Глава 5
Прошло ещё два месяца. Осень отступила, добровольно поручив власть над Россией суровой королеве-зиме. Её я всегда любила больше, чем все остальные времена года. Не знаю почему. То ли потому, что я родилась зимой, то ли по какой-то другой причине. Просто приятно видеть за окном белоснежное покрывало колючего снега, серебристые ветви деревьев и красивый до безумия контраст зелёных елей с кружевами снежинок на них. А далёкое багряное солнце заставляет всё это великолепие светиться чуть ли не всеми цветами радуги. Ведь снег не белый и уж тем более не бесцветный. Если не верите, спросите художников. Они вам это доступно объяснят. А рассвет зимой — это вообще что-то сказочное и неподдающееся никакому описанию...
И как раз в один из таких прекрасных утренних рассветов я проснулась от криков на улице. Наш дом находился в некотором отдалении от остальных, поэтому, чтобы увидеть, что собственно происходит, мне пришлось по пояс высунуться из окна. На главной площади происходило какое-то движение. Большая толпа людей колыхалась, словно морская волна — также спонтанно и скрывая опасность. Наскоро одевшись, я быстрым шагом спустилась в гостиную. Никого нет. Видимо эти задницы ещё не проснулись. Я выскочила за дверь, немного офигев от мгновенно пробравшегося под куртку мороза, и поспешила на площадь.
Протолкнувшись сквозь вездесущих бабушек, я увидела кадр, который прекрасно вписался бы в фильм ужасов. Фонтан, который находился посреди площади, почти полностью сменил свой белый цвет на красный. А прямо к его верхушке было привязано тело человека. Я, правда, с трудом поняла, что это человек, так как вид его был просто ужасен. Я не могла понять, что мне напоминает эта сцена, пока не вспомнила, где видела этот распоротый живот, свисающие из него кишки и искажённое болью и страхом лицо. Иллюстрация из той чёртовой книги!
К фонтану подбежала женщина и стала истерически кричать, простирая руки к останкам. Вокруг меня тут же зашептались.
— Ишь как рыдает-то! Горюет-то как.
— Да ладно тебе, горюет она! Они рядом со мной живут, так ты бы слышала, как они там орут друг на друга. Последний раз вообще звуки ударов слышала и звон стекла. Наверняка она его и умертвила. Ведьма она.
Ведьма? Хотя чего можно ожидать от городка, где только пятьдесят лет назад перестали сжигать на кострах?
Прибежали пожарники, сняли останки мужчины, ополоснули фонтан из шланга, так что он вернул свою прежнюю белизну. Люди начали понемногу расходиться. Все, кроме меня и той женщины, которая уже перестала истерить, а просто тихо плакала, сидя рядом с фонтаном и спрятав лицо в ладонях. Я поколебалась, но всё же подошла к ней. Хотя внутри почему-то была уверена, что мне не следует этого делать.
Она услышала хруст снега и подняла на меня заплаканные глаза. Мне хватило мгновения, чтобы рассмотреть девушку. У неё было лицо с ярко выраженными скулами, миндалевидный разрез зелёных глаз и от природы яркие губы. Кожа бледная, на щеках нежный румянец. Но меня привлекали волосы. Они были иссиня-чёрные и длинные, ниже поясницы, прикрытые чистенькой, белой косынкой. Никогда бы не подумала, что такой глубокий чёрный цвет волос существует. Пожалуй, единственное, что портило внешность этого прекрасного создания, был нос. С большущей горбинкой и вдобавок с бородавкой.
«Бедная женщина. Ведь и правда, с таким богатством горожане принимают её за ведьму».
Я помнила, что во времена Охоты на Ведьм, главными внешними признаками, по которым определяли принадлежность девушек к нечистой силе, были рыжие волосы, зелёные глаза или вот такой выдающийся нос.
— Чего ты хочешь? — безо всяких эмоций спросила несчастная, вытирая нос краешком носового платка.
— Это твой муж? — Я опустилась рядом с ней на краешек фонтана.
— Да... — тихо молвила она, снова опуская голову.
— Соболезную, — искренне ответила я. — Как тебя зовут?
— Зоя, — в голосе прозвучала опаска. — Ты ведь наша новенькая, да?
— Ну... Да. — Почему-то все жители называли новоприбывших новенькими. Как в школе, ей-богу. Меня это смешило.
— Ты ведь не такая, как остальные? — внезапно спросила Зоя.
— В каком смысле?
— Ты не считаешь меня ведьмой? Не считаешь, что это я убила Николая?
— Ну... Внешность у тебя бросающаяся в глаза... Немного похожа на ведьминскую... Но я не считаю тебя ведьмой! И уж тем более, я не думаю, что ты способна на убийство собственного мужа.
После этих слов Зоя немного осмелела и стала меня разглядывать.
— А тебя как зовут?
— Ксения. Приятно познакомиться. — Я постаралась улыбнуться как можно более ободряюще.
Новоиспечённая вдова встала со снега и начала отряхивать платье. Я в свою очередь тоже встала, осознав, что отморозила себе копчик.
— Не хочешь зайти ко мне в гости? Я как раз чай заваривала к завтраку, когда узнала... когда... — На глаза Зои снова навернулись слёзы.
— Тихо, тихо, — поспешила я успокоить её, — хорошо, я зайду. Но ненадолго. Меня дома могут хватиться мои... братья.
Впервые я назвала своих соседей братьями. Необычно, но почему—то приятно. А вот Зоя неожиданно напряглась.
— Ты живёшь не одна?
— Эээ... Нет, со мной живут мои братья... — Второй раз. Мозг взорван. В её глазах мелькнуло подозрение. Впрочем, оно тут же пропало. Её лицо озарилось улыбкой.
— Не волнуйся, я не отниму у тебя много времени.
С этими словами девушка взяла меня за руку и потянула в сторону своего дома. Меня немного смутила её возбуждённость, но отказаться я уже не могла.
Как оказалось, Зоя жила на другом конце города в маленьком домишке. Порожек жутко заскрипел, когда я наступила на него. Войдя в помещение, мой нос тут же учуял запах каких-то пахучих трав и чего-то терпкого. Маленькая комнатка, из которой собственно и состоял весь дом, оказалась тёплой и уютной, несмотря на облезлую краску на стенах и тщательно скрытую бедность обитателей. Правда теперь уже обитательницы.
Зоя оказалась гостеприимной девушкой. Стоило мне присесть на маленький стульчик, как тут же передо мной появилась тарелка с румяными блинами, глиняные мисочки со сметаной, вареньем, сгущёнкой и мёдом. Зоя разлила по чашкам ароматный чай и села напротив меня. Сама она ничего не ела. Всё смотрела куда-то перед собой отсутствующим взглядом. Я отпила чай и почувствовала, как по телу разливается мягкое тепло. Будучи заядлым чаеманом, я мысленно присудила напитку десять баллов из десяти. Меня потянуло в сон. Я испугалась и решила, что мне нужно занять мой организм работой. Поэтому я съела сразу два блина: один со сметаной и один со сгущёнкой. Состояние ухудшилось. К счастью, Зоя наконец-то очнулась.
— А откуда ты к нам переехала? Я думала, что про наш город вообще никто не знает. Даже те, кто в нём живут.
— Из ***. Я намеренно искала такое место, где тихо, спокойно и воздух чистый.
— Понятно... Где ты живёшь?
— На другом конце города. На Малой Демьяновской. По соседству с лесом.
— Да?! — я испугалась её возгласа удивления. Она резко перегнулась через стол и прошептала:
— Тогда знай, что ты проклята!..
Я подавилась чаем.
— Прости, мне не послышалось? Ты только что сказала, что я проклята?
Лицо девушки украшала улыбка сумасшедшего, а в глазах плясали какие-то безумные огоньки. Черти, что ли?
— Каждый, кто когда-либо попадал в этот проклятый дом, умирал спустя месяц...
Я облегчённо вздохнула. Я живу там уже почти три месяца и чувствую себя прекрасно. Это я и поспешила довести до сведения Зое. Но та, видимо, пропустила мои слова мимо ушей.
— В этом доме живут чудовища, которые питаются людьми. Эти твари бездушны и беспощадны. Они все подчиняются демону из книги...
— Что-что? Книги?
Во мне всё передёрнулось от страха. Опять этот треклятый фолиант!
— Эта книга написана Дьяволом... Она проклинает души людей... Насылает на них безумие... Но способна она и на благодарность... Она может дать знания... Дар...
Я чуть было не проговорилась, что «чудовища» ни за что не притронуться к мясу, если оно не было подвергнуто термической обработке, но вовремя прикусила язык. Зоя же раскачивалась из стороны в сторону, словно умалишённая, и повторяла «дар». Я немного отодвинулась от неё. С детства боюсь психически неуравновешенных людей. Мало ли, что им взбредёт в голову?
Так мы посидели примерно полчаса. Я уже успела съесть все блины и выпить весь чай, но Зоя всё также сидела, ничего не замечая вокруг. Я почесала голову. Взглянув в окно, я помотала головой, не веря тому, что вижу, и перевела взгляд на часы. Уже шесть?! Когда я уходила из дома, было десять утра! Я вскочила со стула, подбежала к двери. Обернулась, чтобы попрощаться, но, подумав, что в таком состоянии Зоя вряд ли воспримет действительность, просто вышла за дверь.
На улице был настоящий мороз. Выдохнув облачко пара, я вприпрыжку понеслась домой. Проходя мимо фонтана, невольно бросила взгляд туда, где находилось тело несчастного Николая, мужа Зои. И тут же поскользнулась. Моя тушка смачно шлёпнулась на землю. А ещё мне дико повезло удариться именно головой! В глазах потемнело, во рту появился отвратительный привкус крови. Простонав что-то нечленораздельное, я зачем-то огляделась. Хотя, знамо зачем — проверить, видел ли кто мой эпичный полёт. Я попыталась встать, но ноги разъехались, и я снова упала. Господи! И что теперь? Ладно, без паники! Я перевернулась на живот и, следуя уже проверенной схеме, поползла к фонтану, в надежде, что он не будет бессердечной скотиной и хоть как-то поможет мне. Моему пыхтению, наверное, позавидовали бы все русские паровозы!
Доплентухавшись, я вцепилась уже отмороженными пальцами в борт фонтана. Тоже скользкий, зараза! Мой нос встретился с мёрзлой землёй. Но врагу не сдаётся наш гордый варяг! Я снова ухватилась за край и судорожно засучила ногами, которые продолжали разъезжаться. Удалось упереться локтем. Вторым. Ну же! Только я собралась поднапрячь последние силы, как заметила слева от себя белый прямоугольничек. Локти соскользнули, и я опять упала на лёд. Подползла к записке и стала сверлить её взглядом. Брать или не брать — вот в чём вопрос. А, хрен с ним! Я взяла листок, удивившись, что он не примёрз к земле. Перевернула его и в свете луны прочитала: «Leave me alone».
— Оставь меня в покое... Можно подумать, я к кому-то пристаю! — громко сказала я, не сомневаясь, что тот, кто оставил сию записку, меня услышит, и засунула её за пазуху.
Спустя минуты три лежания, я, наконец, сообразила отползти от фонтана подальше, туда, где нет льда, оставленного шлангами пожарных, и сплюнула. Дурья башка!
Добравшись на окоченевших ногах до дома, кое-как поднялась на террасу, окоченевшими же пальцами достала ключи. Уже хотела вставить один из них в замочную скважину, как дверь распахнулась сама. На пороге я увидела Сплендора. Таким встревоженным я его видела в последний раз, когда у него был очередной припадок.
— Где ты была? — прошептал он, впуская меня. — Они в ярости!
— Кто? — видимо, я отморозила себе мозг. Кое-как стянула с себя куртку и сапоги.
— Ты вся синяя! — ахнул комик, оглядывая мои руки. Только я собралась объяснить причину своего отсутствия, как на меня накинулись остальные братья.
— Почему не оставила записку?!
— Ты на часы смотришь?!
— Какого чёрта?!
Они ругались, а я смотрела на них и улыбалась, как идиотка. И даже оправдываться расхотелось. Ей-богу, это было так мило! Ладно уж, пусть поизображают из себя наседок.
Спустя минут пятнадцать мы уже сидели все вместе в гостиной перед горящим камином. Трендер возился с очередным платьем, бегая вокруг манекена, Слендер читал книгу, Оффендер открыл в себе новый интерес, и срисовывал, как Слендер читает, а Спленди сидел на ковре и занимался оригами. Я смотрела на эту идиллию, прихлёбывая чай, и уже думать забыла о странной женщине, оставшейся одной дома. Было тепло и уютно. В ответ на вопрос, где же я всё-таки пропадала, пришлось рассказать им всё. Но о книге я почему-то умолчала.
— Ну не могла же я оставить её совсем одну на морозе! — говорила я. — Ведь после увиденного у неё должно быть нервный срыв случился...
— Люди они и есть люди, — уронил Оффендер, грызя карандаш.
— Они хуже животных, — добавил Слендер. — Вечно убивают друг друга из-за того, что кто-то на кого-то не так посмотрел. Из-за этого все войны и начинались.
Оффендер фыркнул и яростно начал что-то стирать ластиком в альбоме.
— У вас в Америке такого не происходило? — спросила я.
— У нас в Америке такое происходит почти каждый день. Кто-то кого-то убил, кто-то кого-то пристрелил, кто-то кого-то...
— Брат, не крутись! — жалобно взвыл Оффендер, снова что-то стирая, и яростно заскрёб карандашом.
Я заглянула в его альбом и обнаружила там очень правдоподобно нарисованного Сленди. Оказалось, что художнику никак не удавалось запечатлеть голову братишки, что странно. Что там рисовать-то? Ну да ладно.
Тем временем зашебуршился Сплендор. Он вскочил на ноги, чуть не задев люстру, потянулся и показал нам, что же он делал, пыхтя, целый час. Это был голубь. Оффендер похлопал брата по плечу, Слендер похвалил, а Трендер сказал, чтобы к нему не лезли, так как у него вышел затык. Очередь дошла до меня.
— Правда он красивый, да? — спрашивал Спленди, доверительно заглядывая мне в лицо.
— Да, очень... — внезапно я осеклась. Мне показалось, или я видела буквы на крыле бумажной птицы?
— Правда? Правда? Я так рад, что тебе нравится! Вы слышали, ей нравится! — Сплендор начал скакать по комнате, словно малое дитя. Все умилились. Даже Трендер оторвался от своего манекена.
— Ну как можно сохранять такую детскую наивность на протяжении стольких лет? — раздражённо пробормотал Слендер, отрываясь от книги. — Он ведь старше всех нас.
Я только плечами пожала. Да и что тут скажешь. Не говорить же ему, что его брат, возможно, псих!
— Извини, милый, не подаришь ли ты мне этого голубка? — осторожно спросила я.
Сплендор на мгновение перестал прыгать по комнате, потом подскочил ко мне, словно богомол.
— Конечно! Если он тебе понравился, я его тебе подарю! — Он замолчал, потом спросил: — А ты любишь драконов?
— Просто обожаю! — ответила я с улыбкой.
Это было правдой. В этот дом я перевезла много любимых книг. В их числе немало книг про драконов.
— Здорово! Тогда я сделаю для тебя дракона!
С этими словами братишка снова плюхнулся на ковёр и начал, усиленно сопя, складывать из бумаги огнедышащее чудо. Трендер хихикнул.
— Я сейчас вернусь, — произнесла я, вставая с дивана и сжимая в руках голубя.
— Куда ты? — подозрительно спросил Слендер.
— Пить хочется, — ляпнула я, тут же сообразив, что захотеть воды после большой кружки чая, по меньшей мере, странно.
Видимо, Слендер не очень проглотил это. Поднимаясь по лестнице, я чувствовала, как он провожает меня «взглядом». Ну и пусть!
Путь мой лежал не куда-нибудь, а в библиотеку. Мне было очень страшно! От перспективы снова трогать эту книгу, меня передёргивало.
Оказавшись в пропахшей старой бумагой и знаниями комнате, я нетерпеливо развернула птицу. Я ожидала увидеть что угодно, но только не это! На листе был текст, написанный, насколько я поняла, на латыни. Точнее не просто текст, а отрывок из какой-то поэмы. Я почти забыла курсы латыни, которые нам преподавали в университете, как общеознакомительный язык. М-да, работа для переводчика восьмидесятого левела!
Мне хотелось заняться этим произведением сейчас же, но я поймала себя на мысли, что уже слишком долго пью, и стала думать, куда засунуть листок. Даже страх пропал! Поэтому я опустилась на колени перед тем самым шкафом, под которым до сих пор пылилась треклятая книга и запихнула лист между её страниц. Оглядев её со всех сторон, помотала головой и засунула фолиант обратно под шкаф. Отряхнув руки от пыли, встала. Раздался какой-то странный стук. Обернувшись, я вскрикнула. Прямо передо мной стоял тот самый маньяк с косой. Он схватил меня за шею и поднял метра на два. Я не могла издать ни звука — задыхалась. Монстр рывком приблизил своё лицо к моему и прошипел:
— Не вздумай это читать. Иначе — смерть!
— Господи...
И тут железная хватка разжалась. Я упала, наконец-то вздохнув. Оглянувшись по сторонам не обнаружила никого. Интересно... Он что, нечисть, чтобы бояться молитв? Ладно, в любом случае это обнадёживает, поскольку молитв я знала немало. Не читать поэму? Ха, ещё чего, я ж переводчик! Для меня это дело принципа.
Встав и слегка пошатываясь, я побрела к двери. Шея завтра точно будет болеть!