7. Свет во тьме
Мы подъехали к Капитолийской площади. Ночь уже окутала Рим тёплым полумраком, а жёлтые фонари отбрасывали длинные тени на древнюю мостовую. Воздух был наполнен ароматом тёплого камня, влажных садов и далёкого запаха кофе, доносившегося от ночных кафе.
Я вышла из машины и огляделась. Величественная лестница, ведущая к площади, казалась ещё более загадочной в темноте.
— Итак, что дальше? — тихо спросила я, оборачиваясь к Джеймсу и Виктору.
Виктор ещё в машине изучал металлическую пластину и теперь решительно направился вперёд.
— На Капитолийском холме десятки исторических памятников, но если следовать логике... — он провёл пальцем по гравировке, — нам нужно искать что-то связанное с древним Римом.
— Здесь всё связано с древним Римом, — я скептически скрестила руки.
Джеймс усмехнулся, но потом вдруг резко замер и посмотрел вверх.
— Статуя Марка Аврелия.
Я проследила за его взглядом. В центре площади возвышалась знаменитая конная статуя Марка Аврелия. Я не была историком, но помнила, что эта скульптура — одна из немногих бронзовых статуй, сохранившихся с античных времён.
— Думаешь, след ведёт туда? — спросила я.
— Логично предположить. Эта площадь была политическим и культурным центром Рима. Если кто-то спрятал здесь послание, то, скорее всего, использовал самый знаковый объект.
Мы направились к статуе, стараясь не привлекать внимания. Ночная площадь была почти пустынной, но охранники могли появиться в любую минуту.
Виктор первым начал осматривать постамент. Я присела рядом и провела рукой по прохладному камню. На ощупь поверхность была гладкой, но в одном месте пальцы наткнулись на едва заметную неровность.
— Здесь что-то есть, — прошептала я.
Виктор достал из кармана маленький фонарик и направил свет на постамент. На камне проступили выгравированные символы, которые были едва заметны при дневном свете.
Джеймс присел рядом, вглядываясь в надпись.
— Латинский... — пробормотал он. — In tenebris lumen...
— «Свет во тьме», — перевела я.
Мы переглянулись. Это была явная подсказка, но что она означала?
— Может, это означает место, где должно быть темно, но при этом есть свет? — предположила я.
Виктор задумался.
— Подземелья. В катакомбах Рима всегда было темно, но люди использовали факелы и лампы.
Меня передёрнуло.
— Ты хочешь сказать, что нам нужно в катакомбы?
— Думаю, у нас нет выбора, — спокойно ответил Джеймс.
Я сглотнула. Мне не нравилась эта идея. Катакомбы — это мрачные туннели, древние захоронения, где веками покоились останки тысяч людей.
Но другого пути не было.
— Ладно, — сказала я, делая глубокий вдох. — Тогда двигаемся туда.
Джеймс кивнул, а Виктор улыбнулся.
— Добро пожаловать в настоящее приключение, Кристина.