«Мёртвая земля»

РФ проснулся ровно через два часа с того момента, как уснул. Он включил телефон и посмотрел на небо. После сна на дереве всё тело болело и чесалось. Он слез с кривого клёна, размялся и, намочив сапоги водой, позвонил отцу. Дожидаясь ответа Россия рассматривал воду в бутылке и с волнением размышлял о том, хватит ли ему этого до конца.
СССР уже разбудил Рейха. Они беседовали о жизни, решив не откладывать откровения на потом, ведь "потом" может и не наступить.

-Когда умер, почувствовал облегчение, - говорил Рейх, теребя рюши на краешке шарфа. -Как будто рабом своего тела был. Может, в какой-то момент я сошёл с ума от желания власти и злости на весь мир, а когда осталась только душа, перестал ощущать тяжесть этого сумасшествия.

-Я верил, что ты остановишься и вернёшься ко мне. Я тебя ждал.

Рейх уныло взглянул на него. СССР различил в его взгляде стыд.

-Мне жаль. Сейчас, оглянувшись назад, я понимаю, что сделал неправильный выбор, - сказал немец, прильнув к плечу Владимира.

-Не о чем уже жалеть, мы умерли, - русский приобнял его.

Рейх болтал ногой. Ход его мыслей неожиданно пошёл в другое русло.

-Ты правда попросил похоронить тебя здесь только для того, чтобы потом вместе со мной попытаться найти путь в рай? - спросил он, посмотрев Союзу прямо в глаза.

-Ну да. Правда, мне не так важно, куда попаду я, мне хотелось бы избавить от страданий тебя. Я надеялся, что, бродя здесь, в одиночестве, ты смог бы подумать над своим поведением и раскаяться в содеянном, и тогда у меня появилось бы больше оснований перед самим Господом заступаться за тебя. Но мы пробудились одновременно.

-Какой добренький, - съязвил Рейх. -Я заслужил страданий в аду. За всё, что сделал, за слёзы и боль жён и матерей, за мучительные смерти детей.

-Так ты всё-таки осознаёшь свою вину.

-Осознаю. Свободный от безумия, желания власти и всяких страстей, я понимаю, что прожил жизнь сволочи. Если бы был выбор, я бы прожил её ещё раз, но уже с тобой рядом. И не было бы никаких ужасов войны. Прости, Василёк, мне правда жаль.

СССР невольно улыбнулся, услышав своё прозвище, данное ему Адольфом. Он едва сдержал слёзы. Мужчина обнял его, утыкаясь носом в макушку немца.
Третий Рейх осторожно обнял его в ответ.

-Знаешь, Союз, я...

СССР судорожно нашёл в кармане телефон и прижал к уху, нажав на кнопку, а Адольф не успел договорить. Он закрыл нижнюю часть лица воротником плаща Союза и опустил взгляд.

-Готовы идти? - оставив приветствия спросил РФ.

-Да. Ты как?

-Пришлось залезть на дерево. Какое-то странное чувство замучало... - Россия нашёл фонарь в кармане рюкзака.

-Страх. Это твой страх. Бьюсь об заклад, ты видел какое-то ужасное воспоминание или какое-то лицо оттуда.

-Да, ты прав, я видел... Что там следы?

СССР спустился с дерева, за ним спрыгнул и Рейх. Он оглядел дорогу.

-Нет следов. Пропали.

-О, ясно, за два часа исчезают полностью. Возможно, даже, раньше. Ладно, пойдёмте дальше.

И он вновь двинулся в путь, освещая дорогу фонариком.
Над ним вздымались мрачные тени тополей. Теперь они ещё и зашумели. Ветер гудел в заострённых верхушках. И больше никаких звуков, кругом гробовая тишина, давящая со всех сторон. В воздухе растворился запах чего-то горького. С ним смешались запах болотной сырости и гнили. Почва под сапогами проваливалась, а вскоре Россия перестал различать дорожку. Он достал карту, которую дал ему отец Андрей, посветил на неё фонариком. Затем он присел на корточки, положил на колено компас. Стрелочка показывала вперёд. Север. Туда ему и надо. Километров пятнадцать спустя должна была быть ещё одна дорожка.

«Чёртов лес, как разросся,» - летали в голове ворчливые мысли.

Парень уверенно шёл дальше.
По его следам следовали СССР и Рейх. Немец не отпускал руку русского и старался не оборачиваться, но голос звал его по имени. Теперь он ещё и различал слова, и самой страшной фразой было: "Это твоя вина." Откуда-то в его сущности возникало понимание, в чём его обвиняют. Смерть отца. Самое страшное, что могло быть сказано ему.

-Рейх, что с тобой? - Владимир одёрнул его.

-А? Ничего. Всё нормально...

-Я же чувствую твоё напряжение.

-Мне страшно, - на выдохе сознался немец. -Меня что-то зовёт.

-Это всего лишь твои мысли. Мёртвая земля воплощает страхи в реальность. Рядом с тобой мне ничего не страшно, вот меня и не мучают.

-А мне страшно... И ты мне с этим не поможешь. Никто не поможет, - Адольф вздохнул.

-Ты знаешь молитвы?

-Нет.

-Тогда повторяй за мной.

И СССР стал читать "Отче наш", начав с самого простого. Рейх послушно проговаривал сказанные Владимиром слова, и вскоре действительно полегчало.
Идя вперёд, они совершенно не замечали двух существ, следующих за ним. И немудрено: их нельзя было видеть даже в этом мире, если они сами этого не пожелают.

-Он сдастся, - сказал рогатый.

-Не будь так уверен, - ответил крылатый. Он шёл, протянув руку вперёд, и свет от его руки окружал СССР и Рейха.

-Он сдастся, и это место их обоих уничтожит. Они станут пленниками своих страхов и будут вечно страдать, - не унимался рогатый.

-Он смог увести его от погоста.

-Подумаешь. Это их не защитит.

-Их защитит молитва.

Рогатый фыркнул. Крылатый улыбнулся. Они, словно стражники за королевской семьёй, следовали за двумя сильными душами.

-Ты продолжаешь спорить, проведя здесь так много времени, - снова завёлся рогатый.

-У них есть молитва, вера и любовь в их сердцах. Взгляни же.

Они были способны увидеть, как нечто тёплое и большое заполняет души, разгоняя тьму.
Рогатый снова выразил недовольство.

-Это место в целом очень странное, - сказал вдруг крылатый. -Мы дружим, хотя не должны.

-Почему это?

-Ну как же... Мы разные. Служим разным господинам.

-Это ничего не меняет. Враждуют человеческие умы, а нам, высшим существам, нет дело до вражды. Думаешь, ЭТИ тоже враждуют? А вот и нет! Они просто наблюдают за тем, как люди о них сказки сочиняют и из-за этого головы друг другу рубят.

-Не зазнавайся, никакие мы не высшие. И поэтому тут торчим, собственно.

Рогатый поник головой. Крылатый по-дружески похлопал его по плечу. А Рейх и СССР тем временем стремительно продвигались вперёд, ведомые Россией, который, напряжённо поджав губы, заставлял себя не оглядываться. Голоса шептали ему нечто неразборчивое, однако парень игнорировал их, помня о том, что у отца с Рейхом нет другой надежды, кроме как на него.
Миша смотрел под ноги. Чернота земли и отсутствие растительности посреди лета заставляли его тревожиться всё больше. Земля становилась всё мягче, а России - всё страшнее. Он остановился и поднял голову. Мрак, даже звёзд не видно. Ещё и этот странный туман...
Вдруг он заметил силуэт за деревом впереди себя. Бежать некуда. Парень остановился, глядя на маленькое существо, прячущееся за столом. Рука медленно потянулась к пистолету. Стоило РФ его вытащить, как существо выползло на дорогу. Девочка. Это была маленькая человеческая девочка, в белом платьице, с бантиком в кудрявых светлых волосах. Бледная, грязная, напуганная.
Сердце России пропустило удар, когда он узнал её. Воспоминания забросили его в тысяча девятьсот сорок третий год. Немец ведёт взятых в плен. Среди них эта крошка. Она идёт рядом с матерью, но вдруг замечает кошку. Отбегает, чтобы погладить, а немец замечает. Гремит выстрел... На белом ситце краснеет пятно. Крича, мать бросается за ребёнком. Следующая пуля для неё.
Маленький Россия стоит рядом с немцем, выкупившим его и держит в руках пачку документов. Этот штурмбаннфюрер потом погиб, и Михаил попал в концлагерь. Но этот мужчина, хоть и был врагом, был добр к нему и каждый день приносил мальчику шоколад. Россия шоколадки по началу не ел, но потом соблазнился, разделяя сладости с собакой его хозяина.
Но хорошие воспоминания не приходили ему в голову. Он помнил лишь ужас и ненависть, а теперь, видя перед собой эту малышку, он боялся и ненавидел ещё больше.
Парень понял, что она не просто бледная, а мертвецки бледная. Глаза её впалые, с тёмными трупными пятнами вокруг. Радужки нет, зрачки едва видны. На груди алеет пятно...

-Э-Эй, ты потерялась?.. - спросил Россия, опускаясь на корточки и маня её к себе.

Делать вид, что он её не знает, было мучительно сложно. Губы дрожали от волнения.
Она молчала. Россия попытался улыбнуться, но вдруг до него дошла сама суть Мёртвой земли и всего того, что здесь происходит. Он много раз думал о том, что мог бы изменить судьбу этой девочки, спасти её, он винил себя в том, что ничего не сделал. И только теперь парень понимал, что он ничего и не сделал бы, а в худшем случае отправился бы на вслед за малышкой. Конечно, он потом возродился бы, да только травма осталась бы до конца его лет.
РФ встал. Он на несколько секунд прикрыл глаза, собрался с мыслями, сжал кулаки и твёрдо сказал:

-Я ни в чём не виноват: ни в твоей смерти, ни в том, что не сдвинулся с места, и не смотри так на меня.

Кошмарное видение исчезло. Миша выдохнул с облегчением. Его телефон зазвонил, и парень ответил.

-Что-то случилось? - обеспокоенно поинтересовался СССР.

-Нет. До есть, да. Мне привелось кое-что... Но да ладно. Э... Как там следы? Не пропали?

-Нет, но потускнели. Кстати, поздоровайся с сестрой и Германией.

-Чего? - Россия только и успел удивиться.

-Роська! - завопила радостно Беларусь. -Живой!

-Ага, живой, - от голоса сестры стало легче, и он улыбнулся.

-Привет, - тихо и нежно проговорил голос Германии.

-Привет, - трепетно сказал в ответ РФ. -Вы там с Белкой как?

-Всё хорошо... - Германия не успел поделиться переживаниями. Его перебила Беларусь и по обычаю своему затараторила.

Россия улыбнулся. Он пошёл дальше, слушая сестру, отца, Рейха и Геру. И их голоса утешали его.
Про себя Миша проговаривал молитвы, надеясь, что не наткнётся на очередного гостя из прошлого.

   —Эм, семья, я, кажется, нашёл дом, - сообщил РФ, когда его внимание привлекла постройка на поляне справа, куда он случайно посмотрел, потеряв волю.

   —Домик? Не помню, чтобы на Мёртвой земле были дома. Там вообще никто долго не задерживается, - сказал СССР в ответ.

   —Тс, достал ты со своими тупыми каламбурами! - Рейх хотел больно ударить его локтем в бок, но получился лёгкий толчок.

   —Ауч! - театрально скорчился от боли Совет. —Да я ничего такого не имел ввиду! - и он захихикал, выдавая себя.

   Рычание немца и глухой звук удара прямо говорили о происходящим на той стороне трубки.
   Россия их не слушал. После того, как на его лицо упало несколько холодных капель, а потом по листве забарабанил дождь, из-за чего ему пришлось накинуть на голову капюшон, он был одержим идеей отдохнуть где-нибудь в сухом месте, забыв о палатке в рюкзаке.
   Парень осторожно наступил на землю, проверяя, не является ли это место болотной топью и, убедившись, что почва под ногами вполне твёрдая, так же осторожно пошёл дальше.

   —Россия, ты куда? - спросил СССР, обеспокоенный тем, что следы променяли траекторию, уходя вправо.

   —Я чувствую усталость... - проговорил замученный голос в трубке. Миша ничем не мог объяснить неожиданно появившееся желание поспать.

   СССР ранее не чувствовал усталость здесь, поэтому не знал, остановить ли сына или позволить отдохнуть. Он вздохнул.

   —Мы идём к тебе, - сообщил мужчина.

   —Гляди-ка, тут и правда дом! - заявил Рейх, перескакивая через кочки. Он направлялся к старой избушке на полянке.

   Человеку этот покосившийся домишко точно не показался бы хорошим вариантом для ночлега. Но Союз знал это место, и более того, он осознавал, что если избушка здесь выглядит так плачевно, то в реальности всё намного лучше.
   Когда он подошёл к дому, Рейх уже скрылся за ветхой дверью, держащейся на молитве, не иначе. Войдя внутрь, он ужаснулся. На полу светилась огромная пентаграмма, которую задумчиво рассматривал немец. Адольф пялился на неё с минуту, затем повалился на кровать, на которой было накидано кучей какое-то рваное тряпьё.

   —Рось, ну что там? - спросил Союз с опаской глядя на сатанинский символ на полу.

   —Дом как дом, но не похоже, что здесь кто-то живёт. Никаких признаков жизни, - ответил парень всё тем же замученным голосом.

   —Ясно, а на полу ничего нет?

   —Ничего.

   —Ладно, - Владимиру не нравилось всё происходящее. —Отдохни и созвонимся. Пока.

   —Пока, - РФ сбросил. Сначала звонок, а потом рюкзак с плеч. Он повесил его на гвоздь, вбитый в стену у двери, проверив его на способность выдерживать нагрузку.

   Затем он лёг на кровать, проверив, выдержит ли она его вес. Русский так устал, что его совершенно не заботила чистота постели, он просто бросил поверх рваного покрывала куртку. Под подушку он засунул мобильник с заведённым будильником и заряженный пистолет, от греха подальше поставленный на предохранитель. Его-то снять он успеет в считанные секунды. Россию быстро сморило, и он крепко уснул.

   СССР присел рядом с Третьим Рейхом. Он потёр лицо ладонями, вздыхая.

   —Ну, чего приуныл? - Адольф сел и погладил его спину.

   —Пентаграмма. У России её нет, а у нас есть. Это точно что-то нехорошее, здесь были сатанисты, и совсем недавно.

   —Да ну, ты же сам говорил, что здесь никто не ходит, - Рейх осмелился и обнял его за талию, сев позади.

   Союз рвано выдохнул, не в силах найти себе место. Тогда Рейх пустил в ход тяжёлую артиллерию и погладил его грудь обеими когтистыми руками.

   —Вовочка, ты слишком напряжён. Давай пошалим? - немец оставил поцелуй на его затылке.

   —Чего?.. - СССР выпучил глаза и похлопал золотыми ресницами.

   —Как в старые добрые, - рука Рейха поползла вниз. —Пока есть возможность. Мы, конечно, уже умереть не можем, впереди целая вечность, но мало ли, что может произойти...

   Какого же было его удивление, когда в штанах Союза он не обнаружил ничего.

   —Чё... - удивлённо воскликнул Рейх.

   —У души нет пола, балбес, - улыбнулся Владимир.

   —Ну вот, - фыркнул Рейх. Он был разочарован.

   —Да ладно тебе, можно и поколдовать. Верни руку обратно.

   Адик недоверчиво посмотрел на него, но снова засунул руку в штаны Союза. Теперь всё было на месте.

   —То есть, я додумался сделать это с самого начала, а ты - нет? - Рейх освободил член партнёра, стал водить по нему рукой. Скользило спокойно, и смазка не нужна.

   —Ну, я как-то не думал о том, что буду заниматься сексом в загробном мире. А ты сделал это либо неосознанно, либо ты...

   —Заткнись! Ничего такого я не делал!

   —А чего оправдываешься? - златовласый улыбнулся.

   —Заткнись, я сказал! - Рейх сжал его член, впиваясь в плоть когтями.

   —Обломись, я не чувствую боль. И хватит уже беситься, чёрт ты немецкий, - Союз поцеловал его в губы, повернувшись к немцу.

   Руки Адольфа, одна из которых дрочила вставший пенис, а вторая гладила грудь, играя с соском, действительно помогли расслабиться.

   —Интересно, смогу ли я получить такое же наслаждение от твоего члена здесь? - Рейх убрал руки и быстренько разделся, но тут же поёжился от холода. Он завидовал тому, что Союз в этом месте замёрзнуть не может.

   —Ну, из твоего рта, как и раньше, вырываются грязные слова, так что я уверен, что и с чувствительностью внизу ничего не произошло...

   Рейх стукнул его локтем в грудь, не дав договорить, и, оставив любовника отходить от удара, лёг, подогнув одну ногу.
   Союз погладил его ягодицу.

   —Так всё-таки ты наслаждался мной, - русский потёрся головкой о вход, не требующий никакой растяжки. Он протолкнул член внутрь.

   —Ух... - Рейх посмотрел вниз. Проникновение не доставило никакой боли, лишь тянущее ощущение внизу, которое помнило его тело.

   «Кажется, я понял, как это работает, - подумал Адольф, посмотрев в глаза СССР. —Мы оба хотим, чтобы нам было приятно и не больно... И это место...»

   СССР наклонился, целуя его в сахарные губы. Рейх прикрыл глаза. Член любовника начал скользить вперёд-назад. Тело всё помнило, в том числе удовольствие от анального секса. Вот и сейчас Рейх не мог не наслаждаться близостью с Союзом. Он обнял его за шею одной рукой, а Владимир стал гладить голую грудь пассива.
   Адольф погладил его ладонь и сжал её, тем самым заставив Союза сжать его грудь. СССР стал играть с соском, а потом накрыл ртом. Он водил языком по вставшему сосочку и хитро поглядывал на Рейха. Тот поменялся в лице. Закусив губу, он сдерживал стоны, но двигал бёдрами, насаживая себя на всю длину члена СССР. Орган, ёрзающий в его заднице, не был длинным, зато был толстым. Рейх был в шаге от того, чтобы застонать от удовольствия, но из вредности не мог себе такого позволить.
   А Союз тем временем добрался до члена немца. Несильно сжимая его у основания, указательным пальцем мужчина гладил уздечку. Тут-то Рейх и не сдержался.

   —Ну хватит издеваться... - хныкнул он, потянувшись за поцелуем. —Заставил стонать, войди полностью и долби грубее...

   —Как скажешь, - СССР поступил с ним так, как он просил, повернув на живот и сжав ягодицы немца.

   —Ух, твою ж мать!... - Адольф опустил голову, сжав в ладонях тряпки на которых лежал. Он хмурился и жмурился, но был расслаблен.

   Если Рейх доверил тебе свою задницу, значит он доверил тебе всё. И Союз, толкаясь в горячую дырочку, знал это. Его тело тоже многое помнило. И Мёртвая земля в этом месте тоже запомнит.
   Они кончили практически одновременно, но сперма не выплеснулась наружу. СССР вытащил свой фаллос из задницы Рейха, звонко шлёпнул его ягодицу и, одевшись, улёгся рядом.
   Адольф одевался мучительно долго и лениво. Владимиру даже захотелось его стукнуть.

   —Я и правда наслаждался, - сказал он, усевшись наконец уже одетым. Немец дрожал от холода и тёр руки, пытаясь согреться. —Особенно, когда мы кончали одновременно, прямо как сейчас. С другими больше не было приятно, ни с женщинами, ни с мужчинами, в любой роли. Я просто не мог кончить, чего-то не хватало.

   Рейх говорил тихим, спокойным голосом. Услышать его таким можно было только тогда, когда он говорил правду; то, что было у него на душе, когда он был откровенен с собой и с собеседником.
   СССР погладил его спину, и Рейх обернулся, посмотрев на него добрым, ясным взглядом.

   —Прости, что был нечестен с тобой, - сказал немец, ложась к русскому под бок. —Я вырос чудовищем, там, на земле, и ничем мои поступки не оправдаешь. Но я хотел бы всё исправить, будь у нас ещё хоть один шанс прожить жизнь снова.

   —Я знаю, - Союз погладил его по голове. —И я тебе верю. Но второго шанса у нас нет и не будет.

   «А жаль,» - подумал Рейх, но вслух не сказал.

   Перекатывая пряди золотистых волос между пальцами, Рейх вскоре уснул.