Глава 12
Два месяца. Значит, так он оценил меня?.. Что ж, мне уже всё равно. Хоть два месяца, хоть две недели. Гораздо интереснее то, зачем я ему понадобилась.
А время пошло...
Я с трудом разлепила глаза. Веки как будто налились свинцом и сильно болели. Я хотела вздохнуть, но из груди сначала раздалось сипение пополам с хрипом, а потом я судорожно закашлялась. Всё-таки заболела. Это даже неудивительно!
Вставать не хотелось абсолютно. Но почему-то казалось, что я должна что-то сделать. Я не знала, что именно. Как будто... отдать долг, что ли?.. Неважно. Я со стоном поднялась на ноги и снова закашлялась. Грудь и горло тут же начали драть чьи-то острые когти. Господи... И лекарств наверняка у них никаких нет. Придётся идти в аптеку, которая находиться на другом конце города.
Я подошла к окну. Стекло было абсолютно белым из-за налипшего на него мокрого снега. Я открыла его. Зря я это сделала. Тут же мне в лицо врезался ветер, начал хлестать меня колючими отвратительными снежинками. Я захлопнула окно и снова разразилась кашлем.
— Чёрт... Так и лёгкие выплюнуть недолго... — пробормотала я, морщась от боли.
В дверь ненавязчиво постучали.
— Да, войдите... — Снова кашель, который в этот раз согнул меня пополам.
В дверном проёме стоял Слендер. Я взглянула на него. Чего ему надо с утра пораньше?
— Что с тобой? — спросил он каким-то официальным тоном.
— Заболела... — прохрипела я, стараясь выпрямиться. В груди что-то защемило. Я охнула и снова сгорбилась. Жарко...
Слендер вошёл и медленно стал приближаться. Я настороженно следила за тем, как шагают его ноги. Он остановился шагах в трёх от меня. Я попыталась взглянуть в его лицо, но кашель снова начал раздирать горло.
— Что это значит?
Его голос показался мне озадаченным. А может быть, я просто не расслышала.
— Ты про что?..
— Странные звуки, которые ты издаёшь... Что это?
— Кашель. Ты что, никогда не слышал, как люди кашляют? Вы не болеете?
Уф, кажется, немного отпустило. Вот только голова заболела.
— Нет... Они могут хрипеть... Этот звук я знаю. Но... кашель...
Мне наконец-то удалось взглянуть на него. Не знаю почему, но показалось, что он стал похож на Кабадатха. Стала видна тоненькая нитка рта, еле заметный намёк на нос... И те же прищуренные глаза. Но без насмешки. В них что-то другое. Что-то неуловимое... Не знаю... Наверное, у меня что-то вроде лихорадки.
— Люди кашляют, когда болеют. Или когда подавятся... — ответила я.
— Что это значит? Болеют?
Какой настырный!
— Ох, как тебе... объяснить-то... У всех людей есть такой барьер... Иммунитет называется.
— Иммунитет... — повторил Слендер, склоняя голову на бок.
— Да. Этот барьер охраняет нас от всяких вирусов...
— Вирусов?..
— Это такие фиговины, из-за которых люди и болеют... Так вот, когда иммунитет по каким-то причинам истончается, эти вирусы проникают в организм и заражают его.
— В тебе вирусы? — спросил он быстро.
— Ну... я астматик, поэтому у меня эти вирусы... они имеют ко мне, так сказать, неограниченный доступ.
— Как их извлечь?
Слендер явно заинтересовался. Я с трудом подавила улыбку.
— Нужны лекарства. Ну, таблеточки всякие, сиропы... Трендер знает, что это такое. Он пьёт какие-то пилюли иногда...
— Это... такие кругляшки?..
Хороняка показал большим и указательным пальцами их примерный размер.
— Ну, да.
— ОНИ помогают от болезни?! — неожиданно вскричал он.
Я подпрыгнула и невольно охнула. Из-за этого снова закашлялась. Слендер неожиданно оказывается совсем близко. Протягивает ко мне руки, нервно шевелит длинными и тонкими пальцами, но не прикасается ко мне. Не хочет? Не смеет?
— Что мне сделать? — растеряно повторяет он, наклоняясь близко ко мне.
Я стала оглядываться, продолжая кашлять. Кажется, меня тошнит... Где же он?! Я метнулась к комоду, рванула ящик. Слендер маячил где-то за моей спиной. Чёрт, неужели я не брала его с собой? Если так, то Кабадатху можно забирать меня уже сейчас...
В куче тетрадей, карандашей и непонятно откуда взявшихся скрепок я наконец-то нашла то, что искала. Поднесла ко рту. Вдохнула... Нет! Боже, он просроченный... Этот чёртов ингалятор просроченный!!!
Одышка неожиданно начала утихать. Я положила бесполезную штуковину на комод. Оперлась об него, судорожно дыша. Плечи как будто обдало холодом. Я обернулась и обмерла. Слендер нависал надо мной. Он стоял, согнув ноги в коленях и аккуратно держа меня за плечи. От его ладоней по телу прокатывался холодок.
— Не тро... — начала было я, но замолчала. Какой-то жалостливый изгиб бровей под тонкой, покрытой мелкими венами, бледной кожей... Мне мерещится?
Слендер опустился на корточки. Теперь он выше меня всего лишь на голову. Он опустил голову, прислонил её к моей груди. Я не знала, как мне реагировать. С одной стороны, сердце начало тарабанить раза в три быстрее от страха. Но с другой... А есть другая? Есть ли эта другая сторона? Есть ли что-то ещё кроме ужаса и трепета?
— Вот... Вот он... — задумчиво пробормотал он. Его бас разошёлся по телу странной вибрацией.
— Кто? — непонимающе спросила я.
— Хрип. Но не тот, который я знаю... Другой...
Его голова прижалась плотнее. Я зажмурилась, дрожа.
— Как вы это делаете?.. — продолжал басить он. — Братья умеют это... Они... как-то руками... обхватывают.
— Ты про объятия? — прохрипела я, чувствуя новый приступ одышки.
— Я не знаю, как это называется... Но братья умеют это делать, — повторил Слендер, наконец-то отнимая голову от моей груди и заглядывая мне в лицо. — Зачем это делать?
— Я не знаю, — честно ответила я. — Это... как потребность, я думаю.
— Потребность в чём? Зачем это?
— Я не...
— Я хочу знать!
Он резко выпрямляется. Я также резко подняла голову, от чего чуть не закашлялась снова. Слендер растопырил свои ручищи, обхватил меня и буквально вмял в себя. Я хрипло закричала, ощутив, как хрустят рёбра.
— Отпусти!.. Прошу, отпусти!.. — стонала я, упираясь руками ему в грудь в тщетной попытке оттолкнуть. Он поднял меня в воздух, окончательно зверея.
— Что?! — кричал он. — Что я должен ощутить?!! Скажи мне!
Я задыхалась. Окончательно обмякла в его руках. Закатившимися глазами я успела заметить, что его брови снова изогнуты в гневе. Начало темнеть. Я почувствовала, что уплываю куда-то: боль стала не такой явной.
Неожиданно меня что-то ударило. В голову. Я приоткрыла глаза и увидела над собой потолок. Теперь ясно, откуда этот тупая, ломящая боль: он бросил меня на пол. Его самого в комнате уже не было. Я дышала, хватая ртом воздух. Какое весёлое утро...
Пролежав на полу минут пятнадцать, я с трудом поднялась. Теперь мне ещё хуже... Надо поесть чего-нибудь. И поискать хоть какие-нибудь таблетки.
Запахнувшись в халат, я вышла из своей комнаты. Прислушалась. Тихо. Наверное, братья снова разбежались по своим комнатам. Главное не наткнуться на эту истеричку в похоронном костюме...
Я опасливо заглянула в кухню. Чёрт, он здесь! Я хотела развернуться и убежать обратно к себе в комнату.
— О, вот и ты!
Сплендор подбежал ко мне и слегка приобнял за плечи. Я в страхе оглянулась на Слендера. Он, зло и утробно взрыкнув, широким шагом вышел из кухни. Я сильнее прижалась к Сплендору, когда он проходил мимо меня. Совсем близко, почти задевая. И как-то странно взглянул на своего брата. Я смотрела в спину анорексика, пока он не скрылся за поворотом. И только тогда позволила себе немного расслабиться.
— В чём дело? — грустно усмехнулся Сплендор, отпуская меня и заглядывая мне в лицо.
— Я...
Снова проклятый кашель! Я вывернулась из объятий брата и отвернулась, продолжая корчиться.
— Ты заболела... Следовало ожидать!
Сплендор деловито подтолкнул меня к стулу, усадил на него. Открыл шкафчик и начал копаться там. Я от всей души понадеялась, что он сейчас найдёт мне хоть какие-то таблетки. Пусть даже от диареи!
— Вот... Это лекарство? — спросил он, поворачиваясь ко мне и протягивая мне какую-то баночку. Я взяла её, открутила крышку. Она была почти пуста. На дне покоились две обычные белые таблетки.
— Сплендор, ты золото! — воскликнула я хрипло.
Пятнистый схватил кружку, налил в неё воды и подал мне. Я положила таблетку на язык и залпом опустошила ёмкость. Неожиданно желудок скрутило. Я изо всех сил подавляла рвотные позывы.
— Что с тобой? Ты слышишь? — Сплендор мгновенно оказался передо мной, заглядывал в лицо.
— Ты что, ненормальный? — прохрипела я, отодвигаясь от него. — Хочешь, чтобы меня на тебя вырвало?
— Не хотелось бы, — пробормотал Сплендор, почёсывая лысую бледную макушку. — Это нормальная реакция?
— У меня иногда так бывало... Когда таблетка горькая.
— Она была горькой?
— Не то слово... — Я скривилась, припомнив этот отвратительный вкус. — Ты никогда их не пил?
— Нет. Это Трендера таблетки.
— Зачем они ему? Он болеет? Вы вообще болеете?
— Мы нет. Я не знаю, зачем он их пьёт... Но после них он спокойный.
— Он вроде бы всегда спокойный... — пробормотала я. — Наверное, это снотворное. Или глицин какой-нибудь.
— Я не знаю. На баночке нет этикетки...
Минуту мы сидели молча. Я отметила, что мне стало лучше. Не намного, но головная боль притупилась. Только всё ещё жарко.
— Ты, наверное, поесть пришла! А я сижу тут и морю тебя голодом! — вскричал Сплендор, вскакивая с корточек и подбегая к холодильнику.
— Что ты несёшь?.. — пробормотала я. — Ничуть ты меня не моришь... голодом...
Он так смешно шурует в холодильнике. Наверное, это потому, что сам агрегат меньше Спленди раза в три. Он достаёт оттуда яйца, странного вида колбасу, жёлтое молоко. Я улыбаюсь, следя за тем, как брат начинает смешивать ингредиенты омлета в миске. Из спины медленно вылезла пара щупалец с бубенцами на концах и, весело звеня, стала нарезать колбасу. Закончив, он не убрал их обратно. Они мерно колышутся, словно под водой, а бубенчики теперь звенят мягко и успокоительно. Даже убаюкивающе. Я, продолжая улыбаться, положила голову на стол и наблюдала за Спленди и шипящей сковородкой в его руках. Они чёрные, как и щупальца.
— Сплендор. А почему у тебя такие большие руки? — спросила я и с удивлением обнаружила, что у меня сильно заплетается язык.
— Что?
Он обернулся ко мне. На его лице улыбка, которую я так люблю.
— Ну, руки... Почему?.. Такие почему?..
— Кажется, это и вправду снотворное, — озадаченно проговорил он, склонив голову на бок.
— Снопторное... — пробормотала я, продолжая улыбаться. Потянулась.
— Сильное какое-то снопторное... — хихикнул брат, снимая с плиты сковородку и выкладывая готовый омлет с колбасой на тарелку.
Я с трудом подняла голову. Она угрожающе закачалась на шее, напоминая мне гелиевый шарик. Вот только вместо гелия там было что-то потяжелее. Я выхватила вилку из рук Сплендора и воткнула в омлет. Начала есть.
— Вку-у-усно, — протянула я, жуя.
— Я рад, что тебе нравится! Это баранья колбаса!
— Баранья?..
Я в недоумении уставилась на красный кусочек мяса на вилке.
— Ну да! А молоко козье.
— В магазине такое продаётся?.. — Я продолжала созерцать колбасу. Перед глазами почему-то всё расплывалось. — Надеюсь, что хоть яйца не бараньи?
— Нет, ты что? — рассмеялся Сплендор, садясь напротив меня. — Обычные, куриные яйца.
— Мило. Очень мило...
Покончив с едой, я поплелась к себе в комнату. Полёт. Странное ощущение. Похоже на головокружение, только сильнее.
Я влипла в стену. Прижалась щекой к холодному камню. Жарко, ужасно жарко. Коридор вихлялся подобно какой-то наркоманской змее. Спать. Нужно поспать. Чёртово снопторное!..
* * *
Ноги не держат. Я с трудом переставляю их. Руки, кажется, сейчас сломаются — так неправдоподобно они гнутся. Я что-то говорю, но не разбираю собственных слов. Всё встало с ног на голову, включая меня.
— Что со... мной... происходит... кто-нибудь... прошу...
Я увидела, как в дальнем конце безумного коридора возникло что-то большое и коричневое. Оно тоже расплывалось и делилось на десятки непонятных лоскутов. Начало приближаться. Я закричала. Развернулась, но упала. «Что-то» протянуло ко мне какой-то странного вида отросток. Я отползаю назад, руки то и дело подкашиваются. Пару раз ударяюсь макушкой об пол. Или потолок...
— Стой! — звучит в ушах голос Трендера.
— Трендер!.. Помоги мне!.. Здесь какой-то монстр!.. — заверещала я, судорожно оглядываясь в поисках брата. Руку обхватывает что-то горячее, тащит на себя. Я устремляю помутневший взгляд перед собой. Господи!!!
— Отпусти меня!.. Трендер!!!
Кубиковый монстр схватил меня, мои ноги оторвались от земли. Я трепыхалась как могла, но была не в силах высвободиться из его хватки. Я плакала от нестерпимого ужаса.
— Что здесь происходит?! — рявкнул где-то голос Оффендера.
Справа появилась фигура ещё страшнее, ещё больше и серая. Но отросток был не один. Откуда эти чудовища здесь взялись?!
— Трендер... Оффендер... — Язык всё ещё заплетался. — Помогите мне...
— Что ты с ней сделал, штопалка ходячая?!!
— Я?! Она со стеной целовалась, когда я её нашёл!
До меня постепенно начало доходить, что эти монстры и есть мои братья. Я зарыдала с удвоенной силой. Коридор всё ещё издевательски крутился.
— Что со мной происходит?.. — простонала я, закрывая глаза руками.
— А ну, неси её в мою мастерскую! — скомандовал Оффендер.
— Что? У тебя есть мастерская?..
— Я тебе сейчас твой язык в игольницу превращу! Отдай мне её!
— Что?! Вот ещё!
Несмотря на растёкшийся мозг, я удивилась тому, что Трендер проявил такую не свойственную ему твёрдость. Но, видимо, Оффендера не переспорить. Я почувствовала, как меня тряхнуло. Подняла голову. Надо мной расплывалось лицо маньяка, и примерно также плыл потолок.
— В чём дело? Куда вы её тащите?
О, вот и Сплендор. Странно, что он раньше не прибежал. Мне казалось, что я достаточно громко визжала.
— Шмоточник что-то с ней сделал. И надеялся утаить, засранец!
— Повторяю, я ничего не делал! Сплен, не слушай его!
Перед нами распахнулась пасть прохода. Знакомый запах красок. Оффендер усадил меня в кресло. Я тут же растеклась на нём, запрокинув голову. Надо мной нависли три головы, расплывающиеся, как кляксы.
— Ты можешь говорить? — тихо спросил Трендер.
Моей руки коснулись его огрубевшие от работы, но тёплые пальцы. Я постаралась сфокусировать взгляд на его лице, но не вышло.
— Я... плыву...
Я глупо улыбнулась, царапая обивку на подлокотнике. Из моей груди всё также раздавался хрип, но мне было всё равно. Запахи холстов, бумаги, большого деревянного стола, на котором Оффендер разбрасывал палитры, кисти и краски, мягкое кресло — всё это успокаивало меня. Мне начало нравиться моё новое состояние. Я ощущала свободу от всех мыслей. Чувствовала только, что мне хорошо и, впервые за несколько месяцев, спокойно.
— Говоришь, она уже была такая... Что прямо с утра? — всё также недоверчиво пробасил Оффендер, касаясь моего лба. — У неё жар.
— Да, она заболела. Я дал ей таблетки, — ответил Сплендор, присаживаясь рядом со мной на корточки и касаясь своей длинной шеи. Наверное, ворот рубашки ослаблял.
— Какие таблетки? — почти одновременно насторожились Трендер и Оффендер.
— Они стояли в кухонном шкафчике. Обычные белые таблетки. Снотворное, кажется.
Повисло молчание. Сплендор что-то шептал, но я не слушала его.
— Где Слендер? — подал наконец-то голос Оффендер.
— Я видел, как он в лес уходил, — ответил Трендер.
— Утром? С чего это вдруг? — пробормотал маньяк. — Он ведь ночью шатается...
— Что-то случилось. Между ними. — Сплендор поднялся с корточек и направился к выходу из мастерской.
— Ты куда это намылился?
Пятнистый не ответил. Только дверью хлопнул. Снова молчание, которое, правда, было недолгим.
— И что теперь с ней делать? С ней... всё будет нормально, да? — нерешительно проговорил Трендер, снова начиная поглаживать мою руку.
— Да, — уверенно заявил Оффендер. — Проспаться нужно. Потом даже не вспомнит ничего.
— Наверное... Надеюсь.
Меня вновь подняли. Я вяло засопротивлялась. Не хотелось уходить отсюда. Но братья на мои дрыганья не обратили внимания.
Уложив меня на кровать, оба анорексика вышли из моей комнаты. Опять потолок. Вихляется... Не надоело ему?..