Макенахи

                                    «Не ищи величия - служи великому» Рабиндранат Тагор.

Мы не выбирали место. Оно выбрало нас.

Огромный кратер посреди мёртвой земли. Небо без солнца. Камни вокруг — как расплавленные кости титанов. Воздух колыхался, будто сам мир задержал дыхание. Здесь когда-то произошло что-то древнее. И, быть может, непрощённое.

— Сегодня ты умрёшь, — сказал он, глядя мне прямо в глаза.

Я не удивился.

— Впервые — по-настоящему.
— И если ты не вернёшься — я даже не запомню, как тебя звали.

Он щёлкнул пальцами.

Всё исчезло.

Я стоял посреди пустоты. Небо было плоским. Внизу — не было земли.
Пространство крутилось.
И только один звук оставался — биение моего сердца.

Потом оно исчезло тоже.

Я не чувствовал тела. Только разум. Но и он начал трескаться.
Я был разбит на образы: воспоминания, боль, запах крови, молитвы, страх, голос матери, огонь, песок, взгляд сестры.
Каждый из них — как гвоздь, вбиваемый в меня изнутри.

Я не мог закричать. Не было горла.
Не мог закрыть глаза. Их не существовало.

Так длилось… долго. Или мгновенно.

Потом — голос.

— Ты всё ещё человек. И ты не пройдёшь через время, если останешься таким.

Я не мог ответить. Но знал, что он прав.

— Откажись от тела. От имён. От воли.
Стань потоком.
Летать — это не размахивать руками. Это перестать быть тяжёлым.

Я снова почувствовал вес.

Он стоял передо мной.
Ветер крутил пепел. Земля под нами трескалась.

— Это последнее. Ты готов?

Я кивнул.

Он провёл когтем по воздуху. Пространство открылось, как ткань, вспоротая. За разрезом — что-то искрящееся, неосязаемое.

— Войди туда. И стань тем, кто умеет двигаться без времени.

Я шагнул.

Это не было сном.
Это было, как вынырнуть в реке, где течения идут в разные стороны.
Я чувствовал — каждая моя клетка светится, и я больше не плоть. Я — намерение.

Я увидел себя сверху. Потом — сбоку. Потом — вообще перестал быть «собой».

Я научился проходить сквозь камни.
Перемещаться между ударами сердца.
Скользить сквозь ночь, не оставляя следа.

Когда я вернулся, он смотрел на меня, как на равного.

— Ты научился быть духом, — сказал он.
— Но это ещё не полёт. Это — только шаг.
— Полёт — это когда ты несёшь с собой волю. Не просто движение, а цель.

Он сделал круг рукой. В воздухе вспыхнули контуры: символы, древние, как свет.
Я узнал некоторые. Остальные — почувствовал, будто они всегда были во мне.

— Запомни это. Этот узор — ключ к быстрому перемещению. Сквозь реальность.
— Используй его — и за час пройдёшь то, на что ушёл бы год. Но…

Я замер.

— Один раз в жизни. Один.
— Потом узор исчезнет. Мир не терпит дважды.

Мы молчали, глядя в сторону. Там, вдали, начиналась пустота.
За ней — мир, в котором не ходят люди. Где на троне времени сидят Часы.

Я вдохнул. Почувствовал — ветер уже другой. Он знал: мы уходим.

Он повернулся ко мне.

— Завтра.
— Мы уходим.
— Без карт. Без путей. Только с силой, которую ты выковал в себе.

Я кивнул.

И в последний раз взглянул на землю, где я ещё был человеком.

---

Мы зависли на краю мира.

Под нами небо — не голубое, не звёздное, а сложенное, будто ткань, свёрнутая по спирали. Над нами — бездна высших слоёв реальности, где даже свет теряет направление. Мы стояли на «ступени» — точке разлома, где обычный полёт больше не работает.

Здесь не было горизонта. Пространство дрожало, как водяная гладь, искажённая жаром. Мир вокруг выглядел… неправильно: цвета тускнели, потом — вспыхивали обратной стороной, воздух не слушался дыхания, а время — взглядов.

Таварек завис рядом, его форма пульсировала: то тело, то вихрь, то горящий силуэт. От него исходил не жар — давление. Как будто всё вокруг искало способ не раствориться в его присутствии.

— Готов? — его голос был спокоен. Почти будничен. Как будто мы собирались просто перепрыгнуть ручей, а не разорвать свою природу.

— Нет, — сказал я честно. — Но хочу.

Он усмехнулся. И кивнул.

— Тогда вторая ступень. Внимание — это ключ. Не просто лети — будь. Не двигайся — стань движением. Не верь, что ты человек — забудь, что ты когда-либо им был.

Он протянул мне руку. Я взял её — и сделал шаг. Не вперёд. Вовнутрь.

---

Скорость не пришла сразу.

Сначала — чувства. Много. Одновременно. Как будто каждая клетка моей сущности получала сигналы из тысяч точек бытия.

Вкус серебра. Звук света. Зрение мысли.

Потом — растяжение. Я перестал быть в одном месте. Части меня тянулись за Тавареком, части — остались в прошлой точке, где я ещё думал о сестре. Это была не скорость — это было… расширение. Я не двигался. Я становился повсюду.

Только спустя мгновение (или тысячу лет) — я осознал: мы мчимся.

Быстрее света. Быстрее мысли. Быстрее причин.

Вокруг проносились сгоревшие границы мироздания. Видения цивилизаций, которых не существует. Нити судеб. Перегоревшие звёзды.

Вторая ступень скорости ангела.

Она не давала свободы. Она лишала себя. Ты не мог помнить, кто ты, откуда, почему. Только намерение. Только цель.

---

И тогда — он появился.

Никакого звука. Никакого света. Просто всё — остановилось. Не резко, не с грохотом — а будто мир вспомнил о нём, и решил затаить дыхание.

Перед нами — фигура. Она не была грандиозной. Просто — совершенной.

Юноша. Без возраста. Без пола. Без оружия. Тело, будто вытканное из зари. Простой свет, ни ослепляющий, ни тусклый — абсолютный. Он не сиял — он был.

И вся наша немыслимая скорость — исчезла. Словно кто-то произнёс «Хватит», и это стало законом вселенной.

— Он… — начал Таварек, но осёкся.

Я понял — демон не может описать то, что стоит выше даже его знаний.

Я пытался дышать. Не мог.

Ангел не двигался. Он был движением. Он не приближался. Пространство отказывалось отделяться от него.

— Идёте к Часам, — сказал он. Голос был как тень слова. Как эхо истин.

Ангел взглянул на меня. И я впервые в жизни не испугался — я осиротел. Его взгляд не ранил. Он обнажал.

Он видел не мои страхи. Он видел всё, чем я мог быть — и чем не стал.

— Ты — человек. Он — демон. Почему вы вместе?

Я хотел сказать «ради сестры». Хотел сказать «ради справедливости». Но слова исчезали. Он знал. Он просто хотел, чтобы я ответил.

— Потому что путь длиннее боли, — сказал я. — И я не дойду один.

Ангел ничего не сказал. Но я почувствовал — это было услышано.

Он подошёл. Или стал ближе. Не важно. Пространство теперь было подчинено ему. Он протянул руку. Я ждал удара. Я ждал проверки.

Но он просто коснулся моей груди.

И это было хуже любого суда. Это было как суд самим собой — окончательный, безжалостный, честный.

— Ты ещё не готов. Но уже не отвернёшься, — сказал он.

Он посмотрел на Таварека.

— Ты помогаешь. Ты в опасности.

Демон же не смог выдавить и слова.

Это великое создание долго смотрело на нас. Его тело, лицо и аура показывали абсолютное спокойствие и невероятную мощь. Мы не готовились биться, мы ждали, что он нас помилует, что он отпустит нас. И он отвернулся. На его человеческой спине начали прорастать крылья из света. Из чистого света. Он взлетел и в один миг исчез. Пространство расслабилось — как будто колосс, державший мир, отпустил его.

Мы снова двигались.

— Он был из тех, кто слышит Звон Часов, — сказал Таварек. — И не дрожит.

— Как он… назывался?

— У них нет имён. Они в них не нуждаются.

Я ничего не сказал.

Но я знал. Мы только начали путь. И уже не принадлежали себе.

---