Глава 7. Ночь кошмаров(1)
Сон никак не хотел уходить, однако РФ точно знал, что нужно проснуться. Наконец, он медленно открыл глаза. Первым, что он почувствовал, было скольжение чего-то жёсткого по его запястью. Парень дёрнулся. Вторая рука была свободна, и он попытался ударить того, кто его привязывал. Кулак врезался в плечо человека в чёрной мантии, и тот отшатнулся назад.
Россия потянулся за пистолетом, но вдруг между его пальцев вонзилось лезвие кинжала. Парень увернулся от следующего удара, выпутываясь из верёвок, накинутых на его ноги и запястье. Он ухватился за край подушки, с силой бросив её в человека, а потом потянулся за пистолетом, но мужчина - о принадлежности к этому полу РФ сделал вывод по его телосложению, - выбил оружие у парня из рук. Россия кинулся за ним. Остриё ножа сверкнуло рядом. Миша перекатился пару раз, уворачиваясь от атак холодным оружием и, наконец дотянувшись до пистолета, рванул в сторону, снимая огнестрел с предохранителя. Но вот ему на глаза попалась кровать... То есть то, что ему казалось кроватью. И дома тут никакого не было. Жертвенник с навесом: вот, что предстало перед глазами юноши. На импровизированном пьедестале застыла чья-то кровь... И вдруг в голове перемкнуло.
Лаборатория концлагеря, трупы детей в углах, кричащий мальчик, которого режут на живую. И потоки крови, стекающие со стола, похожего на настоящий жертвенник...
РФ стало больно. Всё тело словно стало одной сплошной гематомой. Он выронил пистолет и рухнул без сознания, едва успев попрощаться с жизнью.
***
—Россия? Миша! Миша, очнись же ты! - слышался сквозь негу сна чей-то голос.
—А?.. - только и выдавил из себя РФ, прежде чем подскочить, словно ошпаренный. —А?!
Парень резко сел, и тогда ушибленная при падении голова дала о себе знать. Россия застонал, обхватив голову руками. Когда боль поутихла, он поднял голову и встретился с ласковыми глазами отца Андрея. Первым делом РФ обратил внимание на одеяния священника. Это была золотая ряса с отделкой из белого бархата, а на накидке на плечах красовалось крылатое солнце с глазом.
—Это солнце... - РФ посмотрел на батюшку.
—Символ Лучезарного братства, ордена священников, боровшихся с сатанистами на территории Мёртвой Земли, - сказал Андрей, протягивая России руку.
—На могильном камне с кладбища было такое же... - парень принял помощь и встал на ноги.
—Мы хоронили там всех. Орден помечал своим знаком могилы, чтобы тёмные силы не добрались до них.
—Вы заточили души в этом месте...?
—Мы защитили их. А кладбище стало для них тюрьмой по их вине, и ничьей больше.
—Их бы...в ад утащили?
—Да.
—Но почему отец и Рейх...
—У них есть молитва и любовь. Это то, что защищает их.
Отец Андрей подошёл к мужчине, лежащему на сырой земле. Он перевернул его на спину. На плечах мужчины была накидка. На ней была изображена уродливая муха с мечом и бокалом вина. Россия скривился, сразу поняв:
—Вельзевул...
—Верно, - кивнул мужчина. —Свита лорда Вельзевула. Так они себя называли.
Затем мужчина сдёрнул со второго плащ. И Михаил ужаснулся, увидев перед собой сына Зои Павловны.
—Николай Петрович! - воскликнул юноша.
—Его мать была жрицей Свиты. Но потом перешла в православие... А сыночек примкнул к остаткам сатанистов. Я чувствовал, что что-то не так, но уверял себя, что мне казалось. Братство расправилось с ними, я был уверен, что Свиты больше не существует...
—И много их ещё...? - спросил сникший РФ.
—Не знаю. Но уж точно не один.
—Они будут нам мешать, да?
—Если узнают о том, чем мы занимаемся. А ведь мы не знаем, чем занимаются они.
—Пытаются продолжить дело предшественников? - Россия с опаской посмотрел на жертвенник.
—Возможно. Как ты на жертвенник попал, а? - отец Андрей приземлился на траву рядом с ним.
—Вчера здесь был дом... Ветхий такой. А это было кроватью...
—Мёртвая Земля так на сознание действует. Ночью.
—Ночью, - повторил Россия. —Я видел здесь мёртвую девочку... Из прошлого. Которую немец убил.
—Это место преобразует страхи в реальность, будет сводить с ума, пока ты не совершишь самоубийство, став пленником этого места.
—А что насчёт потустороннего мира? Отец с Рейхом тоже дом видели.
—Давай у них и спросим, - предложил Андрей.
Россия включил мобильник. Связи снова нет и не было, но он в очередной раз дозвонился родителю.
—Что такое...? - проговорил СССР полусонным голосом.
—Папа, вы где? - Россия перевёл взгляд на отца Андрея, застывшего в изнурительном и волнительным ожидании.
СССР приподнялся на локте, стараясь не разбудить спящего Рейха. Владимир так и не решился поспать, однако почти задремал, а звонок разбудил его. Оставалось только выдохнуть с облегчением и мысленно благодарить Россию, ведь неизвестно, что могло произойти, если бы чары Мёртвой Земли убаюкали и СССР.
Мужчина огляделся. Всё так же обстановка и пентаграмма на полу, источающая жуткий инфернальный свет, и хоть он был белым и чистым, доверия совершенно не внушал, даже отталкивал, да так, что возникало чувство отвращения.
—Всё в том же доме, - проговорил мужчина, укладывая зашевелившегося немца на свои колени. —А что?
—Всё ясно, - сказал Андрей, прервав повисшую на несколько коротких мгновений тишину. —Мёртвая Земля проецирует объекты из потустороннего мира в реальность.
—Андрей? - оживился Союз и посмотрел в полуприкрытые глаза Рейха, выражающие не то недовольство, не то недоумение. Он не смог подавить в себе желание погладить немца по голове. Рука его проскользила по длинным волосам вниз. Рейх склонил голову и прикрыл глаза.
—Да, я. У вас там что-нибудь странное есть?
—Есть. Пентаграмма на полу.
—А твоего сына чуть в жертву на этом месте не принесли несколько минут назад, - священник пристально взглядывался в рельеф земли, на которой стоял жертвенник, ища что-то похожее на ритуальный символ.
—О Господи... - ахнул СССР. По его душе вдруг разошёлся импульс, который, по всей видимости, ощутил и Рейх, открывший глаза, наполнившиеся беспокойством.
—Ладно, сейчас всё хорошо, беспокоиться не о чем, - Россия проверил затвор пистолета и сунул его в кобуру, пристёгнутую к ремню. —Нужно идти дальше.
—Да, мы уже выдвигаемся, - СССР поправлял воротник свитера. —Рейх? Ты чего там застрял?
А немец тем временем сосредоточенно смотрел в центр пентаграммы на полу. Голоса в голове вторили: "Сделай шаг, встань в середину! Рейх, Рейх! Ты слышишь? Встань в середину!", и он был не волен к сопротивлению. Всего шаг, и мир что наш, что потусторонний, на мгновение погрузились во мрак.
Земля затряслась и остановилась, но ощущения были такими, словно тряска была длительной. Голова кружилась и тошнило.
Третий Рейх не успел ни о чём подумать, как чёрные вопящие силуэты окружили его. СССР в последний момент успел вытянуть его из эпицентра суматохи.
Россия замер от страха. На земле под жертвенником светилась кроваво-красным жуткая пентаграмма с пятиконечной звездой, центром которой был тот стол, на котором он лежал. Из земли со свистом вылетали души мертвецов замученных здесь мертвецов, они стонали, кричали, плакали. Голоса их слились в адскую какофонию, да такую громкую, что пришлось закрыть ухо, а ко второму плотнее прижать телефон.
Отец Андрей встревоженно бегал позади парада мертвецов: Россия изредка замечал блеск золотистой рясы меж жуткими лицами, с застывшими на них гримасами ужаса и нестерпимой боли. Миша не мог сдвинуться с места: дикие вопли возвращали его в прошлое, полное мучения и страданий от жизни, или, вернее, существовании в концлагере.
Снова. Снова одно и то же, одни и те же болезненные воспоминания. Аномалия, обосновавшаяся на территории обширных лесных просторов, давила на самое больное, с особой жестокостью вырывало из сознания и вытаскивали наружу то, что так хотелось забыть и никогда не вспоминать. И у России почти получилось забыть. Жизнь, полная радости, пусть и с некоторыми трудностями - но куда без них? Друзья, интересные книги, тысячи новых лиц, курс успокоительных. Он делал всё, чтобы никогда больше не быть выброшеным в припадке в тот омут, заполненный слезами, страданиями, болью и всей самой мерзкой массой из самых страшных грехов, чувств и помыслов, тратя на это годы, а это место всего за несколько часов разворошило сознание так, что последствия были бы плачевными, если бы не молитва отца, молчащего в трубку, но упрямо твердящего импровизированное моление. РФ не слышал уже ничего, кроме биения своего сердца, как вдруг голос отца Андрея заглушил все другие звуки:
—Помилуй, Господи! - вскричал священник.
Россия бессильно опустил взгляд. У его ног, опоясывая проклятую пентаграмму, светилась ослепительно-белым светом полоса. По её краям в землю уходили прожилки, похожие на корни, но силу защитный барьер черпал точно не из земли.
Проклятые души тянули к РФ уродливые подобия рук, пытались выбраться из барьера, но обжигались о невидимые преграды. Но вот конечность высунулась наружу, и Россия увидел, что круг не закончен. Почему же Андрей медлит? Ах, вот в чём дело! Ему нечем закончить окружность! Фляжка в руке священника была пуста.
Россию будто бы током прошибло. Он вытащил бутылку святой воды из бокового кармана рюкзака, висящего, как оказалось, на ветке и размашистым движением, точно художник, сделавший широкий штрих, закончил круг. Конечность растворилась в воздухе, а душа, некогда обладающая ей, завопила так громко, что Миша на несколько мгновений лишился слуха. И вдруг повисла тишина. Круг сузился и схлопнулся, уничтожая и сатанинский символ, и души. РФ почувствовал сильную головную боль.
—Что это было...? - спросил парень.
—Они готовили дар для своего владыки, - удручённо вздохнул отец Андрей.
—Вы... Наложили на них анафему*? - вновь задал вопрос РФ потерянным и тихим голосом.
* - анафемой называется церковное проклятие. Подробнее можете почитать в интернете.
—Да.
—Но они же...
—Они уже прокляты и никогда не попадут в рай.
Россия закрыл глаза и нахмурился, утомлённый неожиданной мигренью.
А по другую сторону реальности СССР наблюдал, как дом, в котором они остановились с треском рушится и проваливается под землю. Он не подходил и не смотрел вниз, но точно знал, что та воронка не имеет дна. На руках он держал перепуганного до смерти Рейха, и если бы он не был уже мёртв, то непременно скончался бы в объятиях Владимира сию минуту.
«Это был не приют, - думал СССР, вынося немца на тропинку и затем забираясь на ближайшее дерево. —Это была тюрьма.»
В которую они едва не угодили по вине одного неосторожного немца. Однако СССР ни в коем случае не держал на него зла. Он-то знал, как это место воздействует не сознание живых и на души мёртвых. Союз завершил звонок, понимая, что сыну сейчас совсем не до этого и убрал телефон в карман. Их путь продолжится чуть позже, а пока у него есть время, чтобы провести воспитательную беседу с Адольфом и затем пожалеть его.
—...и поэтому я пришёл. Россия, ты меня слышишь? - отец Андрей заглянул в его глаза.
РФ посмотрел в ответ. Взгляд у него был выразительный, но уставший. Затем парень посмотрел на пустую бутылку у него в руке, потом снова на священника, а следом мир погрузился во тьму, и юноша рухнул, не помня себя.