Глава 3
На востоке, где протекала неспешно жизнь в живописных картинах высоких гор и звонких рек, ныне господствовал гулкий и запустелый пейзаж. А среди этой арены развалин у подножия одной из гор возвышался обветшалый дом торговца.
Строение, что когда-то служило пристанищем для коммерческих сделок, теперь стало последним свидетелем погасших надежд былого мира. Однако, что было самым удивительным в этом доме — его таинственная способность оставаться неприкосновенным на волнах повисшей безумной реальности.
Его фасад изначально отделался резьбой по дереву, а грубые контуры листьев и цветочных мотивов поражали воображение всех входящих, создавая ощущение, что дом охраняется древними силами, навеянными потухшим магическим вихрем.
Спутанная и густая растительность небрежно покрывала стены, словно природа уже и забрала для себя этот осколок цивилизации. Пыль и паутина погружали помещение в мрачный полумрак, и лишь слабый пробивающийся через окна свет тяжело проникал внутрь.
Ворота, изначально предназначенные для свободного входа в дом, теперь испытывали на себе тяжесть последнего долга — закрывать собой все тайные дела его обитателей. Каждая деталь поротого железа выглядела рассыпающейся в прах загадкой, будоражащей любопытство и зависть конкурентов.
Однако, несмотря на внешний хаос, внутренний интерьер сумел сохранить прежние контуры и имел своеобразную гармонию. Затертые полы и потускневшие ковры одевали помещение в лоск страшных воспоминаний. Скрытое за столь щедрой выставкой различных товаров, обветшалых и покрытых толстым слоем пыли, казалось, навек утратило всю былую красоту и ценность.
Атмосфера дома, будто заточенная в самые стены, носила запах забвения, где поры сохранили страх прошлых дней. Тем не менее, хрустальные банки, наполненные драгоценностями, так и остались замкнутыми в безмолвии.
Гердена, отдавая дань тому времени, любила бродить по заброшенным коридорам поместья и вручную убирать опустевшие комнаты. Закончив сегодня с прошлым кабинетом Уомо, она спустилась на первый этаж к своей любимой плите, что привез ей Грассо с далёкого для нее запада.
Ее муж сидел к ней спиной, тяжело вздыхая над очередным из писем. Ее нежные ласковые пальцы скользнули по его плечам, настойчиво требуя к себе внимания. Получив уставшее хмыканье, она расстроенно прикусила губу , пока Грассо тянулся толстыми пальцами к пергаменту и перьям. Вздохнув от тяжелых оков одиночества, жена медленно переместила свои пальцы с его плеч к пыльным пергаментам. Ей не нужно было читать — она знала, что те хранили в своих содержаниях: искушение, обман и предательство, что блуждали по периметру городских и столичных стен.
Уомо пристально смотрел на строчки писем, стараясь не поддаваться нарастающему страху. Гердена не обижалась на него, ведь прекрасно понимала, что перо и свиток — это тусклое окно в опасный мир мужа, который воспринимался лишь мерцающим светом свечей. После свадьбы в каждый из совместно прожитых дней она стремилась поддерживать его, понимая, какие боль и страдания испытывает Уомо в этом суровом и бесчеловечном мире.
В этих волнах тиши их души будто касались друг друга без слов. Они ощущали прочную связь, необходимую для их выживания и восстановления тех времен, что были утеряны после падения мира.
— Ты сделала, о чем я просил? — устало спросил он, снимая очки с лица.
— Конечно, дорогой, — ласково ответила супруга. — Позволишь спросить, как он сумел связаться с тобой?
— Есть один проныра, что без труда ведёт разведку не хуже Мернуала Темпесты, — ласково шепнул Уомо. — Верно, Рыцарь?
— Кррррекер рррразведке! — закричала птица.
— Скажи, Уомо, мы поступаем правильно? — шепнула Гердена, протягивая пернатому обещанное угощение. — Так ли оправдан этот риск?
— Поверь, мне обещано такое богатство, что не сможет дать нам новое правительство, — шепнул Грассо и с лёгкой улыбкой протянул печенье попугаю.
— Надеюсь ты прав, — дрожащим голосом ответила ему женщина, переводя взгляд на окно.
— Чем занимается ныне наш Лжемагистр? — Грассо оторвался от птицы и небрежно потёр пальцем переносицу, отрывая корку от заживающей ссадины.
— Контролирует какими-то силами все внутреннее пространство Пустоши, — шепнула Гердена и нежно приложила к ране салфетку, вытирая кровь. — Я посоветовала Бергхану отправится вплавь, срезав Пустотой расстояние, не заходя в Пустошь.
— Пустотой? Это же та самаядевятая из стихий?
— Верно, дорогой. Соли, моя покойная подруга, говорила, что ее отец всегда пользовался этим способом в одиночных поездках. Долгое время я не понимала, как ему удавалось. Но после письма, что доставил нам Рыцарь, картина в моей голове наконец сложилась.
— Тот камень может отследить этот путь? — хмуро уточнил муж.
— Границы Пустоши не заденутся. Соответственно нет.
— Моя ж ты умница, — облегчённо выдохнул Грассо и толстыми губами коснулся ее теплой щеки.
Прикрыв глаза, она старалась запечатлеть это мгновение, ведь неизвестно предоставит ли им мир время, чтобы просто жить и любить.
Может ли мгновение длится вечно?
***
Порог дома скрипнул, когда они вошли, озадаченные и напряженные. Несмотря на удачный исход задумки Гердены, что обеспечил им полную безопасность и анонимность в пути, они не были уверены до конца, а стоит ли вообще поставить на эту золотую чашу весов свои жизни, ведь торговец, известный как Уомо Грассо, славился не только своей обаятельностью, но также и высокой ценой, которую он назначал за свою нейтралитетность. Он всегда оставался вне политических конфликтов и работал по своим собственным правилам.
Уомо приветствовал их широкой улыбкой, пока они разделяли свои опасения и причины, по которым они все же решились обратится к нему за помощью.
— Ловко ты, Гердена, все придумала, — улыбнулся нервно Бергхан, снимая шляпу.
Несмотря на лёгкий тон в голосе, Гердена все же заметила некую готовность к неожиданным поворотам.
Не зря его и называют Бессмертным Лоцманом.
— Мое сокровище, — согласился Уомо, ласково смотря на жену.
Сердце женщины наполнилось уже, казалось, забытым для нее теплом.
— Вы верно голодны? — аккуратно поинтересовалась она, жестом приглашая путников к столу.
— Да уже забыли, как чувствуется во рту горячая пища, — улыбнулся Терра.
— И каково вино на вкус.
— Аттуал!— шикнул Феб.
Но Уомо лишь задорно рассмеялся, руками обхватывая живот.
— Еды и вина хватит на всех. Вначале ужин, а потом деловой разговор, — распорядился торговец, приглашая уставших путников за стол.
Команда опустила себя на мягкие стулья, приступая к трапезе. Будучи сердцем этого дома, Гердена распорядилась, чтобы свинина и тушёные овощи подались горячими и вместе с ними разлилось по бокалам алое вино.
— Уомо, — сразу начала диалог Конджиламента. — Простите мою дерзость и невоспитанность, но молчать я больше не в силах.
— Понимаю, леди Калинон, — ответил Грассо, отодвигая тарелку с нетронутым мясом. — Переживаете о доме?
— Мне уже сказали, что там произошло. Какая ныне стоит обстановка?
— После того, как приспешники Вольпи и Шингаля, что все это время вели двойную игру, захватили замок, они завладели и телом Эстеля. Управляя им, как марионеткой, от его имени началась вестись новая северная политика.
— Почему же они сами не решились править? — хмыкнула Такара, ударив кулаком по столу. — Ой простите, Я кажется разбила бокал.
— Все в порядке, милая, — лишь улыбнулась Гердена, наливая вино мужу. — Мне никогда не нравился этот набор.
— Тут все очевидно. Севером способны править только Калиноны, — ответила ей Иримэ. — Но как они объяснили отсутствие Конджиламенты? Умерла?
Серхио от подобных слов в ту же секунду подавился мясом и держащей рукой потянулся к стакану с водой.
— Моя сестра околдована врагами, что подле я считал своими друзьями, — ответил Уомо. — Именно так ваш лжебрат заявил на собрании и объявил вас в розыск.
Конджиламента прикрыла лицо руками, отодвигая от себя тарелку.
— Ешь, — твёрдо сказал ей Бергхан. — Эмоции потом. Неизвестно, когда ещё предоставится возможность поесть.
— Да, прости, — виновато шепнула она, беря вилку в правую руку.
— Гатто отомстит, — пообещал ей Гатто, беря дрожащую Такару за руку.
Конджиламента благодарно кивнула парню и положила свою дрожащую руку на теплую ладонь Серхио.
— А что столица? — с опаской уточнил Феб.
— Нирикан и Мернуал управляют Орденом в обличии Соли и Магистра. За всех вас назначена награда. Приличная, я бы сказал.
— Неудивительно, — оскалился Феб.
— Так а тебя как не схватили? — с подозрением заметил Терра.
— После смерти Эстеля мы с Осте сдались сразу, как только увидели обнажившееся в нашу сторону лезвие. Моих карт контрабанд хватило, чтобы купить доверие и диалог с Лисами. Мы не признались им, что присутствовали в последние минуты жизни вашего брата. Простите мою забывчивость. Он просил вам передать, леди Калинон, кое-что напоследок.
Гердена, кивнув мужу, вышла из столовой и вернулась обратно с маленькой деревянной шкатулкой. Открыв ее, она протянула содержимое Конджиламенте. Заглянув внутрь, девушка не смогла сдержать слез и, взяв фамильный перстень, что все время носил Эстель, покинула комнату.
— Серхио? — шепнул недоуменно Рей.
— Это кольцо передавалось в их семье по мужской линии, — начал пояснять всем брюнет. — По их преданиям, после смерти последнего наследника, перстень хоронится с его владельцем, положив конец существованию семейной фамилии. Но Эстель отдал его Конджиламенте, тем самым поручая главенство их семьи.
— Значит Калиноны ещё не покинули Север, — шепнула Фиамма. — Видимо это и расстрогало Конджи. Мне сходить к ней?
— Все в порядке, Я побуду с ней, — твёрдо сказал Серхио. — Гердена, куда она могла выйти?
— Дверь направо, там уборочная, — сглотнула женщина и взглядом провела мужчину, пока тот не покинул пределы комнаты.
— Уомо, я одного не могу понять. Неужели в них заложено столько глупости, чтобы доверять тебе? — вскинул бровь Бергхан.
— Вы в том же положении, — улыбнулся приторно торговец. — Но то богатство, что ты мне обещал, они пока не переплюнули. Полагаю, что у тебя ко мне просьба?
— Есть.
— Только вначале расскажи, что произошло с вашей стороны в тот злополучный день. Версий я услышал много, хотелось бы познать и истину.
Огонь в камине ярко разгорался на протяжении всего рассказа, а после молчание заполнило собою комнату. С удивлением Гердена заметила, что с середины истории Уомо стоял к ней спиной у камина, словно исповедуясь перед Господом, готовясь принять тяжёлые оковы последствий.
Его глаза поддерживали непрерывный контакт с глубиной каждой из рассказанной ими историй. Мимика застыла в позе бесконечного переживания, скрывая волну сожаления и навязанной совестью вины, а одна из его рук сжимала подозрительно маленький золотой кулон, который, сколько помнила Гердена, он всегда носил с собой, не снимая. А после Грассо медленно опустился на свое кресло, выпуская дыхание, которое он держал внутри себя все это время.
— А потом мы навестили могилу Артура Дея, — Бергхан отставил бокал в сторону, наблюдая за Терра. — Не поверишь, но в его могиле лежал вовсе не он.
— Да ты что! — ахнул Грассо. — А куда Артур подевался?
— Не знаем, — выдохнул Терра. — Не хочется верить, что Алая тень забрала его тело.
— У меня тоже есть вопрос. А Форза куда делся то?— Фаро обвел торговца взглядом.
— Прячется с другими Сторонниками моря в подземных шахтах Острова Свободы.
— Их не нашли? — удивилась Каската.
— Даже ваши их найти не могут, — пожал плечами торговец.
— Что моя мать? — Иримэ напряжённо сжала пальцами стул.
— А вы как считаете? — вмешалась Гердена. — Волю их не сломить, ибо все северяне скованы изо льда.
— Тогда... — сглотнул Лиам.
— Гипноз, — продолжил Грассо. — Лично видел, как темный камень воздействует на разум.
— А ты и Осте? — хмыкнул Ремо.
— Им нужен не я, а мой ум. На примере Феба вы сами видели, что кроме ходячего безэмоционального мертвеца они не получили ровным счетом ничего. А Осте был пьян. В хлам.
— Алкоголь препятствовал гипнозу? — удивился Дэмиэно.
— Мы считаем, что да, — кивнула Гердена.
— Значит мудрость Даррена не идти в бой трезвым имеет под собой глубокую истину, — прошептал Лиам куда-то в пустоту.
Грустно улыбнувшись, Каската смахнула пальцем поступающую к глазу слезу.
— Спасибо, я все услышал, — поблагодарил всех Уомо. — Так все же, как я могу помочь вам?
— Мы точно можем довериться тебе? — засмеялся Лоцман.
— Ну конечно! Таких выгодных условий как вы мне не ставил никто.
Гердена подала мужу ветхий пергамент и стала покорно ждать за его спиной. Она сияла, как слабое пламя свечи, ждущее некую весть, который только он один мог применить против замыслов своих деловых соперников, Отражение света на его лице танцевало в соответствии с его нарастающим любопытством.
Символы на бумаге казались ему сложной легендой, грозной игрой судьбы, заключенной между замысловатыми складками пергамента. Он элегантно разгладил их своими толстыми короткими пальцами и поднес к маленьким буквам небольшую лупу.
— В почерках я не силен, — наконец заговорил Уомо. — Но с уверенностью могу сказать, что столь отвратильный пергамент из берёзовой коры как этот до сих пор используется только на Кселене.
— Уверен? — переуточнил Фаро.
— Долгое время жил я в Западном регионе.В горах Кселена кроме берёз вы не встретите ничего другого. А покупать бумагу получше им не по карману.
— Спасибо, приятель, — поблагодарил его Лоцман.
— Не за что, любимчик смерти, — устало кивнул Грассо, потянувшись потной ладонью к кубку. — Так, я думаю, что после столь утомительного диалога мы наконец можем расслабиться за приемом пищи. Гердена, что там с десертом?
Когда бокалы поднялись, налитое вино отлило янтарными отблесками.
— Ну, давайте за нашу живучесть! — хохотнул Бергхан.
Далее они приподняли свои бокалы и в честь дружбы и благодарности, и за надежду, что способна существовать даже в столь темных временах.
— Я не понял, какие здесь к черту манеры, когда вы ели столько времени одни лишь ветки, — пьяным заплетающимся голосом возмутился Грассо, наблюдая, как Конджиламента нарезает хлеб ножом. — Ешь рукой, тут все свои.
Горячая пища, на блюдах, испускала аппетитные ароматы, заманивая их с каждым вздохом. Насыщенные куски мяса, горячие овощи и пикантные специи создавали сложный танец в их полыхающих желудках. В каждом прожорливом укусе ощущалось восстановление сил и оживление поникших душ.
— Эрба, можно с тобой поговорить после ужина? — робко спросил Терра, нервно сжимая вилку в запотевшей ладони.
Фиамма аж дрогнула, с интересом поддаваясь телом чуть ближе к столу.
— А, конечно, — удивилась Эрба, чуть не выронив кусок хлеба со своего рта.
За нее это сделал Аттуал. Заметив угощение, Колбаса наперегонки с Аюто помчались к заветному упавшему кусочку.
— Дикаррррри. Стыдоба.
Вкус пищи смешивался с улыбками на их лицах. Глядя на трапезу, Гердена и вспомнить не могла, когда в последний раз она слышала столь искренний смех своего мужа.
— Помнишь, Бергхан, как мы отправлялись вместе на торговые экспедиции? — вспомнилось почему-то Уомо. — Каждый новый порт, новый рынок — всё было таким захватывающим и необычны. Перевозили драгоценные товары, сплетали сделки и встречались с разными людьми. Да одно мое знакомство с Айканаром чего стоило то!
— С папой? — робко спросила Такара.
— Я проиграл ему в Йоко, как сейчас помню, всю соль, сахар и трусы.
— Странные у вас ставки были, —хохотнула Нереа.
— Это ещё не странные. Вот устроить чемпионат в таверне по Йоко после двух дней празднования морской свадьбы Бергхана... Признаюсь, никогда не играл на зубы из вставной челюсти твоего деда, Лиата.
— Такое разве делают? — удивилась девушка. — Искусственные челюсти?
— За деньги возможно все, — начал ностальгироаать Грассо. — Но были моменты, когда и мы стояли на грани опасности, но всегда находили выход.
— Помнишь ту бурю? — улыбнулся устало Лоцман.
— Как мы сумели уклониться от ее ярости и доставить товары в целости и сохранности? Я тогда чуть в Господа не поверил. Те времена были неимоверными!
Уомо тихо улыбнулся, поправляя свой клетчатый камзол.
— Конечно, запомились мне все наши морские приключения, — взгрустнул Грассо. — Стыдно признаться, но я иногда скучаю по нашим безумным прогулкам по волнам.
Они выпили глоток вина и продолжили разговаривать, перелистывая страницы своей общей истории, которая была наполнена доблестью и рискованными приключениями.
Гердена с любовью подала мужу теплое одеяло, соприкасаясь своими руками с его.
Пусть их воспоминания будут всплывать с каждым глотком вина, пронизывая их души теплом незабываемых моментов.
— Милый, захватить чего с кладовки?— аккуратно поинтересовалась она, вставая со стула.
— Да, принеси ту настойку из клюквы. Так на романтику пробивает. Вот точно знаю что этот рыжий наконец поговорит с Эрбой, кажется. Ну у этого разноглазого и Каскаты уже все схвачено. А ты,темненькая...
Зайдя в темную кладовую, деревянная дверь со скрипом закрылась за ней.
— Господ Света, — шепнула она. — Помоги мне привести мою семью к процветанию и безопасности. Дай нам ту жизнь с Уомо, которую мы планировали все эти годы. Мой муж наконец стал улыбаться, как только услышал о том заветном для него сокровище.
В ее руках сверкнул темный маленький камень. Гердена, не произнося ни слова, проколола гвоздем палец, вырисовывая на одной из граней фигуру, отдаленно похожую на спираль.
— Они здесь. В полном составе. Поняла, задержу.
Предательские мысли возникли в ее уме. Прожив не один десяток лет, женщина понимала, что в этой игре ставку стоило делать явно не на пиратах. Они жадные до богатств, а Уомо, сколько всегда помнила Грассо, тоже не любил делиться. Алая тень, что ныне контролировала все пять регионов, точно отплатит за головы предателей и предоставит богатства и чины за верную службу.
Это не Магистр. Его эпоха закончилась, и пришло время больших ставок на светлое будущее.
В то время как Уомо продолжал наслаждаться едой и напитками, Гердена распорядилась, чтобы старость они встретили в уютном доме близ моря.
И чтобы под песней волн она вновь стала центральной фигурой в его жизни.