Герой. Познание

Майя чихнула. А затем ещё несколько раз. 

— Нет, я бы реально пошла и нажаловалась директрисе на этого садиста! — возмущённо чирикнула Роуз. — Такое никуда не годится! 

— Но я же сама решила остаться, если так подумать, — водница утёрла покрасневший нос ледяной ладонью, которую так и не сумел отогреть тёплый душ, и прохрипела: — Даже и не придерёшься к этому в случае чего. 

— Да это манипуляция в чистом виде! Конечно, у тебя выбора не было: иначе Блост бы и дальше продолжил зуб точить, — маленькая Вернер сделала несколько глотков чая и пододвинула чашку к Майе. — Пей давай, а то окончательно заболеешь. Может, ещё кипяток принести? 

— Спасибо, но не стоит, — слабо улыбнулась Ульянова и снова чихнула. 

— Чего киснем сидим? — раздался бодрый голос Азалии прямо над головой. Земельница подсела к двум рыжим девушкам и прощебетала: — Я с тобой, цветочек, пойду сегодня: хочу заскочить к Кар-кару. 

— Хорошо, — вздохнула Майя, потерев опухшие глаза и мешки под ними. 

— И всё равно этот Арнольд мне неприятен, — продолжила Роуз, откинув косы за спину. — Он даже моему папе не нравится!

"Если ему вообще известно такое понятие, как испытывать даже малейшие чувства", — подумала Майя, но вслух произнесла совсем другое: 

— Как он, кстати? 

— Да хорошо в целом, продолжает потихоньку вливаться в педколлектив, хотя с больши-им трудом, — ответила она. 

— А что он думает насчёт нападений? — неожиданно спросила Азалия и отряхнула руки, на которых всё ещё осталось немного пыльной сухой земли. — Потому что мои предки подозревают именно его. Я слышала, как они ругались по этому поводу, когда заходила к ним — не по своей воле, конечно же. Оскар заставил их проведать. 

— Говорит, что у него свой подозреваемый на этот счёт, но имени не называл, — пожала плечами Роуз и подпёрла голову ладонями, оперевшись локтями об обеденный стол.  

— Странно, потому что лично я на него ставки делаю, — Ли откинулась на спинку стула и размеренно оглядела столовую, после чего остановила свой взгляд на дочери Вернера и добавила: — Без обид, Роуз: просто он реально подозрительно выглядит!

За окном раздался грохот. Все мигом обернулись в одну сторону, позабыв о еде. В полной лесной темноте едва можно было разглядеть из налитого тёплым светом зала, как по стеклу стремительно сползал снег, как лавина с горы. 

— С крыши сдуло, наверное, — между тем пробормотала Майя в попытке разбавить неловкое молчание. Она едва коснулась ладони младшей подруги и внимательно посмотрела на неё: — Слушай, я тут хотела у тебя попросить... 

— Да? — невинно хлопнула ресницами Роуз. 

— В общем, мне нужно два зелья телепортации, — на пониженных тонах сказала она. — Я хочу навестить бабушку, потому что она мне не пишет, а я переживаю. Ты смогла бы их попросить у своего папы? 

"Во всяком случае, я ей практически не солгала, так что моя совесть может быть чиста", — пронеслось у водницы в голове. 

— Ох, я даже и не знаю, есть ли они у него, — Роуз посмотрела в потолок и прикусила палец. — Боюсь, что нет. Я просто слышала, что ему пока не разрешают никуда за пределы острова выходить. 

— Что-то вроде испытательного срока, да? — вернулась к разговору Ли. — Кстати, Майя, мы идём? Твой учитель по математике крайне не любит опоздания. 

— Да, конечно, — Майя укуталась шарфом ещё плотнее, чем было до этого, после чего чирикнула: — В любом случае, спасибо тебе. 

— Я ещё спрошу у него: вдруг уже разрешили, — пообещала Роуз. 

— Буду очень благодарна! Доброй ночи, Роуз! 

С этими словами Майя собрала всю посуду на поднос, отнесла его и оставила на столике возле места, где работали посудомойки, после чего заторопилась, чтобы догнать соседку. Они вместе проскользнули следом за шедшими впереди старшекурсниками-воздушниками и завернули за угол к близлежащей лестнице. Торопливыми шагами направлялись по промёрзшим коридорам в библиотеку под аккомпанемент потрескивания дров в обогревающих куполах. 

"И где мне теперь искать эту субстанцию? Самой варить, что ли? Кажется, весь мой план по нарушению всевозможных правил из устава коллегии успешно проваливается!" — думала Майя, громко волоча уставшие ноги по каменному полу. 

— Слушай, Майка! Может, мне у Оскара попросить зелье? — предложила Ли, пока они поднимались по винтовой лестнице на второй этаж золотой книжной жилы всего Корнеума. 

— У него? — водница аж закашлялась и сипло выпалила: — Да это опаснее и рискованнее, чем прийти ночью в спальню к Вернеру и попросить об этом у него!

— Так я же не для тебя буду, — пожала плечами Ли и засунула руки в карманы зелёного пончо с коричневым лиственным орнаментом по краям. — Скажу, что сигареты закончились, а без них живётся туго. 

— Думаю, тебе он точно не откажет, — вздохнула Майя, мягко коснувшись предплечий соседки. — Только не проболтайся ему! И вообще, если ты достанешь эти зелья, то я тебя заобнимаю и буду целый месяц поливать твои лианы! 

— Такая оплата мне подходит, — ухмыльнулась земельница, остановившись у входа в секцию номер семнадцать. — Ты подожди здесь, пока я договорюсь, а потом заходи. На когда тебе это надо, кстати? 

— Желательно на завтра-послезавтра. 

— Окей, я поняла. Только ни на что сильно не надейся, ладно? 

— Я тебя обожаю, Ли! — она заключила девушку в объятия, с силой стиснув кольцо рук вокруг изящной, как ствол берёзы, спины, а после — медленно высвободила её оттуда, с надеждой глядя в голубые глаза. 

— Чего только не сделают люди, когда им готовы помочь, — сказала Азалия и скрылась среди десятков книжных стеллажей, оставив Майю мучаться в напряжённом ожидании. 

***

— Ты сегодня задержалась сильнее, чем обычно, Ульянова, — побурчал Оскар, пытаясь высмотреть в узких щелях между книгами что-то неуловимое для человеческого глаза. Его руки были сложены вместе перед собой, причём так, что только кончики пальцев касались друг друга. 

"Наверное, ему очень не хотелось расставаться с двумя баночками зелья, вот и недоволен, — подумала Майя. — Он, конечно, пообещал их отдать Азалии, но с явным неодобрением! Боюсь представить, что случилось бы, попроси его об этом я!"

— Садись уже! Чего стоишь, как вкопанная? — сказал он. 

— Да так, задумалась я, — пролепетала водница и подошла к креслу, оглядываясь по сторонам. Она потёрла ладонями плечи в тщетной попытке обогреть себя, но только снова чихнула, прикрывшись шарфом. — Извините. 

Звук, похожий на воробьиное чириканье, заставил Эртона переключить всё внимание на студентку. Он хмыкнул, прикрыв на мгновение глаза. Возле рта образовалось несколько складок. Оскар стянул одной рукой очки с носа и, оставив их болтаться между пальцев, уставился на Майю. Та только лишь спрятала лицо в пушистой рыжей гриве. 

— И в чём же причина опоздания? Пятнадцать минут! — он махнул ладонью, и очки чуть не выскользнули из неё. — Это даже не пять и не десять, которые я тебе всегда прощал!

— Заболталась немного в столовой, — призналась она. 

— Болтовня — пустая бессмыслица, на которую время тратить не стоит, — фыркнул практикант. 

— Вот вы, мистер Эртон, человек умный. Но такую чушь сейчас говорите! — выпалила Майя. Глаза её расширились и наконец нашли в себе уверенность, чтобы безотрывно посмотреть на лицо Оскара. — Как это: общение бессмысленно? Оно очень важно для любого человека, даже для самого нелюдимого и закрытого! 

— А что? Люди безнадежно глупы! Особенно мои сверстники. Какой прок может быть от разговоров с ними? Даже нет, не так: о чём вообще с ними говорить?

— Да о чём угодно! — воскликнула Майя и развела руки. — Даже о ерунде всякой!

— Бес-смы-сле-нно! Не рационально так поступать, — буркнул он и заключил: — Бесят меня. Все. 

— И даже я? — невинно спросила Майя, хлопнув ресницами. 

— А ты тем более, Ульянова, — Оскар посмотрел на листок с контрольной работой первокурсницы, лежавший перед ним на столике и бросил очки туда же, после чего ударил кулаком по древесине. Майя вжала голову в плечи и зажмурилась. — Я тебе месяц распинался об этих уравнениях! А ты что? Написала тест на два? Причем при мне шикарно всё решала! В чём проблема? 

"Знали бы вы, как я ревела всю ночь перед контрольной, вот и не удивлялись бы, — подумала Майя. — Из-за вас, между прочим!" 

— Ладно, в следующий раз напишешь лучше, — выдохнул Эртон. — Открывай тетрадь, буду проверять то, что ты там накалякала в перерывах между попойкой и наказанием. 

***

Прошло около получаса после того, как колокол коллегии трёхкратно пробил отбой. К тому времени студенты уже лежали в своих постелях, мирно посапывая. Ночь опустила умиротворяющее облако полудрёма на всех обитателей острова. Птицы давным-давно укрылись в гнёздах, белки разбежались по дуплам. Даже учителя не покидали своих спален и готовились к тому, чтобы уснуть. 

В крайней комнате под номером пятьсот пятьдесят творился настоящий переполох. Как никогда взволнованный Финн потрошил шкаф, разбрасывая одежду по кровати и даже испачканному маслом полу. Майя же ходила от стенки к стенке и взбалтывала искрившееся мутное белое зелье, бормоча что-то невнятное под нос. На ней была кружевная белая рубашка, кремовая юбка средней длины и почти такие же светлые колготки, которые прикрывали кожаные сапожки по колено. 

— Ну нет у меня светлой одежды, нет! — громко прошептал Финн. — Рубашки — да, но брюки есть только тёмные! 

— Просто если прийти к ним в чём-то агрессивном и мрачном, то нас сразу выгонят! Меня, может быть, и нет, но тебя — так точно! — она раздосадовано топнула ногой и тихо добавила: — Ладно, коричневые штаны есть? 

— Были где-то, — ответил он. — Сейчас найду. 

— Отлично, ты переодевайся, а я пока отвернусь, — Майя закрыла глаза и почти что прижалась лицом к стенке. 

— Я бы на твоём месте не отворачивался — такую красоту не часто увидеть можно! 

— Помолчи, пожалуйста! Извращенец, — буркнула водница, отчётливо чувствуя, как покраснели уши. 

— Хорошо-хорошо, солнце, я запомнил, — ухмыльнулся Финн и, натягивая штаны, с одышкой спросил: — Ты, кстати, почему так легко разоделась? Где твоя зимняя мантия?

— Там тепловой купол, который поддерживает немного прохладную и сырую, но всё же летнюю, погоду весь год, — объяснила Майя, всматриваясь в мерцавшие частицы зелья. — Снаружи купола будет немного снежить, но больше минуты мы там не простоим: потому я и надела на всякий случай лёгкую мантию. Тебе советую сделать то же самое. 

— Откуда ты вообще знаешь про это место? Ты так ничего толком и не рассказала мне! — Финн чертыхнулся на родном испанском языке, как только мелкая пуговица на рубашке снова выскользнула между пальцев. 

— Я всё-всё тебе расскажу и даже покажу, но не здесь и не сейчас, — она приоткрыла входную дверь и осторожно выглянула. Где-то в темноте Ульянова сумела уловить высокий мужской силуэт, неспешно направлявшийся прямо к ним в комнату. — Финн, он идёт! Одевайся быстрее! И мантию, мантию не забудь!

Теперь юноша с расстёгнутым ремнем и полуприкрывавшей торс рубашкой её ни капельки не смущал: мысли были заняты только тем, как нужно было правильно и быстро открывать портал. 

— Выпить или разбить? Первое дольше, но следов меньше, а второе — наоборот!

— Что хочешь делай! Главное, чтобы нас фрик не словил!

— Вот если бы кое-кто сразу нашёл нужные вещи и не забыл об этом, то мы бы спокойно отправились из моей комнаты! — возмутилась она, набрасывая на голову синий капюшон. 

— Бей уже! 

Майя глубоко вдохнула, закрыла глаза и запрокинула руку. С сильным и резким махом стеклянная баночка полетела на пол и разлетелась на множество мельчайших осколков. Звук разбития, казалось, не только застрял в голове у двоих сбегавших, но и донёсся до ушей практиканта Эртона. 

Перед первокурсниками буквально выросла в воздухе стена из белого дыма, по краям которой будто рассыпали сотню, а то и тысячу маленьких ярких звёзд. Ближе к центру пар сгущался и всё больше походил на облако. Комната наполнилась пыльными и слегка сладким, будто конфетным запахом, что оставлял после вдоха во рту приятное послевкусие, как от молочной карамельки. 

— Оно какое-то не такое, — выпалил Финн, наспех забрасывая ногами вместе с Майей осколки себе под кровать. 

— Способ другой, потому и вид другой, — второпях сказала она. — Быстрее! У нас всего секунд пятнадцать! 

Тем временем облако начало уменьшаться. С его краёв капала ртутного цвета жидкость и тут же растворялась на полу, оставляя за собой только блеск на серых холодных камнях. 

Майя схватила друга за руку, отошла на несколько шагов назад и представила в голове живой тоннель из деревьев, зимний лес и большой камень, покрытый мхом. Под аккомпанемент шороха обуви в коридоре они разбежались и заскочили внутрь туманистой стенки, зажмурившись. Дыхание перехватило от волнения, сердце будто бы остановилось, и только пар нежно щекотал кожу первокурсников. 

Облако испарилось, как только скрипнула дверь, оставив за собой только слабый запах и искры на полу. 

***

Ульянова и Фишер выпрыгнули из пространственной бездны, и только тогда позволили себе открыть глаза и оглядеться. Неумело приземлившись, они оба поскользнулись и зашатались на месте. Живот ужасно крутило, а к горлу подкатывала неприятная тошнота, голова кружилась и одновременно с этим будто бы трещала по швам. Майя нащупала Финна и прижалась к нему, а тот, в свою очередь — к массивному дубу, стоявшему на страже заснеженного тоннеля из деревьев. 

Чёрная ночь уже вступила в свои владения. Совы громко и пронзительно ухали, заставляя двух подростков буквально дрожать от страха. В лесу безостановочно снежило, дул морозный ветер, и можно было разглядеть только темнющие силуэты сосен и белые пятна на них — небольшие заледеневшие сугробы на ветвях и земле. Даже луну не было видно: серые тяжёлые тучи заволокли её, оставив лишь блеклое пятно на небосводе, которое будто бы пронзали остроконечные верхушки елей. 

— Идём, — еле прошептала Майя, стуча зубами. Она укуталась в голубую мантию и, кивнув Финну на тоннель сбоку, поплелась между двумя плотными сплетениями стволов деревьев. Воздушник сглотнул, натянул капюшон сильнее и двинулся следом, с трудом переставляя ноги. 

Внутри живого коридорчика было ещё мрачнее, чем снаружи. Невозможным казалось отличить тени от более светлых участков, не говоря уже о том, чтобы в целом разглядеть хоть что-нибудь дальше собственного носа.

— Тебе совсем не страшно? — запинаясь, спросил Финн.

Майя не ответила. Она только пожала плечами, слегка обернувшись, и побрела дальше с вытянутой вперёд ладонью.

"Нам бы сюда огневика: не пришлось бы красться в полной темноте", — подумала Ульянова.

Фишер закрыл лицо одной рукой, а второй ощупывал пространство по бокам, чтобы случайно не выколоть себе глаза. Совсем скоро первокурсники забрели туда, где уже не был слышен скрип снега под ногами, и только шорох засохшей травы да хруст веток под подошвой давали понять, что они оказались там, куда метели никак не могли достать. 

— Пришли, — сказала водница. — Я чувствую тепло впереди.

Она прищурилась и отодвинула невидимую во мраке занавеску из веток ивы. Чуть далее было видно переменчивое мерцание ярко-жёлтого света, так и манившего путников поскорее добежать к нему. 

— Это светлячки, — Майя махнула ладонью, указывая на потолок впереди, после чего принюхалась и погладила стену, покрытую свежей зелёной листвой. — Чувствуешь? Пахнет лесом. Мы прошли через купол. 

— Да, я даже дубеть перестал наконец-то, — простучал он и огляделся. — Дальше куда? 

— Пещера, а потом озеро, — кратко ответила она и громко прохрипела, разведя руки в сторону: — Добро пожаловать в мой старый добрый дом! 

— Что? Ты жила... Здесь? — опешил Финн, почесав голову. 

— Ну, чуть дальше, в ведьмовской общине, — улыбнулась Майя. — До поры, до времени, правда: в двенадцать лет меня здесь уже не было. А ты думал, почему я так серьёзно отношусь ко снам? 

— То есть, ты иногда видишь вещие сны, потому что жила с ведьмами, которые тоже их видят?

— Ну, почти; да, большинство из тех, кто здесь живёт, занимаются всем, что связано со сновидениями: лечат бессонницу, ночные кошмары, трактуют видения и прочее. А надо мной провели ритуал, — некоторые виды магии ведь можно получить таким образом, — чтобы лишним не было, так сказать. Вот благодаря ним, например, я узнала о том, что ты будешь защищать Клариссу и остальных перед деканатом в случае чего. 

— Ну ты, Майка, даёшь, — пролепетал Финн и тут же споткнулся об торчавший из-под земли толстый корень. Он чертыхнулся и выпалил на выдохе: — А ты уверена, что твоя бабушка именно здесь? 

— Нет, — покачала головой она. — Но, в любом случае, наши сообщинницы могут знать хоть что-нибудь насчёт колец или моих видений!

Нога водницы ступила на что-то твёрдое и скользкое. С каждым мгновением их пути дорога виделась всё лучше и лучше, а кваканье жаб и стрекот светлячков слышались всё отчётливее. Майя замедлила шаг и начала идти на носках.  

— Что это капает здесь? — поморщился Финн, будто только что прямо над ним заморосил дождь. 

— С географией у тебя явные проблемы, — отметила она. — Мы в пещере. 

Среди, казалось, бесконечных каменных стен гулял прохладный влажный ветерок, заставлявший посетителей поёжиться. Майя укуталась в мантию и перескочила через лужицу, Финн же поскользнулся и вступил прямо в неё, громко выругавшись. 

— Пригнись, — сказала Ульянова. — Дальше будет немного ниже проход. И под ноги смотри! 

Капли слетали с потолка пещеры и ударялись о уже образовавшиеся на земле лужицы, отдавая громким эхо. Майя шла, проводя ладонями по боковым камням и жадно вдыхала сырость до боли знакомого ей места. С каждым шевелением ноздрей мозг наполнялся родным запахом, а в голове кинофильмом мелькали давно забытые воспоминания. 

***

— Майя! Догоняй! — раздался детский крик. 

Темноволосая девчонка подбежала к низенькой рыжей и толкнула в плечо, после чего побежала прочь, радостно смеясь. 

Майя положила палец между книжных страниц и на мгновение обернулась вслед соседке. Тонкие, почти что белёсые ноги болтались под длинной деревянной лавочкой, так и норовя броситься за маленькой ведьмой. Она подняла голову кверху и прищурилась, глядя на палящее летнее солнце. 

По лесу сновала всё та же приятная прохладная свежесть, наполненная ароматами хвои и чистейшей горной воды. Птицы не умолкая щебетали свои трели, расходясь во всё горло, а над головами жужжали трудолюбивые пчёлы. Лучи света пробивались через верхушки высоких и могучих елей, разделяя местность на разноцветные полосы: где-то зелень казалась желтее, а где-то, наоборот — синее. 

— Бабушка, я могу?.. — с надеждой в голосе чирикнула Майя, подобно маленькой ласточке. 

Мария Ульянова обернулась к внучке, поправив воротник тёмно-синего платья с длинными рукавами-фонарями, которые так любила в одежде, и грубо отчеканила:

— Юной леди нет дела до ребячества: она полностью погружена в чтение. Нечего тратить время на пустую беготню по лесу!

— Конечно, — вздохнула Майя и снова опустила взгляд на книгу. — Извини, бабушка. 

***

Толстая коричневая жаба прыгнула прямо на ногу воднице. От неожиданности она закричала и тряхнула ногой, отскакивая в сторону.

— Спасибо, мистер или миссис жаба, за то, что хоть вы вернули её с космоса на землю! — нарочито громко сказал Финн. — Ты в каких мечтах витаешь, принцесса? За дорогой следить нужно, за дорогой! Я кричу-кричу тебе, но всё без толку!

— Ты-ы что-то хотел? — пролепетала Майя, оглянувшись. 

— Говорю: не думал, что буду по ночи лазать по пещерам и искать ведьм в каких-то Кар.. Как их там... В горах, короче!

— В Карпатах, Финн, в Карпатах, — поправила она. — Мы сейчас в Украине находимся, если ты не знал.  

— А-а, ну теперь ясно, — протянул воздушник; хотя, по его тону было предельно понятно, что ему ничего ясно так и не стало. — А твои подруги не спят хоть? Ночь ведь на дворе! 

— Они ложатся к рассвету и просыпаются в полдень, а то и к трём часам дня. В священные дни и праздники, или же в неделю пророческих снов засыпают с заходом солнца. Так что нас точно примут, это я тебе обещаю! 

Майя приподняла подол мантии, как только они подошли к затопленному выходу из пещеры, и грациозно, словно молодая кошка, проскакала по камням через довольно глубокую лужу, ни разу не соскользнув с мокрой поверхности. Финн же снял обувь, носки, закатал брюки выше колена и, стянув с себя плащ, прошёл прямо по воде. 

— Я бы и пролететь на тот берег мог, в целом, только тут потолки очень низкие, — пробормотал он. 

Водница только улыбнулась уголком рта, не разворачиваясь к другу, и вышла на открытую местность, где в зеркальной озерной глади отражалось ночное небо со всеми тысячами звёзд, рассыпанных по нему, чёрные острые, будто копья, верхушки и ветки елей и сосен. У берега стояла пришвартованная деревянная лодка, украшенная серебряными скреплениями, выкованными по бокам символами и такими же вёслами. 

— Зачем такой роскошный транспорт? — присвистнул Финн. 

— Руны отпугивают всякую нечисть, хотя шаловливых воздушников испанского происхождения почему-то пропускают, — ответила Майя. — Нам нужно проплыть прямо вперёд и до самого берега. По краям озера много острых  камней, так что пешком идти трудно — если только не в обход через лес, да и то по булыжникам придется лезть. 

Она запрыгнула в аккуратно выструганную лодку и отложила серебристые вёсла на дно, тем самым освободив второе сидение для Финна. Водница подогнула ноги, поправила юбку и мантию, после чего устремила взгляд вперёд, где уже еле-еле виднелись яркие огни и покрытые мхом крыши ведьмовских домов. 

— Лужа нефиговая, конечно! Что идти, что грести одинаково тяжело будет.

— Полезай уже сюда, маэстро! — Майя махнула рукой. — И лодку подтолкни!

Фишер закатал рукава, старательно потёр ладони и с разбегу навалился на деревянный корпус. Судно соскользнуло на мелководье, и юноша забросил в него снятые с себя вещи, после чего и сам туда залез, слегка пройдя по воде. С помощью вёсел он развернул лодку и, оттолкнувшись одним из них от дна, протащил её дальше. 

— Грести? — спросил Финн. 

— Нет, я знаю способ, как добраться быстрее, — с этими словами Майя закрыла глаза, затаила дыхание и засунула руку по локоть за борт. Пошевелив пальцами, она зашептала что-то воде. 

Лодка двинулась с места и стремительно понесла волшебницу и её спутника прямо к месту назначения, рассекая тёмную воду и оставляя за собой волны, на которых переменчиво мелькал свет неточной лунной дорожки, расплывавшейся по глади, как резкие мазки художника по холсту.