Глава 5: Ужасный ливень
Кассини внимательно выслушивала доклад очередного незадачливого шпиона короля Натана. Она всегда принимала шпионов в своем кабинете. Хотя кабинетом это называла только сама Кассини, остальные называли это издевательством и в высшей степени мучительным процессом. Кассини принимала шпионов в парильне. Притом, что места в ней было исключительно на одного человека.
Сотрудникам тайной службы предстояло делать доклад, стоя в полном обмундировании. Если доклад был коротким, колдунья сама начинала выспрашивать, и вся дискуссия длилась всегда не менее часа. Из парильни шпионы вываливались на последнем издыхании, а Кассини продолжала сидеть и размышлять. На этот раз всё было иначе.
— Сначала, значица, так было, — начал свой рассказ шпион. — Шли мы, значит, мимо каба...кхе...кхе...мимо базара, значица, шли мы, и видим, что дева одна склянки какие-то раскладывает на лавке. А к ней сразу люд сбегаться начал. Ну, думаю, над проверить, раз столько зевак любопытных к ней сбежалось. Подходим тихонько мы, значица, и смотрим, всё уловить стараемся, — шпион вытер пот со лба. — А она, оказуется, медичка местная. Но хотя и ходют-то к ней люди, всё ж её побаиваюца. Поспрашивал я местных. У ней братец есть. Говорят, враждуют на почве общей неприятственности.
Кассини впилась глазами в шпиона так, что тот сглотнул, но в горле у него пересохло, будто он не в парильне, а в пустыне оказался.
— Дальше, Редрих, продолжай. Значит, на почве неприязни... Что ещё узнали о ней?
— Узнали, что живёт одна. Что иногда носит лекарства во дворец.
— Опиши мне её, Редрих, подробно!
— Эээ... Среднего роста, волосы длинные.
— Я сказала подробно, кретин, точный цвет волос описывай!
— Прошу вас, госпожа, не гневитесь. Я ж простой мужик, в бабских волосах не понимаю нишиша. Вот задница — другое дело... — и тут шпион осёкся, увидев недобрый огонёк в глазах чародейки. — Цвет волос, госпожа, у неё все равно, что цвет дерева.
— Дальше.
— Глаза чёрные, что крыло ворона. И огромные такие глазища-то. В остальном баба как баба. Фигура у неё тощая разве что.
Кассини погрузилась в раздумья. Редрих стоял, истекая потом под кожаными куртками. Кассини никогда не обращала внимание на неудобства остальных. «Медичка может пригодиться мне, заодно нужно проверить её». Она встала. Вытянула вперед руку и выкрикнула заклинание. В руке колдуньи появилась невероятной красоты роза цвета бычьей крови.
— Редрих, любыми способами эта роза должна быть у этой девушки. Исполнять.
Шпион аккуратно взял розу и, шаркнув ногой в поклоне, удалился.
Спустя два дня Кассини решила воспользоваться своим личным изобретением для слежения. Она настроила ксеноскоп на подброшенную в дом Юли розу, заодно показывая всё пространство вокруг.
— Интересно... Столько книг и такая богатая лаборатория... Что я вижу? Это не белый мёд ли? Запах...подходит, — колдунья повела носом. — Интересно, откуда у неё рецепт... Так-так. Чувствую, что присутствует некая сила. Остатки магии, но очень слабые. Неужели наша медичка недавно имела контакт с магией? Означает ли это...
Кассини развернула ксеноскоп так, чтобы можно было осмотреть верхний этаж, но энергия, которой была заряжена роза, начала иссякать, и картинка становилась нечёткой и уплывала как туман. Но, не смотря на то, что смотреть было нельзя, Кассини могла чувствовать, и она однозначно чувствовала присутствие силы.
Израсходовав полностью весь заряд заклинания, роза, стоявшая в вазе, сначала завяла, а потом ссохлась и раскрошилась. Отследить по ней следящего было невозможно. Зато у Кассини появилась, наконец, зацепка, и весьма серьезная. Так или иначе, девушку нужно было доставить во дворец Натана, и понять, есть ли у неё способности, или же это кто-то из её окружения создает магическую ауру. В таком случае, у Кассини был к ней разговор.
Она надела кожаный брючный костюм для верховой езды, накинула плащ с капюшоном, отороченным тонкой полосочкой меха черной лисы. Спустилась к конюшням, выбрав самую резвую кобылку, вскочила на неё и погнала её галопом прочь от дворца, в сторону диких земель.
Дорога Кассини была не сказать, что сильно далекая, но места были враждебные для местных жителей, а для людей и подавно. Ядовитые травы, питающиеся мелкими грызунами и насекомыми, могли оставить на теле ужасные ожоги, если на них случайно наехать. «Удушливые» леса, в которых можно незаметно для себя медленно и мучительно «утонуть».
Но Кассини поставила защиту на себя и свою кобылу, хотя в этом не было сильной нужды, она знала все тропы наизусть. Лёгкие следы ожогов на её икрах были этому неопровержимым доказательством.
За то время, что она изучала портал, у неё было время изучить и местную флору и фауну, от встречи с которой у колдуньи остались болезненные воспоминания. Полностью вылечить ожог от такой травы она не смогла. Кассини мчалась во весь опор, ловко огибая стволы деревьев и перепрыгивая овраги. Доскакав до речки, она сбавила обороты и пошла вдоль неё, вверх по течению.
Осенняя река, не смотря на жару, была ледяная. От неё веяло морозной прохладой, высокие пороги провоцировали быстроту течения, создавая завихрения на поверхности воды. Кипучая, пенная река жила и дышала, окружённая лесами. Питала своей влагой корневища близстоящих деревьев. Летом в этой реке был всегда крупный улов летучей рыбы. Кассини предстояло перейти эту реку вброд. Она знала, что у неё есть небольшая отмель чуть выше по течению, но и это было большим испытанием для лошади. Нужно было использовать мощное заклинание защиты, а для Кассини это была колоссальная энергозатрата.
Наконец, они дошли до отмели. Кассини приостановила лошадь. Оставаясь верхом, она вытянула руки в стороны и начала нашёптывать заклинание, постепенно повторяя его всё громче. В её руках заискрились огоньки, и с каждым новым произнесённым заклинанием они увеличивались в размере, пока в итоге не соединились в один огромный слепящий шар, окутывающий лошадь и наездницу.
Кассини ногой слегка пришпорила лошадь, направляя её движениями бёдер. Переправившись на другой берег, Кассини отпустила защиту. Тяжело дыша, она опустилась головой на шею лошади. Руки дрожали и не могли держать поводья, но нужно было двигаться. Она заночует на месте, и пошлёт оттуда ворона к Натану с подробными распоряжениями.
***
Война бушевала на юго-востоке от того места, где двигались Юлианна и Китти. Но отголоски её были видны и на их пути. Вырубленные леса и затоптанные конными войсками поля. Они ехали стороной, по старым заросшим тропам вдоль ручьёв, которые расползались лучиками на протяжении многих метров вперед. Местность было лесистая, но не опасная для здоровья. В этой части местности преобладали лишь ядовитые киавы, но если их не трогать, опасности они не представляли. А трогать их ни у кого не возникало желания.
Ночью дорога переносилась намного легче. Что Юля, что Китти одинаково были ночными жителями, и тьма им ни капли не мешала продвигаться вперёд. Однако Юля предупредила её ещё в первый день, что ночами тут ничем не безопаснее, чем во внешнем мире.
Два дня они ехали без каких-либо помех, хотя иногда Китти улавливала шорохи где-то поодаль, но никто не беспокоил их, и Китти перестала думать об этом и всматриваться вдаль. И зря. На третью ночь существо осмелело и решило напасть. Долго разнюхивая и рассматривая свою добычу издалека, тварь решила, что справится, и сегодня, наконец, устроит пир под лунным светом.
В этот момент поднялся сильный ветер, и начал накрапывать дождь. Ветер гудел в кронах деревьев, срывая листья, которые засыпали путников. «Шторм». Юлианна свернула с дороги, Китти последовала за ней.
— Тут недалеко есть одна пещера. Она не глубокая, но сможем укрыться от шторма.
Лошади волнуются.
— Веди.
Они помчали. Пещера была совсем рядом, когда из зарослей на совершенно ничего не ожидавшую странницу выскочило нечто чёрное и жилистое. Нечто пронеслось перед лошадью. Лошадь нервно заржала и встала на дыбы, сбросив с себя Китти. Юлианна была уже далеко. Ветер рвал одежду, дождь слепил глаза, но чудовище, похоже, это совершенно не смущало. Оно двигалось кругами, нервно подскакивая на двух ногах и пытаясь достать Китти когтями. Китти увернулась от первой атаки монстра лёгким и плавным движением. Блеск стали был как маяк во тьме. Юлианна окрикнула её.
— Тут кто-то есть! — крикнула Китти в ответ. — Берегись!
В этот момент коготь упал на плечо странницы откуда-то сбоку, разодрав рукава. Китти вольтом ушла от следующего удара и, развернувшись, подскочила, рубанула по чёрной тени, скалящейся в плотном тумане средь непроглядного ливня.
Кровь, липкая и воняющая падалью, окропила одежду Китти и моментально окрасила всё в кроваво-розовые разводы. «Попала». Юлианна подскочила, вытянув руку вперед. Китти на скаку вскочила в седло, и они помчали к пещере. Разведя огонь, Китти решила осмотреть свой рукав. Плечо было не задето, а целость одежды давно перестала её волновать. Стоило ей купить обновку, она неизменно раздиралась в клочья в первый же день в схватке или же банально об кусты.
Дождь лил до утра. Лошадь Китти была найдена спустя час. Поводья запутались в кустах терновника во время шторма. Она была напугана и не сразу подпустила к себе странницу. Они потеряли несколько часов пути. Теперь следовало поторопиться.
***
Луна грела руки у камина. Она снимала комнату в гостинице «День и Ночь». Осень была её любимым временем года, но холод и условия гостиницы доканывали её. Она находилась в Манкоре уже две недели. Пока Луна отдыхала, вытянувшись на кровати, деревню вблизи Манкора охватывала паника. Люди, жившие много поколений на этом месте, были вынуждены бросать свои дома. А всё потому, что странница, обещавшая разобраться во всех злодеяниях и злоключениях деревенских жителей, бесследно исчезла.
Также исчез и корчмарь, также исчезла и его круглолицая дочка. Исчез отец мальчишки-чистильщика обуви. Хотя насчет последнего были сомнения. Слишком уж часто он выпивал, будучи занятым рыбалкой с мужиками. Но его пропажу тоже приписали к диавольским козням, чинимым в диаволом проклятой башне, откуда снова валили клубы чёрного дыма.
Люди кидали самое ценное на телеги, коих, к слову сказать, было не так уж много. Приходилось по одной телеге на две-три семьи. От этого возникали споры и стычки между мигрантами. Гомон и неразбериха стояла страшная. Кони возмущённо фыркали в стойлах, реагируя на шум и нервозные копошения хозяев.
Черноволосая колдунья уже поняла, что её работа накрывается медным тазом. Деревенские поднимали слишком много шума, и скоро про неё могут узнать куда больше народа. Она задержится здесь ещё на день-два, и потом нужно будет переносить лабораторию в другое глухое место. Она прошла в дальнюю комнату, где сидел корчмарь и его дочка. Мужчине она уже успела ввести дозу препарата, и он лежал на полу клетки весь в испарине и тихо стонал. Вены на шее были раздуты.
— Смотри, девочка, скоро он станет моим послушным рабом. Понимаешь ли, я хочу создать небольшую группу монстров для личного эскорта.
Девочка тряслась от ужаса. Некогда круглые щёки впали от пережитого страха. Всё, что она была способна делать, это почти не моргая и не отрываясь смотреть, как в соседней клетке мучается в агонии её любимый отец. Казалось бы, для колдуньи это не имело никакого значения. Она была увлечена процессом.
— Воспроизведя мутацию, и скорректировав её магией, мы получаем совершенных рабов, безропотных убийц, подчиняющихся только мне. Главное, — она повернулась к девочке. — Главное, это чтобы он пережил кризис. Тогда ты следующая, — колдунья криво усмехнулась, обнажая белые зубы.
Девочка безвольно опустилась на пол клетки и разразилась беззвучными рыданиями. Что она могла предпринять? Как спастись и как спасти своего отца? Простой девочке это было не под силу. И она плакала, чем вполне удовлетворила черноволосую.