7. Неудачница
— Ну подумаешь, глаукома у девочки, — небрежно бросила Кларисса и изящно наколола на вилку салат. — Надо было этому Андре к ней прикопаться...
— Да надоел он уже! Каждый год мы спасем новых жертв его травли, вечно огребаем от преподов за стычки с ним, — добавила Ким. — Год назад мы драили все пять этажей общежития в наказание за драку.
Все в компании закивали с таким сокрушительным видом, будто бы их только что отвлекли от мытья полов.
— А что он вообще из себя представляет? — тихо спросила Майя.
Из её головы никак не мог уйти образ бледного, туманистого зрачка. Второй глаз Стефани был вполне видящим, яркого янтарного цвета. Да и сама она не была несимпатичной: милое круглое личико, чем-то отдаленным напоминавшее Майю, аккуратный носик, тонкие брови и густые ресницы. И даже в своей скромной и относительно неяркой одежде Дэвис выглядела органично и по-красивому просто.
— Мы с ними давно враждуем, — ответила Кларисса. — Его компания добивается известности не совсем теми путями, которые могли бы входить в мой личный моральный кодекс. Я не из тех, кто будет помогать любому встречному и обвешивать себя проблемами в виде шефства над первокурсницами-соплями, но травлю в любом виде не одобряю.
— Андре — идиот, вечно делает всё и никогда не думает, — добавила Ким. — Потому и творит всякую дичь, получает по шапке от преподов, но жизнь его абсолютно ничему не учит. Впрочем, как и его тупоголовую подружку.
— Ким, но мы занимаемся тем же самым, по сути, — Джон уже давно допил свой чай и виртуозно вертел в руках опустевший стакан, как самый настоящий бармен. — За год наказаний десять отбываем: то за ночные прогулки, то за тусовки, то за украденные зелья пространственного коридора и поездки в Авэм.
— Только мы никому не мешаем жить, — поправила Кларисса. — И потом, я не вижу ничего зазорного! А в какое время ещё это делать, как не тогда, когда все преподы засыпают? Вечно они всякий движняк нам обламывают!
— Ага, вот как на той неделе: даже из общежития не выпустили! — согласилась ещё одна подруга, зачем-то носившая две пары очков сразу, причем вторую как обруч. Майя всё никак не могла понять, как студентке удавалось их надевать так, чтобы было удобно. — Назадают домашку, да так, что конца ей не видано, а потом удивляются: а почему подростки гуляют ночью? Это же единственное свободное время, которое у нас есть!
— Особенно со всеми дополнительными, бассейнами и залами, — устало протянула Кларисса. — Если не хочешь вылететь, как пробка у шампанского, то приходится напрягаться. Если ты — мазохист и надумал стать отличником, выйти на повышенную стипендию или, не доведите облачные души, стать стражем — пахать нужно, как не в себя.
— Наверное, именно поэтому за всё наше обучение ни одного стража так и не выбрали на замену настоящим, — задумчиво произнесла подруга Клариссы и поправила на макушке очки, которым не хватало одной линзы, — но стать им — большая, просто огромная честь. Так получилось бы только у сильнейших магов, после чего им открылись бы буквально все двери, тайны...
— И что самое главное, — подхватил Джон, подбросил стакан и тут же словил его, — всеобщее уважение и обожание. Наверное, самая приятная часть этой канители.
— А как же членство в Совете сильнейших магов? — тихо спросила Майя, размышляя про себя о том, что именно становление стражем смогло бы хоть на капельку сильнее заставить Марию полюбить её.
— Это всё, конечно, замечательно и классно, — наконец-то встрял в разговор Финн, дожевывая булку, — но я бы на такое ни за что в жизни не подписался. Если оно раз — и как манна небесная в руки, — то да, но пахать и гробить молодость — нет. Делать мне, что ли, больше нечего?
— Ой, боюсь, Микеланджело наш, тебе это не светит, как и всем нам тут, — подколола Ким и повернулась к Майе. — Кстати, сегодня же у вас первая тренировка, а по традиции туда приглашены все, кто хочет посмотреть на новичков — такой себе ритуал посвящения в водники. У тебя как с плаванием?
— Ну, я занималась сама каждый день на побережье, — ответила она и заправила кудрявую прядку за ухо, — но не думаю, что делаю это достаточно хорошо.
— Не тонешь — значит, уже нормально, — сказала Кларисса. — Знаешь, даже начальная группа не такая уж и плохая. Это так, на будущее.
— В плане? — насторожилась Майя.
— Извини, солнышко, но ты не тянешь на сильного спортсмена, — Ким снисходительно посмотрела на неё. — Скорее на фарфоровую куклу, которую все боятся разбить.
— А что можно сделать, чтобы это исправить? — чуть громче спросила она и, коснувшись кольца на большом пальце, провернула его.
— Секрета никакого нет: занимайся каждый день — и будет тебе счастье, — Джон похлопал девушку по плечу. Финн метнул в него предупреждающим взглядом и сбросил руку приятеля с Майи.
— Качком, конечно, навряд ли станешь, но выносливее — так точно, — с натянутой улыбкой добавила Кларисса, посмотрела на часы и выдохнула: — Пара через пять минут, сворачиваемся, дамы и господа.
Больше всего Майя боялась встречи с таким предметом, как математика. Что она, что бабушка общались с ней на "вы" и шёпотом, потому долгие годы девушка к примерам и задачам не прикасалась.
И тогда пришёл час расплаты.
В кабинете на последнем этаже, в самом конце коридора находилась никак не обещанная Кассандра Джонсон, заявленная в расписании.
За столом по-хозяйски восседал Оскар Эртон, закинув ногу на ногу, и отстранённо листал учебник, по которому занимались первокурсники. Очки почти сползли юноше на кончик носа, однако за чтением тот и не заметил этого. Волосы были распущены, на руке рядом с часами у перчаток красовалась резинка.
Майя замерла на входе, проклиная всё, что только можно было.
— Чего застыла? — Азалия грубо отодвинула соседку вбок и сама остановилась, удивлённо хлопая ресницами.
Оскар поднял взгляд своих тёмно-карих глаз и посмотрел прямо на девушек. Майя быстро спряталась за стеной в коридоре и прижалась к ней. Сердце отчего-то застучало сильнее, как кухонный молоток, отбивающий мясо в руках у искусного шеф-повара.
— Эй, Майка, ты чего? — Финн несколько раз щелкнул пальцами у неё перед лицом.
— Ничего, всё в порядке, воздухом подавилась просто, — ответила она и начала теребить ткань блузки, нервно поглядывая на воздушника. — Сядем на последнюю парту? А то я что-то себя нехорошо чувствую, не хочу ничего делать.
— Как скажешь, — пожал плечами он и, осторожно коснувшись спины Майи, повёл её в класс.
У учительского стола мирно о чем-то болтали Ли и Оскар, в то время как последний заинтересованно провёл взглядом парочку друзей.
Ровно со звонком практикант запер двери, прищуриваясь изучил класс и, скрестив руки на груди, прошёлся между рядами.
— Сегодня я буду заменять вашу преподавательницу, — объявил Эртон. Услышав слабый шёпот, он смолк и поднял палец, призывая к тишине. — Так-то лучше. Обращайтесь ко мне исключительно как мистер Эртон.
Оскар, точно изящное пламя, развернулся и направился обратно к доске.
— Я начну с того, что проверю уровень ваших знаний, — холодно продолжил он и остановил свой взгляд на последней парте, где Майя вжала в плечи голову, стараясь быть как можно незаметнее.
Только вот она не учла, что рыжую шевелюру довольно хорошо видно даже тем, у кого зрение критически низкое.
— Открываем тетради, записываем число, классную работу, — продиктовал практикант и кивнул в сторону Ульяновой и Фишера. — Вы, выходите к доске.
— Я? — отозвался Финн с нескрываемой ноткой дерзости.
— Нет, — отрезал Оскар. — Соседка.
"Мне конец", — мысленно констатировала Майя, осторожно встала и медленно, словно босиком по битому стеклу, прошла к доске. Слегка подрагивавшей рукой взяла мел и аккуратно вывела на чёрной доске дату.
Эртон тем временем самодовольно отметил нервозность первокурсницы, что-то хмыкнул и открыл учебник на случайной странице.
— У вас же нет проблем с математикой? — спросил он и осторожно передал ей книгу. — Номер одна тысяча седьмой.
Майя робко кивнула, посмотрела на пример и впала в ступор. Она мало того, что не знала, откуда в задаче появились буквы и что означали маленькие циферки сверху над ними, так и никак не могла понять, что с этим всем набором символов нужно было делать.
С черепашьей скоростью водница переписала условие. Некоторые из однокурсников её поторапливали, а Оскар из раза в раз недовольно шикал на них, прикладывая палец ко рту, и продолжал пристально наблюдать за действиями студентки.
— Есть идеи? — задал риторический вопрос он, отлично понимая, что в голове у девчонки не было места ни единой мысли по этому поводу.
Майя покачала головой, вгоняя себя в краску.
"Это же надо так опозориться! — раздосадовано простонала она у себя в мыслях. — Что он теперь обо мне подумает?"
Ей отчаянно захотелось разрыдаться и выскочить за дверь, ударить кулаком, громко взвыть и отчаянно биться головой о стену.
"Дура, ты, Ульянова! Полнейшая дура! Бабушка твоя была права!" — пронеслось в мыслях чужим, твёрдым голосом. Водница ужаснулась и замотала головой, прогоняя дурные мысли.
— Присаживайтесь, — разочарованно вздохнул Оскар и вызвал какого-то земельника вместо Майи.
До конца пары она просидела, лёжа на парте и пряча лицо за густыми волнами огненно-рыжих волос. Финн пытался успокоить подругу и поднять ей настроение тем, что рисовал карикатуры на Оскара и красивые, даже приукрашенные портреты самой водницы у себя на листочке, вырванном из тетради. Однако та ни разу не подняла взгляд и молча проклинала себя за неуклюжесть и глупость.
***
Прикрываясь самыми что ни на есть благими намерениями, Финн вызвался проводить Майю на первое и по совместительству открытое для всех водников занятие в бассейне, и также поддержать подругу в настолько волнительном событии, как распределение.
Арнольд Блост с блокнотом в руках важно поджидал первокурсников у входа на трибуну, через которую можно было попасть в раздевалки. Каждому из новоиспеченных студентов он задавал несколько вопросов, делал какие-то пометки и приглашал внутрь.
С силой сжимая тканевую сумку с вышитыми вручную цветочками и переминая её лямку, Майя подошла к мужчине.
— Ульянова Майя, — словно смакуя звучание её фамилии, протянул тот. — Что будем плыть сегодня? Дистанция всего одна — пятьдесят метров любым способом.
— Брасс, наверное, — чирикнула она.
— А если точно? — он внимательно всмотрелся в её глаза, словно изучая водницу. Чёрные пряди выскочили из-за уха и закрыли ему большую часть лица.
— Брасс, — повторила Майя.
— Заходите, разминайтесь, и через сорок минут мы начнём, — сказал Арнольд.
Довольно большой по своей площади бассейн и внушительных размеров трибуны встретили первокурсницу явным запахом хлорки, а также приятным плеском еле-еле волновавшейся воды и приглушёнными голосами внизу. В полумраке Майя отыскала дверь, что вела в раздевалку.
Вдали от довольно большой кучки водниц она увидела Стефани, снимавшую очки. Как оказалось, фигура девушки немногим отличалась от очертаний самой Майи: только плечи были чуть шире, да формы куда более округлыми.
Ульянова стянула с себя верхнюю одежду и тут же оказалась в чёрном обтягивающем сдельном купальнике. Кое-как она затянула пышную гриву в гульку на макушке, а очки оставила болтаться на шее.
— Как ты? — Майя тихо обратилась к Стефани.
Та внимательно посмотрела на неё исподлобья, словно ожидая, что новоиспечённая собеседница при виде её ослепшего глаза решит сделать ноги. Не дождавшись такой реакции, девушка удивлённо вскинула брови и пробурчала:
— Ты что-то хотела?
— Да нет, просто интересуюсь, — пожала плечами Майя.
— Всё в порядке, — отрезала Стефани. — Я знаю, что ты делаешь это из жалости. Не надо так, прошу.
— Вовсе нет! — покачала головой она. — Ты выглядишь довольно мило, и, думаю, мы смогли бы найти общий язык.
— Ты странная, — та волком покосилась на однокурсницу, огляделась и прошептала: — Не ошивайся рядом со мной, иначе тоже попадёшь под раздачу.
— Но...
— Оставь меня в покое, — тихо процедила Стефани и отвернулась.
— Как скажешь, — пожала плечами Майя, взяла полотенце и направилась к остальным однокурсницам, напоследок бросив: — Обращайся, если вдруг понадобится помощь.
Пока на трибуны потихоньку сходились более старшие водники, у нервничавших первокурсников вовсю кипела разминка. Напряжение чувствовалось даже в воде, и казалось, будто оно могло убить любого случайно вошедшего в неё, как ток. Кто-то разогревал мышцы в углу под трибунами, кто-то мирно беседовал, сидя на бортике, а некоторые плавали туда-сюда во всю длину пятидесяти метров.
Майя сделала несколько упражнений, после чего залезла в воду и даже успела не спеша проплыть пару кругов. Во всяком случае, сделать это быстро у неё не получилось бы. И всё время в голове крутилось только лишь одно: "Не подведи бабушку, Майя. Ты не ничтожество, а распределение — последний шанс это доказать. Иначе она была тысячу раз права".
Арнольд вышел не менее эффектно, чем тогда в холле, а его появление вызвало бурную реакцию у всех присутствовавших. На нем не было мантии и привычной многим рубашки и чёрных брюк, только спортивные штаны и футболка.
— Красавчик, — прошептала одна из первокурсниц своей подруге на ухо, а та в ответ покраснела и кивнула.
— Интересно, а за роман с учителем здесь что-то делают?
— И не мечтай! Думаю, относятся к этому здесь, как и везде.
— Ну, если не получится с этим, пойду математика сегодняшнего соблазнять.
"С ума сошла? — мысленно выругалась Майя, подслушивая чужой довольно громкий разговор. — Я ей как соблазню!.. Стоп, что? О чём это я? Надеюсь, у неё успехи с математикой получше, чем у меня, иначе ничего не получится у девочки".
— Я вас приветствую на уже традиционном открытом первом занятии по плаванию, — объявил Арнольд, и всё внимание Майи снова приковалось к мужчине. — Я буду оглашать парные заплывы, после чего с секундомером отсчитаю время каждого приплывшего. Вас не так уж и много — всего двадцать три человека, так что это не займёт больше, чем час. После этого объявлю списки деления на две группы: более сильную и более слабую. Надеюсь, среди вас тонущих нет. Желаю удачи!
С трибун одобрительно зааплодировали, а Майя почувствовала, как от волнения задрожали коленки. Молясь о том, чтобы не оплошать, она внимательно выслушивала свою фамилию в заплыве и параллельно продолжала разогреваться, похлопывая себя по худым ногам и рукам.
— Ульянова и Дэвис!
На дрожавших ногах Майя подошла к тумбочке, натянула на глаза очки и глубоко вдохнула. Стефани нервничала ничуть не меньше и искоса поглядывала на соперницу.
"Тоже брассистка, значит", — подумала Майя.
Длинный свисток. Она залезла на тумбочку, покачнулась, но всё же удержалась.
— На-а старт! — протяжно объявил Арнольд.
Девушки приготовились к тому, чтобы прыгнуть.
Короткий свисток рассёк воздух точно оглушающий выстрел из револьвера.
Майя с силой оттолкнулась под обстрелом пристально наблюдавших за ней десятков пар глаз.
Гребок, локти под себя, группировка, одновременный толчок и скольжение — эту схему водница знала идеально, каждое движение выполняла с точностью и максимальной отдачей.
С виду хрупкие и спичечно-тонкие ноги оказались довольно сильными, но не особо выносливыми. Проплыв добрую половину дистанции, девушка начала делать все более и более длительные паузы. И если изначально вода несла пловчиху к цели, заботливо укрывая одеялом легких волн, то сейчас словно тянула ко дну, сговорившись с усталостью и сбитым напрочь дыханием.
Она сделала последний толчок, вытянула руки вперёд и с силой упёрлась ладонями о бортик. Наспех стянула очки, после чего те небрежно повисли на шее, сделала несколько порывистых вдохов, прикрыв глаза.
— Чего стоим? Кыш из воды! — раздался где-то наверху рассерженный голос Арнольда.
Вступительное занятие закончилось довольно быстро, и когда каждый проплыл свою дистанцию, тренер при всех присутствовавших зрителях собрал первокурсников у входа в душевые и начал отчитывать каждого за технику и скорость. Мистер Блост практически никого не хвалил, а каждый результат оглашал с особой интонацией.
— Стефани меня приятно удивила, — заявил он и жестом подозвал полуслепую студентку в центр импровизированного живого полукруга. Когда та вышла, преподаватель продолжил: — Вот к этому стоит стремиться. Отличный результат.
Дэвис поникла и еле заметно для окружающих самодовольно улыбнулась, пускай и сделала это довольно слабо.
— А вот её соперница, Ульянова, — Арнольд перевёл холодный взгляд на Майю. — Ты балерина, или что? В плавании нет места соплям и идеально натянутым носкам, этим паузам! Быстрее, резче надо!
Тренер сделал несколько круговых взмахов кистями.
— Даже несмотря на довольно неплохой результат, людям с такой слабой выдержкой и телом не место в группе сильных. Я согласен дать шанс и взять тебя на птичьих правах, но только при условии, что пятьдесят две секунды ко второму триместру превратятся в сорок пять.
"На семь секунд быстрее? Я год занималась трижды в неделю, чтобы улучшить результат на секунду, а тут..." — подумала она, но вслух произнесла совсем другое:
— Я справлюсь.
Как только Майя оказалась под проливным теплым дождем за закрытой дверцей душевой кабинки, то тут же дала волю своим чувствам и стукнулась несколько раз головой о стену.
"Слабая, слабая, слабая! Ну неужели не могла проплыть лучше? Божечки-кошечки, да ты просто ничтожество, Ульянова! Да на что я гожусь? Бабушка была права, сто раз права, когда говорила все те слова..."
После глухого удара ладонью о кирпичную стену с большого пальца слетело кольцо и громко ударилось о каменный пол. Майя осторожно подняла его и посмотрела прямо на блестящие глаза одной из рыб, внимательно изучая.
"Символ силы духа... Нет, если уж мне дана такая честь, то нужно её оправдать. Ты, Ульянова, рано сдаёшься. Наверное, бабушка знала это и потому подарила кольцо, чтобы я не разочаровывала, — она надела украшение обратно, замоталась в полотенце и направилась в раздевалку. — С завтрашнего дня начинаю тренировки утром в бассейне перед парами, а ещё усиленный тренажерный зал. Я улучшу свой результат не на семь, а на десять секунд!"
***
Обратно в общежитие Майя направлялась в обществе Финна и Клариссы, а также с некоторыми её друзьями-водниками. Коридоры как никогда были тихими и полумрачными, нагоняли на одиноких путников неодолимую тревогу и мысли о том, что где-то за углом мог прятаться некто жуткий и опасный.
— Уж чего-чего, а брасса я от тебя не ожидала, — сказала Ким.
— Не на жабу, как должно быть в идеале, но на водомерку точно была похожа, — добавил Финн. — Этот Арнольд, конечно, агрессивный тип...
— Попрошу! — возмутилась Кларисса. — Нормальный мужик, по факту всё сказал. Тем более, что девчонка твоя не ревёт.
— А бассейн утром открыт? — спросила Майя.
— Он всегда открыт, но по утрам там редко кто бывает, — ответила Кларисса. — Не самоубийцы же.
— А я считаю, что это — правильный подход, — Джон приободряюще похлопал Майю по плечу. — Будешь прямо как боевик потом!
— Двухметровая машина для убийств из неприятельской коллегии, с которой рядом страшно даже дышать? — прыснула Ким. — Упасите её облачные души!
Компания завернула за угол. В конце коридора показался силуэт группы из десяти человек. Каждый переглянулся друг с другом, не понимая, кто это, и только шедшая впереди Кларисса смело бросила:
— Что, Андре, отбыл своё наказание за гон на малолеток? А девчонка-то посильнее тебя и твоих дружков будет!
— Ты пожалеешь о своих словах, Кларисса, — огрызнулась подружка того самого обидчика Стефани. — Но сейчас не о ваших никчёмных задницах. Сегодня нам стало предельно ясно: среди нас завелась преподская дочь. И даже её мамаша никак не поможет, потому что мы настроены хорошенько набить вам рожи.