Глава восьмая.
"Мой дорогой читатель,
Лорд Бэдфорд и леди Аделаида Кенсингтон объявили о своей помолвке. Слухи об этом стремительно разлетаются по всем уголкам высшего общества, вызывая бурю обсуждений и осуждений.
Как на это отреагирует принц Фредерик, когда вернётся из Пруссии? Сможет ли он вмешаться и изменить ход событий? Ваш преданный автор будет наблюдать за тем, как будут развиваться события в этой драматичной истории!"
Всегда Ваша, Леди Уистлдаун. 1815
Глава восемь.
После сокрушительных событий, которые потрясли её мир, Аделаида отказалась от высшего света и покинула поместье Роуз Хилл в Лондоне. Она присоединилась к своему отцу, генералу, в Кенсингтон-Хаус. Прошедшая неделя превратилась для неё в бесконечный кошмар, лишив её любой надежды на счастливую жизнь.
Ада была совершенно измотана как морально, так и физически. Её когда-то яркие глаза потухли, окруженные тёмными кругами, свидетельствующими о бессонных ночах, проведённых в мучительных размышлениях и слезах. Кожа её лица побледнела, потеряв прежний здоровый румянец. Волосы, которые она всегда тщательно укладывала, теперь были тусклыми и спутанными, без следа былой ухоженности.
Она чувствовала постоянную слабость. Каждый шаг давался ей с трудом, ноги едва держали её, словно стали чужими и непослушными. Она потеряла аппетит, и теперь даже запах её любимых блюд вызывал у неё тошноту. За неделю Аделаида заметно похудела, её платье, сшитое по фигуре, теперь висело на ней, как на вешалке.
Дни проходили в глухом молчании и одиночестве. Она избегала общества, предпочитая оставаться в своей комнате, укрываясь одеялом, как щитом от внешнего мира. Её единственным утешением стали редкие письма от Китти, полные сочувствия и поддержки. Однако даже они не могли заполнить пустоту в её душе.
Ада ощущала постоянное давление в груди, словно её сердце было сжато железным обручем. Она часто просыпалась среди ночи, задыхаясь от внезапных приступов паники, сопровождаемых воспоминаниями о той роковой ночи. Её руки дрожали, и она не могла удерживать даже лёгкие предметы. Каждое утро начиналось с усилия подняться с постели, и каждый вечер заканчивался тяжёлым вздохом облегчения, что ещё один день остался позади.
Она потеряла веру в людей и в саму себя. Мир, который она знала и любила, казался ей теперь враждебным и жестоким местом. Аделаида чувствовала себя заточенной в собственном теле, пленницей своего горя и страха. Она больше не верила в возможность счастья и боялась, что никогда не сможет восстановиться после этого страшного испытания.
Каждое утро Ада встречала в Кенсингтон-Хаусе, глядя в окно на сад, который казался ей тюремным двором. Её душа была так же заперта, как и тело. Она понимала, что её жизнь никогда не будет прежней, и пыталась смириться с этим, но боль и отчаяние не покидали её ни на миг.
Хотя Аделаида понимала, что ей необходимо молчать и подыгрывать отвратительному спектаклю маркиза Бэдфорда, который уже планировал их скорую свадьбу, ей было невыносимо тяжело держать правду при себе. Она не делилась своими переживаниями ни с кем, скрывая под внешним спокойствием бушующую внутри бурю. Дни тянулись бесконечно, и её страдания казались ей безысходными.
Прошла ещё одна мучительная неделя, и вот, в Кенсингтон-Хаус вернулись её брат Дэмиен и его невеста Каталина. Они поселились рядом с Аделаидой, чтобы поддержать её в это тяжёлое время. Дэмиен не мог понять и принять, как его сестра могла согласиться на помолвку с Бэдфордом. Он видел её страдания, но не знал их истинной причины. Никто не знал правды, кроме самого Бэдфорда и его гнусных друзей, ставших свидетелями той ужасной ночи.
Ада старалась вести себя как обычно, чтобы не вызвать лишних подозрений. Она была благодарна за присутствие брата и Китти, их забота и внимание приносили ей хоть какое-то утешение. Но даже рядом с ними, она чувствовала себя одинокой и оторванной от мира.
Дэмиен часто пытался поговорить с сестрой, понять, что произошло и почему она приняла такое решение. Но каждый раз, когда он затрагивал эту тему, Аделаида закрывалась в себе, её лицо становилось каменным, а глаза потухшими.
— Ада, что с тобой произошло? — однажды спросил он, сидя рядом с ней в гостиной. — Почему ты молчишь? Почему согласилась на этот брак?
— Пожалуйста, Дэмиен, не надо, — ответила она, избегая его взгляда. — Я не могу об этом говорить.
Каталина, сидя рядом, ласково обняла её за плечи, пытаясь утешить.
— Мы здесь, чтобы помочь тебе, Ада, — мягко сказала она. — Ты можешь доверять нам.
Но Ада знала, что не может раскрыть всю правду. Она чувствовала, как её горло сжимается от слёз, но сдерживалась, не позволяя себе сломаться.
— Спасибо, Каталина, — прошептала она, — но это слишком сложно.
Дэмиен, несмотря на свою решительность и желание помочь, был бессилен перед этой тайной. Он чувствовал, что его сестра страдает, и это терзало его сердце. Но пока правда оставалась скрытой, он мог лишь быть рядом, надеясь, что его присутствие хоть как-то облегчит её боль.
Ада же продолжала носить свою тяжёлую ношу, понимая, что ей предстоит ещё много испытаний. Впереди была свадьба, которую она боялась и ненавидела, и будущее, казавшееся ей беспросветным. Она молчала, потому что знала, что её молчание — это единственный способ избежать ещё большего скандала и унижения для своей семьи.
За это время леди Кенсингтон получила множество писем от принца Фредерика. Каждый раз, разворачивая очередное письмо, её сердце начинало биться быстрее, и она погружалась в строки с упоением, словно жаждущий путник, нашедший источник воды. Фредерик писал ей о своих делах в Пруссии, о встречах с интересными людьми и о своих мечтах вернуться домой. Его слова были полны искренности и нежности, и каждый абзац нес в себе частичку его любви и заботы.
Однако, с каждым новым письмом, сердце Аделаиды разбивалось на тысячу осколков. Она читала о том, как он скучает по ней, как надеется на скорую встречу, и как мечтает о совместном будущем. Её любовь к нему была сильной и всепоглощающей, но теперь, когда её судьба была связана с лордом Бэдфордом, эти мечты казались недостижимыми.
Вечерами, когда дом погружался в тишину, Ада уединялась в своей комнате, зажигая маленькую лампу на столе. Она доставала письма Фредерика, аккуратно разворачивала их и перечитывала вновь и вновь, пытаясь сохранить в памяти каждое слово. Слёзы струились по её щекам, и она пыталась унять боль, но она становилась только сильнее.
— Мой дорогой Фредерик, — шептала она, держа одно из его писем в руках. — Если бы ты только знал, как я мечтаю быть с тобой...
Она понимала, что её любовь к принцу обречена. С каждым днём, приближающим её свадьбу с Бэдфордом, её надежды на счастье с Фредериком угасали. Она не могла поделиться своей болью с братом или Каталиной, не могла открыть им правду о своих чувствах и том, что её вынудили согласиться на этот брак.
Каждое письмо от Фредерика становилось для неё и радостью, и мучением. Радостью, потому что она ощущала его любовь, и мучением, потому что знала, что их будущее вместе невозможно. Она хранила эти письма как самое драгоценное сокровище, пряча их в шкатулке, чтобы никто не нашёл и не узнал её тайну.
В своих мыслях Ада часто возвращалась к тем моментам, когда они с Фредериком гуляли по садам и обсуждали будущее. Она вспоминала его улыбку, его ласковые слова, его сильные руки, которые обнимали её и дарили чувство безопасности. Но теперь все эти воспоминания лишь усиливали её боль.
— Почему всё должно было случиться именно так? — часто спрашивала она себя, глядя в окно на ночное небо. — Почему я не могу быть с тем, кого действительно люблю?
Её душа была разорвана между долгом перед семьёй и любовью к принцу. Каждый день становился для неё испытанием, и каждый вечер она молилась, чтобы каким-то чудом всё изменилось и она смогла быть с Фредериком. Но пока судьба продолжала быть жестокой и беспощадной, она могла лишь мечтать и надеяться на невозможное.
Утренний свет проникал сквозь занавески, окутывая комнату теплым, золотистым оттенком. Леди Аделаида сидела у постели своего больного отца, окружённая тишиной, которая была нарушена лишь дыханием старого часов, мерно тикающих в углу. Её взгляд устремлен был на письмо, лежащее на её коленях.
Перед ней раскрылся лист пергамента, словно горестная мелодия, разлившаяся в тиши окружающего пространства. Буквы на бумаге казались написанными с дрожью, словно автор их с трудом находил правильные слова для выражения своих чувств.
Принц Фредерик, в своём письме, пронизывающим светом восходящего солнца, передал свои чувства: от той грусти, которая охватила его при вести о помолвке Ады с маркизом, до той безграничной нежности, которую он всегда испытывал к ней. Его слова были теплыми, но одновременно пропитанными горечью несбывшегося счастья.
"Моя драгоценная леди Аделаида," - начиналось письмо, словно призыв проникновения к самым глубоким чувствам, - "Словно тёплый ветерок весеннего утра, ты проникаешь в моё сердце, оставляя там след своей нежности. Узнав о твоей помолвке, я почувствовал, что мир под ногами уходит. Однако я не могу противостоять твоему счастью, моя единственная надежда в этом мире."
Переплетение слов принца было как замысловатый танец: тонкий, но бесконечно эмоциональный. Он признавал свою беспомощность перед решением Ады, но одновременно подчёркивал своё почтение и уважение к её выбору.
"Ты всегда будешь моим ангелом, моя дорогая леди, - продолжалось письмо, словно нежное ласковое прикосновение, - И даже если наши пути разойдутся, мои чувства к тебе останутся неизменными. Я буду всегда любить тебя, невзирая на все преграды, стоящие перед нами."
Ощущение горечи смешивалось в письме с надеждой на новое начало. Принц призывал Аделаиду к беседе о их будущем, словно приглашая её на танец в рассветной светозарной роще.
Отъезд принца обратно в Лондон был для него ещё одним шагом в неизвестное, но он был готов пойти на это, ведомый своими чувствами и надеждой на возможное чудо.
И пока леди Аделаида удерживала письмо в своих дрожащих руках, её сердце наполнялось неопределенностью и надеждой на будущее.
В тишине уютной спальни зазвучало слабое, но четкое дыхание. Момент, который казался вечностью, разорвался, когда глаза старого герцога медленно открылись, встречая мир после долгого безмолвия. Взгляд его был мутным от сонной дремоты, и он медленно осматривал комнату, словно возвращаясь к жизни из глубокого сна.
Аделаида, сидевшая рядом с кроватью, в первый момент не поверила своим глазам. Она застыла, словно пленённая магией момента, и только когда отец вздохнул и пошевелился, она вдруг ощутила, как сердце её забилось быстрее.
- Отец! - вырвалось из её уст, и она бросилась к нему, объявляя его в объятьях, словно это было единственное реальное в этом мире.
Старый герцог, подняв слабую руку, ласково погладил её волосы. Его глаза, просветившись, нежно встретились с взглядом дочери, и в этом моменте между ними завязался тихий, но невероятно теплый диалог, наполненный любовью и пониманием.
- Моя дорогая девочка, - прошептал герцог, его голос звучал слабо, но полон внутренней силы, - Я вернулся к вам, моим любимым. И хотя моя дорога была трудна, я рад снова быть рядом с вами.
Аделаида, чьи слёзы радости брызнули из глаз, кивнула, словно слова её отца наполняли её сердце невидимым светом. И когда герцог увидел грусть в её глазах, он понял, что произошло, не нуждаясь в словах.
- Моя голубка, - продолжал герцог, его голос звучал как ласковая мелодия, - Я видел в твоих глазах всё, что терзает твою душу. Я желаю тебе только счастья, моя дорогая. Пусть твоё сердце будет наполнено любовью, как моё было наполнено любовью к твоей матери.
Эти слова, словно бальзам для души, погрузили Аделаиду в состояние тепла и умиротворения.
Юная госпожа, всё ещё обнявшая отца, обратилась к слугам с просьбой, которая звучала словно приказ:
- Быстро пригласите лекаря и Дэмиена с Китти сюда. Это важно.
Слуги молча склонили головы и торопливо покинули комнату, чтобы выполнить приказание своей хозяйки.
Спустя некоторое время в комнату вошёл лекарь, за ним следовали Дэмиен и Китти. Герцог, сидя на постели, поднял глаза и улыбнулся своему сыну.
- Дэмиен, - заговорил он, его голос был слабым, но наполненным любовью, - Ты здесь. Как я рад тебя видеть, мой сын.
Дэмиен подошёл к отцу и обнял его, словно желая передать всю свою любовь и поддержку этому человеку, который всегда был для него опорой и вдохновением.
- Отец, - прошептал Дэмиен, его голос дрожал от эмоций, - Я бесконечно благодарен тебе за всё. Ты всегда был моим примером и учителем. Я обещаю, что буду стоять за тобой, как ты стоял за меня.
Герцог улыбнулся и кивнул, словно принимая слова сына с благодарностью и гордостью.
Потом в комнату вошла Китти. Она была немного растеряна, но пыталась скрыть своё волнение за улыбкой.
- Отец, - представил её Дэмиен, его голос звучал тепло и нежно, - Это моя невеста, Каталина, Китти ... Мы решили пожениться.
Герцог встретил её взгляд, и его глаза блеснули радостью и умиротворением.
- Китти, - обратился он к ней, - Добро пожаловать в наше семейство. Я вижу, что Дэмиен нашёл в тебе своё счастье. Пусть Бог благословит вас на вашем пути вместе.
Китти улыбнулась, чувствуя себя частью этого теплого момента, наполненного любовью и согласием. В этот момент она поняла, что встретила своё место в этой семье, и что будущее, раскрывающееся перед ней, было наполнено надеждой и радостью.
Леди Данбери ворвалась в комнату с такой силой, что даже воздух взволновался от её появления. Её шелестящее платье и волнующийся взгляд создавали ощущение, будто она приносила с собой порыв ветра из прошлого. Имя герцога, вырванное из её уст, звучало как зов судьбы, переносивший их обоих в прошлое, в их давние воспоминания о счастливых временах.
- Артур!
Это слово было словно эхом, наполненным теплом и любовью, звучащим в зале и тронувшим сердца всех присутствующих. Герцог, услышав своё имя, мгновенно повернулся к входу, и его глаза встретились с глазами леди Данбери, словно два магнита, притягивающие друг друга.
- Агата, - прошептал герцог, его голос звучал как нежная мелодия, наполненная эмоциями, - Ты здесь.
Эти слова были словно нитями, соединяющими их сердца, несмотря на время и расстояние. Им не требовалось больше ничего, чтобы почувствовать ту непреодолимую связь, которая всегда была между ними.
Герцог более уверенно сел на постели, и они обнялись, словно два старых друга, вновь обретающие друг друга после долгой разлуки. Их объятие было как убежище от всех забот и тревог, окутывающих их в этот момент.
- Дорогая Агата, - продолжил герцог, его руки нежно обнимали её, словно хотел снова утонуть в этом мире тепла и счастья, - Как я рад тебя видеть. Сколько времени прошло с тех пор, как мы последний раз встречались.
Леди Данбери, слёзы радости брызнувшие из её глаз, кивнула, словно слова герцога подтверждали всё, что она чувствовала в своём сердце.
- Артур, - прошептала она, её голос звучал сладко и нежно, словно самый нежный прикосновение, - Я тоже скучала по тебе. Не могла даже представить, что увижу тебя снова.
Их объятия были словно огромная пелена, защищающая их от всего внешнего мира, и в этом моменте они почувствовали, что время и расстояние не могли разлучить их, что их дружба была вечна и непоколебима.
В этот теплый момент, когда герцог и леди Данбери вновь обрели друг друга, в комнату ворвался слуга, нарушивший эту идиллию своим внезапным появлением. Его голос звучал, будто бы он пришел со своим важным известием напрямую из средневекового романа.
- Леди Аделаида, - объявил он, взирая на них с почтительным трепетом, - Королевская аудиенция ожидает вас немедленно.
Эти слова были словно камень, падающий в тихое озеро, сотрясая всю их гармонию. Взгляд Аделаиды встретился с взглядом слуги, и в этот момент на её лице отразилось смятение, тревога и недоумение.
- Аудиенция? - прошептала она, будто не веря своим ушам.
Её голос дрожал от неуверенности, и она оглянулась на присутствующих в комнате, и на их лицах она увидела недоумение и удивление. Все, кроме леди Данбери, смотрели на неё с вопросительным взглядом, не понимая, что происходит. Леди Данбери же смотрела на Аделаиду смешанными чувствами: недовольством, но в то же время с материнской любовью и пониманием.
- Да, моя дорогая, - поддержала леди Данбери, приближаясь к девушке и ласково обнимая её, - Королева ждет нас. Пойдем, сейчас мы должны быть там.
Эти слова леди Данбери были как тихое успокоение в буре сомнений, которая бушевала в душе Аделаиды. В её сердце еще раз вспыхнул огонь беспокойства, но она знала, что может полагаться на поддержку своей тетушки в этот трудный момент.
- Да, конечно, - ответила Аделаида, её голос звучал немного более решительно, хотя и был пропитан ноткой беспокойства.
Дэмиен стоял у кровати отца, вглядываясь в его бледное лицо с выражением беспокойства на своем. Рука отца лежала безжизненно на простынях, и его дыхание было слабым и нерегулярным. В глазах Дэмиена сверкала тревога, неизвестность, сколько времени еще продержится его отец в этом сознании. Рядом с ним стояла Китти, держа его за руку, словно хотела передать ему свою поддержку и силу.
- Что, если он снова заснет? - спросила она, её голос дрожал от волнения.
Дэмиен оглянулся на неё, в его глазах мелькнула тень тревоги.
- Мы должны надеяться на лучшее, Китти, - ответил он, пытаясь подавить свои собственные страхи.
В это время, Аделаида и леди Ди уже сидели в подготовленной карете, ждущей своего отъезда. Сердце Аделаиды билось быстрее от ожидания разговора с леди Данбери, она чувствовала, как неведомая тревога клокотала в её душе. Когда дверь кареты закрылась, Леди Данбери повернулась к ней с вопросительным взглядом.
- Что случилось в тот день, Аделаида? - спросила она, голос её звучал тихо, но настойчиво. - Почему ты согласилась на помолвку с маркизом? Что заставило тебя сделать этот шаг?
Аделаида чувствовала, как страх и тревога сжимают её сердце, когда она вспоминала тот момент в саду. Будто бы тень падала на её душу, и она боялась, что этот момент навсегда останется в её памяти, как символ её слабости и уязвимости. Её глаза омрачились от горького осознания того, что она была вынуждена призвать на себя позор ради чести семьи.
В её душе воцарилась путаница чувств. С одной стороны, она не могла себе представить, как её семья вынесет позор, если бы стало известно о том, что она отвергла предложение маркиза. Она знала, что её решение повлияет на репутацию Кенсингтонов, и этот груз ответственности лежал тяжелым бременем на её плечах.
С другой стороны, в её сердце бушевала буря протеста. Она знала, что не любит маркиза, что их брак будет лишен любви и страсти. Но она подавляла эти чувства, заставляя себя думать о благополучии семьи, о том, как её решение поможет сохранить их честь и достоинство.
Взгляд Аделаиды, наполненный смешанными чувствами страха, скорби и решимости, отражал её внутреннюю борьбу. Она знала, что должна принять решение, которое будет правильным для её семьи, даже если это принесет ей личную боль и жертву.
Аделаида подняла на леди Данбери глаза, её взгляд был полон смешанных чувств: стыда, страха и неопределенности.
- Тетушка... - начала она, её голос был тихим и дрожащим. - Это... это долгая история.
Аделаида вздохнула тяжело, ощущая, как каждая клеточка ее тела наполняется тревогой и смятением. Она почувствовала, что рассказ о том, что произошло в тот день в саду Калперов, будет как болезненное откровение, вырывающееся из самой глубины ее сердца. Но она понимала, что теперь не время для страха или сомнений. Ее решение влияло не только на ее собственное будущее, но и на судьбу семьи Кенсингтон.
Леди Данбери сидела напротив нее, взгляд ее был наполнен живым интересом и поддержкой. Она прикладывала руку к руке Аделаиды, словно желая передать ей свою поддержку и силу.
- Расскажи мне все, Аделаида, - мягко произнесла она, ее голос звучал как музыка, унимая тревогу в сердце девушки. - У нас полно времени до приезда в Букингем-хаус. Мы должны разобраться во всех обстоятельствах и найти выход из этой ситуации.
Аделаида закрыла глаза на мгновение, собираясь с мыслями. Она должна была рассказать леди Данбери правду, чтобы та могла помочь ей найти выход из этого запутанного положения.
Аделаида вздохнула, пытаясь найти слова, чтобы описать то, что она чувствовала.
- Это произошло в саду, тетушка, - начала она, ее голос дрожал от эмоций. - Маркиз... он... он начал приближаться ко мне, и я чувствовала, что не могу уйти. Его руки... они...
Она вдруг замолчала, вспоминая тот момент, когда маркиз распустил свои руки вокруг нее, как путы, из которых ей было невозможно освободиться.
- Он сжимал меня слишком сильно, тетушка, - прошептала она, чувствуя, как страх и отвращение снова овладевают ею. - Я пыталась сопротивляться, но... он был слишком силен. И там были свидетели... джентльмены, которые видели это...
Леди Данбери слушала ее внимательно, ее лицо выражало глубокое сочувствие и поддержку.
- Моя дорогая, - сказала она, протягивая руку к Аделаиде. - Я так горжусь твоей силой и решимостью. Ты сделала правильный выбор, и мы сделаем все, чтобы помочь тебе. Я уничтожу этого гнусного мальчишку!
Карета медленно остановилась перед величественными воротами королевского замка. Перед ними простирался ухоженный парк с густыми клумбами цветов и изысканно подстриженными деревьями. Вдали виднелись пышные фонтаны, распыляющие свою водяную завесу под лучами утреннего солнца.
Подъезжавшая карета привлекла внимание слуг замка, которые немедленно подошли к ней, чтобы оказать помощь гостям. Их униформы были безупречно выглажены, их поведение — вежливым и предупредительным. Среди них можно было заметить гордо поднятые головы, отражающие чувство принадлежности к высшему классу.
Старший из слуг, одетый в мундир королевского двора, подошел к двери кареты и открыл ее с благоговейным изяществом. Он приветствовал гостей с улыбкой и вежливыми словами, приглашая их внутрь замка.
Аделаида и леди Данбери вышли из кареты, с улыбками на лицах благодаря слугам за помощь. Величественное здание замка поднималось перед ними, напоминая о вековой истории и благородстве своих хозяев.
Бримсли, секретарь королевы, встретил гостей с выражением строгой серьезности на лице. Его взгляд скользнул недовольно по Аделаиде, но в то же время уважительно и учтиво он поклонился леди Данбери, проявляя свое преданное служение королеве.
- Леди Данбери, как приятно видеть вас здесь,- приветствовал он. - И вы, леди Кенсингтон.
Леди Данбери в ответ улыбнулась и наклонила голову в знак благодарности за приветствие, а Аделаида ответила тихим, но уверенным поклоном.
- Мы рады быть здесь, Бримсли, - произнесла леди Данбери. - Мы надеемся, что встреча с королевой будет продуктивной.
- Конечно, мадам, - ответил Бримсли. - Следуйте за мной, пожалуйста.
Вежливо пригласив их следовать за собой, он взял на себя роль проводника по королевским холлам.
Шаги их звучали эхом по мраморному полу, а стены увенчанных античными барельефами залов словно загадочно шептали вековые тайны. Кристальные люстры, висевшие с потолка, рассеивали мягкое свечение, которое заливало просторные залы теплым светом.
У каждой стены висели картины в золоченых рамах, изображающие моменты величественных исторических событий, а мраморные статуи богов и героев давно ушедших эпох придавали месту атмосферу величия и вечности.
Дамы прошли мимо роскошно украшенных зеркал и антикварных мебелей, каждый предмет которых казался пропитанным историей и роскошью. Бримсли внимательно рассказывал о каждой детали интерьера, словно вводя гостей в мир королевских владений с его тайнами и великолепием.
- Замок вашей королевы величественен, не так ли? - заметила леди Данбери, обращаясь к Аделаиде.
- Да, леди Ди, он поражает воображение, - ответила Аделаида, рассматривая с удивлением окружающее великолепие.
Бримсли вздохнул, когда двери перед ними распахнулись с громким скрипом, пропуская их в Зал Приемов. При этом казалось, что даже сама природа внимательно наблюдала за этими старинными дверями, знающими несказанное множество тайн прошлого.
Швейцары, владеющие этими вратами, выполняли свою роль с изысканной грацией, мягко прикрывая их за спинами гостей. В зале они оказались, словно в плену времени, в потрясающем великолепии старинного дворца.
Интерьер зала был навеян эпохой ренессанса, с его гармонией форм и роскошью деталей. Стены, увенчанные росписями в золотых тонах, словно оживали под ярким светом канделябров. Воздух наполнялся ароматом редких цветов и древесных масел, создавая атмосферу таинственного волшебства.
На троне, весьма грандиозном, сидела королева Шарлотта, олицетворяющая величие и мощь своего королевства. Ее платье, как и вся одежда, олицетворяла великолепие и роскошь королевской семьи. Оно было вышито из самых дорогих тканей, украшено драгоценными камнями и перламутром, сверкало и переливалось в свете канделябров.
Не менее впечатляющей была прическа королевы, которая словно создавала свой собственный мир волшебства и величия. Невероятно высокая и сложная, она украшалась изысканными украшениями из золота и драгоценных камней, придавая ей еще больше величия и власти.
Королева, сидя на троне, казалась воплощением самой суровой и величественной судьбы, готовой взвалить на свои плечи вес всего мира и его тайн.
Справа от королевы, словно тенью своей власти, стоял принц Фредерик, его облик словно отражал его внутреннее состояние. Тот же принц, которого она встретила на балу с таким волнением и надеждой, теперь казался изможденным и истощенным. Следы усталости и горечи отражались в его глазах, которые тускло блестели под светом свечей.
Увидев принца, Аделаида почувствовала, как сердце начало бешено колотиться в груди, а ноги словно отказывались держать ее. Она схватилась за руку Леди Ди, как за последнюю опору, не в силах справиться с волнением, которое охватило ее.
Чувства внутри нее вспыхнули как вулкан, и она почувствовала, что словно утратила землю под ногами. Бессмысленные мысли метались в ее голове, она пыталась сдержать слезы, которые горячими ручейками текли по ее щекам. Эмоции смешались в непонятной смеси: страх, разочарование, неверие. Внутри ее сердца расцвела боль, которая словно разрывала ее на части.
Смешанные чувства захлестнули ее, и она ощутила, что словно потеряла опору, чувствуя себя одинокой и уязвимой посреди этого величественного зала приемов.
Королева Шарлотта, сидя на троне во всей своей величественности, взглянула на Аделаиду с холодным, пронзительным взглядом. Ее взгляд был словно лезвием, пронизывающим душу. С ее уст хлынул поток слов, суровых и неотступных, словно звучащих приговор.
- Леди Аделаида, вы были избраны мной лично, как бриллиант этого сезона. Я видела вас и принца Фредерика, как ваше общение светилось величием и надеждой. Вас считали идеальной парой, сплетни превозносили ваше единство. Но теперь я узнаю, что вы сделали выбор, который не соответствует вашему положению, вашей должности и нашим ожиданиям.
Голос королевы звучал словно роковой приговор, темный и непреклонный. Ее слова были пронзительны, как клин, вонзающийся в сердце. Аделаида чувствовала, как ее недостатки выставляются на всеобщее обозрение, как ее мечты рушатся под ударами реальности.
- Это не только ваша личная драма, леди Аделаида, это удар по общественной морали и нашему благосостоянию. Вы должны понимать, что ваш выбор не только разочаровал меня, но и принца, и весь народ. Мы ожидали большего от вас.
Слова королевы были словно мечом, рассекающим воздух, и Аделаида чувствовала себя словно на публичном суде, где каждое ее действие было подвергнуто суровому осуждению.
Принц Фредерик, в унынии глядя на Аделаиду, осмелился встать на ее защиту, его слова звучали нежно и искренне:
- Ваше Величество, я уважаю выбор леди Аделаиды, даже если он причинил мне боль. Она всегда была женщиной, следующей своему сердцу, и я не могу упрекнуть ее за это.
Однако прежде чем Фредерик смог продолжить, королева Шарлотта решительно перебила его, словно отбрасывая его слова:
- Принц Фредерик, вас не позвали здесь для того, чтобы слушать ваши претензии. Я требую, чтобы вы сконцентрировались на своих обязанностях перед королевской семьей и королевством.
Однако наряду с этими острой и непреклонными словами, прозвучал голос Леди Данбери, ее тон был спокойным, но твердым.
- Ваше Величество, просим вас обратить внимание, что справедливость всегда выигрывает. Пусть это будет напоминанием для нас всех о том, что истинная мудрость в терпении и доверии.
Королева взглянула на Леди Данбери с изъявленным удивлением, ее глаза искали что-то в выражении давней подруги, но вместо этого нашли лишь спокойствие и уверенность.
Аделаида сидела сжимая ладони, чувствуя, как сердце бьется столь быстро, что казалось, оно готово выскочить из груди. Ее зеленые глаза, обычно такие ясные и спокойные, сейчас выражали сложную смесь эмоций: тревогу, решимость, неопределенность. Она старалась держаться спокойно, но внутри бушевала буря, которую было сложно скрыть.
Принц Фредерик, сидящий рядом с Королевой, не мог скрыть своей горечи и жалости. Его взгляд был направлен к матери, но его мысли были с Аделаидой. В этот момент он чувствовал себя полностью беззащитным и бессильным перед судьбой, которая была слишком жестока к его возлюбленной. Он желал найти решение, способное остановить этот кошмар, но чувствовал, что у него нет никакой власти над событиями.
Когда их взгляды встретились, в этом мгновении было что-то глубокое и непонятное. Взгляды передавали огромное количество невысказанных слов и чувств: любовь, страх, надежду, отчаяние. Вместе они переживали эти трудности, но их внутренний мир был слишком различен, чтобы они могли полностью понять друг друга.
- Ваше Величество, - начала леди Данбери, ее голос звучал твердо и уверенно, - Позвольте мне рассказать вам о происшедшем. Аделаида была вынуждена сделать это из самых благородных побуждений. Она не хотела осквернить свою честь и честь своей семьи, и поэтому согласилась на помолвку с маркизом Бэдфордом. Это было решение, принятое в крайней необходимости, а не по своей воле.
Королева Шарлотта внимательно выслушивала слова леди Данбери, ее лицо выражало сдержанное беспокойство.
- Понимаю, - ответила она, - Но какие именно события заставили леди Аделаиду сделать такой шаг?"
Леди Данбери пригладила свое платье, прежде чем продолжить.
- На пикнике у Калперов, Ваше Величество, лорд Бэдфорд вел себя весьма непристойно. Он попытался обольстить леди Аделаиду, и ее честь была под угрозой. Она не могла оставаться равнодушной к этому, и поэтому пришлось согласиться на его предложение.
- Да, Ваше Величество, - начала Аделаида, чувствуя, как слова застревают у нее в горле. - На пикнике... Я была на прогулке в темной аллее... И там я встретила лорда Бэдфорда... Он... Он попытался... целовать меня...
Королева Шарлотта вздрогнула от такой откровенности, ее лицо стало выражать гнев и презрение.
- Продолжайте, - произнесла она твердым голосом.
- Я оттолкнула его, Ваше Величество, - продолжала Аделаида, ее голос дрожал, но она старалась держаться спокойно. - Я... Я не хотела этого, я пыталась сопротивляться... Но...
- Это неприемлемо, - вмешался принц Фредерик, его голос звучал твердо и решительно. - Лорд Бэдфорд должен быть наказан за свои действия. Я вызову его на дуэль!
- Не нужно необдуманных действий, Ваше Высочество, - вставила леди Данбери, ее голос звучал сдержанно, но твердо. - Аделаида не виновата в произошедшем. Она поступила так, как подобает настоящей леди, защищая свою честь и честь своей семьи.
Королева подняла брови, видя решимость леди Данбери.
- Так что же, лорд Бэдфорд попытался насильно совратить вас?
- Да, Ваше Величество, - ответила Аделаида, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. - И я не могла дать ему себя осквернить... Но я не могла и отказать...
- Это ужасно, - промолвила королева, ее голос был полон сожаления. - Но я вижу, что вы поступили так, как было нужно. Я пошлю приказ о наказании лорда Бэдфорда за его дерзость. И я сделаю все возможное, чтобы выше ваша честь осталась непорочной.
Леди Данбери, сияя от уверенности, повернулась к королеве с ухмылкой, которая кокетливо играла на ее губах.
- Ваше Величество, я предлагаю иной путь, - заявила она, ее голос звучал уверенно и стратегически. - Позвольте мне донести до леди Уистлдаун о скандальном поведении лорда Бэдфорда на пикнике. Пусть этот слух пронесется по лондонским салонам, и высокое общество с удовольствием встретит новость о благородном поступке леди Аделаиды, который она совершила, чтобы защитить свою честь и честь своей семьи.
Королева Шарлотта, любительница весьма изощренных интриг, блеснула своими карими глазами, они искрились от волнения.
- Превосходная идея, Агата! - ответила она с лукавой улыбкой. - Пусть лорд Бэдфорд пожнет то, что посеял, а леди Аделаида будет признана как настоящая леди, достойная уважения и восхищения. Проведите этот план в действие, и дайте мне знать о его результатах. Свободны!
Леди Данбери поклонилась королеве и, с уверенностью в своих действиях, направилась к выходу из зала приемов. Ее сердце билось от волнения, ведь она знала, что скоро начнется настоящее представление, и она была готова играть в эту игру с полной решимостью.
Принц Фредерик медленно приблизился к Аделаиде, его взгляд был полон сострадания и заботы.
- Леди Аделаида, - произнес он, его голос был мягким и увлеченным. - Я бы хотел поговорить с вами наедине, если у вас найдется время.
Аделаида, вся дрожа от волнения и неуверенности, лишь кивнула в ответ. Она чувствовала, как сердце ее билось чаще от присутствия принца, его близость заставляла ее пульсировать от волнения.
Они направились к уединенному уголку зала приемов, где их никто не мог бы подслушать. Принц Фредерик остановился перед ней, его взгляд был наполнен теплом и уважением.
- Леди Аделаида, я хочу, чтобы вы знали, что я уважаю ваш выбор, - начал он, его слова звучали искренне и искренне. - Это не было легким решением, которое вы приняли, и я понимаю, как это может быть трудно для вас. Но я хочу, чтобы вы знали, что я всегда буду здесь, если вы когда-нибудь захотите поговорить или просто получить поддержку.
Аделаида взглянула на принца, ее сердце наполнилось благодарностью и признанием. - Спасибо, Ваше Высочество, - прошептала она, улыбаясь ему сквозь слезы. - Ваши слова означают для меня много, и я ценю вашу поддержку и понимание.
Принц Фредерик осторожно взял Аделаиду за руку, ощущая ее дрожь от волнения, и вел ее сквозь густую струю света, проникающего через высокие стеклянные окна замка. Шаги их были едва слышны по мраморному полу, словно этот момент был слишком нежным, чтобы нарушать его громкими звуками.
Они направились к темным переходам и скрытым уголкам, где даже шепоты могли остаться незамеченными. В это время суток замок казался особенно таинственным и умиротворенным, словно стены сами впитывали эмоции, царившие в нем.
Принц вел ее молча, его взгляд периодически останавливался на ее лице, словно он хотел убедиться, что она в порядке. Аделаида, слишком переполненная чувствами, не могла встретить его взгляд, погруженная в свои мысли и раздумья.
Наконец, они оказались в тихой, отдаленной комнате, где глухие стены казались охранять их от мирских треволнений. Принц осторожно повернулся к Аделаиде, его голос был нежным, словно призванным успокоить ее бурлящие чувства.
- Ада, - начал он, его слова звучали как признание и поддержка. - Позвольте мне быть вашим опорным камнем в этих трудных временах. Я всегда здесь, чтобы выслушать вас и поддержать ваши решения.
Аделаида взглянула на принца, видя в его глазах искренность и сострадание. Она поняла, что в его присутствии она может разделить свои самые глубокие мысли и чувства, не опасаясь осуждения. Вздохнув глубоко, она кивнула, выражая свою благодарность и доверие.
Принц Фредерик чувствовал, как сердце его билось страстно, затмевая весь мир вокруг. Он ощущал, как каждая клеточка его тела жаждала ее прикосновений, как его дыхание учащалось при ее близости. Его глаза сверкали невидимым пламенем, а губы требовали ее поцелуев, словно звезды жаждут света.
- Ада, - прошептал он томно, его голос звучал как тихий шепот в тишине. - Могу ли я поцеловать тебя?
Его голос звучал напряженно, его взгляд беспокойно скользил по ее лицу, ожидая ответа.
Аделаида встретила его взгляд, в ее глазах горело пламя желания и смущения. Она кивнула, ее сердце билось в унисон с его, словно два берега, слившись в один поток.
Принц Фредерик страстно обвил руками талию Аделаиды, ощущая ее тепло и пульсацию сердца. Его прикосновения были полны страсти, как пламя, пожирающее все вокруг. Он прижал ее к себе еще сильнее, словно пытаясь слиться с ней в одно целое.
Девушка ответила на его страсть горячим поцелуем, который горел жгучим огнем. Ее руки легли на его шею, и она пригласила его губы глубже в свое тело, словно предлагая ему все себя без остатка. Каждое их прикосновение вызывало в ней мгновенный ответ, она чувствовала, как ее тело оживало под его ласками, как страсть захлестывала ее с головой.
Принц расстегнул медленно ее платье, словно раскрывая ее тайны и желания. Его горячие губы проникали все глубже, и его руки исследовали каждый изгиб ее оголенных плеч, словно художник творил свое произведение на плотном холсте ее кожи.
- Ты так красива, - прошептал он, его голос звучал как признание в ее прекрасности и влечении. - Я хочу быть с тобой, быть рядом с тобой, наслаждаться каждым мгновением.
Аделаида открыла глаза, в ее взгляде горело пламя страсти и желания.
- И я хочу тебя, Фредерик, - ответила она, ее голос звучал как зов к слиянию душ и тел. -Давай сжигать этот мир вместе.
Принц Фредерик с любовью и нежностью закончил застегивать платье Аделаиды, каждое его движение было полно внимания и заботы. Он взял ее руку в свою, его взгляд был полон решимости и преданности.
- Моя дорогая нежность, - начал он, его голос звучал как мелодия, наполняющая воздух нежностью и любовью. - Я обещаю, что вскоре мы будем вместе, как муж и жена. Ничто не сможет разлучить нас, ни время, ни обстоятельства.
Аделаида в ответ улыбнулась, ее глаза сияли радостью и надеждой.
- Я верю в наше счастье, Фредерик, - сказала она, ее голос звучал как мелодия нежности. - С каждым днем моя любовь к тебе только укрепляется.
Они стояли там, в темных уголках замка, в объятиях друг друга, словно никто и ничто не могли разлучить их. Их страсть и обещание остались там, в тишине и уединении, где только они были свидетелями своей любви.