном мраке опасений.
— Я правильно узнал? Секондо нашёлся? — с надеждой спросил капитан.
— Да, — улыбнулся Феб. — Он теперь Гатто. Живой и здоровый.
— Видели бы его Сенто и Джулиан, — прошептал с грустной улыбкой он и направился к выходу.
— Капитан! — сразу позвал его младший. — Тут блондин не затыкается. Такие условия ставит! Я почти согласился на них и чуть не продал Орден!
— Аттуал, годы идут, а язык все без костей? — рассмеялся капитан, с лёгкой улыбкой смотря на старых друзей.
— А как иначе, — развел руками разноглазый.
— Рей, не смотри на меня так. Лести не получишь, ты слишком постарел даже для вежливых комплиментов.
— У меня хотя бы залысин не прибавилось, — хохотнул Райхольд, убирая руку за спину. — Рад тебя видеть.
— Я так понимаю, что теперь все хорошо? — с опаской спросил Терра.
— Все хорошо, Дей, уверяю вас, — улыбнулся младший. — Собирайтесь в дорогу, мы заметем следы. Только...
— Только? — нахмурился Фаро.
Харрисон вздохнул и заметно потупился.
— Перед вашим отъездом мы бы хотели попросить Лоцмана расписаться на наших щитах. Сами понимаете, не каждый день удается встретиться с легендой. Особенно с Бессмертным...
Громкий хохот наполнил улицу Фовера, заставляя изумлённых жителей выглянуть с окон.
— Фаро, тащи чернила, — рявкнул Лоцман. — Один, два... десять. Много чернил.
— И Рррррыцарь рррраспишется. Аюто, пиши! Горррррячим обожателям от...
— Гатто, а ты не отходи, — Харрисон аккуратно подвёл парня к себе.
— Гатто искренне рад встречи, — улыбнулся парень.
— И я, дорогой друг. Все же столько лет в одной комнате, на соседних кроватях.
— Все хорошо? Гатто видит твою дрожь.
— Так уж вышло, что все эти годы я искал твою могилу, чтобы передать тебе кое-что, — виновато начал орденец. — Прости, до меня дошли слухи о твоей кончине и я...В знак нашей светлейшей дружбы конечно, решил, что должен закончить дело всей твоей жизни.
— Гатто слушает, — задрожал парень.
— Мне удалось найти твои корни в столичном Архиве. Тебе лучше присесть.
***
Лиам проснулся от запаха сильной гари. В глазах болезненно резало, а сильное сердцебиение сдавливало его грудную клетку. Когда он только сообразил, что происходит, вся комната уже была в дыму. Страх охватил все его мысли, от чего он быстро повернулся к спящей рядом невесте.
— Иримэ, проснись, — потряс девушку длинноволосый. — Пожалуйста, проснись. Прошу. Иримэ.
Иримэ не открыла глаз. С ужасом мужчина прислонился ухом к ее груди, стараясь исключить все свои опасения. Дыхание ее было поверхностным, а рефлексы — ослабленными.
Надышалась дымом. Черт!
Задержав дыхание, Лиам намочил тряпку холодной водой из кувшина, что стоял на прикроватной тумбочке, и быстро прижал ее к лицу девушки. Подхватив тряпичное тело, он наклонил ее к самому полу и потащил к окну. Свежий воздух привел Иримэ в чувство, заставив проснуться, а протяжной тяжёлый кашель обратил на себя внимание незваных гостей. Через секунду послышались шаги по каменной лестнице.
— Иримэ... — сглотнул Лиам.
— Я смогу, — уверила его девушка ласково сжимая слабыми пальцами его запястье.
— Но твой недуг...
— Это всего лишь тошнота, — отмахнулась она. — Совсем отвыкла от нормальной пищи. Где мой клинок?
Не смея спорить с саблезубой, Лиам достал из под кровати ее меч. Крепко взяв любимую за руку, он повел ее к двери, выставив меч перед собой.
Снаружи дыма было меньше, нежели в комнатах. Аккуратно пробираясь к дальней лестнице, тихий скрип все же заставил их обернуться, выставив к источнику звука свои клинки. Реакция не подвела — они столкнулись с первым силуэтом.
Воин в алой маске преградил им дорогу. В его карманах Лиам заметил флакон, что слабо отдавал спиртом.
Значит они и подожгли дом. Но почему первыми задымились комнаты?
Времени на раздумья у него не было. Противник ловко извлёк меч из-за спины и быстро сократил расстояние между ними. И пока Лиам взял на себя контратаку, Иримэ проскользнула между ним и стеной, едва увернувшись от удара вторым клинком.
Незнакомец владел левой рукой не хуже правой, что позволило ему вести бой одновременно с двумя противниками, не уступая ни одному из них. В отличии от горячего нрава Иримэ, что осыпала противника чередой яростных ударов, Лиам, наоборот, сделал упор на глухую защиту, изредка выдавая меткие и сокрушительные удары. Но их противник был столь умён и опытен, что был способен просчитывать одновременно две тактики наперед, комбинируя между собой руки. Пока языки пламени медленно пробивались к ним сквозь вычурные коридоры, песня стали звонко отпевала в их темных проемах.
Сквозь огонь к ним навстречу выбежал силуэт. Нереа, предварительно забрав с полки небольшую стеклянную вазу, заполнила ее до краев мукой. Переведя на секунду дух, она забросила ее в сторону нападавшего и осела на землю. Моментально мука осыпалась по воздуху, создавая облако, которое ослабило видимость поле боя. Потеряв угол обзора, приспешник грубо отпихнул длинноволосого и скрылся в дыму.
— Нереа! — обеспокоенно крикнул едва устоявший на ногах Лиам и поднял девушку с пола.
Импровизированный трюк забрал у девушки слишком много сил, от чего у нее не было возможности даже держаться за его сильные плечи.
— Двое. Очень сильных, — едва дыша, шептала Нереа. — Стихии не работают.
— А как же остальные? — вздрогнула Иримэ. — Как они защитят себя без них?
— Либерта и Такара с Конджиламентой. Остальных не видела, — прошептала Нереа и прижалась спиной к стене. — Я в норме. Не надо со мной... нянчиться.
— Я присмотрю за ней, беги к остальным, — потребовала Иримэ, вновь поднимая девушку с пола за плечи. — Идём к окну, мы слишком надышались этим дымом.
— Береги себя, — шепнул ей Лиам.
— Только вернись, — попросила она.
Оставив девушек, Лиам рванул по лестнице вниз, где, в задымленной от пожара гостиной, на дрожащих ногах стояла Лиата близ бессознательных тел Уомо и Эрбы. Она была вооружена лишь большой сковородой, которую использовала для отражения ударов. Каждый раз, когда незнакомец пытался подойти ближе, она точно наносила удар сковородкой по его клинку, направляя его от себя и своих друзей прочь. Крутящаяся в ее ногах Колбаса скрежетала зубами и яростно старалась вцепиться обидчику в ноги.
— Лиам, сзади! — услышал он голос Фиаммы с верхних этажей.
Пока Лиата отбивалась черной сковородой, Фиамма сорвала дверцу шкафа с петель, что был уставлен различными посудными предметами – чашками, блюдцами и кружками. С виртуозной ловкостью она метко принялась кидать их на лестницу, создавая настоящий "дождь" для противника Лиама.
— Где остальные? — крикнул длинноволосый, отражая клинком серию ударов приспешника алой тени.
— Тушат пожар, — задыхаясь, ответила ему Лиата.
Откинув уставшее тело девушки, незнакомец поднял руку вверх. Поток звука моментально вызвал писк в ушах, вынуждая всех склонится к полу. Волна была столь сильна, что заставляла Лиама прилагать огромное количество сил для удерживания равновесия. Но они требовали и больше кислорода, от чего он быстрее начал терять сознания не то от нехватки воздуха, не то от того, что надышался дымом.
— Шингаль, свяжи их и погрузи на корабль, я поищу остальных, — Мернуал брезгливо отвернулся от своего напарника, поправляя на лице маску. — Как найдешь Аттуала, сразу сделай надрез на его шее и забери его стихию. Остальные мне нужны живыми.
Слабо кашляя, Лиам напоследок встретился взглядом с Фиаммой, что не удержала от звука равновесие и упала с грохотом с верхних этажей. Кровавой рукой она вырвала клок с головы и оставила отпечаток своей ладони под стоящим рядом шкафом, куда и положила вырванные волосы. Дальше ослабевшая рука упала на пол и больше не поднималась.
— Эта точно не убежит, — хмыкнул Шингаль, ногой поворачивая ее на спину. — Переломы точно будут.
— Мне все равно, — отрезал Мернуал, проверяя пульс на шее Лиаты.
— Где тела остальных?
— Ни вашего сына, ни Лоцмана, ни Дея не видать, — развел руки в сторону Шингаль. — На втором этаже лишь Калинон с другими девушками.
— Тогда зови остальных и грузи тела на корабль, — закатил глаза Мернуал.
— Жирного пускай новенькие тащат, — закивал в ответ северянин. — А с шавкой что делать?
— Мне все равно, — холодно ответил Мернуал. — Можешь кинуть ее здесь, она угарит и останется на корм не то червям, не то химерам. Смотря кто первый найдет.
— А остальных где искать будем? — уточнил напарник, отпихивая ногой тело собаки в сторону.
— Они сами придут за ними, мой недальновидный друг, — задумчиво протянул Темпеста. — Но бояться их не стоит. Актеры слишком давно ждут свои роли и гонорары.
— Вы в столицу, Мернуал?
— Все так, — кивнул он. — Необходимо подготовить сцену для третьего акта, когда соберётся весь состав. Оповести Вольпи, пусть будет наготове.
Сжав в кармане тёмный камень, приступ тошноты поступил к его горлу. Он почувствовал, как адская боль принялась сжимать его тело, ломать кости изнутри и заново их собирать. Жуткая боль сковывало его тело в течении минуты, пока наконец не закончился процесс.
— Отвратительно, — прорычала личина Магистра. — Надо поговорить с Главой. Я не столь молод, чтобы каждый раз терпеть эту боль.
— Не могу с вами не согласиться, Магистр, — ответила ему личина Орсо.
***
Дрожащей рукой Гатто взял пожелтевшую от времени вырванную страницу дневника, что скрывала за собой ответ на вопрос, что мучил его все эти долгие годы. Но Харрисон не разделял подобной радости с другом, лишь отвернулся от него и закурил.
Милый, Ил.
Я страшно истосковалась по тебе. Я нарушила данное тебе обещание и родила ребенка. Наш сын, Нулло, растет не по дням, а по часам. Я понимаю, что это невозможно, но каждую ночь я молю Господа Света, чтобы ты хоть одним глазом увидел плод нашей любви. Я знаю, что твоя жена больна и больше не сможет дать тебе ребенка. Помню с какими муками она родила тебе дочь и сколько месяцев после я выхаживала ее. Но я родила тебе наследника. Да, он не рожден в браке и мой низкий статус не позволит мне даже смотреть на тебя, не говоря о совместной жизни. Но в нем течет твоя кровь, и он сможет стать тебе достойным сыном.
Амалия.
— Гатто не понимает, — покачал головой парень. — Гатто был Примо, был Секондом,
— Ты родился Нуллом. И им жил до одного страшного дня. Прознав о связи мужа, она выслала наемников, которые и убили ее. Но они не смогли убить невинного ребенка. Тебя под именем Примо отдали в сиротский дом, откуда ты под именем Секондо поступил в наш Корпус.
— А отец Нулло все же узнал о нем? — тихо спросил Гатто.
— Скорее всего нет, — вздохнул Харрисон. — Письмо, видимо, попало сразу в руки его жены.
— Но Гатто все равно мало понимает.
— Тогда скажу проще. Гатто — незаконорожденный сын служанки Амалии и Магистра Иллирио.