13
Марину удивляло, что ночи в Маринии абсолютно безлунные. Небо с наступлением темного времени суток попросту чернело по мере затухания того, что в надводном мире называют солнцем. Если бы не свет в окошках маринийцев, ходить ночью по Мрициусу было бы невозможно. Эмильда рассказывала, что раньше звезды были на земле, и они прекрасно освещали королевство, но после смерти Марины I они погасли и больше никогда не зажигались.
Королеве пришло в голову провести реформу освещения улиц Маринии, целью которой была бы установка фонарей вдоль дорог и дорожек. Ничего связанного с электричеством она во дворце не видела и понимала: рассказывать маринийцам, что такое «лампочка» – бесполезно. Необходимо было придумать что-нибудь волшебное. Над этим проектом она ломала голову последнюю неделю. Она решила не советоваться с Эмильдой, справляясь в одиночку, ведь Эм незамедлительно начнет кричать, что над королевством нависают куда более серьезные проблемы, чем отсутствие фонарей. И она была бы права. Но Марина загорелась идеей «офонаривания» королевства. Какие только проекты она ни перебирала, однако все они казались трудновоплотимыми.
В одну из таких безлунных ночей она спала и видела сон о том, как она доводит до бешенства Эмильду, читая ее мысли. На самом интересном месте, когда Эмильда была в ярости, сон прервался чьим-то шепотом:
– Ваше Величество... Ваше Величество, проснитесь, пожалуйста...
Так не хотелось открывать уставшие за день глаза.
– Ваше Величество...
«Ну кто это? Зачем... среди ночи... будить меня? – вертелось в голове. – Как же меня все достали».
– Ваше Величество...
Нехотя продрав глаза, при тусклом свете свечи она увидела склонившегося над ней Тьера.
– Ваше Величество, извините, что разбудил Вас, – его голос звучал беспокойно.
– Тьер?.. – она приподнялась, уткнувшись локтем в кровать. – Нептуния что-то натворила? – в голову полезли наихудшие мысли.
– Нет, Ваше Величество, Нептуния ничего не делала.
– Почему ты здесь? Как ты попал в мою комнату? – сонные мозги плохо соображали. – Чакстон тебя пропустил?
– Чакстон спит, – сказал Тьер, понимая, что не стоило этого говорить.
– Что? Опять? – от злости сон разветрился. – Уволю!
– Не кипятитесь, Ваше Величество, ему тоже нужно спать, – Тьер был не рад, что подмочил и без того не блестящую репутацию телохранителя.
– Когда я сплю, он должен меня охранять! – она покосилась на дверь, за которой Чакстон дремал на полупрозрачном стуле. – А вдруг вместо тебя Нептуния прокралась бы в комнату? Что тогда?
– Но ничего же не случилось, Ваше Величество, – Тьер с осторожностью попробовал снять крышку с закипавшего в Марине чайника.
– Я ему покажу! – она срывала с себя одеяло, намереваясь растормошить телохранителя и высказать на богатом русском языке всё, что о нем думала.
– Ваше Высочество, для начала остыньте, – остановил ее Тьер. – Может, потом перехотите наказывать Чакстона.
«...ничего не делай сгоряча!» – в голове опять застучала Марина I.
Она глубоко вздохнула.
– Наверно, есть логика в твоих словах, – она спокойнее продолжила разговор. – Когда я не высплюсь, меня лучше не трогать. А зачем ты меня разбудил?
– Ваше Величество, мне нужно Вам кое-что показать, пойдемте со мной, – с горящими глазами говорил парень. – Вы должны это увидеть!
– Сейчас? – Марина с недоумением глядела на него. – В три часа ночи? – она посмотрела на часы и задержала на них взгляд – ей показалось, в них что-то изменилось.
– Да, сейчас, это очень важно, Ваше Величество, – Тьер, обернувшись, тоже взглянул на часы.
– Что может быть настолько важным? – она переключилась на Тьера.
– Пойдемте и увидите, Ваше Высочество! – по голосу можно было определить, что он сделал какое-то открытие.
– Скажи на милость, что произошло? – королева отчетливо выговорила каждое слово.
– Я хочу это показать! – не отступал парень.
– Что показать?
– То, что я нашел!
– Что ты нашел, Тьер? Где нашел?
– Ваше Величество, пройдите со мной на кухню...
– Ты нашел это на кухне? – с идиотским видом спросила она.
– Нет, Ваше Величество.
– Зачем ты меня туда тянешь?
– Нет времени на объяснения, – нервно оглядываясь, произнес Тьер.
Марине была непонятна странность поведения подданного, она испытующе на него посмотрела.
– Это не может подождать до утра?
– Не может, Ваше Величество, – нервно произнес Тьер.
Марина опять взглянула на часы и перевела взгляд на него.
– Хорошо, – сказала она, вылезая из-под одеяла.
Тьер победно выдохнул.
Она подошла к зеркалу. С трудом разглядев себя, она собрала волосы в хвост и спросила:
– Ничего, если я буду в пижаме?
– А-а... – подчиненный не ожидал такого вопроса, – Вы в любой одежде привлекательны, Ваше Величество, – он пробежал по ней глазами.
– Пожалуй, накину халат. Не годится королеве шататься по дворцу в пижаме, – Марина куталась в длинный махровый халат.
– Идемте, Ваше Величество? – Тьер стоял у двери.
– Пошли, – она расправила воротник халата.
Оказавшись в коридоре, Тьер направился к лестнице, а Марина, чуть помедлив и поглядывая на него, приблизилась к похрапывавшему Чакстону и отвесила щелбан. Привидение ничего не ощутило, зато она продолжила путь с чувством выполненного долга.
– Ваше Величество? – Тьер обернулся, но не увидел ее.
– Иду, иду, – она догнала.
Они спустились, прошли несколько коридоров, перешли из Королевской башни в Общую.
– Подожди! Куда ты спешишь? – громко шепнула Марина.
– Простите, Ваше Величество, я буду идти медленнее.
– Смотри, Тьер! – стараясь не взвизгнуть, возбужденно произнесла она.
– Что, Ваше Высочество? – настороженно спросил Тьер, остановившись рядом с королевой, которая, по неясной причине, прилипла взглядом к собственному портрету.
– Короны раньше не было, – она указала на корону, изображенную на ее голове.
– Не было? – Тьер не засматривался на портрет Ее Величества и не фиксировал отсутствие или присутствие короны.
– Да, не было, и вот появилась!
– Очевидно, она появилась на портрете после коронации, – сказал Тьер.
Марина вспоминала, как лицо очутилось на картине – как бабушкино лицо странным образом превратилось в ее, и о том...
В шкатулке под портретом опять что-то засверкало.
– Что в шкатулке? – она отшагнула назад.
Охватило недоброе предчувствие, стало боязно. Тьера совершенно не испугало загадочное явление. Он взял с подставки шкатулку и повернулся к королеве.
– Тьер... Тьер, что там? – в смятении она глядела на сиявшую шкатулку. Тьер приближался, а она отходила назад. – Поставь ее на место.
Но он не выполнил просьбу. Он приоткрыл шкатулку, и оттуда вырвался яркий свет.
– Тьер, что ты делаешь? Оставь ее! – зажмурившись, крикнула Марина.
Когда шкатулка открылась полностью, мощное сияние, казалось, насквозь пробило дворец. Королева прижалась к стене и, закрыв руками глаза, молча молилась, чтобы Тьер закрыл шкатулку. Силы покинули ее, она не могла вслух попросить об этом.
Орхидеи, которые простирались вдоль коридора, визжали и тряслись от лучей, коробивших нежные лепестки. Они высыхали и падали на пол. У Марины подкашивались ноги, она прилагала усилия, чтобы не свалиться, подобно орхидеям.
– Тьер... – еле слышно произнесла она, не видя ничего. Оглушаемая визгом цветов, она пыталась придумать выход из сложившейся ситуации, но будто лишилась всех разумных мыслей в одночасье.
«Что можно сделать? Заклинание? Какое заклинание? Я не знаю ничего... ничего-о-о... Расплавить? Что расплавить? Прочитать мысли? Прочитать мысли Тьера?»
Для того чтобы прочитать чьи-нибудь мысли, ей полагалось сосредоточиться, а это сделать было нереально – почти взорвавшиеся мозги не хотели подчиняться.
«Сконцентрируйся! Сконцентрируйся! – приказывала она себе, но в воображении появлялись непонятные образы, мешавшие сосредоточиться. – Сконцентрируйся! Нет. Я не могу. Бежать – надо, но как? – она шагнула в сторону, и тело пронзила нестерпимая боль. Любые движения вызывали болезненные ощущения. – Тьер знает... Он что-то знает... но я не могу прочитать...»
Собрав волю в кулак, Марина начала удаляться от места происшествия. Она всё отдала бы за билет домой. На беду, раздобыть его было негде.
В пелене яркого света, застилавшей глаза, она не могла рассмотреть ни Тьера, никого и ничего, ноги сами шагали прочь.
Задыхаясь от боли, сковавшей легкие, жабры и горло, она доплелась до конца стены, свернула за угол, сползла по стене на пол и открыла глаза. Отсутствие слепящего света приятно удивило и расслабило. Кругом по-прежнему слышался визг цветов, но она с радостью осознавала, что слепящие лучи не выкалывают глаза.
Сидя на полу, Марина увидела, как из-за угла выруливает огромный светящийся шар.
Забыв о боли, она вскочила и двинула прямо по коридору.
«Тьер! Он что-то знает! Зачем он это сделал?» – на ходу размышляла она. Шар преследовал. Преодолев нескончаемый коридор, она почти выбилась из сил, но продолжала бег.
Вбежав в Королевскую башню, она рванула по ступенькам в свою комнату, но, запутавшись в полах халата, расстелилась на лестнице.
Шар остановился невдалеке.
Какая-то невидимая сила подхватила ее и поставила на ноги. Не поняв, что произошло, она обернулась и никого сзади не увидела. Впереди также не было никого. Она стояла и, щурясь, смотрела на шар, ожидала каких-то действий с его стороны, но он, как и Марина, стоял неподвижно.
«Прощайте, Ваше Величество», – в голове прозвучала фраза, сказанная Тьером. Она поняла, что прочитала его мысль. Но где он? И почему «прощайте»? Она развернулась и с ужасом увидела возвышавшееся над ней лезвие кинжала.
– Тьер?! Тьер, что ты... Тьер!
Острое лезвие вонзилось в королевское сердце...
* * *
– Господи! – Марина оторвалась от подушки. – Это сон, – тяжело дыша, она приходила в чувства, – просто сон... Вещий, наверно.
Она заплакала. Она зарыдала, хотя вообще-то редко плакала. Обычно если долго не плачешь, в конце концов наступает момент, когда можно разреветься из-за пустяка. Это был как раз такой случай.
Довести ее до слез было сложно, но если кому-то удавалось это, она выплакивала всё, что наболело с момента прошлого рыдания.
Всхлипывая и стирая с лица соленые капли, Марина вспоминала сон. Он был таким реальным. Она все еще чувствовала в груди кинжал и помнила пустой взгляд Тьера в миг, когда он наносил удар, а потом... темнота... темнота...
– Почему Нептуния меня не убила? – она пожалела, что Мольт спас ее, и сама испугалась своих слов. На короткий промежуток времени плач прекратился. Но вскоре она взревела энергичнее прежнего: – Я хочу домо-о-ой! Мне надое-е-ело здесь! – всхлипнула Марина. – Я не хочу, чтобы меня убива-а-али.
Перед глазами проплывали лица друзей, родственников, соседей, учителей. Она так захотела их увидеть! Хоть кого-нибудь, даже тетю Надю или Максима. Просто знать, что она не оторвана от нормального мира, что ее не забыли, ее помнят и ждут.
Когда манжеты пижамы пропитались горячими королевскими слезами, она начала успокаиваться. То, что час назад заставляло реветь навзрыд, теперь представлялось не таким уж существенным. Постепенно умиротворение наполняло ее, принуждая глаза склеиваться, а мозг засыпать. Невзирая на тягу ко сну, она сидела и смотрела на стену.
– Ох! – послышался чей-то отрешенный вздох. – Нашли Вы из-за чего плакать, Ваше Величество. Я бы никогда не плакала из-за сна.
Крохотная крылатая фея сидела на стрелке часов. Стрелка с равномерным тиканием двигалась вниз, а фея, устроившись на своеобразной карусели и вцепившись руками в стрелку, направлялась от двойки к тройке. Вот почему Марина тогда, во сне, задержала взгляд на стеклянном шаре, в котором размещались часы – она не увидела фею. Она давно заметила ее в часах, но думала, что та немая.
– Ты разговариваешь? – она подползла к краю кровати, чтобы рассмотреть светящееся существо.
Секундная стрелка приближалась к шестерке, и фея прикладывала больше усилий, чтобы не упасть.
– Тебе удобно? – поинтересовалась Марина.
Фея проскочила шестерку, и стартовал подъем.
– До шестерки удобно, а дальше вверх – не очень, – она повисла вниз головой.
– Как ты оказалась в часах? – королева разглядывала маленькое создание со светлыми волосами, свисавшими как нити золота и перемещавшимися в такт движения стрелки.
– Я всегда здесь жила, – фея подступила к девятке.
– Тебе не скучно одной? – Марина слезла с кровати, взяла ее стеклянный домик и принялась следить, как секундная стрелка возносила собеседницу выше и выше.
– Нет, я привыкла к одиночеству. Оно не так ужасно, как Вам кажется, Ваше Величество. Не понимаю, почему люди боятся одиночества. У него есть свои плюсы.
– Какие?
– Например, никто не жужжит над ухом, – сказала фея. – Имеется много времени, чтобы обдумать что-нибудь, поразмыслить над проблемами.
– По-моему, у тебя всего одна проблема – как не свалиться со стрелки.
Тем временем секундная стрелка миновала отметку «12» и стала спускаться, позволив фее отдохнуть и секунд пятнадцать побыть в нормальном положении.
– Я не целыми днями сижу на ней, Ваше Величество, лишь ночью, – фея на стрелке миновала единицу. – Я тут вместо светильника, чтобы Вы в темноте могли узнать, который час.
– Светильника... – тихо повторила Марина, и у нее тотчас возникла идея использовать подобных фей-светлячков для освещения улиц королевства. – А имя у тебя есть? – спросила она.
– Тальмира – мое имя.
– Тальмира? Забавно.
Тальмира взлетела со стрелки и, умело запорхав крылышками, пролетела сквозь стекло и вылетела из шара.
– Ты умеешь летать сквозь стены?
– Умею, Ваше Величество.
– Ты живешь в замке? – Марина держала стеклянный шар с хрустальным замком внутри.
– Этот замок – вход в мой дом, Ваше Величество. Я живу на острове Эльтамфины – острове крылатых фей, туда можно попасть только через хрустальный замок.
– У крылатых фей есть остров?
– Да, Ваше Высочество, нам безопаснее жить где-нибудь вдалеке, ведь на нас постоянно охотится нечисть, – Тальмира присела на краешек кровати.
Пытаясь заглянуть в замок, Марина вертела, переворачивала и трясла стеклянный шар.
– Я не вижу там острова.
– Чтобы его увидеть, нужно там оказаться, – пояснила фея.
Королева вернула часы на деревянную подставку.
– Можно посидеть на Вашей кровати, Ваше Величество? – спросила Тальмира, когда королева к ней повернулась.
– Сиди, – усмехнулась Марина. – У тебя жабры на шее, – заметила она, приблизившись. – У всех крылатых фей так?
– Не у всех, Ваше Величество. Мы, как и люди, бываем верхнежаберными и нижнежаберными. У меня есть подружка фея, у которой они и на шее, и на животе. Представляете, Ваше Величество!
– Хм... зачем ей две пары жабр? – Марина сделала вид, что задумалась.
– Не знаю, дефективная она какая-то, – безразлично ответила Тальмира.
Марине дефективной, ну, или как минимум странной показалась Тальмира. Что-то странное было в голосе, манерах. «Может, одиночество так на нее повлияло?» – подумала она.
– А еще я знаю фею, у которой вся спина была в жабрах! – увлеченно рассказывала Тальмира. – Спасибо Мольту – сегодня с ней всё в порядке.
Марина видела, что она не испытывала отвращения к тому, о чем рассказывала.
– А в одной человеческой семье однажды родился мальчик с жабрами вместо глаз!..
– Тальмира! – Марина закрыла руками глаза и скривилась. – Хватит этих жаберных ужасов! Пожалуйста!
– Извините, Ваше Величество... – сказала фея, хотя не понимала, за что извиняется. – Но Мольт вылечил мальчика.
– Слава Посейдону!
– Наверно, я полечу домой, Ваше Высочество, – сказала она, решив не нервировать королеву.
Марина, почувствовав, что еще одного ужастика не выдержит, кивнула:
– Лети, Тальмира, лети.
Фея запорхала крылышками и, взлетев над кроватью, попрощалась:
– До скорой встречи, Ваше Величество!
– Передавай привет крылатым феям, – сказала Марина.
Тальмира залетела в стеклянный шар, потом в замок и скрылась из виду. Марина вытянула шею, попробовав заглянуть туда, но, как и прежде, ничего не увидела. Послушав немного одинокое тиканье часов, она легла, укрылась одеялом, обняла подушку и закрыла глаза...
– Ваше Величество... Ваше Величество...
Она думала, что ее во сне кто-то зовет, поэтому продолжала засыпать.
– Ваше Величество...
Она понимала, что еще не спит, но слышит чей-то голос.
– Ваше Высочество, – вновь кто-то позвал ее.
Марина открыла глаза и напрягла слух. Сначала она услышала лишь постукивание часов в шаре, но позже снова послышалось приевшееся «Ваше Величество». Она подняла голову с подушки, но увидеть, что происходило по ту сторону ткани, нависавшей над кроватью, да еще и в темноте, было сложновато, поэтому она встала и пробежала глазами по комнате. Никого и ничего она не заметила.
– Я здесь, Ваше Величество!
– Кристиан?! – эльфа она совсем не ожидала увидеть в своей комнате. Точнее – не в комнате, а в картине вместо белой лилии. На подаренном полотне виднелась физиономия Борто.
– Здравствуйте, Ваше Величество, – он поклонился.
– Что ты здесь... Как ты туда попал?!
– Ваше Величество, извините, что вторгаюсь к Вам в спальню без разрешения, но мне поручено в срочном порядке Вам кое-что рассказать.
– О чем ты среди ночи вздумал рассказать? Ты в своем уме, Кристиан?
– Я не хотел Вас тревожить Ваше Величество, но это очень срочно, – засуетился он.
– Ладно, выкладывай, – она подошла к холсту, – но сперва объясни, как ты залез в картину.
– Я не залезал, Ваше Величество. Она заколдованная. Я специально подарил ее Вам, чтобы комитет мог с Вами связаться.
– Через картину связаться? – спросила Марина с таким видом, будто листала учебник по математике.
– Через картину, Ваше Величество, – кивнул Борто.
– Выходит, в любой момент ты можешь высунуться? А если я в это время буду переодеваться?..
– Лучше, чтобы Вас убили, Ваше Величество? В Мартике затаился человек, отравивший Вас. Он желает Вашей смерти, – шпионским шепотом произнес Кристиан, наклонившись к Марине, из-за чего голова высунулась из холста.
– Что ты мелешь, Кристиан? Меня отравила Нептуния, а она сейчас в Нептиде. Или... – ей стало не по себе, – ты хочешь сказать, что Нептуния... – она испуганно оглянулась.
– Я не знаю, где сейчас Нептуния, но точно знаю, что Вы должны опасаться своего окружения, – он преданно смотрел на нее голубыми глазами.
– Я не могу подозревать друзей в том, что они хотят меня убить, – сказала королева, но перед глазами стоял Тьер с кинжалом в руке.
– Ваше Величество, комитету «Белая лилия» стало известно, что в Мартике находится Ваш недоброжелатель, – настаивал Борто.
– Что за «Белая лилия?»
– Это название нашего комитета. Оригинально, правда?
– Оригинальнее некуда. Поэтому на картине изображена лилия?
– Белая лилия – символ Комитета Эльфов по Охране Королевы, – сказал Кристиан. – Красивый цветок, как наша королева.
– Давай без лести! – Марина отмахнулась от комплимента.
– Если не верите, что красивы, Ваше Величество, то поверьте моему предостережению!
– Кристиан, я не могу принять всерьез твое предостережение, потому что доверяю обитателям Мартика, и знаю, что никто из них не желает моей смерти.
– К несчастью, Вы заблуждаетесь, Ваша Светлость. Вам следует внимательнее присматриваться к придворным.
– Знаешь, королевы не любят, когда им кто-то что-то советует.
– Прошу прощения, Ваше Величество, но Маринии нужна живая королева.
– Я живее всех живых! – Марина тщетно пыталась не повышать голос.
– Если Вы не посчитаетесь с моим предупреждением, в скором будущем не сможете повторить это.
– Хорошо, Кристиан, – вздохнула она, – покажи во дворце человека, который жаждет моей смерти.
– Я не знаю, кто этот человек, Ваше Высочество, но Вы должны быть крайне осмотрительны, – сказал Борто.
– Добро. Я буду кр-р-р-райне осмотрительной, – сказала Марина, положа руку на сердце.
– Вы мне не верите, – надулся эльф, и его шляпа съехала набок.
– Почему же, Кристиан? Верю.
– Нет, не верите, – он перекренил шляпу.
– Крис, я не могу кому-то здесь не доверять. Скажи, кого подозревать?
– Вам виднее, Ваше Величество. Вы живете в Мартике, а не я. Задача «Белой лилии» – заботиться о Вашей безопасности, и мы выполняем свои обязанности.
– Спасибо вам за это, но в данный момент мне ничто не угрожает, – сказала Марина.
– Комитет Вас предупредил, Ваше Высочество. Верить нам или нет – дело Ваше.