Глава 6
Декабрь подходил к концу, и это могло означать только одно — Новый год на носу! С детства я обожала этот праздник даже больше, чем собственный день рождения. Возможно, потому что для меня это было время переосмысления жизни, подведения итогов и разработки новых планов. А этот Новый год должен был быть совершенно не таким как раньше. Ещё бы! Ведь не каждому выпадет шанс отметить день рождения Земли в компании братьев-анорексиков! Поэтому в последнюю неделю мы все бегали по дому и напрягали мозг тем, что обязательно нужно было не забыть сделать. Сплендор был ответственным за украшения, Слендер должен был срубить красивую ёлочку, коих было предостаточно, Трендер, как водится, носился с нарядами, а мы с Оффендером придумывали меню. Надо сказать, что за всеми этими хлопотами я совершенно забыла про загадочный отрывок поэмы, который по-прежнему покоился в книге по демонологии.
Братья словно взбесились, с тех пор как меня чуть не удушил демон с косой. Если раньше каждый расходился по своим делам, да и то исключительно днём и не больше, чем на три часа, то теперь мне никак не удавалось остаться одной — за мной обязательно присматривал хотя бы один из дылд. Так что вскоре единственным местами, где мне удавалось уединиться, были ванная и туалет. Но ненадолго! Недавно я начала слышать, как кто-то топчется под дверью! Кажется, я скоро свихнусь. Ну его нафиг такой контроль! Зато, по крайней мере, записок и загадочных теней в углах я больше не наблюдала и подумала, что от назойливой заботы братьев всё-таки есть какой-то прок. Может они чувствуют какую-то опасность? Об этом я думала, косо разглядывая тощие фигуры, бегающие мимо меня в последних приготовлениях к новогодней ночи.
Мои размышления прервал тихий стук в дверь. Беготня разом прекратилась. Все до единого братья напряглись, и, казалось, перестали дышать. Слендер неслышно скользнул к двери и заглянул в глазок. Затем подал знак рукой. Все остальные куда-то испарились, а сам безликий оказался около меня и прошептал:
— Узнай, что ей нужно и гони прочь! Ни в коем случае не впускай эту ведьму в дом!
Не успела я что-либо понять, как Слендер исчез, а мне пришлось открыть дверь таинственному незнакомцу. Как оказалось, этим незнакомцем была Зоя. Она нерешительно переминалась с ноги на ногу и с опаской косилась на верхние окна.
— Привет! Какими судьбами? — как можно веселее прощебетала я. Что она забыла у нас? Тем более в новогоднюю ночь?
— Здравствуй... Я... Дело в том, что у меня возникли некоторые проблемы... А кроме тебя мне пойти не к кому. Ведь все меня боятся!
Последнюю фразу Зоя произнесла с такой издёвкой, что у меня пропало всякое желание говорить с ней. Но всё-таки совесть победила.
— Что у тебя случилось? — вздохнула я.
— Можно войти? — спросила девушка, решительно отодвигая меня в сторону.
Не ожидала от неё такой прыти! А что в ней за сила! Казалось, она слегка толкнула меня рукой, но меня при этом действии впечатало в дверной косяк. Мысленно проклиная себя за то, что не выполнила указание брата, я закрыла дверь и обречённо поплелась следом. Зоя уже повернулась по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж. Она вела себя так, как будто уже не раз бывала здесь.
— Не дай ей подняться наверх! — внезапно раздался голос Слендера.
Я поморщилась. Оказывается, телепатия — неприятная вещь. Череп как будто начинает сдавливать со всех сторон. Схватив наглую гостью за руку, я усадила её на диван, а сама села напротив, чтобы видеть каждое её движение.
— Так что у тебя за проблема? — проникновенно, словно психолог у клиента, спросила я.
— Ну... Понимаешь... Я не знаю, поверишь ли ты мне или нет, но... У меня нет выбора...
— Постой, о чём ты? — Я начала пугаться. Только не ещё одно убийство!
— Мне каждую ночь снится какой-то странный сон. Будто я одна в темном лесу... И за мной гонится нечто... Я бегу, но не вижу его... Только слышу его голос. Он говорит: «Пришло время платить за грехи». И в конце каждый раз этот монстр настигает меня, обвивает своими щупальцами... Я вижу его лицо... Точнее его отсутствие... Он распарывает меня своей странной косой. Я просто наблюдаю, как он вырывает мои внутренности, наматывает мои кишки на свою руку и под конец говорит: «Ты не вняла предупреждениям. Поэтому ты будешь страдать ВЕЧНО!» И после этого я просыпаюсь, оттого что у меня ломит всё тело, я еле успеваю доползти до туалета, где мучаюсь жестокой рвотой...
Она замолчала и опустила глаза в пол.
— И... Чего ты хочешь от меня? — озадаченно спросила я. Да уж, сон — не поляна с цветочками.
— Я слышала, что в твоём доме наверху есть огромная библиотека. Я пришла, чтобы попросить у тебя... какой-нибудь сонник, чтобы узнать, что означает этот сон, — Зоя подняла на меня глаза, полные муки и слёз. — Наверняка он у тебя есть.
— Честно говоря, я сомневаюсь, что в каком-либо соннике есть толкование такого странного кошмара... — протянула я, стараясь не смотреть в её глаза.
Если девушке удастся меня разжалобить, тогда пиши пропало.
— Пожалуйста... Я совсем не знаю, что мне делать! Мне некуда больше пойти! Я боюсь! Я сплю с включённым светом...
— Ну, это не новость! — ответила я, вспомнив, как несколько лет назад посмотрела на ночь «Проклятье» и хихикнула. Кажется, Зоя разозлилась.
— Ты не понимаешь! Тебя не преследует порождение ада и не кромсает тебя на куски каждую ночь!
Я вздохнула. Похоже, что девушка настроена решительно и без заветного сонника не уйдёт.
— Хорошо. Пойдём со мной.
Она подскочила ко мне и обняла, шепча слова благодарности. Кое-как высвободившись из стальной хватки, я повела её в библиотеку.
— Что ты творишь?!! Не вздумай! — услышала я голос Слендера.
— Да ладно тебе! Если я не дам ей этот чёртов сонник, она отсюда не уйдёт! — прошипела я, стараясь не привлечь внимания Зои. Он вроде замолк.
Войдя в библиотеку, я стала думать, где может находиться толкователь снов. Но думать мешал страх. Я-то думала, что уже не боюсь того, что до сих пор лежит и пылится под книжным шкафом...
— Боже, уйдёт неделя, прежде чем я найду эту книгу! — простонала я. Хотелось развернуться и убежать. Всё равно куда, лишь бы подальше от этой проклятой комнаты!
— Не волнуйся! Вместе мы управимся гораздо быстрее!
И с этими словами Зоя рьяно взялась за дело.
— Ну ладно... — протянула я.
Рядом я услышала странный звук. В углу притаился Слендер, а звук этот был оттого, что он с размаху ударил себя ладонью по лбу. Я пожала плечами и начала искать книгу.
Зайдя вглубь полок, обнаружила, что братья были там же и судорожно перебирали один фолиант за другим. У Оффендера было такое выражение лица, будто его заставили в навозе ковыряться!
— Я же видел что-то похожее буквально на днях! Где она стояла? — шипел Слендер, отбрасывая очередную книгу.
— Ты что-то сказала? — послышался голос Зои.
Раздались шаги. Горе-библиотекари тут же нырнули за дальний шкаф. Вовремя! Ко мне подошла девушка, держась рукой за полки.
— Тебе плохо? — забеспокоилась я.
— Да... Снова это ощущение... Извини!
И она пулей выскочила из комнаты.
Я понеслась за ней, думая, что она побежала искать туалет, но Зои нигде не было. Тогда я спустилась вниз и узрела открытую нараспашку дверь, в которую на радостях тут же начал мести снег. Рядом материализовались братья.
— Чего это с ней? — озадаченно пробасил Оффендер.
Тут у меня в мозгу мелькнула страшная догадка. Я взлетела по лестнице, ворвалась в библиотеку и кинулась к шкафу. Нашарив рукой книгу, облегчённо вздохнула. Значит, бедняжке и вправду стало плохо, и она поспешила ретироваться домой. Что ж, так даже лучше! Как-нибудь на днях поищу этот дурацкий сонник, и, может быть, занесу ей потом. Может статься, что он ей вообще не понадобиться. Ведь, в конце концов, этот кошмар мог быть бредом воспалённого из-за смерти мужа воображения Зои.
Поднявшись с колен, я внезапно схватилась за голову. Что происходит? В глазах всё расплывается... Со стоном я усадила себя в кресло и попыталась прийти в себя. Сквозь шум крови в ушах услышала, как часы начали бить двенадцать. Совсем забыла про этот Новый год!
— Эй, ты в порядке? Иди сюда! — послышался голос Трендера снизу.
— Да, я иду, — пробормотала я скорее для себя.
Хотела встать, но что-то снова плюхнуло меня обратно в кресло. С трудом подняв голову, узрела своего «любимого» ночного гостя. Он наклонился ко мне и начал что-то шипеть. Что-то про мои грехи. Я не могла ничего расслышать из-за шума в голове. Мысли начали путаться. Поэтому я ни с того, ни с сего ляпнула:
— С Новым годом, товарищи!
Видимо, готический страшила разозлился, так как начал меня трясти за плечи. Я не реагировала, болтаясь в его руках, словно тряпичная кукла. Он снова вырос надо мной и положил ладонь в окровавленной перчатке мне на лоб. К своему удивлению, мне полегчало. Но только на мгновение. В следующую секунду в ладонях и ступнях всё взорвалось адской болью. Я истошно закричала. Как будто что-то раскалённое вонзили... Помутневшим взглядом я посмотрела на источник боли. С моих рук стекали потоки крови, на полу растекалась лужа от ран на ногах. Дыры. Какие-то дыры. До невозможного похожие на стигматы...
— Что тут происходит?! — рыкнул Слендер, входя в комнату.
Я вся вжалась в кресло, помутневшим взглядом разглядывая Палочника. Монстра уже не было рядом. Руки и ноги жжёт нестерпимо. Последнее, что успела увидеть, как Слендер широким шагом приближается ко мне.
* * *
Очнувшись, я первым делом поднесла руки к глазам. Ладони были забинтованы. Наверняка и ноги тоже замотаны. Показалось или я почувствовала запах цветов? Откуда цветы посреди зимы?..
Я потянулась и решила всё-таки встать. А то, судя по онемевшему заду, я уже давно валяюсь. Откинув одеяло, поняла, что была права — ноги тоже были в бинтах. Я опустила их на пол, встала... но тут же с криком упала. Господи, на них и наступать—то невозможно! Как ж теперь ходить?..
Дверь с грохотом распахнулась. В комнату вбежали Сплендор и Оффендер.
— Что вчера случилось? Зачем ты это сделала? — вопрошали они, поднимая меня.
— Это была не я... — процедила я сквозь зубы.
— А кто? Там больше никого не было!
Я только рот раскрыла. Естественно, классный аргумент, мать вашу! «Там больше никого не было, значит, ты мазохистка!» Тьфу!
Уложив меня обратно в кровать, они ушли. Я скрестила руки на груди, зашипев от боли. Да, интересно девки пляшут... И за каким хреном этот дылда наградил меня ЭТИМ? С расчётом на то, что я не смогу передвигаться одна? Я и так из дома не выхожу практически...
Долго поразмышлять мне не дали. Вскоре ко мне пришёл Трендер с кружкой чая и сел рядом на стул.
— Вот, выпей горяченького.
— Спасибо... — Я кое-как взяла кружку, едва не выронив её. — Скажи-ка, а почему вы не хотели, чтобы я впускала в дом Зою?
— Ну... Ещё до твоего приезда, она каждый день приходила сюда и рылась в вещах... Искала что-то. Какой-то предмет...
— Что за предмет?
— Не знаю... Слендер знает.
— Он знает, но не говорит вам?
— Нет. Мы спрашивали, но он всегда уводит разговор в сторону...
На протяжении нашего диалога, я вслушивалась в голос модника и, в конце концов, поняла, что он врёт. Он знает, что это за предмет. И я, кажется, знаю. Но он не знает, что я знаю. Вот так...
— А зачем ей... эта вещь? — спросила я, уже догадываясь, что Трендер увильнёт от ответа.
— Ты допила чай?
— Ну да...
— Хорошо. Тебе что-нибудь принести?
«Яйцо Кощея Бессмертного мне бы очень пригодилось...»
— Нет, мне ничего не нужно. Спасибо.
Блин, теперь эти штуки нестерпимо зудят! Что за хрень?
Плюнув, я достала свой ноутбук и стала думать, чем заняться. Перевести что-нибудь? А что, можно... Тем более что у меня в папке как раз лежал брошенный мною из-за развернувшихся событий заказ.
Но, видимо, не суждено чуваку получить свою рукопись! В комнату, сметая всё на своём пути, ворвался Сплендор и стал незамедлительно жаловаться мне на свою судьбу-судьбинушку.
— Я спокойно сидел и складывал журавля из бумаги. Потом пришёл этот дебил и начал ни с того, ни с сего обзываться! Говорит: «Чего ты весь день сидишь, словно жаба на кувшинке? Тебе заняться больше не чем?» А я ему отвечаю: «Чего ты ко мне пристал?» и убежал к тебе.
— Под «дебилом» ты подразумевал Оффендера?
Дитё кивнуло и горестно уткнулось мне в плечо. Я сначала хотела предаться покерфейсу, но с этим его жестом передумала. Какой же он всё-таки милый...
— Да ладно тебе! Наверняка он не со зла! Может у него... кулинарный кризис.
— А такой бывает? — Сплендор поднял на меня взгляд полный недоумения.
— Кризис бывает всякий! — уверенно заявила я и сама чуть не рассмеялась.
Сплендор озадаченно замолчал. Минуту мы сидели молча.
— Тогда я пойду и приготовлю ему его любимый тортик!
С этими словами брат убежал. Я засмеялась. Конечно, тортик — это сила! Так было, так есть и так будет. Аминь!
Снова зачесались раны.
— Блин, заколебали...
Я боялась лишний раз прикасаться к этим фиговинам и могла лишь злобно сверлить их взглядом. Вдруг станет ещё хуже? Ещё и голова начала разламываться...
В комнату вошёл Слендер. Не говоря ни слова, прошёл к кровати и сел на стул. Я смотрела на него сначала испуганно. Всё-таки нет у меня к нему пока доверия... Минуту спустя, испуг сменился настороженностью... А потом на меня накатило какое-то умиротворение. Что за фигня?..
Его бас прервал тишину, ненавязчиво влившись в уши.
— Я знаю, кто приходил к тебе вчера ночью.
— Я тоже. Карлсон.
Слендер повернул ко мне голову. Эмоций эта голова никаких не выражала. Ох, зато как он сейчас, наверное, материт меня в мыслях!
— Смеёшься?.. Тот, кто оставил тебе это, — Слендер указал на мои стигматы, — зовётся Кабадатх. Демон Ночи, вестник Смерти, страж Мучений. Он является за теми, кто взял в руки трактат по чёрной магии и пренебрёг предупреждениями.
— Оу...
— Почему ты не сказала нам, что он являлся к тебе? Ты понимаешь, что твои стигматы — это не те стигматы, которыми Бог отмечает избранных, а извращённые, осквернённые символы святости, которые означают проклятие!!! — Слендер сорвался на крик.
— Что? Стигматы?!! — Я даже поперхнулась. Нет, конечно, у меня мелькнула мысль об этом, но я не думала, что это правда. Ну, похожи и похожи...
Слендер занёс надо мной руку. Я в ужасе закрыла глаза руками, взвизгнув. Бить собрался?
— Да не кричи ты, — устало прошептал он. Рука опустилась мне на макушку. Пальцы зарылись в волосы. Мне показалось, что от них исходит какой-то покалывающий холод. Я убрала ладони с глаз и тупо смотрела на свои колени.
— Но почему этот Кабадатх так похож на вас? Как будто он ваш родственник...
— Он нас создал. Точнее меня, Оффендера и Трендера.
— Вас? Вы были злыми?..
— Да. Мы олицетворяли грехи и пороки человеческой натуры. Оффендер — похоть и чревоугодие...
— Почему чревоугодие?
— Ты же видела его пасть? Она — символ слепых плотских удовольствий. Трендер был символом алчности и гордыни. Человек, если можно так выразиться, теряет себя, своё лицо... Поэтому у Трендера его и нет. А я был воплощением уныния и печали. У этих пороков по определению нет и не может быть образа, лицá...
— А разве Трендер вам родной брат? Я думала, что кузен...
— Так и есть... Просто при его создании понадобилась человеческая кровь. Поэтому мы немного отстранились от него...
— А как же Сплендор? Он тоже был злым?
— О, именно он помог нам отвернуться от зла и понять, кому мы служим... Никто, даже он сам, не знает, откуда появился, и кто его создал...
— Я могу предположить, что Сплендор — олицетворение любви и искренности. Эти два качества являются главными добродетелями в христианстве.
Слендер почесал голову, видимо, не думая о такой формулировке.
— Слышал выражение «глаза — зеркало души»? Думаю, что раз Спленди единственный, кто имеет глаза, это может означать, что у него есть душа.
— Да... Возможно. Так вот, мы ушли от Кабадатха и засели в Америке на четыре столетия. Но там, как ты уже слышала, нас достали люди... А дальше ты знаешь.
Я переваривала услышанное. Четыре столетия... Ну, если внешность самого демона Ночи подходила под образ человека из девятнадцатого века, то внешний вид братьев в ту эпоху никак не вписывался...
— Как ты понимаешь, мы всё-таки не могли ходить в нашей одежде сейчас. Поэтому мы принарядились в то, что больше подходит для данной эпохи. — Слендер, видимо, прочитал мои мысли.
— Да уж! Особенно Трендер.
Слендер усмехнулся.
— Так... Что за предмет искала тут та женщина? Не ту книгу ли часом?
— Да. Но мы не знаем, для чего.
— А что мне делать с моим проклятием?
Что-то я оборзела... Он ведь может и разозлиться от такого количества вопросов!
— Об этом было написано в книге. — Кажется, Слендеру было по барабану на вопросы, сыплющиеся из меня, как из рога изобилия.
— И?
— Но тебе к ней подходить не следует.
Сказал, как отрезал... А поэма как же?
— Какая поэма? — неожиданно встрепенулся Слендер. Я аж подскочила на кровати.
— Какая поэма? — тупо повторила я. — Я не говорила...
— Что за поэма?
Кажется, он уже рычит. Я с опаской посмотрела на него. Говорить или нет? А если он не допустит меня к ней? Вдруг там что-то важное? Не просто же так она мне попалась... Ладно, не скажу — будет хуже.
— Эта поэма была написана на листе бумаги, из которой Сплендор сложил того голубка.
— Где он мог его найти?
— А что ты у меня спрашиваешь? Об этом знает только сам Сплендор. У него и нужно спрашивать.
Слендер резко встал и вышел из комнаты, не закрыв за собой дверь. Наверное, пошёл искать старшего брата. Я начала остервенело трясти руками. Господи, это невыносимо! Они как будто горят!
Я снова предприняла попытку встать. Костыль бы сюда... Я оперлась о стул, стараясь не опускаться на полную ступню. Вполне терпимо. Уж лучше, чем пролежни зарабатывать! Я проковыляла к двери, опираясь руками уже в стену, и направилась на кухню, где Сплендор обещался приготовить торт любимому брату в халатике.
В коридоре уже пахло ванилином. Сколько же мы говорили, если Сплендор уже успел целый торт сварганить? Я на полусогнутых ногах буквально ввалилась в кухню. Там уже развернулся самый настоящий детектив! За столом сидели Сплендор в выпачканных мукой руках и Оффендер, неспешно поедавший лакомство. Напротив парочки сидел Слендер, скрестив руки на столе. Увидев меня, шляпник поднял руку в знак приветствия, не переставая жевать. Я криво улыбнулась и короткими перебежками доплентухалась до стула. Опустилась и вздохнула. Наконец-то! Оффендер пододвинул мне тарелку с уже отрезанным куском торта. Я сначала отнекивалась, но уж больно этот кусочек был соблазнительным.
— Сплендор, помнишь того голубка, которого ты подарил сестре? — начал Слендер.
— Конечно! — ответил Сплендор, но сразу насторожился. — А что, он потерялся?
— Да нет, нет, конечно нет! Просто нам стало интересно, где ты нашёл лист, из которого была сделана эта птица.
— Я уже не помню... — проговорил брат, снимая шляпу и почёсывая затылок.
— Врёшь! — взревел Слендер, светя ручным фонариком в лицо допрашиваемому.
— Да ладно тебе, Сленди, не пугай ребёнка! — добродушно проворчал Оффендер, дожёвывая кусок торта. — Зачем тебе так нужен тот листик? На нём карта сокровищ?
Слендер смерил сладкоежку злобным взглядом и прошипел:
— Если под сокровищем ты подразумеваешь жизнь дорогого нам всем человека, то да, это карта сокровищ!
Оффендер покосился на меня, потом на мои стигматы и занял рот очередным куском вкусняшки.
— Я вспомнил, я вспомнил! Я нашёл его на пороге нашего дома после прихода Ксюши.
Все лица повернулись ко мне. Этот неловкий момент!
— Спасибо, Сплендор, — произнёс хороняка, вставая.
Мы все встали тоже. Слендер направился в библиотеку. Мы все пошли за ним, словно утята за мамой-уткой. Я чуть не упала, но Сплендор и Оффендер подхватили меня под руки. От маньяка прямо таки несло шоколадом! По дороге к нам присоединился Трендер, который вообще непонятно, где был до этого.
Войдя в книгохранилище, Слендер мигом оказался возле шкафа, сунул руку под него и извлёк оттуда страшную книгу. У меня сердце зашлось — один вид её внушает мне животный ужас! Палочник начал листать её. По мере приближения к концу его лицо темнело. Захлопнув трактат, он прорычал:
— Где она?!!
— Я извиняюсь, а что мы вообще тут ищем? — прошептал Трендер, нервно косясь на брата.
— Мы ищем поэму, которая спасёт ТВОЮ сестру!
Казалось, Слендер озверел. Неожиданно страх и недоверие к этому дылде пропали. Я подбежала к нему и буквально стиснула в объятиях, мысленно моля его успокоиться. На миг он застыл. Нерешительно коснулся рукой моей головы. Я уже вздохнула с облегчением, как Палочник, резко выпрыгнув из моих объятий, понёсся вниз. Мы все переглянулись. Проковыляв к окну, я увидела мелькающий среди деревьев силуэт. Куда его чёрт понёс?!
Выскочив на улицу и совсем не чувствуя утреннего мороза, я побежала за тенью, маячащей вдалеке. Чёрт, как же больно! Опустив взгляд, увидела, как бинты украсили аккуратные разрастающиеся кровавые круги. Они же оставались за мной на снегу. За мной бежали остальные анорексики. Оффендер опять что-то жевал. И правда чревоугодник.