Глава 5
Гибкая Лиана доедала белку, аккуратно облизывая лапу. Тёплое мясо немного вернуло ей силы, но внутри всё ещё чувствовалась усталость — не телесная, а душевная, тянущая и непонятная.
Она взглянула на кота у входа. Он сидел, опустив хвост вдоль лап, смотрел вдаль — туда, где солнечные лучи начинали медленно растекаться по лесу, окрашивая листву в янтарное золото.
Его глаза были задумчивыми. Гибкая Лиана не знала, как долго он был один, но в нём чувствовалось что-то знакомое — потеря, боль, но и стойкость, как будто он научился жить с пустотой в груди.
— Ты всегда один? — негромко спросила она, наконец отважившись заговорить.
Грач вздрогнул, будто она выдернула его из глубоких мыслей. Он повернулся к ней, моргнул, медленно кивнул.
— Всегда, — сказал он спокойно. — С тех пор, как помню. Я... был ещё подростком, когда всё случилось.
Он сделал паузу, не отводя взгляда от пола.
— Моя семья жила у другой реки, южнее. Нас было мало. Спокойное место. Мы не мешали никому. Но однажды пришли другие. Не одиночки. Стая. Я не помню, как они себя называли. Только крики. Запах крови. И... тишина после.
Гибкая Лиана почувствовала, как у неё перехватило горло. Слова кота звучали ровно, почти отрешённо, но в них была боль, спрессованная временем, спрятанная глубоко.
— Мне удалось убежать, — продолжил он. — Я спрятался, как трус. Я слышал, как они уходили. Я выжил. Только… не знаю зачем. С тех пор я здесь. Блуждаю вдоль этой реки, охочусь, сплю, иногда помогаю тем, кто, как ты, теряется.
Он посмотрел на неё и впервые улыбнулся — грустно, по-настоящему.
— Наверное, надеюсь, что в этом есть хоть какой-то смысл.
Гибкая Лиана молчала. Она смотрела на него и чувствовала, как что-то сжимается у неё внутри. Столько одиночества… не только у неё. Их обоих жизнь вырвала из привычного, но, похоже, у него не было даже туманных воспоминаний, как у неё.
Она подошла ближе и села рядом, осторожно, не касаясь его, но ближе, чем раньше.
— Я... я не знаю, откуда я. Я не помню, кто мои родители. Но этой ночью я что-то видела. Кусочек прошлого. Там была мама. Я была совсем крошкой. Она показывала мне место, похожее на лагерь. Но всё мутное… неясное. Словно сны, которые тают с рассветом.
Она сглотнула, чувствуя, как в груди встаёт ком. Накатила неожиданная волна тоски — от непонимания, от пустоты.
— Но внутри меня что-то говорит… идти дальше. Куда — я не знаю. Но я не могу остановиться. Это не просто путь — это зов. Будто кто-то ждёт меня… или что-то.
Грач тихо кивнул.
— Тогда тебе нужно идти.
Он встал, вытянулся в полный рост, лапами осторожно прошёлся по норе, словно проверяя, не забыла ли она что-то. Потом подошёл к выходу и обернулся.
— Я не пойду с тобой. Это — твой путь. Но если когда-нибудь снова окажешься у этой реки, просто зови. Я услышу.
Она поднялась на лапы, на секунду посмотрела ему в глаза — тёплые, усталые, но по-своему светлые. Затем кивнула и вышла из норы, туда, где утренний туман клубился над травой.
Прощание было без слов. Только ветер, шепчущий имена тех, кто ушёл, и тех, кто ещё только ищет себя.
Гибкая Лиана сделала первый шаг — и больше не обернулась.
Гибкая Лиана шла по росистой траве, её лапы мягко ступали по влажной земле. Утро окутывало лес серебристым светом, и прохладный ветерок гладил шерсть, будто прощаясь. Она уже прошла добрых несколько лисьих хвостов от укрытия, как вдруг внутри кольнуло что-то тёплое, но щемящее.
Она остановилась. Сердце сжалось.
Не глядя назад, она выдохнула, будто выдавливая слова из глубины души:
— Я должна...
Повернувшись, она подняла голову и крикнула в сторону норы, откуда едва-едва торчал силуэт Грача, сидящего у входа, будто всё ещё охраняющего её тень:
— Спасибо, Грач!
Эхо прокатилось по деревьям, встряхнуло листву.
— Спасибо за то, что спас меня! — её голос задрожал, но не ослаб. — Спасибо за еду, за тепло, за то, что не оставил меня одну. Спасибо, что дал мне силу идти дальше… Я это никогда не забуду!
Грач приподнял голову. Их взгляды встретились — на расстоянии, но будто ближе, чем когда-либо. Он не ответил словами, только тихо кивнул и поднял хвост, как прощальный жест, который говорил больше, чем любые слова.
Гибкая Лиана улыбнулась сквозь влажность в глазах. Потом развернулась и пошла дальше — туда, где солнце только начинало свой путь по небу.
Её ждала дорога.