12
Пролетели две недели.
Марина обживалась во дворце, привыкала к титулу королевы, входила в роль, как говорится. В Мартике стали забывать об отравлении, приспосабливаться к требованиям новой королевы, исполняя ее капризы, хотя она не выделялась чрезмерной капризностью. Марина и ее правая рука пропадали в библиотеке, разучивая различные заклинания, а в перерывах между этим королева училась пользоваться сверхъестественными силами, только освоить телекинез по-прежнему не получалось. И всё чаще, находясь возле Эмильды, она ощущала присутствие родной души. Ей казалось, она тысячу лет знакома с этой девочкой. За проведенное вместе время они многое узнали друг о друге, но, как и прежде, не упускали возможности подшутить друг над другом. Так, Эмильда подвергла королеву заклятию голода, и Марина целый день не могла ни есть, ни пить, зато после влезала в любые платья. В отместку она наложила на Эмильду проклятие облысения, и Эмильда начала с катастрофической скоростью терять роскошные рыжие локоны. Когда Марина сжалилась, волосы за сутки отросли в прежнюю длину.
Тьеру на протяжении длительного времени не удавалось выведать у Нептунии что-либо путное, несмотря на то, что он ходил по пятам. Оставалось только ждать визита Оризы в Нептид, потому что богиню огня Нептуния всегда посвящала в свои планы, а многие и продумывала вместе с ней.
В Хлиде тем временем появилась на свет дочь Солики и Малаха, которую назвали Криланой, и с которой не спускала глаз многочисленная стража. Рождение внучки Лориды принесло обитателям дворца как радость, так и безмерную тревогу за ребенка.
В начале третьей недели пребывания королевы в Мартике они с Эмильдой решили навестить известнейшего в Маринии художника Генриха Пристольца. Он был директором художественной школы и самым талантливым в ней преподавателем. Наслушавшись от Эмильды похвал в его адрес, Марина захотела приобрести его полотна.
Девочки отправились к нему не на королевском лимузине, а... пешком. Королевам не положено ходить пешком по городу, но Марина – необыкновенная королева, и в ее стиле нарушать правила.
Прогулка по улицам Мрициуса глубже погрузила в культуру и быт маринийцев. Не покидало ощущение, что она находилась в иной галактике, никем из землян неизведанной, полной волшебства и всего интересного. Чей-то дом, спроектированный в виде морской ракушки, показался ей крайне оригинальным. Не меньше понравилась идея устраивать туры по городу, рассаживая туристов в передвижных конструкциях, выполненных в виде краба на длинных лапах. Сама королева на такой экскурсии не была, лишь со стороны наблюдала, как смешно передвигала лапы эта крабомашина, медленно перемещаясь по улицам столицы...
– Генрих, принимай гостей! – Эмильда вошла в кабинет художника.
– Здравствуй, Эмильда... О, Ваше Величество, какой сюрприз! – заметил он Марину. – Чем обязан встрече?
– Генрих, Ее Величество хотела увидеть твои новые работы. Уделишь немного времени? – сказала Эмильда.
– Сколько угодно! – проявил радушие Пристольц.
– Мы не помешали? – спросила Эмильда, видя, как он вытирает испачканные краской руки и снимает рабочий халат.
– Нет, нет, вы не застали меня врасплох, – он отмывал руки в посудине с водой, – я уже привел себя в порядок.
– Мы думали предупредить... – сказала Марина.
– Я весь к Вашим услугам, Ваше Величество! – Генрих подошел к ним. Под халатом оказался строгий черный костюм. – Чаю не желаете?
– Нет, спасибо, – Марина с открытым ртом рассматривала кабинет.
Грязная вода из посудины в форме ракушки исчезла, вместо нее появилась чистая. Точно так же процесс водоснабжения осуществлялся во дворце.
Кисточек, которые рисуют сами по себе, Марина до этого не видела. Она подошла к мольберту, чтобы вблизи увидеть, как кончик кисти вырисовывал зеленые листья на дереве.
– Кисточка сама рисует?
– Она только учится, Ваше Величество, – Пристольц стал рядом. – Молли, сделай темнее эту часть дерева – она в тени, – он указал ученице на недоработку.
– Молли? У нее есть имя?
– Да, Ваше Высочество, всех кисточек я величаю по именам.
– Она понимает, когда к ней обращаются?
Эмильда, бывавшая в гостях у Генриха, воспринимала саморисующих кисточек как обыденное явление.
– Понимает, иначе я не смог бы ее ничему научить.
– И разговаривает?
– Молли, поздоровайся с Ее Величеством.
Кисточка повернулась ворсистым кончиком к Марине и, наклонив «голову», произнесла:
– Здравствуйте, Ваше Величество.
– Привет, Молли, – Марина не верила ни глазам, ни ушам своим. – Это ты самостоятельно нарисовала? – она взглянула на пейзаж, созданный кистью.
– Господин Пристольц помогал мне, – ответила Молли.
– Получается симпатично.
– Вам нравится, Ваше Величество? Я подарю Вам картину, когда она будет готова, – если бы у нее было лицо, можно было бы увидеть улыбку.
– Серьезно?
– Большая честь написать картину для Вас, Ваше Величество, – сказала Молли.
– Ну вот, одна картина, считай, у тебя есть! – сказала Эмильда.
Марина обернулась, чтобы ответить, но, испугавшись увиденного, отшатнулась в сторону.
– Не пугайтесь, Ваше Величество, – Чакстон любил появляться внезапно, но не имел целью доводить королеву до инфаркта.
– Чакстон, что ты здесь забыл?
– Проверяю, как Вы тут без меня, Ваше Высочество. Всё в порядке? – сказало привидение.
– В порядке, – выдохнула Марина.
– О, какое чудо! – телохранитель с детским восторгом описал картину Молли, а Генрих, гордый за свою ученицу, вздернул нос. – Умница!.. А здесь у нас что? – он подлетел к другому мольберту. – Изумительно! Просто изумительно!
– Эти кисточки чаще всего покупают в качестве сувениров люди, не обладающие магическими способностями. Им интересно иметь в доме волшебную вещицу, – поведал художник.
– Такая кисть может всё нарисовать? – спросила королева.
– Когда она пройдет полный курс обучения, сможет нарисовать всё, что прикажете.
Марина прошлась мимо всех мольбертов, поглядев на все рисунки и выслушав полтора десятка «здравствуйте-Ваше-Величество». Одна кисточка рисовала натюрморт, другая – автопортрет, а третьей, видимо, было лень чем-либо заниматься, и она скользила от края к краю измазанного краской полотна.
– Генрих, тебя по праву называют самым талантливым художником Маринии, – Чакстон восхищался картинами Пристольца, которыми был обвешан кабинет.
Девочки подошли к крайнему мольберту, за которым восседало какое-то смешное существо. Они сразу выделили в его внешности большие голубые глаза с длинными пушистыми ресницами. Из-под остроконечной шляпы выглядывали маленькие уши. Одет он был в костюм, состоявший из пиджака, шортов, рубашки и клетчатого галстука. На ногах были туфли с вытянутыми острыми носками.
– Приветствую, Ваше Величество, – существо слезло со стула и, придерживая шляпу, поклонилось.
Королева расширила от удивления глаза.
Эмильда, бегавшая взглядом от нее к существу – от существа к ней, также была не знакома с не то гномом, не то эльфом.
– Я Кристиан Борто, Ваше Величество. Я возглавляю Комитет Эльфов по Охране Королевы.
– По охране этой королевы? – Эмильда имела в виду Марину.
– А у нас есть еще какая-нибудь королева?
– Почему нам не известно о твоем комитете? – об основании нового политического органа Эмильде не докладывали.
– Наш комитет создан недавно. В Департаменте коронаций сочли, что комитет должен существовать тайно, чтобы противники не знали, насколько сильна охрана Ее Величества, – объяснил Борто.
– Но хотя бы сама королева должна знать о вашем комитете? – сказала Марина, заметив реакцию Эмильды на его слова.
– Отныне Вы обо всем знаете, Ваше Высочество, – эльф почесал за ухом.
– Это абсурд! – сказала Эмильда. – Втайне от королевы основывать комитет по ее охране! Кто вашему комитету лицензию выдал?
– Департамент коронаций, – поник он.
– Департамент коронаций не занимается охраной Ее Величества! – Эмильда хорошо знала политическое устройство Маринии. – Это забота Департамента по охране королевы.
– Департамент по охране королевы и Департамент коронаций сотрудничают между собой, мы получили разрешение от Департамента по охране Ее Величества.
– А мы на вас в суд подадим за незаконное создание комитета! – налегала Эмильда. – Департамент коронаций занимается коронациями, а не охраной королевы. Ваша лицензия недействительна.
– Она действительна! Мы на законных основаниях создали комитет. У нас есть разрешение.
– Где оно?
– Разрешение хранится в сейфе Департамента коронаций, но у меня есть удостоверение, – сказал Кристиан, притихший под натиском Эмильды.
– Показывай!
Он вынул удостоверение, открыл и показал Эмильде. Она вырвала документ из слабых рук эльфа и прочитала вслух:
– Кристиан Борто. Председатель Комитета Эльфов по Охране Королевы. Зачислен на должность 25 апреля 11004 года...
– Неделю назад, – нелады с математикой не помешали Марине высчитать дни.
– И подпись главы Департамента коронаций.
Марина сравнила лицо на фотографии с живой физиономией эльфа – на фото, без сомнений, был Кристиан. Эмильда придирчиво изучила каждую букву, проверила наличие печати Департамента коронаций и тоже сверила фото с оригиналом. Отклонения от норм не наблюдались.
– Удостоверение фальшивое? – она захлопнула документ.
– Отчего оно фальшивое?! Оно настоящее!
– Готовишь заговор против королевы? – загробным голосом произнес Чакстон, ссутулившись над ним.
– Не готовлю я заговор! – его трясло из-за сложившегося недоразумения. – Я пекусь о безопасности Ее Величества.
– Говори правду! – телохранитель выполнял свои прямые обязанности.
– Я правду и говорю, – дрожащим голосом произнес эльф.
– Кристиан в списке моих даровитейших учеников, – Генрих заступился за него. – Вряд ли он замышляет что-то против Ее Величества, он не такой.
Эльф с надеждой посмотрел на учителя.
– Генрих, ты отвечаешь за свои слова? – сказала Эмильда, доверявшая мнению художника.
– Железно. Кристиан – смиренное существо.
– Ты ручаешься за него? – спросила Марина.
– Да, я ручаюсь, что он безопасен. Я уверен в его безгрешности, – сказал Пристольц.
Эльф нервно теребил кайму пиджака, ожидая приговора.
– Комитет Эльфов по Охране Королевы создан в связи с грядущими неприятностями, – сказал он.
Девочки мгновенно изменились в лице.
Генрих, уловив уклончивый тон Борто и ничего не зная о «неприятностях», почувствовал себя лишним при этом разговоре.
– Ты уже дописал картину? – спросил он Кристиана.
– Да, господин Пристольц.
Генрих стал обок, чтобы дать оценку его работе.
– Откуда ты знаешь о... неприятностях? – тихо спросила Эмильда, оглядываясь на занятых творчеством кисточек, будто боясь, что они подслушают разговор секретного характера.
– Я ответствую за безопасность королевы. Я знаю, что угрожает ей и Маринии! – шепотом воскликнул Борто, выронив кисточку. Он тотчас наклонился и поднял ее.
– Что конкретно тебе известно о неприятностях? – спросила Марина.
– В настоящее время комитет ведет расследование, Ваше Величество, я обязуюсь доложить Вам о результатах, когда оно будет завершено.
– Вы ведете расследование в Нептиде? – поинтересовалась Эмильда.
Генрих вздрогнул, услышав название королевства Нептунии. Кисточки замедлили работу, а Эмильда, поняв, что сболтнула лишнего, выкрутилась путем примирения с эльфом:
– Хорошо, Кристиан, мы поверим господину Пристольцу и вернем удостоверение. А с Департаментом коронаций мы разберемся, – она отдала документ.
– Благодарю, – с облегчением сказал он и положил удостоверение в карман.
– Проблема развязана? – спросил художник.
– Развязана, – Марина стала с той стороны мольберта, где стоял он, и взглянула на картину. – Лилия? Красиво, – она увидела большую белую лилию, занимавшую буквально весь холст.
– Превосходно, Кристиан! Не к чему придраться, – Генрих не обнаружил изъянов в работе Борто.
– Лилия – цветок королей. И королев. Я написал картину специально для Вас, Ваше Величество, – сказал эльф.
– Что ж, картина достойна королевы, – без намека на лесть сказал Пристольц.
Марина смешалась.
– Ты.... это мне нарисовал? Специально для меня?
– Да, Ваше Величество, – робко произнес Кристиан.
– Спасибо огромное, – она с трудом подобрала слова благодарности.
– Полагаю, обзаводиться моими картинами Вам уже ни к чему, Ваше Высочество, – иронично заметил Генрих, пока эльф снимал картину с мольберта и вручал королеве.
– Мартик большой, – сказала Эмильда.
– И поэтому во дворце хватит места всем приглянувшимся картинам, – Марина продолжила ее мысль. – Крис, а ты давно учишься рисовать?
– Не очень давно, Ваше Величество. Я всегда мечтал научиться красиво рисовать, а теперь занимаюсь у самого Генриха Пристольца, чьи картины восхищают весь подводный мир!
– Вполне может случиться, что по прошествии лет ты займешь мое место, – сказал художник.
– Мне до Вас далеко, господин Пристольц, – он застенчиво опустил глаза.
Эмильда бросила взгляд на картину Борто:
– Я слышала, Отдел Связи с Надводным Миром собирается узаконить выращивание лилий в Маринии. Возможно, скоро в нашем королевстве, кроме надводных орхидей, будут еще и надводные лилии...
Внезапно раздался хлопок, и в кабинете появилось двое эльфов, похожих на Кристиана. Они, как и Борто, были негромоздких размеров (королеве по колено) и наряжены были в такие же костюмы.
– Ваше Величество, не ожидали застать Вас здесь, – с глубоким уважением произнес эльф №1.
– Ваше Сиятельство, бесконечно рад знакомству, – отвесил поклон эльф №2.
– Это мои коллеги из комитета, Ваше Величество, – сказал Кристиан.
Девочки молчали, Чакстон выжидательно присматривался к эльфам.
– Мон Гритто, я заместитель Кристиана, – отрекомендовался эльф №1.
– Залиус Гритто, главный помощник заместителя, – представился эльф №2.
– Вы братья? – Марине сложно было не заметить одинаковости фамилий.
– Нет, Гритто – это название породы, – хихикнул телохранитель.
– Чакстон, твой искрометный юмор бывает слишком искрометным.
– Извините, Ваше Величество, вырвалось.
Мон и Залиус проглотили шутку.
– Братья Гритто – мои основные помощники в комитете, – Борто сделал шаг к ним.
– Они тоже учатся рисовать? – спросила Эмильда.
– Мы к искусству равнодушны, – ответил Мон. – Мы прибыли сюда по поручению комитета. Нас уполномочили сообщить Кристиану, что ему неотложно надо возвращаться в Департамент.
– Что-то случилось? – Марина опередила Борто.
– Сожалею, но мы не имеем права что-либо Вам говорить, Ваше Величество, – сказал Залиус.
– Неужто королеве не положено знать обо всем, что происходит в королевстве?
– Простите, Ваше Величество, нам непозволительно разглашать информацию, получаемую комитетом, – Кристиан всегда придерживался правил.
Генрих вел негромкую беседу с соседкой Молли, давая советы, касавшиеся рисунка.
– Хватит шифроваться! Расскажите толком, что у вас за комитет! – не вытерпела Эмильда.
* * *
Вытянуть из эльфов хоть что-то оказалось предельно тяжело – они упорно молчали, мотивируя это необходимостью соблюдать секретность деятельности Комитета Эльфов по Охране Королевы. Они сказали, что с недавних пор пекутся о Марининой безопасности, и в их обязанности входит предупреждать ее об угрозах и планах противников. Они также сказали, что ни Марину, ни Эмильду не уведомили о создании комитета для того, чтобы его существование как можно дольше оставалось тайным. Как девочки ни пытались выудить у Кристиана, Мона и Залиуса еще хоть что-нибудь, у них не вышло разговорить эльфов.
Подаренным Кристианом и Молли картинам королева нашла место возле портрета Марины I напротив своей кровати. Полотна Пристольца, доставшиеся бесплатно, как она ни уговаривала его взять деньги, освежали интерьер Главной башни.
Чакстон снова захрапел у дверей королевской комнаты. На Маринином ногте расцвел новый цветок. Гном Бонти несколько раз вступал в неравный бой с орхидеями. Бабочки вернулись на лемкасты, а Тьер наконец-то вернулся из Нептида.
– Марина, не соглашайся, это опасно.
Королева перечитывала письмо с печатью Министерства колдовского образования Нептида, доставка которого в Мартик почти совпала по времени с возвращением Тьера.
– Они подумают, что мы трусим, – сказала она.
– А соглашаться глупо! – криком втолковывала Эмильда. – Хотят провести эти соревнования – пусть проводят у себя! С чего вдруг Нептунии вздумалось проводить колдовские состязания в Маринии? В последний раз команды Нептида и Маринии встречались полторы тысячи лет назад. Нептуния не просто так замышляет это.
– В словах Эмильды немалая доля правды, Ваше Величество, – вклинился Тьер, – ведь Нептуния убила Изольду. Мне доподлинно об этом известно, наши предположения были верны. С каким упоением она рассказывала Оризе о том, как убивала фею! – его лицо накрыла гримаса ненависти.
– Я сразу сказала, что это сделала она! Только ей могло хватить бессердечия, – воскликнула Марина.
– Значит... это она, – с нарастающей злобой произнесла Эмильда. – И отравила Марину тоже она?
– Ну а кто же, если не зеленая морда? – с издевкой произнесла отравленная.
– А вот и нет! – сказал Тьер. Девочки покосились на него. – Блюдо, которое чуть не свело Вас в могилу, Ваше Величество, было... не совсем отравлено.
– Как понимать «не совсем отравлено»?
– Нептуния не подсыпала яд в блюдо, подаренное Вам Сами, Ваше Величество.
– Как же тогда...
– ...На него было наложено заклятие, которое предназначалось исключительно Вам, Ваше Величество, поэтому остальные люди, отведавшие его, не пострадали. Смертельным оно было для Вас. Нептуния планировала убрать только Вас, Ваше Величество.
У Марины сжимались кулаки.
– ...Она убила Изольду, заполучив безграничную доброту феи, а потом обернула доброту в зло и использовала для генерации могущественного отравляющего заклинания. Я слышал, как Нептуния рассказывала об этом Оризе. Ей известно, что Вы выжили, Ваше Высочество. Она не слишком хорошими словами называла Мольта.
– Да, если бы не Мольт...
Эмильда молча смотрела на Тьера, переваривая рассказ.
– Нептуния сказала, что убьет и Мольта, – добавил он.
– Пусть попробует! – сказала Эмильда.
– Ориза с Нептунией почему-то рады, что у Солики и Малаха родилась именно дочка. Не знаю – почему, но чувствую, что это не к добру. Они обдумывают план похищения Криланы и скоро перейдут к активным действиям.
– По этой причине нельзя проводить соревнования в Маринии, – сделала заключение Эмильда.
Марина опустила взгляд на письмо:
– Здесь написано, что в состязаниях предполагается также участие команды Хлида.
– В Хлиде соревнования тем более нельзя проводить! Иначе мы откроем нептидцам прямую дорогу к Крилане.
– Лорида не даст согласия на проведение колдовских состязаний в Хлиде, она не станет подвергать внучку опасности, – сказал Тьер.
– И мы не будем! Правда, Марина? – Эмильда вопросительно посмотрела на главу королевства.
Но королева не спешила с ответом. С одной стороны, не хотелось демонстрировать Нептунии страх и нафантазированную слабость. С другой, она понимала, что пойти на такой риск – неразумно и опасно для граждан двух королевств. С третьей, она никогда не была на колдовских соревнованиях, и ей было бы интересно поприсутствовать. Ставить королевское любопытство превыше всего она не собиралась, но показывать Нептунии, что опасается ее, Марина не планировала.
– Я... Мне надо подумать, – промямлила она, и на нее тут же обрушился шквал негодования Эмильды:
– О чем тут думать, Марина?! Мы сразу можем отвечать Нептиду: «Нет!»
– Мы не можем сразу ответить Нептиду: «Нет!» – она перекривила Эмильду.
– Хочешь согласиться на это безрассудство? Тьер, скажи, это будет тупо с нашей стороны! – Эмильда умоляюще смотрела на парня.
– Ну... э-э-э... я не вправе влиять на решение Ее Величества.
– Марина, мы не можем согласиться! Это глупый риск! Нам он не нужен! – тараторила Эмильда. – Это зеленое чудовище явится в Маринию якобы поддержать свою команду. В Маринии цветы начнут вянуть, когда она пересечет границу королевства! Если ты добровольно пустишь ее сюда, можешь начинать писать завещание. Потом завещать будет нечего.
Марину разрывало пополам. На душе громоздился камень. Кто не рискует... Нет, эта поговорка в данной ситуации была неуместна, слишком много стояло на кону. Но она так не хотела отступать, подтверждая правдивость слов Нептунии о «малолетке», давая понять, что чувствует она себя неуверенно. Что же делать? Как поступить? В памяти всплывали строки из письма Марины I: «...никогда ничего не делай сгоряча... будь осторожной... будь достойной королевой». Как тут быть достойной? Как не ошибиться? Эти мысли раздирали голову. Она сняла корону и положила на стол.
– Э-э, – остолбенела Эмильда, а с ней и Тьер, – что это значит?
– Ничего это не значит, – Марина обхватила голову руками. – Просто у меня голова раскалывается.
Друзья расслабленно вздохнули.
Сняв корону, она почувствовала небольшое, но спасительное облегчение.
– Тебе нездоровится? – прильнула помощница.
– Ваше Величество, с Вами всё нормально? – спросил Тьер.
– Выпейте, Ваше Величество, – Сами, до этого крутившийся у плиты, поставил близ короны стакан с желтой жидкостью.
– Чем ты хочешь меня напоить? – она перевела взгляд на стакан.
– Выпейте, Вам полегчает.
Марина сделала глоток, и приятное расслабляющее тепло растеклось по телу. Через миг состояние улучшилось – голова уже не казалась квадратной, а сладковатый вкус напитка поднял настроение.
– Вкусно. А что это? – она старалась не придавать значения прикованным к ней заботливым взглядам Эмильды и Тьера.
– Это мой фирменный напиток, Ваше Величество, – по-актерски представительно произнес Сами. – Именуется он «Не волнуйся, не печалься, пусть вся грусть твоя пройдет».
У Марины и ее подданных появился лишний повод улыбнуться. Сами был великим выдумщиком.
– Я не волнуюсь, не печалюсь, и вся грусть моя прошла.
– Вот и славно! – Сами не усомнился в чудодейственной силе волшебного питья.
– Марина, Нептуния была в Мартике, – со всей возможной учтивостью Эмильда начала финальную тираду. – Доказательства у нас есть. Но мы могли бы доселе не знать об этом, она могла бы слоняться по дворцу, соваясь во все щели. Ей удалось незаметно проникнуть в замок, никто ее не засек, – говорила Эмильда, а Марина, уставившись на корону, слушала помощницу. – Она очень хитрая. Мы не можем позволить проводить соревнования в Маринии. Понимаешь, Нептуния тайно залезла во дворец и совершила убийство, а что будет, если мы пустим этот жалкий народец к себе!
– И в Нептиде не стоит проводить состязания, страшно отправлять команду в это логово, – сказал Тьер.
– Послушай нас, Марина.
Девушка отняла взгляд от короны и посмотрела сначала на Тьера, потом на Эмильду.
– Вы считаете... нельзя проводить соревнования...
– Конечно, Марина!
Помолчав, она вынесла вердикт:
– Ладно. Я послушаю вас.
– Молодец! – Эмильда была в восторге от своего умения убеждать.
И сердце Тьера отошло.
– Надо отправить ответ в Нептид, – сказала Марина.
– Будет сделано, Ваше Величество, – Тьер едва поднялся со стула, как королева его остановила:
– Не сей же час! – она схватила его за рукавмантии. – Через день-другой. Вроде бы как нам требовалось время на размышления. Надо держать марку.