Начало путшествия
Пока Элис благополучно ушла по своему делу, я первым делом отнесла все наши вещи в телегу, которая до сих пор находилась на попечении одного довольно дружелюбного деда (правильно, мы ему за место на «парковке» и содержание лошади на время нашего отсутствия заплатили), там же и оставила Форо, а затем попыталась пойти на наиболее многолюдную улицу и высматривала там Гэндальфа. Поиски на площади, улицах, даже в подворотнях ни к чему не привели. Я и в пару таверн заглянула, но там волшебника тоже не оказалось. С подпортившимся настроением я отправилась к «Гарцующему пони» куда и сказала мне прийти дочь лесника.
В заведении было немного народу, а за столом, на лавке, я сразу же увидела женщину, помахавшую мне рукой, а рядом с ней — тарелки с едой, что не могло снова меня не обрадовать. Усевшись напротив, я сразу поймала на себя ждущий взгляд Элис. — Поиски ничего не дали, — безынтересно я ответила на немой вопрос, придвинув к себе одну из тарелок с дымящейся на ней картошкой и мясом. — Я и народ поспрашивала, видели волшебника только два дня назад, как и говорил Джон. Я поеду в Шир завтра утром. Времени терять нечего. — Жаль, что мы не успели, — вздохнула темноволосая. — Кто знает, может он сюда просто решил зайти съесть чего-нибудь, а потом дальше поехал? Может, он тут и дня не пробыл? — я старательно подула на еду, после чего закинула ее себе в рот и с наслаждением пережевала. — Вкусно. — Ты права. Мы заберём твой посох, а потом сразу поедем в деревню, — Элис тоже стала обедать. — Нужно ещё кое-какие детали доделать, ещё сумку собрать... До вечера успеем. — Точно. Далее трапеза проходила в молчании. Эль, который я ни разу не пила, оказался достаточно вкусным, чем-то смахивал на наше пиво из ларька, которое я пила очень редко. Даже, пожалуй, местный напиток был лучше. Жаркое тоже было сытным, потому я с набитым животом, как и моя провожатая, я уверена, ушла из «Гарцующего пони». Надо будет им положительный отзыв чиркануть. Элис также мне напомнила, что неплохо было бы закупиться провизией, но я сказала не брать слишком много. Зная, что потрачу на дорогу до Шира не больше половины дня, а вечером нас ждёт нехилая пирушка, я предпочла не грузить слишком много. Направились мы снова к кузнецу. Как оказалось, он сразу же отправился делать мой заказ, (на удивление, мне везёт сегодня) поэтому пришлось прождать ещё минут десять, после чего передо мной на столе уже лежал длинный металлический крепкий посох с заострёнными концами. Взвесив его в руке, я отметила, что он достаточно лёгкий и, сделав пару упражнений, вынесла положительный вердикт. С ним удобно обращаться, я уже представляю, как протыкаю тушку орка наконечником. Также Дорн сделал и ножны, которые должны крепиться на спину. Ремни надевались на плечи, а на спине перекрещивались, там же и был небольшой футляр-труба, куда и вставлялся посох. Ну ОЧЕНЬ удобная штука, даже перешивать не придется. С довольным выражением лица я забрала свою покупку. Мы сразу поехали обратно в Гребешок. Нужно будет подготовиться к походу.
* * *
По приезде в деревню, мы подъехали к избе и выгрузили все вещи сразу туда, а потом я отвезла телегу и лошадь обратно в конюшни. Мы с Элис сразу стали собираться к моему завтрашнему походу. Я занималась своей сумкой, перешивая ее как рюкзак, чтобы не тянул меня на один бок, а дочь лесника готовила по моей просьбе то самое снадобье, которым меня отпаивала первые дни. Отличная штука, успокаивает нервы, согревает в холоде и сбивает жар. Универсальная, так сказать. Рецептик я у Анны все же выпросила, поэтому при желании и наличии нужных ингредиентов, сварганить смогу. Через пару часов все было уже готово, и мы отправились спать. В этот раз в сновидении меня Йеттелин не посещала, да и не снилось ничего в принципе, спала я крепко. Это даже к лучшему, потом не буду отвлекаться на мелочи из сна, да и высплюсь получше. Утром, лишь прокричал первый петух, меня разбудила Элис. Как она умудряется вставать в такую рань, диву даюсь. Я оделась и вышла на улицу умываться. Было прохладное утро. Небо пока ещё темное, лес окутан негустым туманом, который солнце разгонит горячими лучами, он поднимется и оставит капли росы на зелёном покрове природы. Небо было уже розовым, кое-где собрались темные облака. Я зашла за угол и умылась в прохладной воде из бочки. Приятно освежает и мысль о том, что я наконец начну исполнять свое предназначение в этом мире. В сарае, у длинного корыта и стога свежей травы, уже стоял Фородренсул, нетерпеливо перескакивая с ноги на ногу. Обратно поднявшись в избу, я уже застала Элис собирающей мне ещё одну маленькую сумку через плечо с едой. Ее лицо выражало привычное спокойствие, а в глазах, где-то в глубине, плескалась грусть. Я облачилась в свой новый костюм, затолкав на дно рюкзака выстиранную вчера одежду, застегнула плащ и надела ножны для посоха. Вчера мы и на пояс их нашили для кинжалов, чтобы удобнее было доставать. Оружие я сразу же устроила по местам, родную кобуру поместила над правым бедром, за кинжалом, взяла рюкзак и проверила содержимое. Почти здесь все подарено мне Элис: расческа, шнурки для волос, несколько баночек с настойками и лекарствами, сложенных в кожаный мешочек, ножницы и шелковые нитки, чтобы зашить раны, игла, обычные нитки. Сменная рубаха лежала вместе с моими брюками, свитером и футболкой. И все остальное, что может пригодиться. Затем женщина протянула мне сумку через плечо, где лежала половинка хлеба, фляга с водой, пара вареных яиц и даже несколько овощей. Мы вышли в молчании во двор, я вывела Форо из сарая и подвела к дороге. Начинало светать, но деревня была ещё пустынна, стрекотали сверчки. Элис, сложив руки на груди, задумчиво смотрела на дорогу, уходящую вдаль. В глазах ее блеснули слезы. — Элис, не плачь, — я с улыбкой посмотрела на нее и пальцем вытерла сорвавшиеся с ресниц горячие слезинки. — Ты стала самым близким мне человеком, — произнесла женщина подрагивающим голосом. — Ты мне тоже. Спасибо тебе за все, что сделала для меня. — Спасибо за то, что доверилась. Я буду тебя помнить, Марта, — она печально улыбнулась, снова роняя слезы. — И я тебя никогда не забуду, — я приобрела ее за плечи. — Если наш поход окончится успешно, я вернусь. Обещаю. Дочь лесника всхлипнула и обняла меня крепко, кладя руку на затылок, где поднималась заплетенная коса густых волос. А потом, разомкнув объятия, указала на лошадь, смотревшую большими глазами на эту картину. Я кивнула и залезла в седло, беря в руки уздцы. — Я буду ждать, — сказала женщина, вытирая щеки платком. — Мы встретимся, Элис, — я неспеша выезжала на дорогу. — Обязательно встретимся! — До свидания... Я помахала ей рукой, а она, наверное, долго ещё стояла и смотрела мне вслед. И внутри меня что-то словно оборвалось. Но я обещала, что встречусь с ней, если выживу, а обещания ещё никогда не нарушала!
* * *
В поле, над золотистой рожью, солнечный белый диск держал путь к зениту. Тени стали короче, слышен говор налитых стеблей. Я же ощущала себя весьма жарко, учитывая то, что на мне был ещё и плащ с подкладкой. Ну да ладно, температура к вечеру спадет, а ночью так вообще холодно будет. Форо ехал не спеша, пофыркивая. Перестук копыт успокаивал, ветер, появившийся на пару минут, дарил блаженную прохладу, сдувая со вспотевшего лба черные кудри. Да-да, у меня от природы черные мелко вьющиеся волосы. Не сказать, что прямо афро, но торчат в разные стороны весьма прилично, потому требуются усилия, чтобы убрать их в косу.
Я ехала почти шесть часов, а Шир все не показывался. Может, я вообще в другую сторону еду? А что, если я уже опоздала, и отряд Торина ушел? А если я все перепутала и сейчас не год похода, а в Гребешке летоисчисление другое?.. Подобного рода панические мысли закладывались в мою голову через каждые десять минут пути. Но вот, наконец, я переехала рощицу и моим глазам открылся Хоббитон. Великое множество холмов всех оттенков зелёного, окружённые небольшими живописными рощами, быстрыми ручьями и пастбищами, на которых паслись коровы, овцы. Пастухи сидели под деревьями и пели песни, коротая свое единообразное время. Милые домики с круглыми разноцветными дверями были оснащены садами с благоухающей сиренью, кустами гортензии, неподалеку стояли лавочки или кресла-качалки, мощёные крупным светлым камнем дорожки извивались и терялись в уютных улочках. Хоббиты были заняты кто чем: кто-то подстригал кусты у дома, кто-то направлялся в гости, а кто-то просто наслаждался спокойствием и одиночеством. Я слезла с коня и повела его под уздцы, пряча всеми силами улыбку, которая рвалась наружу от нахлынувшего воодушевления и эстетического удовлетворения. Это все выглядело настолько красиво, настолько умиротворенно, что казалось, так и должен выглядеть настоящий рай. Тихий, красивый, спокойный и уютный. Накрыв голову капюшоном, дабы не смущать впечатлительный народец своим шрамом, я стала высматривать знакомую лавочку у норы Бильбо Бэггинса, куда и намеревалась направиться. Плана у меня не было совершенно, поэтому оставалось действовать по ситуации. А ситуация предполагала то, что я сейчас хотя бы разыщу дом хоббита и подожду вечера где-нибудь неподалеку. Заметив знакомый холм с деревом, растущим на нем, я устремилась к нему и вскоре увидела дверь цвета морской волны, на которой был накорябан символ. Отлично, нашла! Значит, Гэндальф уже побывал здесь до меня. Главное, чтобы и Бильбо ещё был здесь. Набравшись решимости, я постучалась. На меня тут же из окошечка уставились вытаращенные глаза, а потом дверь приоткрылась, оттуда высунулся нервный, если не сказать перепуганный, Бильбо, который торопливо стал озираться по сторонам, а затем все же удосужился перевести на меня взгляд.
— Это он вас послал? — вдруг произнес хоббит. — Меня ещё никто никуда не посылал, — я помотала головой, опираясь уже теперь на другую ногу.
— Тогда кто вы?
— Меня зовут Марта, здравствуйте. — Здравствуйте... Я Бильбо. Повисло неловкое молчание, после чего Бэггинса словно передёрнуло, он быстро открыл дверь. — Простите, я совершенно позабыл о манерах! Проходите пожалуйста. — Нет-нет, не стоит. Я просто хотела спросить... А кто это, он? — А... — Бильбо вздохнул. — Гэндальф Серый, может, вы слышали о таком?
— Разумеется, — я кивнула. — А что он вам сделал?
— Да ничего... Он вообще какой-то странный, наговорил всякой чепухи, а потом ушел, — хоббит махнул рукой.
— Как на него похоже, — я улыбнулась, сочувственно кладя руку на сердце.
— Вы знакомы с ним лично? — хозяин норы посмотрел на меня с подозрением.
— Нет, пожалуй, нельзя так сказать... Ещё некоторое время помолчав, Бильбо о чем-то рассуждал и спорил с самим собой у себя в голове.
— Выпьете чаю? Я буду рад с вами побеседовать. Если вы не торопитесь, конечно...
— С радостью, мистер Бэггинс!
* * *
— Я не хочу приключений! — за чашкой чая (удивительно, что не за кружкой эля) Бильбо уже вполне раскрепостился и мы теперь говорили почти как друзья. — А известно, что там, где Гэндальф, обязательно что-то произойдет! Мне вполне нравится моя жизнь, мой дом, мой сад, мое кресло. Мне нравится ходить на рынок и готовить себе ужин в печи...
— А почему вы решили, что Гэндальф вас обязательно куда-то поведет? — я отхлебнула ароматный чай из фарфоровой чашки с цветочным узором.
— У меня такое предчувствие! — Знать, товарищ дорогой, чуйка тебя не подводит!— А вы как здесь оказались?
— Я приехала с Севера. Уже много лет странствую по Средиземью, — я поставила чашку на столик, говоря отточенную наизусть легенду о собственном существовании как можно натуральнее.
— Вы... Гномка? — спросил Бэггинс изумлённо, но с долей смущения.
— Нет, человек, — однако, мои слова вызвали ещё более удивленный, но теперь и немного недоверчивый взгляд. — Моя бабушка была гномкой, а дедушка человеком. Отец тоже женился на человеческой девушке, поэтому внешность и телосложение у меня от нее. А вот рост... Чуть выше, чем у гнома, конечно же, но все же низкий для людей. Правдоподобно получилось, судя по лицу хоббита. Тот понимающе кивнул и отвёл взгляд, продолжая обдумывать мои слова.
— Может, перейдем лучше на «ты»? — Давайте... Давай, — Бильбо взял ещё одну печеньку из вазочки и макнул ее в чашку. — Это фамильный дом? — я оглядела ещё раз гостиную. Светлая и уютная комната с закругленными арками, красивой старой мебелью и кружевной скатертью, занавесками на чистых окнах и теплым ковром.
— Да, здесь много чего досталось мне по наследству, — кивнул Бэггинс, любовным взглядом отводя интерьер.
— Взять например тот сундук у входа. Судя по виду, ещё от бабушки? — да-да, тут я решила выпендриться. — Да... — кажется, хоббит не переставал удивляться, хоть и пытался скрыть это. — Откуда тебе это известно? — Наблюдательность, — я пожала плечами, пряча улыбку за чашкой. Так забавно смотреть, как он удивляется. — А что это за длинная железная палка? — хозяин норы указал на посох, стоящий возле стены. — Это мое оружие. — Посох? — Да, и он очень полезный. — Никогда не видел чего-то подобного... Разумеется, в наших краях немного путников проходит, да и оружие не куют, но я точно не слышал о таком.
П ромолчав, я улыбнулась. Наша беседа протекала спокойно и размеренно ещё два часа, за которые Бильбо раза три ходил менять чай. Мы успели поговорить обо всем: о народах, населяющих Средиземье, (тут я, как знаток вселенной Толкина, блеснула своей осведомленностью) о быте хоббитов, о жизни и прочем, прочем, прочем. В итоге, не желая больше обременять своим присутствием хоббита, я сердечно поблагодарила его за радушный прием и покинула уютную нору. Окопаться я решила за раскидистой сиренью, где все это время похрапывал Форо, успев уже сжевать какие-то цветы. Надеюсь, хозяева не заметят... Устроившись на лавочке, я вытащила из сумки хлеб и яйца, намереваясь пообедать. Чай, конечно, хорошо, но и нормальную еду тоже нужно поесть. Тем более, помидоры потом вообще в кашу превратятся. А после плотного приема пищи, надвинула на самый нос капюшон, чтобы солнце не светило в глаза, и погрузилась в дремоту.
* * *
Кто бы мог подумать, что будильником окажется мой конь! Тот активно фыркал и влажным носом толкал меня в плечо. — Ну чего тебе, животинка? — пробормотала я, а затем услышала два весёлых мужских голоса. Гномы! Я встрепенулась, откидывая капюшон. Наступил вечер, было уже достаточно прохладно. — Спасибо, дружок. Благодарно почесав коню подбородок, я выглянула из-за сирени. По направлению к норе Бильбо шли Фили и Кили, явно пребывая в отличном настроении, судя по их раскатистому смеху. А у Бэггинса, интересно, есть черный вход? А то как-то неловко заваливаться в нору после гномов. Где-то на другом конце улицы, за углом, я услышала ещё один смешок, а затем громкие возгласы и шутки. А, плевать! Я могу не успеть. Сорвавшись с места, я быстро побежала к дому хоббита, огибая заборчики и растения, а затем увидела на двери, что символ светился. Выдохнув, я постучала. — Уходите, здесь никого нет! — послышался обиженный и явно раздраженный голос Бильбо. — Бильбо, это я! — я наклонилась к окошку, куда подошёл хозяин норы и облегчённо выдохнул, открывая дверь. — Марта, помоги! — он начал разгоряченно шептать. — В моем доме гномы! — Позволь, я пройду... — безаппеляционно произнесла я, заходя внутрь. И вправду, Двалин уже что-то разыскал на второе, попутно общаясь с Балином, Фили и Кили запропастились куда-то, словно их здесь и не было. — Они вытерли о бабушкин сундук сапоги! И сказали что-то про него! Он, это кто?! — Надо же, он позвал ещё и девушку! — из кухни послышался бас Двалина, а из-за угла вынырнули две удивленыые физиономии братцев-кроликов. — Ну-ка, принеси чего-нибудь съестного! — а это уже, как видно, адресовано мне. Нихрена себе, приказной тон! Кили тем временем как-то подозрительно глянул на посох за моей спиной, после чего улыбнулся, выходя вперёд. За ним вышел брат. — Я Фили, — представился светловолосый. — А я — Кили. — К вашим услугам, — гномы синхронно поклонились. — Марта, — я сделала шуточный реверанс, а затем обратилась к Двалину. — Но, к сожалению, не к вашим услугам, мистер Двалин! Гном удивлённо вскинул брови и фыркнул что-то про невоспитанных девчонок, после чего продолжал трапезу. — Пожалуйста, помоги, — где-то сзади я услышала молящий шепот. — Нарушаете порядок, товарищи, — я включила того самого служителя закона. — А за порчу имущества, знаете ли, административка. Братья недоуменно переглянулись, Кили всё ещё смотрел на мой посох. Звякнул колокольчик. — Неужели! Гэндальф? Ну, я с ним поговорю, — наполненный решимостью разьяренного чихуа-хуа или ёжика (все мы помним мемы про Камбербетча-выдру или Мартина-ежа), Бильбо открыл дверь, а я предварительно отошла на пару шагов. Хоббит только и успел отпрыгнуть, как в прихожую в прямом смысле ввалились ещё девять гномов. На лице хозяина я увидела яркую палитру эмоций от раздосадования до истерики, а старый волшебник лишь посмеялся в усы, окидывая взглядом поднимающихся непрошеных гостей, которые сейчас о чем-то ворчали. — Мы вас заждались... — протянула я, также оглядывая гномов. Бильбо одарил меня взглядом «ах ты, предательница», а потом уставился на волшебника. — Познакомься, Бильбо. Бифур, Бофур, Бомбур, Ори, Дори, Нори, Оин, Глоин. Все гномы поочередно кивали или кланялись. А затем Гэндальф посмотрел на меня в таком хитром прищуре, словно видел насквозь. — А ты Марта, верно? От удивления я икнула. Теперь я поняла, что когда удивляюсь очень сильно, то буду икать... Замечательно. С неописуемым выражением лица, я посмотрела на Митрандира снизу вверх (не забываем о моем росте в сто шестьдесят сантиметров). — А вы Гэндальф Серый, — я кивнула, протягивая руку. Однако, не встретив ладони волшебника, сделала вид, что разминаю ее. Отец мой, мужчина, да я просто мастер выходить из сложных ситуаций. — Все верно. Я знал, что ты приедешь. С трудом сдержав икоту, я постаралась сохранить невозмутимость. — А я знала, что придёте вы. Отлично, так и будем с ним общаться. «Я знаю, кто вы», «А я знаю кто вы»... — Как... Знала? — по лицу Бильбо было видно, что он пытается вспомнить, как правильно дышать. Видимо, безуспешно. — У тебя там кладовую разоряют, — я, не оборачиваясь, кивнула назад. Хоббит ахнул и сразу же понёсся на поле «боя», а мы с Гэндальфом остались наедине. — Я знаю, Марта, тебя послали Валар, — кивнул он, ставя шляпу на столик. — Эру, вообще-то! Просто он лично не смог со мной связаться, — я сложила руки на груди, обиженно поджимая губы. — Хорошо, мне это известно... Только не известно, откуда и для какой цели. — Спасти Средиземье, блин! — не стану я обременять дедушку мыслями о том, что я ещё и из другого мира... — Твое имя... Я не слышал о таком. — Да, оно редкое. Тут я поведала о своей «жизни» все, что рассказала до этого Бильбо, в начале нашего чаепития. И о своем происхождении, и о странствиях. В общем, общую ложную информацию из своей автобиографии сообщила.
У меня есть предложение к тебе... — маг снова хитро на меня посмотрел. — Но его я озвучу позже. А сейчас, давай пройдем к столу. Ого, ну вот это они размахнулись! Столы даже перетащили в гостиную, потому что на кухне стало мало места. По столу вплотную друг к другу были расставлены разнообразные тарелки, блюдца и плошки, где доверху было наложено еды. Запечённый цыпленок, картошка, прочая дичь и мясо, даже соленые огурчики и помидорки были, представляете?! — Друзья! — выпив замечательного красного вина, однако же, из маленькой рюмочки, Гэндальф воззвал к рассевшимся гномам. Те галдеть не перестали. — Харош бакланить! — гаркнула я, тогда все разговоры смолкли. Откашлявшись, словно ничего и не произошло, я выжидающе посмотрела на мага. — Итак, друзья! Позвольте представить вам Марту, дочь Добромира, она станет ещё одним членом отряда. — Женщина? В отряд? — изумился Двалин, вскидывая кустистые брови. — Что-то имеете против? — тем же тоном ответила я. Уже по привычке, я привыкла противостоять и ломать стереотипы. — Да! Не женское это дело — отправляться в поход. — Ой, да ладно вам! Сейчас будете затирать о том, что баба должна рожать детей, хранить семейный очаг и все в таком духе... Гном ещё что-то хотел было ответить, но тут выступил Гэндальф. — Леди Марта уже бывала в сражениях, — эге, вот это ты загнул, дедуля! — И я уверен, никому из вас она не помешает, даже принесет пользу. — Какую же пользу? — несколько неоднозначно спросил Бофур. — Она защитит Бильбо при надобности. — Ага, а ещё я будущее вижу! И, возможно, прошлое, — зря я, наверное, ляпнула, потом пожалею... Но это будет потом, потому плевать. — Докажи! — встрял Двалин. — Ты — лучший друг Торина Дубощита, который возглавит этот поход, а ещё наставник его племянников, Фили и Кили, — выпалила я самое, кажись, безобидное. — Он сам рассказал тебе об этом? — Умоляю, мы с ним даже не знакомы! Вот увидите, как он не обрадуется и тоже будет толковать мне про мое место, когда узнает! Воцарилось молчание. — А чего это мы сидим?! — воскликнул Фили. — Выпьем по кружке?! Все отозвались радостными криками. Все, кроме Бильбо, Гэндальфа и... А хотя, кого я обманываю, мне же тоже хотелось устроить посиделки с гномами! Поэтому да, я тоже выкрикнула свое негромкое (как мне показалось) «да!», а потом старший племяшка Дубощита учтиво поднес мне кружечку. Тут и Кили отрабатывал свой командный голос: — Раз, два, три, пьем! Все снова затихли, залпом выпивая эль. А потом следовало соревнование в самой долгой отрыжке. И победил в неравном бою, разумеется, Ори. Смех гномов настолько заразительный, что и я не заметила, как начала смахивать слезы. — Марта, — обратился ко мне Бильбо, а потом, посмотрев куда-то за спину, явно испугался ещё больше. — О Единый! — и метнулся назад. — Марта, лови! — услышала я сбоку и еле успела поймать летящую к моему лицу тарелку. Отправителем был Фили. Я сделала вид, что это букет цветов, прижав ее к груди, а затем отправила махнувшему рукой Кили. Тем временем за столом уже послышались лязганья ножов и вилок под ритмичное постукивание ногами. — Прекратите! — метался Бильбо. — Вы затупите ножи! — О, вы слышали, что он сказал? — с притворным беспокойством и улыбкой, спросил Бофур. — Мы затупим ножи! Вдруг из ниоткуда появился Кили и, покачиваясь в ритм вперёд-назад, запевал:
Нож тупи, ложки гни!
Подхватили несколько голосов:
Бей бутылки, пробки жги! Ну-ка, разом сильней о по-о-ол! Бильбо Бэггинсу на зло!
Запели все гномы, умудряясь при этом перекидывая тарелки и еду.
Скатерть рви, жир на ковер, Мусор кидай на постель ему! В кладовке скорей молоко разле-е-ей, Бей бутыль вина об дверь!
Мелодия начала ускорятся, Бофур выхватил флейту, и начал играть, подкидывая летящие тарелки локтями.
Кувшины кипящие в воду кидай, Там растолки, а потом помешай. Если они не разбились, то зна-ай, Их доставай и по полу катай!
Я снова кинула тарелку Ори, который ловко катнул ее по столу, а Балин, сидевший на другом конце, подбросил её ещё одной.
Бильбо Бэггинсу на зло!
Очнулась я только тогда, когда уже стояла рядом с Гэндальфом возле горы посуды, а смех мужчин раздавался отовсюду. — Посмотрите на его лицо! — хохотнул Кили. И вправду, лицо хоббита сейчас было таким смешным и милым, что я не сдержала улыбки. Бэггинс на меня посмотрел явно разочарованно, а затем отошёл широким шагом. За ним пошел Гэндальф. Гномы продолжили трапезу уже в более спокойной обстановке, Бофур шутил, хоть и пошло, но смешно. Пару раз с сомнением смотрели на меня, но видя, что я ни капли не краснею, (в отличии от того же Бильбо или Ори) продолжали говорить. Вообще, все такие милые, даже несмотря на то, что Двалин здоровый и хмурый. Пока бедный хоббит пытался рассказать Митрандиру в коридоре, что успели натворить гномы, я сразу почувствовала ощутимый тычок в бок. Бофур просигналил глазами куда-то в сторону, а потом указал на Двалина. — Что я пропустила? — я посмотрела на гнома, даже неловко себя не почувствовала от тяжёлого взгляда. — Ты не гномка. О, Капитан Очевидность! Что ещё скажешь? — Но и не человек. — Я знаю, — я кивнула. И опять, как шарманку, пересказала все. Отношение лучшего друга Торина ко мне, кажется, изменилось. Но в лучшую сторону, или в худшую — сказать не могу. Кто-то почувствовал себя более раскрепощенно в моей компании, это легло прямо-таки бальзамчиком на душу. Вот увидите, я обязательно вольюсь в вашу компанию! — Гэндальф, — какой-то уж очень знакомый низкий голос раздался в коридоре. Кто-то шепнул «Это Торин!», и все гномы повалили в коридор. Я же этого делать не рискнула, поэтому отошла гостиную и встала за углом, чтобы я видела все, но меня не видел никто. — Я заблудился. Дважды.
Навигатор бы купил, делов-то... — Ты собираешься с ним так говорить? О, Йеттелин пожаловала! Я быстро отошла в дальнюю комнату и встала лицом к двери. — Да. Думаю, он не обидится, — ответила вполголоса. — Я знала, что так ты и скажешь. — Потому что наблюдала за мной всю мою жизнь? — И поэтому тоже. — Йет, только я предупрежу, не говори пожалуйста со мной, пока я веду беседу с остальными. А то ещё за ненормальную сочтут. — Да, тут мало кто общается с богами. Хорошо. — Договорились. Спасибо. — Тебя зовёт Гэндальф. И голос пропал. Отлично, а я так волнуюсь, как будто с родителями парня знакомлюсь... Я вышла в коридор, оставаясь в тени. — Леди Марта станет членом нашего похода, — сказал Гэндальф. Я посмотрела на Торина, который теперь уже обернулся ко мне, и едва не икнула. Етить-колотить, какой он красивый! Даже красивее чем в фильме! И, кажется, моложе что ли... Седина на волосах присутствует, но он серьезно как-то по-другому выглядит. Обалдеть просто, красавчик!.. — Да, я женщина. Да, в походе, — вместо этого выдала я, выходя из тени. Надеюсь, получилось эпично. Торин как-то странно посмотрел на Двалина, тот лишь развел руками. — Какую пользу она может принести? — гном повернулся к волшебнику. Я (будто меня тут не существует) внезапно проявила интерес к своему маникюру. — Она обладает знаниями. И будет защищать Бильбо от непредвиденных обстоятельств. — Я в это слабо верю. — Вообще-то, судить о человеке по первому впечатлению — довольно... Плоско, — я поморщилась. — И вы как бы не шмотки на распродаже в Ламода обсуждаете. Тогда Дубощит нахмурил брови и перевел взгляд на Митрандира. Тот лишь пожал плечами, мол, балрог знает, что эта полоумная городит. — Ты — женщина, ты не можешь отправиться с нами в поход. — Я ущемляю ваши права? Что ж вам так страшно меня с собой брать, а, я не могу! — я всплеснула руками, возводя глаза к небу. — Какими знаниями ты обладаешь? — он пропустил мои возгласы мимо ушей (а они у гномов, как известно, большие) и щурил глаза. Допрос с пристрастием организовал. Молодец, молодец... — О прошлом, будущем и настоящем, — я закатила глаза. — Знаю, в прихожей говорить очень удобно, да и зрителей вагон, но мне кажется, что Бильбо сейчас хватит кандрашка, если мы не объясним, в чем вообще дело. — Позже поговорим. Дуболом взглядом просверлил во мне дыру, отворачиваясь. Какой же он всё-таки пафосник! Не лучше Трандуила. Пока он что-то объяснял Бильбо, после чего не слишком смешно (однако, остальные двенадцать гномов шутку заценили) пошутил, а потом отправился трапезничать. По правде говоря, я и сама ещё не ела, но при разборках присутствовать не желаю. Для меня это как-то растягиваться будет долго, тем более, что разговор я знаю чуть ли не наизусть. Отвоевав остатки запеченного картофеля у Бобмура, я быстро смолотила их, прихватила кружку эля и свинтила наружу.
Не спалось. Да, действительно, завтра (точнее, уже сегодня) ответственный день, а мне не спалось! Просто-напросто моя давняя подруга бессонница решила вернуться, а в подарок мне подкинула идиотские сны, где фигурировал почему-то Леголас на коронации Арагорна, только он был не в своем серебряном платье, а в розовом, с блёстками «Хеллоу Китти» и венком из орхидей на голове. Дальше следовал Халк, который почему-то танцевал ламбаду и бросался попкорном, а ещё приснился подполковник Егоров, который говорил «Отчёты во время обеденного перерыва закончите, а потом расследуйте сколько душе угодно».
А ещё решетки кровати в гостевой спальне, которую, по сути, отвели мне, но туда безапелляционно пробрались ещё и Бомбур, Бофур и Нори с Глоином, давили на ноги и голову. Ну, по росту она мне все равно не подходит: хоббиты меньше гномов, а я больше даже их, вот вам и пожалуйста. С правой стороны моей кровати храпел Бомбур (ощутила себя, как будто в армии во время учений, храп-то у него раскатистый), поэтому я, обходя его аки Джеймс Бонд во время операции, в потёмках попыталась найти кухню, чтобы попить водички. Где-то слева раздался скрип. Я прислушалась, замирая возле стены. А потом из-за угла вышел Бильбо в ночной рубашке, колпаке и со свечой в руках. Тот вздрогнул, а потом схватился за сердце, едва не уронив свечу. — Марта! Зачем пугаешь? — шепотом проговорил он. — Почему ты не спишь? — А ты? — Захотелось попить воды. — Какое совпадение! Пожав плечами Бэггинс махнул рукой и пошел на кухню, я на носочках устремилась за ним. Гномов, конечно, пушкой не разбудишь, но перестраховаться надо. Пока хозяин норы разлил по стаканам воду из кувшина, поставил один передо мной, а сам сел со своим на стул, я подошла к окну. Снаружи как всегда было спокойно и тихо. — Ты собираешься подписывать контракт? — перед глазами промелькнули воспоминания из вчерашнего вечера. — Не знаю... Я уже тебе говорил, что приключения меня не привлекают, — хоббит покачал головой. Я присела за стол напротив него и выпила пару глотков. Вода чистая, хорошая. — От тебя может зависеть судьба целого народа, Бильбо, — кажется, во мне проснулся дух Гэндальфа. — Но каково будет после этого похода вернуться к нормальной жизни? — Не знаю, мне самой не доводилось это испытывать. Пожав плечами, я добавила остатки воды, поблагодарила Бильбо и ушла в комнату. Однако, на пороге остановилась, оглядываясь назад. Раздались тихие удаляющиеся шаги, пламя свечи скрылась из виду. Как там Форо? Спит наверняка. Но я не усну точно. Зная, что больше не усну, я затянула пояс, заправила в штаны рубашку и надела сапоги. Все остальное сейчас покоится в шкафу, в том числе и посох. В гостиной я увидела спящих прямо перед камином, на ковре, трёх гномов, в ещё одной гостевой спальне спали Фили и Кили, что-то бурча во сне, постоянно толкаясь, кто-то развалился на диванчике или в креслах возле книжного шкафа, а в кресле-качалке уснул Торин. Знаете, такое чувство, когда видишь спящего человека без одеяла, так и хочется его укрыть... У меня такого чувства не возникает. Согласившись с собой, я вышла на улицу и зашла за сирень. Как ни странно, Фородренсул не спал. Он что-то высматривал на дорожке, пофыркивая. А когда я подошла, обратил взгляд на меня. — Тоже не спится, да? — я ласково провела рукой от основания его шеи до мордочки. Форо согласно фыркнул и уставился на меня большими темными глазами, в которых отражался полумесяц. Конь стал перестукивать копытами по земле, как делает всегда, когда ждёт поездки. — Завтра ты устанешь, поэтому отдыхай сейчас. Когда послышался ещё один фырк, я шутливо нахмурилась. — Сам мне потом спасибо скажешь. Ну, или фыркнешь. Поцеловав его между глаз, я уселась на траве. Мой питомец, недолго думая, лег рядом. Я думала о доме. О той жизни, которую оставила за гранью этого мира. Странно, но я даже особо и не переживала мой временный уход оттуда. Может, мама с тетей и беспокоились, но только лишь потому, что я им родственница. Дедушка давно умер, папа тоже. Разве что Лена будет по-настоящему переживать. Но если даже здесь моя жизнь обещает быть интереснее, то в свой мир я все равно вернусь. И я обещала Элис увидеться с ней. Интересно, как она?.. Незаметно веки начали тяжелеть, а затем я провалилась в сон без сновидений.
* * *
Утром меня разбудили красные солнечные лучи и пофыркивание под боком. — Мой личный будильник, — я приоткрыла один глаз и подскочила на месте. Сейчас только рассвет. Надеюсь, они не успели уехать. — Спасибо, друг. Я чмокнула коня в нос, быстро поднялась и побежала к норе Бильбо. Заходя как можно тише, я уже уловила в доме движение: гномы убирались после вчерашнего застолья. Помогу-ка я им... Пока Ори мыл посуду, Нори протирал ее, а Дори живо расставлял по местам, Бомбур направлялся в кладовую. — Бомбур?.. — я его окликнула, а затем почти на носочках, чтобы не будить Бильбо, подошла к нему. — Ты в кладовую? Гном кивнул. — Убраться там нужно, — он показал мне веник и совочек в руках. — Позволь мне... — я аккуратно взяла у него предметы для уборки, на что кашевар ещё раз кивнул, буркнул «спасибо» и ушел в направлении столовой. — Где ты была? — совершенно неожиданно за моей спиной возник Гэндальф. Я вздрогнула. В отместку буду называть его Геной! — Спала. На свежем воздухе, рядом с моей лошадью, — я пожала плечами, крича благим матом у себя в голове, даже на день ВДВ, когда я решила первый раз прыгнуть с парашютом, я так не испугалась! Митрандир кивнул, а потом удалился. Я пожала плечами, открывая дверь в кладовую. Эге, да тут почти ничего не осталось. Хотя, я думала, гномы все вынесли. На полке стояли несколько баночек с вареньем темно-оранжевого цвета, а на самом верху, где я могла рассмотреть, соленья. Ну, тут ввиду своего роста никто бы не достал. Сходив на кухню, я отыскала возле вымытой посуды достаточно замызганную тряпку (уж не знаю, та ли это кружевная салфетка) и, намочив ее, вернулась обратно. Сначала собрала с пола все объедки (да, там они тоже были), пыль, вытерла и вымыла все полки, поаккуратнее расставила остатки еды, а потом вынесла все на улицу и аккуратненько высыпала в ведро, стоящее возле почтового ящика. Тем временем гномы уже тоже закончили уборку. Теперь нора была в том же состоянии, что и во время моего дневного посещения. Я прошла в гостиную, поправила подушки на диване и придирчивым взглядом окинула комнату. Пятнышко на занавесках решила спрятать в складках ткани, съехавшую декоративную салфетку под вазой вернула на место, поменяла в цветах воду. — Марта. Вот какого черта он так внезапно появляется?! Я вопросительно посмотрела на Гену. — Мы скоро отправляемся. Ты с нами? — Да, дайте мне пару минут, я заберу оружие и вещи, — я быстро пробежала в гостевую комнату, из шкафа взяла корсет, наручи, рюкзак и сумку, а также пояс с кинжалами и посох.
Полностью экипировавшись так же, в каком виде сюда и прибыла, я застегнула плащ, поудобнее надела рюкзак и посмотрела в зеркало. Теперь кудри почти полностью выбились из косы и смешно торчали во все стороны. Я люблю свои волосы, они достаточно необычные, а самое главное — если не помоешь голову, это не будет заметно. Правда, их нельзя скрепить обычными заколками, тонкой резинкой, а с пучком вообще беда (чтобы его заделать, я где-то штук пять резинок надеваю)... Махнув рукой на свой внешний вид, я надела сумку через плечо, где находилась сейчас только фляжка, масло и настойки, а потом вышла из норы, плотно закрыв за собой дверь. Гномы уже были со своими пони, готовили их к отправлению. Пока Кили и Фили крепили вещи, а Торин как обычно тихо переговаривался с Митрандиром. Я же подошла к Форо, стоящему чуть в стороне и закрепила свои пожитки — два плаща: непромокаемый походной и короткий лёгкий, тонкие матрац и покрывало. Вещей у меня из отряда было меньше всех. — Марта, — меня вдруг окликнуло Его королевское Величество. Я вопросительно подняла брови. Чем же я удостоилась такой чести? — Ты останешься здесь. — Очень своевременно, — фыркнула я, продолжая застёгивать ремни на подпруге. — Это почему же? — Бильбо Бэггинс отказался от роли Взломщика ещё вчера. Значит, твое присутствие в походе тоже не обязательно. — Не обязательно, но желательно! — я глубокомысленно подняла указательный палец. — Балин забрал контракт? — Да. — Верните его. — Зачем? — Вдруг он передумает? — Это хоббит. Он не передумает. — Хоббиты, к твоему сведению, бывают разные. Так же как и люди. И гномы. И эльфы, — на последних словах я сделала акцент. Дубощит фыркнул, нахмурившись. С минуту он размышлял, отойдя к той самой сирени, что-то бормотал и бросал какие-то странные косые взгляды на меня. — Балин! — Да? — Достань контракт и отнеси его обратно в нору Бэггинса. — Конечно. Гном достал из внутреннего кармана красного камзола свиток, развернул его, ещё раз пробежался глазами по тексту и быстро зашёл в дом. Я в то время невозмутимо залезла в седло, игнорируя колючий взгляд Короля-Без-Горы Короля-Под-Горой. Ха! Съел, да? Ну ничего, это я и не так могу... — Если ты думаешь, что я прислушался к твоему мнению — то ты ошибаешься. Наружу вырвался (саркастичный) смешок. Нет, нет, конечно нет, ты сам это придумал. Мы подождали возвращения Балина, а затем, под предводительством Дуботряса, начали ехать к лесу. Из всей этой компании лучше всего я общалась только с Геной, потому и сразу поравнялась с ним. Он ехал, приосанившись, но весьма странно держал узду одной рукой, а другой посох, из-за чего создавалось впечатление, что он старается вообще не двигаться. — Кто будет спорить? — вдруг послышался голос Ори. — Вернётся Бильбо в отряд или нет. — На что? — я оглянулась назад. — На небольшую сумму, в десять медяков. — Я поставлю двадцать! — я с энтузиазмом достала все свои сбережения и кинула их гному. — Принято, — следом Ори собрал мешочки остальных, мы стали ждать. Гэндальф тоже тот ещё спорщик, поэтому поставил пятнадцать. Через десять минут у меня будет уже четыре десятка в кармане! Однако, минуты шли, мы уже въехали в лес и ступили на тропу. Фили в самом конце начал посмеиваться: — Кажись, Марта, твои двадцать монет достанутся Двалину. — Это мы еще посмотрим, — я повернула голову назад, широко и как-то маньячно улыбаясь. Вышеупомянутый буркнул что-то невразумительное. Спустя пять минут я услышала заветный голос: — Стойте! Подождите! Бильбо, запыхавшийся и с широким рюкзаком за спиной, нес в руке развевающийся по ветру контракт. Я переглянулась с Двалином, одарив его победным взглядом. Отряд остановился. Балин принял из рук Бэггинса свиток, прочитал с несколькими «угу», а потом торжественно провозгласил: — Кажется, все верно. Что ж, мистер Бэггинс, добро пожаловать в отряд Торина Дубощита, — он так смешно произнес «Дубощита», что я услышала «Дубошчыта»... -...тем более, я уже часто бывал в походах, и, думаю... — пока я погружалась в мысли, хоббит уже успел всем разъяснять о походе на пикничок к ручью в пятнадцать минут ходьбы, а его подхватили за локти Фили и Кили, сажая на лошадь. Бильбо вцепился в поводья, оторопело смотря на шею лошади, даже не рискнул голову поворачивать. — Лошадь тебя не съест, если ты отвернешься, будь спокоен, — утешила его я, мысленно похлопав по плечу. Хлопнув глазами, хоббит всё-таки посмотрел на Гэндальфа. — Вопрос к букмекеру нашей компании! Где деньги? Ори засуетился и стал по очереди перекидывать мешочки каждому выигравшему. — Что это? — изумился Бэггинс. — Мы поспорили, отправишься ты с нами или нет, — объяснил Гэндальф, ловя свой мешочек. — Вы были «за»? — А то как же, — я довольно улыбнулась, ловя четыре мешочка с десятками, один за другим. — Плакали твои денежки, мистер Двалин! — где-то сзади послышался раздраженный фырк гнома. — Я и Марта в тебе не секунду не сомневались, — улыбнулся Гена. — Именно поэтому я сразу поставила двадцатку, — вставила я, укладывая свой выигрыш в наплечную сумку. Форо встал на месте, маг и хоббит уехали чуть вперёд, а со мной поравнялся Бофур. — Ты знала, что он вернется? — спросил гном. — Знала, — я улыбнулась ещё раз. Не знаю почему, но мне так нравится этот чувак! Он самый классный в отряде (вместе с Фили, Кили и Бомбуром. Да и Балин тоже забавный старичок). — А ты можешь предсказать погоду? — Я вам не радио и не программа новостей! — я шуточно насупилась. Конечно, Бофур не понял большую часть слов. — Но когда будет начинаться дождь, обязательно извещу.
Это все, что ты можешь? — Двалин, ехавший теперь прямо у меня за спиной, как-то с вызовом на меня посмотрел. Я не сдержала смешка. — Давай заключим мирный договор, мистер Двалин. Ты не будешь прикапываться по каждому поводу, проверять меня на способности и периодически устраивать экзамены, а я не буду вредничать (а это я умею), буду помогать своими знаниями и иногда спасать ваши задницы. Бильбо, услышав последнее, обернулся. Ха! Если бы он услышал, как матерятся ВэДэВэшники, да и все военные в целом, у него бы уши в трубочку свернулись. Двалин опять начал что-то говорить, но я даже и не слышала, зная примерное содержание его слов. Вам, наверное, может показаться, что я очень люблю вредничать, язвить и припираться... Вам не показалось! Но я всё равно люблю этих милых гномов, которых так и хочется потискать! Даже Двалина и нашего Дубовырывателя. Пока я погружалась в свои мысли, Бофур уже успел меня обогнать и теперь моим новым соседом по дороге был Балин. Он как-то хитро меня оглядел, хихикнув себе в бороду. — Стойте! — воскликнул Бильбо, я завертела головой. Что опять? Ах, да, платок... — Что случилось? — спросил Гена. — Я забыл свой носовой платок... Торин невозмутимо продолжил путь, процессия снова восстановила движение. Бофур, который ехал впереди уже и Бэггинса, оторвал от кафтана довольно ровный квадратик, кинув его хоббиту. Тот как-то едва ли не брезгливо поморщился и кончиками взял ткань за краешек. — На, друг мой Бильбо, — я выудила из сумки свой (все равно ими не пользуюсь, а вот портной настоял, мол, вещь полезная) и дотянулась до Бильбо. Тот с благодарностью принял его и вытер нос. — Спасибо. — Не думал, что ты носишь с собой носовые платки, — протянул Кили. — Я ими не пользуюсь, — я покачала головой. — Но, как видишь, все пригодится. — А чем тебе мой платок не угодил? — с еле скрываемой улыбкой спросил Бофур. — Э... — Бэггинс запнулся. — Я могу его взять! — я поравнялась с ним и безапелляционно взяла из рук хоббита ткань, положила ее во внутренний карман плаща. — Буду носить его у самого сердечка. Гном удовлетворённо кивнул, улыбаясь. Я тоже не сдержала широкой улыбки. Я уже говорила, что они все очень милые?.. Я стала непроизвольно напевать «Мы едем, едем, едем...», уже сразу переделывая слова на свой лад.
Мы едем, едем, едем В далёкие края. Хорошие соседи, Почти счастливые друзья. Нам весело живётся, Мы песенку поем, А в песенке поётся О том, как мы живём. Тра-та-та, тра-та-та, Везём с собой хоббита.
На этом моменте Бильбо повернулся ко мне, непонимающе смотря. Слышали, наверно, только они с Геной, да и ближние ряды.
С нами Гэндальф Серый, И тринадцать гномов, Через половину Средиземья Мы идём к их дому. Парам-пам-пам.
Я уже почему-то начала приплетать сюда же «Антошку». Бофур, однако же, оценил мои вокальные навыки, а Торин Дуботряс хмуро обернулся и исподлобья посмотрел. Хотя камон, он всегда так смотрит. Следующий час все слушали мое тихое пение, пока у королька не лопнуло терпение (или барабанные перепонки), и он объявил, что хватит с нас концертов. Однако же, я замолчала, таким же тоном выдав: — Если ты думаешь, что я прислушалась к твоему мнению — то ты ошибаешься. На это Торин едва ли не закатил глаза. Не, ну, а что? Только в отличии от него я и вправду не прислушалась к его мнению, а пожалела свои голосовые связки. Далее следовала весьма увлекательная беседа с Бофуром. Мы успели обсудить быт гномов, где я узнала достаточно много нового, средиземские просторы, наш маршрут, а также мою больную поясницу, которая задревенела от нахождения в одном положении. И наконец, предводитель отряда объявил: — Привал.
Н у слава тебе Господи! У меня сейчас ноги отнимутся. Я нетерпеливо слезла с лошади и с наслаждением размяла спину. Откуда-то из моей поясницы донёсся такой хруст, что проходивший мимо Бильбо шарахнулся. — Признаки того, что вам уже больше двадцати пяти... — пробормотала я сама себе под нос. Эх, видел бы меня Егоров!.. До моего носа ветром вдруг долетел подозрительно знакомый аромат. Сладковатый, приторный, но лёгкий, какой бывает во время цветения. Я прошла к краю выступа и принюхалась. Кили и Фили распрягали лошадок неподалеку.
Кили! Иди сюда, — я поманила его рукой, не прекращая периодически нюхать воздух. Если это то, что я думаю... Гном подошёл ко мне и вопросительно посмотрел. — Чувствуешь это?.. Он принюхался. — Я чувствую только запах лошадей и какого-то сена, — он слегка наклонил голову и шумно вдохнул. — А ещё, кажется, какой-то дряни, которую об мой кафтан вытер Фили час назад. — Нет, я не про это, — я махнула рукой, подавив смешок. — Слегка сладковатый запах с привкусом меда и горькой гречихи? — Есть немного, — Кили кивнул. — Кили! Чего там прохлаждаешься? — сзади раздался голос Торина. Племянник Подгорного короля сразу поспешил убраться и заняться своими делами. — А ты, Марта, вместо того, чтобы... — Я скоро вернусь, — выпалила я, мельком наблюдая перемену в лице Дубо... (ладно, так и быть, назову по нормальному) Дубощита. Он нахмурился ещё сильнее. — Я тут недалеко, правда! — Если тебя сожрут орки, сама виновата. — Да-да, обязательно, если меня сожрут, назад в лагерь не приду. Я кинула рюкзак возле Фородреснула, соскочила со склона вниз, едва не подвернув себе ногу, устремилась по траве, поросшей пучками, а затем, пройдя меж редких деревьев, увидела ее. Уж не знаю, какого балрога здесь делает липа, да ещё и в такое время, но она цветет! Черт возьми, цветет! Надо придумать как ее достать. Не хочу прослыть разрушителем лесов и антигринписовцем, поэтому ветку ломать и срезать не буду, а поднимусь более естественным путем — просто залезу наверх. Критическим взглядом окинув ровный ствол без сучков (они были разве что в паре метров над землей), я попыталась все же забраться на дерево, но безуспешно — способности Человека-паука я ещё не обрела, а сапоги предательски скользили по коре. Припомнив в конце концов диснеевские мультики, я сняла наплечную сумку, развязала узел, что образовывал лямку и, проводя за ствол, взяла за другую часть. А теперь придется проявить чудеса физической подготовки и упорства. Как следует настроившись, я натянула импровизированный жгут и откинулась назад, упираясь ногами в ствол. Хоть бы он не оборвался, а то с двухметровой высоты падать, думаю, не слишком приятно. Потом, напрягшись, подалась вперёд и передвинула ткань выше. Проделала ту же операцию около десяти раз, и, на удивление, не сорвалась! Зато успела напыхтеться как Хогвартс-экспресс перед отправлением, а раскраснелась так, что сеньор Помидор позавидует. И вот, одна нога встала на заветный толстый сучок, а я дотянулась до крепкой и перекинула через нее другую, подтянулась и кое-как уселась. Заходящее солнце пробивалось сквозь листву, освещало прекрасные белые цветы, которые неслышно покачивались на ветру, разнося сладкий дурманящий запах по воздуху. Я раскрыла свою наплечную сумку и стала неторопливо срывать цветы в нее, стараясь не рвать ветки целиком. Мне открывался хороший вид на лагерь, где уже во всю суетились гномы. Гена в своей манере сидит на камне и покуривает трубку, Торин вглядывается куда-то вдаль (делает это настолько пафосно, как будто для обложки журнала позирует), Оин и Глоин уже спускаются к роще, чтобы набрать хвороста... А где Фили и Кили? Понятное дело, два брата-раздолбая решили пойти и узнать, куда же я так заторопилась. Вот и они! Крадутся так, будто я не вижу их. Рука потянулась в сумку, вороша собранный цвет, а затем на поверхность показалась уже держа шишку (да, отвар из них меня Элис научила делать, а взяла я их на экстренный случай). Подождав, когда Кили, озираясь, подойдёт чуть поближе, я запустила ему мой метательный снаряд в спину. — Ау! — вскрикнул гном, потирая голову. Ой, ошибочка вышла. Я не сдержала смешка, зажав рот ладонью. Хотя, это было больше похоже на хрюк. Послышался раскатистый смех Фили. Он обошел дерево с другой стороны и теперь видел меня. — Извините, у меня, кажись, сбит прицел, — протянула я, нацепив на лицо знаменитую физиономию Тони Старка, когда тот беседовал с Локи в первых «Мстителях». — Ну я тебе покажу! — беззлобно сказал королевич и взял шишку с земли. — Эй-эй! — я вытянула руки вперёд и как-то уж слишком ловко поднялась на ветку, с затем раскинула руки. Кили тем временем уже замахнулся и прицелился, а я схватилась за ствол и перепрыгнула на соседнюю ветку. — Ай! У меня и так спина больная!!! Изо рта вылетело несколько матов, которые сопровождались смехом братьев, а ещё скрипом моей спины. Шишка попала прямиком чуть повыше копчика, в мое больное место. — Я и так почти старуха, а ты тут меня скоро в гроб загонишь, — недовольно крякнула я, аккуратно садясь на ветку. Липового цвета я собрала уже достаточно, пора возвращаться. Свесившись вниз головой, я сделала переворот, повисла на руках. ДВА МЕТРА ДО ЗЕМЛИ, ДУБИНА, ТЫ РАЗОБЬЕШЬСЯ! К сожалению, осознание этого пришло ко мне слишком поздно и я грохнулась со всего маху вниз. Падение могло быть ещё более страшным, если бы не подоспевшие братья-акробаты (по-другому из сейчас никак не назовешь). Меня поймали над самой землей. — Спасибо, можете отпускать, — я кивнула. Гномы без задней мысли (или все же с ней) просто разомкнули руки, а мой живот, ребра и колени встретились с землей. — Не настолько буквально... В итоге я была вся покрыта пылью и вела себя как старый столетний дед, а братики веселы и довольны. Зато в моей сумке сейчас дохрена цветочков, из которых потом можно делать целебный чаек. А ещё сверху я видела шалфей. Совсем маленькую кучку, но он там есть. Отряхнувшись, я поправила сумку и с воинственным и гордым видом потопала ещё вниз по склону. Фили и Кили, естественно, стало интересно, куда я опять намылилась, поэтому они пошли вместе со мной, о чем-то болтая. — Да вы гоните... — когда я увидела и шалфей, и какие-то цветочки и чабрец, и все в одном месте, у меня загорелись глаза, и, кажется, слюна закапала. Нет, я не сошла с ума на траве, просто по своим походам в Гребешке знаю, что набрать столько всего в одном месте — просто нереально. Хотя, местами это начинает походить на всем известный путь из конфеток, как приманка. Тем не менее, я тут же присела на корточки и стала аккуратно срывать сначала шалфей, а потом набрала приличный букетик «мышиного горошка», «собачек», как называют у нас в простонародье, и кашки. Сложив все полевые цветы в один букет, я положила в сумку шалфей, а после двадцатиминутного блуждания по полянкам, также собрала несколько веточек чабреца и розмарина. Отдам Бомбуру, пусть добавит в обед.
Темнеет, — заметил Фили. — Стоит вернуться в лагерь, пока дядя не стал нас искать. — Так уж он и бросится, — фыркнула я. — Я, конечно, знаю, что он вас любит и все такое, но вы уже взрослые мужики, сами о себе позаботитесь. Сзади стали как-то подозрительно тихо. Нет. Нет-нет-нет. Я медленно и настороженно поднялась и обернулась. Отлично. В паре метрах от нашей компании стоял товарищ командир, скрестив руки на груди, оглядывал всех троих из-под густых бровей. — О, как стемнело! Пожалуй, нам нужно вернуться? Да? — я нервно хихикнула и с выражением кирпич-фейса стала бочком отходить от гномов. Мало ли, чё им в башку взбредёт. Дуболом уже успел просверлить во мне столько дыр, что даже сосед сверху с болгаркой останется в стороне. Как только я зашла за дерево, то прислушалась. Торин о чем-то недовольно заговорил, но я даже и половину слов не поняла, поэтому решила возвратиться в лагерь. На холме уже обустроились гномы, горел костер, Бомбур готовил ужин. Отряд расположился по разным концам небольшой площадки, товарищи общались между собой, а Бильбо сидел в одиночестве, смотря на закат. Когда я поднялась, часть разговоров стихла, несколько заинтересованных взглядов вперились в мою набитую сумку и испачканный костюм. Я молча разделила свой большой букет на четырнадцать частей и подарила каждому гному (даже Двалину) по пять цветочков. Бофур положил их под шапку, Балин и Бильбо вставили в петлицы кафтанов, Двалин зажал в руке, буркнув сухое «спасибо», Ори сразу понюхал и любовно поставил в кружку. — Бомбур, а тебе эксклюзив, — я вытащила из сумки чабрец и розмарин, протянув кашевару. Тот поблагодарил, заметно оживившись, потёр руки и принял подарок, сразу перетирая его и бросая в похлёбку. — Не знаю, что значит это слово, но сегодня ужин будет вкуснее, — улыбнулся рыжебородый гном, поворачивая голову к подошедшим королевским персонам. Фили и Кили были не то рассержены, не то обижены, а может все сразу. Торин выражал спокойствие, но был напряжён. Окинув нелицеприятным взглядом меня, он уселся на камень. Племянники пошли ближе к костру. Я сразу преподнесла им по букетику, настроение у королевичей поднялось. Нести Торину или нет?.. По-любому что-то скажет. Ладно, не пропадать же добру! С надеждой, что Дубошчыт не выкинет мне этот букет обратно в лицо или не положит в костер, я торжественно преподнесла ему сей дар: — От сердца и почки, прими мои цветочки, — с натянутой улыбкой, я сделала реверанс и протянула ему желто-фиолетовый букетик. Король, не поворачивая головы, поднял на меня глаза, и, кажется, своим взглядом, заморозил мои внутренности. Бр-р... Однако же, подарок принял (из вежливости), а потом отвернулся. — Что я сделала? — я закатила глаза. В ответ получила молчание. — Прелестно. Снова тишина. — Я, к сожалению, мистер Дубощит, не читаю ничьи мысли! — обращение я непроизвольно произнесла с издёвкой. — Чтоб я ещё раз доверился магу... Хотела было вставить свое знаменитое «ну началось», но мне этого сделать не дали. — Женщина в походе — к беде. — А вы все такие суеверные, я не могу! Хорошо, что мы находились достаточно далеко от остальных. Никто ничего и не слышал. Или просто притворялся, что не слышал. — Ты не осознаешь всю серьезность похода! Для тебя это все — глупая прогулка, сбор цветов, веселые песни и беседы! Не поняла, это наезд? Во мне сейчас проснулся заправский гопник или бывший служитель ВДВ Федор, который просыпался во мне каждый раз, когда я начинаю терять терпение и выходить из себя. Я вопросительно подняла брови, смотря на вдруг выскочившего Дубощита. — Ты не понимаешь, что это значит для моего народа. — А ты прочитал мою полную биографию, знаком со мной хорошо, да ещё и телепатией обладаешь, чтобы утверждать это, да? — я склонила голову набок. — Я, конечно, понимаю, что тут все предвзято относятся к женщинам, мол, они вообще бесполезны, но... — Потому что так оно и есть! — повысил голос Подгорный король, а Федор начинал уже шевелиться, поворачиваясь на другой бок. — Ни одна женщина, что я знал, не была великим бойцом, не приносила пользы кроме еды и потомства, ты ничем не отличаешься от них! Твои угрозы и рассказы — пустые слова! И гном, и я постепенно начали выходить из себя. Кулаки непроизвольно сжались, Я старалась дышать полной грудью, чтобы успокоиться и не наломать дров. В голове зазвучал успокаивающий голос Йеттелин: — Успокойся, это такие же пустые слова. Пустые слова, ха! Это я не высказывала то, что думаю о его королевской зазнавшейся персоне! — Ты хочешь эти слова проверить? Чтобы я подкрепила их действиями? — Ты не сможешь этого сделать. Ты всего лишь обычная человеческая девчонка. Надоело. Как же мне надоело, что каждый раз мне указывают на то, что я — девушка! Что я слабая, никчемная, что занятие боем не для меня. Как меня выводит из себя чужое мнение незнакомых мне людей, постоянные упрёки, нравоучения и указания! Надоело!!! Я молча вынула из-за спины посох и перешла в нападение без предупреждения. Это движение не осталось незамеченным для отряда, поэтому вокруг стало тихо. Вокруг все заплыло красным цветное пятно от огня мелькало то тут, то там, сердце заколотилось под ребрами, в ушах начало звенеть. Федор проснулся. Совершенно не понимая, что делаю, я взяла бо верхней хваткой и сделала прямой удар стопы в сторону с разворотом, перешедшим в удар назад, а потом ткнула в подреберную часть тупой стороной посоха. Гном, не ожидавший такого поворота событий, пошатнулся, доставая меч. — Торин! — гневный крик Гэндальфа нисколько не подействовал на нас, дуэлянтов. И все равно никто из гномов ее двинулся. — Он ее убьет! — Бильбо бордовым пятнышком дернулся куда-то в нашу сторону, но наткнулся на широкую ладонь Двалина. — Представление началось, — я оскалилась с жаждой мести в глазах. — Марта, остановись! Отголоски здравого смысла тщетно пытались пробиться через густую пелену гнева, но так и не доходили до сознания. Одним движением я ударила по запястью, кисть не разжалась и меч не выпал из рук. Торин уклонился от встречного удара, ловко поймав меня за ногу прямо возле собственного лица. Ощутив, что движения на время скованы, я вонзила посох в землю, в опоре на него подняла вторую ногу и сделала горизонтальный удар стопой в голову.
Хватка на лодыжке ослабла, я приземлилась обратно и тут же присела, пропуская над головой лезвие меча. В голове что-то щелкнуло. Он и вправду хочет меня убить? Это распалило ещё больше, я плотно сжала челюсти, что желваки заходили на скулах и попыталась вытащить бо, но тот слишком глубоко вошёл в почву. Выхватив из-за пояса кинжалы, я отрывисто стала наступать, осуществляя руками те же движения, что и без оружия в каратэ. Припав над землёй, я сделала подсечку и несильно рубанула длинным лезвием по голени гнома. Тот еле слышно закряхтел от боли, а на повторную двойную подсечку потерял равновесие и свалился на бок, все ещё не выпуская меч из рук. Молниеносным движением наступив сапогом на запястье, я выхватила меч, изрядно порезав при этом ладонь, а затем вонзила его во влажную землю наполовину, припадая на колени. Лезвие кинжала уперлось в горло Дубощита, на шее вздулась жилка. — Ещё раз ты скажешь что-то о моем происхождении или о том, что я девушка — я вскрою тебе вены. Голос сквозил холодом и гневом, так что я засомневалась, я ли это сказала. — Довольно, Марта! Ты переходишь границы. Что, если ты убьешь Торина? На меня словно вылили ушат ледяной воды. Взгляд стал каким-то осознанным, вместе с тем там таился испуг. Что я могла наделать? Если бы я не остановилась, все пошло бы балрогу под хвост! Я запорола бы всю историю. Вместо спасения жизни Дубощита я бы устроила ему преждевременную смерть. — Приходи в рощу, к ручью. Сейчас. Скажи, что наберёшь воды. Я медленно перевела взгляд на всё ещё лежавшего с кинжалом у горла предводителя отряда, затем чересчур резко отняла оружие от его шеи, пряча в ножны, быстрым шагом развернулась и пошла к склону. — Марта, ты... — За водой, — оборвала я, пропадая из виду.
Вот и ещё одна отговорка, чтобы покинуть лагерь! Надеюсь, за мной больше никто не увяжется, а то забавно будет объяснять, что я общаюсь с богами... — Не зазнавайся, — хмыкнуло внутри. — Давай, иди. Спускаясь с холма, я тихо спросила: — Куда идти? — Иди в рощу по тропинке, заверни у большого камня налево и пройди чуть вперёд. Там будет крутой спуск, не упади, а справа тропинка к ручью. — Спасибо. Проходя по указанному маршруту, я пару раз оглядывалась на холм, не следит ли кто за мной. Однако, увидев только заинтересованное лицо Кили, который сразу же куда-то обернулся, я спряталась за камнем. Если подойдёт Торин, то пусть обломится, не увидит он, куда я иду! Моя душонка сейчас разрывалась надвое: с одной стороны в ней было приятное чувство мести и удовлетворения самолюбия, а с другой — страх от деяния своих рук, внезапно пробудившегося Федора, который не думал вставать последние два года, а ещё невероятный стыд перед Торином за неумение держать себя в руках. Уже темнело, солнце почти закатилось за горизонт, огненными лучами опаляя обрывки темных мягких облаков. Из-за теней, что отбрасывали деревья, дорожка почти перестала быть различимой среди травы, поэтому я руководствовалась комментариями Йеттелин. Зачем я иду к ручью, я не знала, но раз уж одна из Валар говорит, то это, как бы, сделать надо. По крайней мере, постараться. Да и я в принципе не захотела бы сейчас находиться в гномокомпании, чтобы на меня, косые взгляды бросали. Подожду, пока Федор отправится в спячку, а потом вернусь с холодной головой. Спустившись от откоса по тропинке, я и вправду увидела небольшой, но чистый ручеек, переходящий в тихую заводь. В лучах закатного солнца, на большом сером камне сидела она. Не по-земному красивая, в белом платье, блеск от которого исходил золотой, в тиаре и с замысловато убранными темными волосами. Йеттелин смотрела прямиком на меня и улыбнулась. — Наконец, мы поговорим с тобой вживую, — она приглашающе похлопала по камню рядом с собой. — Спасибо, — поджимая губы, сказала я и опустилась рядом. — Тебе есть, что мне сказать? — Ты разве не читаешь мои мысли и не следишь за мной? — Все так, — богиня улыбнулась. — Но твоё признание будет куда более искренним и откровенным, нежели я просто заберусь в твой разум. — Я боюсь, — я закрыла глаза, подпирая голову руками. — Я не знаю, как далеко могу зайти и что натворить. Это происходило уже очень давно, но даже не в такой мере. — Главное, держать себя в руках. Быть прохладной и точной, как лезвие*, — изрекла Валар. — Как видишь, это у меня не получается. Я не могу с этим ничего поделать. — Это придет со временем. Ты ведь не с первых десяти попыток научилась так владеть своим телом. — Ага, я тренировалась десять лет, а потом ещё два года, чтобы обрести душевную гармонию! — И ты сможешь совладать со своим гневом, грустью и болью, когда это будет нужно. Но не копи все в себе, чтобы не случилось всплеска негативных эмоций. — Тебе бы курсы психологии открыть, — я слабо усмехнулась, протирая глаза. — Я... я чувствую себя глупо, ведь мой мозг просто напросто отключается, я не в силах выдержать такого давления. Мне слишком часто люди говорили о том, что мне нужно делать, будучи девушкой. Но я не хочу быть просто серой массой тех, кто постоянно строят из себя бедных и беспомощных жертв, или кто нуждается в защите или просто в сильном мужике. Мне не нужно это, я могу сама о себе позаботиться! Если кто-нибудь когда-то меня поймет, я буду этому рада... Открыв глаза и повернув голову на соседнее место, я не увидела там никого. — Прекрасно. Говорю сама с собой, — я фыркнула. — Хотя, может это и возымеет нужный эффект... И спорить со своей второй личностью (лишь бы это был не Федор) — довольно увлекательное занятие. Спрыгнув с камня, я наклонилась к ручью, открыла фляжку и наполнила ее водой, предварительно попробовав, а затем умылась, смотря в свое отражение. Волосы всклоченные (ещё с моими-то кудрями), почти выбились из косы, лицо красное, как будто я проплакала половину ночи, а глаза выражали несильное беспокойство и грусть. И ужасно болели. Эх, помыться бы... Но здесь этого не сделаешь, хотя бы потому, что на холме гномы, тринадцать мужиков, как никак, а ещё Бильбо и Гена. Но последние вряд ли пойдут меня искать. Да и для купания довольно мелковато. Из памяти ускользнули детали маршрута Эреборского похода, поэтому мне осталось только надеяться, что мы остановимся у какого-нибудь озера или водопада. Распустив волосы, я достала из кармана тугой шнурок, скрепила кончики корабельным узлом, чтобы получилась резинка (практиковала я его именно в этих целях), и задела свою гриву в низкий хвост. Усевшись обратно на камень, я подняла к себе колени и обхватила их руками, кладя наверх подбородок. Интересно, стоит ли извиняться? Конечно, нет! Сам виноват, что наговорил мне всякой фигни. Не пойду я извиняться — и все! В следующий раз хоть подумает, прежде чем трепать языком. Скоро стемнело, солнце скрылось за горизонтом, а я все продолжала сидеть у ручья, и уже начала дремать. Подремала бы ещё, если бы меня не разбудил крик. — Марта! — Марта! Кто-то в два голоса пытался воззвать ко мне. Фили, Кили, конечно же. Молодцы, блин, нечего сказать!.. Я сразу спрыгнула с нагретого места и понеслась вверх по тропе, навстречу. Выскочив из-за поворота, я сразу налетела на младшего королевича. — Сдурели что ли так орать? — я понизила голос. Фили, шествующий впереди, обернулся. — А если за нами следят какие-нибудь варги? — Мы думали, что ты заблудилась. — У меня не настолько плохая память, чтобы забыть путь в триста метров. — Идёмте в лагерь, — изрёк светловолосый гном, поглядывая на небо. У них это семейное что ли, всегда хорошо выглядеть и пафосно смотреть на горизонт? Кивнув, я пошла вместе с братьями назад. — Ужин уже готов? — осведомилась я. Пожрать же всё-таки надо. — Давно. Не ела только ты, — ответил Кили. Отводя взгляд, я взобралась обратно на холм, сразу увидев, что половина отряда уже спит. И Бомбур в том числе. А вот Гена себе покуривает трубку (ответьте мне, у него безлимитный запас табака?), Торин сидит возле своего камушка чуть вдалеке от маленькой пещерки. Точнее сказать, такой же откос, который образовывал подобие свода. Туда сразу уселись Фили и Кили, последний уже протянул мне тарелку с похлебкой и ложку. Улыбнувшись, я вдохнула запах еды и с аппетитом начала есть, целенаправленно не смотря на Дубощита. Хотя тот (типа весь такой беспалевный) раз пять уж точно успел бросить на меня какой-то нечитаемый взгляд, после чего решил, мол, притворюсь-ка я спящим.
По окончании ужина, я сполоснула водой посуду, положив ее в рюкзак кашевара. Похлёбка вкусная, но я чувствую, что у остальных примерно такой же рацион был по пути в Хоббитон. Пожелав ребятам спокойной ночи, я подошла к своим вещам, скормила яблочко Фородреснулу и подумала о том, что хорошо бы его покормить лучше. Поэтому дала ему ещё яблоко и, разбирая свою лежанку, попутно подумала о том, где можно будет достать корма. До Ривенделла ещё топать и топать, да и лошади с нами не останутся. А полей я поблизости, к сожалению, не заметила. Форо как-то совестно будет голодом морить. Подложив себе под голову мешок с плащами, я улеглась на разложенное спальное место спиной к огню, укрывшись плащом. Никогда не думала, что спать может быть настолько неудобно. Я своими костяшками, каждой клеточкой тела чувствовала все камни, веточки и прочие неровности земли. Гномы, разумеется, привыкли уже спать в таких условиях, да и экипировка у них повнушительнее чем моя. Не знаю, долго ли я ещё ворочалась, но уже успела услышать и крики орков, и ночные страшилки от Фили и Кили, и пафосную речь Торина, а затем боевой рассказ Балина. И, наконец, отрубилась.
* * *
— Отряд, подъем! О, как половником по кастрюле, право слово... Зажмурившись от гудения в голове и всё ещё оставшегося в ушах голоса товарища командира, я приподнялась на локтях. Гномы медленно зашевелились, пробуждаясь ото сна. Смотреть на милейшие сонные мордашки Фили, Кили и Бофура мне не дал, естественно, Торин. Я демонстративно стала собирать вещи обратно в рюкзак, пока он стоял рядом, сложив руки на груди. — Извиняться не буду, — я запихнула одеяло в мешок и перевязала его шнурком. Да-да, вот такая я вредина. Не понимаю, как можно мириться с людьми (или гномами) сразу после ссоры? Ну вот серьезно, всегда недоумевала, как в типичном фильме герои орут друг на друга, разрушают полквартиры, а потом «прости, я погорячился», «и ты меня прости». И обнимаются, и все хорошо... КАК??? Проходя к лошади, я сразу взяла с бревна, стоявшего неподалеку, седло и стала надевать его на Форо. А Торин все не уходил. Тогда, только как закрепила подпругу, я сразу пошла к Бомбуру. — Тебе помочь с завтраком? — Мне надо себя чем-то занять. — Да, набери воды сюда, а потом поставь на огонь, — кашевар протянул мне котелок, указывая на будущий костер, разведением которого уже занимался Нори. Кивнув, я быстро пересекла холм, цепляясь взглядом за торчащий в земле со вчерашнего вечера посох, а потом стала спускаться к ручью. Когда я набрала котелок, поднимаясь с корточек, то увидела перед собой ниоткуда возникшего Гэндальфа. От неожиданности икнув и титаническим усилием заставив себя не заорать как свинья перед смертью, я выпустила из рук котелок. Тот, ударившись о камень, не слишком удачно приземлился мне на ногу, ещё и разлив воду на левую стопу. Теперь уже едва ли не завывая, я подпрыгивала на одной ноге, держась за другую. Гена проявлял чудеса терпения (или мастерство стеба), подождав, пока я вдоволь наорусь и наматерюсь. — Зачем так пугать? — простонала я, хлюпая мокрым сапогом. Гадость. — Я хотел поговорить с тобой о Торине. Я закатила глаза. Началось, сейчас пойдут нравоучения. — Ты молодец. Мои глаза расширились. Кирпич мне в рот — вот это поворот! Мне точно не на голову котелок упал? — Серьезно? — Я не подумал бы, что ты дерешься настолько хорошо. К тебе относятся с предрассудком, но ты сможешь завоевать уважение. Мой мозг пытался сообразить, что магу от меня нужно, но Митрандир опередил мысли и выдал, улыбаясь в усы: — Я тебя поощрил, это так... Но не слишком увлекайся, иначе отряд останется без командира, а народ без короля. — Да я и не собиралась, — буркнула я, повторно набирая в котелок воды. Когда я обернулась, то волшебника уже не было. — У вас привычка что ли такая?
* * *
Спустя полчаса мы с Бомбуром сварганили кашу (под руководством кашевара конечно же), накормили гномоотряд, а потом с почти набитыми животами залезли на лошадей и отправились дальше. На этот раз я ехала в компании Ори, который периодически предавался рассуждениям о жизни. Философствование — очень даже занимательно, особенно с таким начитанным человеком гномом. А так как мы были почти в начале отряда (на мои попытки улизнуть в конец, подальше от Дубощита, собеседник ответил, что и здесь ехать прекрасно). — Например в летописи Третьей эпохи 2358 года было указано, что... Вот так проходил наш разговор. Он состоял в основном из монологов Ори, которые я подкрепляла своими комментариями и междометиями. Но в целом, погружение в гномью историю было довольно интересным. Галдеж на заднем плане благоприятно ложился мне на уши (чего не скажешь о Бильбо, который постоянно переспрашивал Гэндальфа о содержании сказанного предложения), пели птички. Скоро, насколько я помню, должен начаться дождик. А вечером и тролли нагрянут. Когда исторические факты у моего собеседника закончились, мы стали ехать в молчании, а я перебирала у себя все возможные варианты освобождения гномов. Стоило также учесть, что Гена подзадержится в своем «узнать что в впереди», а нападать на трёх здоровенных с моей зубочисткой было бы как минимум глупо. — Марта, ты меня слышишь? — попытался достучаться в не знаю какой раз до меня Ори. — Извини, задумалась, — я виновато улыбнулась, поудобнее перехватывая уздцы. Рана на руке от Ториновского меча была теперь перевязана бинтом, немного окрасившемся в бордовый. Я невольно посмотрела сначала на ладонь, а затем на меч в ножнах впереди едущего Дубощита. — Где ты научилась так драться? — ушатай меня Китай, как вовремя он задаёт вопросы! Я боковым зрением увидела, как поднапряглась спина предводителя гномьего отряда. — В каком смысле? — Я не видел, чтобы кто-то так много делал движений ногами. Да и твой посох — весьма редкое оружие. — О... — лишь бы не ляпнуть чё-нить лишнего. — В моей стране таким навыком тоже владеют немногие... А за ее пределами никто не знает об этом боевом искусстве. — У вас не дерутся на секирах или мечах? — поинтересовался Двалин, внезапно подъехавший сзади.
На секирах сомневаюсь, а вот на мечах — да. У нас есть множество разновидностей боёв, можно научиться драться с оружием, без оружия... А есть такие предметы, по безобидному виду которых и не скажешь, что они могут кого-то покалечить. — Например? — Нунчаки, — ляпнула первое, что пришло в голову. Ладно, ничего же не будет, если они узнают ещё один термин?.. Столкнувшись с непонимающим видом гномов, я поспешила объясниться. — Две деревянных либо металлических коротких круглых палки, которые скреплены меж собой цепочкой. Они очень удобные. Можно использовать как одноручные, так и двуручные. Я показала несколько движений, которых видела на тренировках остальных восточных боевых искусств. На Двалина это, кажется, особого впечатления не произвело, но он был удивлен. Торин тоже, кажись, навострил уши и внимал моей речи. Увлекшись, я даже рассказала и о бодзюцу, и о каратэ, не упоминая особо японские названия. На небе светило солнце, пробиваясь через густую листву. Мы въехали в лес, где деревья были необычайно длинные, где большие серые камни словно отгораживали быстрый ручей от неширокой тропы. Отряд перестроился, теперь все ехали по одному, гуськом. Скоро начнется дождь. Изогнувшись невообразимым и совершенно не описуемым образом назад, к мешку с плащами, я выудила оттуда свой непромокаемый. — Кхм-кхм, минуточку внимания, товарищи гномы, товарищ Бильбо и товарищ Гэндальф. Разговоры поутихли, все обратили внимание на меня. Я постучала по грудной клетке, включая своего внутреннего диктора, затем заговорила: — В ближайшее время ожидаются осадки в виде ужасно холодного и противного ливня, поэтому советую заблаговременно достать свои плащи, чтобы не захлебнуться соплями (запас липового цвета и шалфея как-никак может истощиться). — Солнце с самого утра не заходит за тучи! — Бильбо вскинул брови. — Видишь, уже зашло, — я ткнула пальцем в небо. И вправду, белый диск вскоре спрятался за собравшимся плотным облаком. — Глупости, — качнул головой Торин. Я смерила его взглядом, а ля «да что ты говоришь?». — Через пять... Четыре... Три... Два... Один... Как по сигналу (а может, это он и был), на отряд обрушились крупные холодные капли. Дубощит фыркнул. — Совпадение. — Не думаю, — хохотнул Кили, после чего дядя просверлил в нем глазами дыру, и тот замолк, опустив глаза. Как это мило выглядит! Я с победным видом удовлетворения гордости поправила капюшон. Хоть плащ был и непромокаемым, но это меня не спасло от холода. Дождевая вода подействовала бодряще и отрезвляюще, поэтому все решили ускориться. Не заболеть бы. А вот Бофур, чем меня сильно удивил, начал раскуривать трубку. Трубку под проливным дождем, мать его двадцать! Однако же, ливень закончился так же неожиданно, как и начался.
* * *
К вечеру мы снова сделали привал. Поясница скрипела, плечи сводило, а когда я присела на бревно, вся команда слышала симфонию хруста в моих коленях. По дороге я, уже имея нюх на травы, собрала приправ для сегодняшнего ужина, а ещё увидела грибницу на скале, с проворством Человека-паука (кого я обманываю) взобралась наверх. Именно поэтому сейчас в моей сумке в отдельном кармане лежали свежие грибочки, которые я намереваюсь приготовить. Торин раздал указания, Нори и Ори устремились в лес за хворостом, Бофур и Бифур в компании королевичей распрягали коней, заодно расфасовывая все по лагерю, Бомбур гремел плошками, подготавливая все к ужину. Ну, а Оин, Глоин, Балин и Дори пошли охотиться на кабана и спустя час уже волокли за собой хорошую тушку. Я уже представляю, как разделываю ее топориком и нанизываю на веточки с грибами... — Давай ее сюда, — живо сказал наш повар, указывая на кабана. Компания оживилась, а охотники стали рассказывать, как они ловили этого самого кабана. — Бомбур?.. — я с невинным взглядом мясника подошла к кашевару, сложив руки за спиной. Гном вопросительно на меня посмотрел, уже держа в руках топорик. — Можно я приготовлю ужин? Он (нет, не ужин) поморгал глазами, обдумывая мои слова. А потом издал какой-то странный звук, похожий на хрюканье или кряканье. — Кашевар здесь я! — с чувством собственной важности он ткнул себе в грудь топориком. — А я могу приготовить специальный ужин. Недолго и сытно! С грибами. — Жареными? — подал голос Кили, мысленно облизываясь. — Конечно, — я подмигнула, расплываясь в улыбке. — С мясом? — Нори с интересом повернул голову. — Куда же без него? Тут откуда-то из-за камня выглянул Бофур: — Можно сварить из них мою... — Твоя похлёбка уже в печенках сидит, — честно сказал Двалин, на что рудокоп насупился. — Ладно уж, так и быть, но мясо разделываю я! — кивнул Бомбур. — Спасибо! — я улыбнулась ещё шире, схватив свою сумку и вытащив оттуда грибы, чтобы подготовить их к жарке. Как следует рассмотрев их на повреждение и свежесть, я вымыла все грибы, обновила срезы, а затем соорудила какое-то подобие маринада из ингредиентов, лежавших в рюкзаке кашевара. Оставив будущий шашлык мариноваться в отдельной чашке под крышкой, я уже увидела, как Бомбур разделал кабана, нарезал на кусочки и тоже стал мариновать мясо. Время скоротали мы за разговором о кухне, рационе и полезности и вредности разных продуктов, а потом я пошла в лес, найдя там ровно шестнадцать тонких ровных веточек. По прошествии часа, я вытащила из импровизированного соуса грибы и мясо и стала надевать их на ветки, предварительно заточив на одном конце и убрав неровности. Конечно, не обошлось и без моей криворукости, поэтому штук пять веток я точно сломала. Тогда на помощь пришел Глоин. А спустя ещё час, когда на костре длинным рядом жарился шашлык, в воздухе витал аромат готовящегося мяса и грибов. Гномы уже подтянулись ближе к костру, пододвинули бревна, расселись на них с ожиданием долгожданного ужина. Кили через каждые две минуты спрашивал, готов ли шашлык, пока не получил профилактический подзатыльник от брата, мол, делу не мешай. И вот, настал час X! — Готово! — провозгласила я, снимая «шампуры». — Бомбур, тебе как ответственному лицу. Балин, Двалин, вот ваши... — я протянула гномам две порции, раздавая следом остальным. — Бильбо, передай пожалуйста Торину.
Король-Под-Горой хмуро (куда же без фирменного взгляда) посмотрел на меня, принимая шашлык из рук хоббита, что я заметила, но упорно не смотрела в ответ. В моих руках осталось две палочки, моя и Гэндальфа. — А где Гэндальф? — я вдруг заметила, что мага в нашей компании нет. — Ушел ещё два часа назад, — ответил Торин. — Ты настолько увлеклась разговором с Бобмуром, что не заметила этого, — сказала Йеттелин у меня в голове. — Да уж, это точно... — пробормотала я, кладя веточку обратно над костром. — Что? — переспросил Кили. — Нет-нет, ничего, — я отмахнулась, перехватывая двумя руками «шампур». — Ну что, кто попробует первым? Отряд колебался. Все переглядывались. — Да ладно вам! — я всплеснула свободной рукой. — Давайте я! — вызвался Фили, поочередно посмотрев на своих соседей (будто попрощался с ними, чесслово!), а потом откусил небольшой кусочек и гриба, и мяса... Прожевал... Сердце колотится незнай как. Хоть бы никто не помер. — М-м! Звук был настолько неожиданным, что я вздрогнула, а Кили уже приготовился бить брата по спине. Густые брови поднялись, а по лицу расплылась улыбка. — Вкусно! Это очень вкусно! Мгновение в тишине, и... Все гномы разом впились зубами в шашлык, как два года не кормленные, я же почувствовала важность и гордость. Жду вердикта остальных! — Неплохо, — кивнул Бомбур. Отлично, главный кулинар одобрил. — Да, это и вправду вкусно! — Объеденье! — Лучше похлёбки! — Эй! — Съедобно. Последним был довольно сухой комментарий от многоуважаемого Дуболома. Как будто сам бы лучше приготовил! Последней я попробовала приготовленное. О! Очень даже ничего! Позже часть отряда благополучно разлеглась по лежанкам, а часть всё ещё оставалась бодрствовать. Из-за острой нужды отправиться в мир Сновидений, я отнеслась к первой части. И, кажется, начала привыкать к неудобной земле...