8
Но на следующее утро понял, как сильно я ошибся. Алиса ждала меня возле того дерева, а под ногами лежали коробка, скотч и ножницы. Она оглянулась, и я увидел, как её розовые губы растянулись в ослепительной улыбке.
- Привет. Прости, что вчера не пришла. – Одной рукой она коснулась живота. – Я рада, что ты не стал без меня вешать коробку.
Я хотел сказать, что только благодаря ей можно это сделать, но произнёс другое:
- Да, не хотел без тебя...
Ком упёрся в горло, но я его проглотил. Лицо горело, по началу я подумал, что солнце припекло, но оно оказалось позади меня – лениво возвышалось над горизонтом.
Алиса достала из пакета большой плакат. На нём написано тоже самое, что и на коробке, только большими выразительными буквами. Она держала перед собой плакат, и я видел лишь её блестящие от радости глаза. Сияющие глаза. Плакат был размером как раз с коробку, что можно закрывать одну её сторону.
Мы так и сделали. Она аккуратно положила большой лист на коробку с лицевой стороны, а я обклеивал скотчем.
Пока проделывали все те действия, которые нужны, чтобы надёжно приклеить скотчем картонную коробку к дереву, мы успели поговорить. Она спрашивала про номер школы, где я учусь, в каком классе и про любимый предмет. Обычные такие вопросы. А я узнал её фамилию, поинтересовался где она живёт.
Когда впервые почувствовал, что мне нравится её улыбка, то это казалось волшебством.
Беседовали недолго. Алиса только что была весёлой девушкой, но вдруг стала хмурой, будто какие-то нехорошие тени упали на её лицо. Она опустила взгляд и тогда он потух. Только что глаза горели и светились, и вдруг погасли, будто кто-то ненароком рукой задел выключатель. Я смотрел на неё, и в голове у меня заговорил голос, твердивший, чтобы я её обнял. Просто подошёл и обнял, как идиот. Мысль эта витала в голове и прогнать не удавалось, пока я не встал на ноги уже всерьёз подумывая обнять Алису. Такую хорошенькую, милую Алису, которой почему-то сгрустнулось. Между нами было лишь дерево, но оно было таким широким, что мне стало лень обходить.
Через пять минут мы уже вместе шли к остановке. Ящик для писем был успешно установлен и недолго ждал своего письма. Алиса извлекла из своей сумочки конверт и бросила в ящик со словами: я буду первой.
Мы молчаливо шли по дорожке и было как-то уютно, и говорить ни о чём не хотелось. Тепло так стало, будто откуда-то обдало жаром, даже ладони задрожали. Снова возникло желание побежать, столько сил появилось во мне, что и девать не знаешь куда. Звуки наших шагов нарушало лишь несильное шуршание куртки Алисы. Внутренним взором видел, как мы с Алисой гуляем в парке, сидим в кинотеатре, взявшись за руки. Она везде смеётся. Каждый раз хватает мою руку и просто закатывается со смеху. Я уже видел, как знакомил её с братом, с некоторыми ребятами во дворе, и все они обзавидовались. Так и видел их изумлённые лица, мол, как это так, такая девушка стоит рядом со мной. А я с довольным лицом, не понимающим даже, о чём эти чудаки...
- Ты каждый день сюда приходишь? – Алиса оборвала мои грёзы.
Потребовалось некоторое время, чтобы вернуться из-за несуществующих облаков мира фантазий.
- Извини, я...я не расслышал. – Заверил я.
- Имею ввиду, уже который день подряд здесь тебя вижу. Каждый день сюда приходишь?
- Да.
- А я могу поинтересоваться к кому?
До остановки оставалось идти метров сто, и я думал, рассказать ли мне про Марка или не стоит говорить малознакомому человеку. Но всё-таки это Алиса. Было такое чувство, что с ней можно поговорить о чём угодно. Но в голову взбрела одна фраза, и мне показалось, лучшего ответа не найти.
- Это сложно объяснить. – Был ответ.
Но как только я вслух произнёс эту фразу, то сразу понял, насколько она нелепа, но главным образом, не подходила к реальной моей ситуации. Пришлось хорошенько ещё раз обдумать и перебить Алису, сказав:
- То есть, долго объяснять, долго рассказывать.
- Понимаю. Я тебе говорила, что я хожу к отцу, но, если честно, у меня тоже всё не так просто. – Она помолчала, обернулась к кладбищу и добавила. – Видимо, иначе в этих местах не бывает.
Она смотрела в ту сторону некоторое время, и я успел подумать, что её глаза мелькают в разные стороны, словно она осматривает там каждое дерево. И делала это с таким вдумчивым выражением лица, что захотелось нарисовать картину на фоне этого леса, которое за её спиной.
В этот момент она начала мне нравиться ещё больше. Даже не знаю, как подобное объяснить, но словно вдруг я рассмотрел её с другого угла, с другой стороны. После этих слов, Алиса показалась мне иным человеком.
В тот день я опоздал на второй урок и пошёл лишь к третьему. Мы с Алисой просидели на остановке не меньше сорока минут. Хотелось её развеселить, и я впервые рядом с ней разговаривал, не ощущая стыда за сказанное, или я сказать могу что-нибудь неподходящее, как у меня обычно бывает во время любой беседы. Уже и не помню, о чём я тогда говорил, но навсегда запомнил её смех. Негромкий, но такой заливистый, что я тонул в этом смехе и вылезать оттуда не думал. Отчётливо помню, как нежно растягивались её губы в улыбке, оголяя белые зубы. Она каждый раз смеясь, немного вытягивала шею и это выглядело настолько приятно, что я мог просидеть весь вечер, заставляя её смеяться, не позволяя больше грустить. Но самое отрадное ожидало меня в конце нашего разговора.
Когда мы уже решили расходиться по домам, перед тем, как подъехал её автобус, она предложила сходить с ней кое-куда. На мой вопрос, а куда именно, загадочно улыбнулась и добавила, что это сюрприз.