Ключ от королевства

Город тысячи харчевен был последним человеческим поселением на нашем пути. Стоило каравану перевалить через холмы - и началась безлюдная дикая местность. Огромные птицы кружили над караваном, каждая размером с небольшой самолёт. В полдень их крылья то и дело закрывали солнце, но это было ещё полбеды: птицы кричали так пронзительно и жалобно, как будто их жарили и ели прямо там, в поднебесье.

- Гарольд? Может, у них болит что-то?

- Они здоровее нас с тобой!

- Тогда почему так орут?

- Порода такая. Похоронники называются.

Я покосилась в небо. Похоронники метались, всплёскивали крыльями, то падали камнем, то снова набирали высоту. Им явно нравилось над нами издеваться.

- Гарольд? Может, их разогнать?

- Будет приказ - разгоним, - степенно отвечал Гарольд.

Но приказа не последовало. Птицы мало-помалу отстали сами по себе. У меня на душе стало легче, но ненадолго: теперь вокруг воцарилась тишина, как под подушкой. Не шелестели листья. Совсем не было ветра. В низинах собирался туман. Лошади ступали по траве совершенно бесшумно, только где-то в хвосте колонны, в обозе, глухо звякал колокольчик.

Мне опять захотелось домой. Подумать только: пока я здесь воюю, там застыл в воздухе падающий снег, замерли троллейбусы и машины, мама замерла у себя на работе перед экраном компьютера, и экран не мерцает...

Надеюсь, с ней ничего не станется, пока я здесь? С ними со всеми без меня ничего не случится?

- Гарольд... А что бывает с теми городами и странами, откуда ушло Королевство?

- Живут себе. Некоторые получше, некоторые похуже... Оберон... его величество говорит, что со временем такой мир может разрастись со страшной силой, покорить небо и землю, а потом построить огромный летающий дом и улететь к звёздам.

- Гарольд, - у меня вдруг пересохло во рту. - А Оберон не говорил...

- Не «Оберон», а «его величество»!

Я не стала с ним спорить. Хлопнула пятками по упругим бокам моего Серого, тот зашагал быстрее, перешёл на рысь (меня стало трясти и подбрасывать) и скоро оказался в голове колонны.

Крокодилоконь Оберона (это чудище звалось нежно - Фиалк) плыл над дорогой, едва касаясь её широченными копытами. Стражники покосились на меня, но пропустили к королю; рядом с Фиалком шёл коричневый конь принца, покрытый попоной так, что виднелись только хвост и голова.

Отец и сын разговаривали. Я поняла, что опять не вовремя. Принц сидел в седле красный, очень обиженный: вот так же выглядела наша отличница Фролова, когда новая математичка влепила ей трояк по самостоятельной...

В руках у короля был его новый посох - чёрный, будто смоляной, с навершием в виде корявого древесного корня.

Оберон почувствовал моё приближение. Глянул через плечо:

- Добрый день, Лена. Что скажешь?

Он говорил спокойно и приветливо, как обычно, но мне всё-таки показалось, что в его голосе нет прежней доброты.

- Вы заняты? - спросила я. И поспешно добавила: - Ваше величество.

Оберон улыбнулся:

- Представь, что во время битвы офицер приходит к полководцу: «Простите, вы не заняты?» Нет? А мне показалось... Я только хотел сказать, что враг прорвал левый фланг и армия отступает в беспорядке...»

Я покраснела. Конечно, я задала глупый вопрос, но зачем же надо мной подтрунивать в присутствии принца?

- Не обижайся. - Оберон поманил меня пальцем, серый конь правильно истолковал его жест и почти поравнялся с зубастым Фиалком. - Мне кажется, что со вчерашнего дня ты какая-то... не такая. Что тебя мучает?

Принц на меня не смотрел - изучал горизонт. Лицо у него было отчуждённое, мол, предавай меня, не тяни.

- Нет, ваше величество. То есть я немножко волнуюсь, всё-таки переход границы... то-сё...

Король чуть приподнял бровь. Я солгала, он это понял. Принц по-прежнему смотрел вдаль. Неезженая дорога, поросшая травой и кустами, вела вперёд и вперёд, терялась за холмом. А впереди стояли тучи - плотной чёрной стеной.

Над караваном висела зловещая тишина. Если бы принц догадался отстать! Я поговорила бы с Обероном начистоту... Вот ведь дурацкое положение! Заговорить - получится, будто я сплетница и ябеда к тому же. Не заговорить - выходит, что я вру.

- Я хотела спросить только... Наш мир - мой настоящий... то есть родной мир... может быть, в нём тоже когда-то было Королевство? А потом Королевство покинуло его, мир разросся, изменился, стал таким, как теперь?

Крокодилоконь по имени Фиалк обернул ко мне зубастую морду. Удивлённо покосился карим глазом: как ты, мол, догадалась?

Принца не интересовали отвлечённые вопросы. Он не повернул головы.

Оберон улыбнулся:

- Знаешь... Не исключено. Может, и было такое Королевство. Давным-давно. Уже никто толком и не помнит.

- Ну, кто-то помнит, - сказала я, помолчав. - Ведь если бы того Королевства не было - зачем бы я пришла к вам? Зачем бы училась волшебству, вместо того чтобы сидеть дома и смотреть телевизор?

Принц оживился:

- Телевизор - это штука, которая показывает картинки?

- Мне нравится ход твоей мысли, - серьёзно сказал Оберон, не слушая сына. - Да. Наверное, ты права.

И он так это сказал, что на душе у меня снова стало спокойно. Пусть отец и сын не всегда понимают друг друга, пусть с принцем связана какая-то тайна - но Оберону я могу верить до конца, что бы там ни было.

- Горы. - Король протянул вперёд свой чёрный посох. Я посмотрела, куда он указывал...

То, что раньше казалось тучами, обернулось на самом деле немыслимыми, страшенно высокими, покрытыми снегом горами.

Мы разбили лагерь у подножия скалы, треугольной, похожей на парус. Здесь везде был камень, скалы торчали тут и там, как щербатые зубы. Стемнело моментально, будто выключили свет. Я как раз занималась своими делами в укромном местечке. Выбралась оттуда, на ходу застёгивая штаны, выпучив в темнотищу глаза: ничего же не видно!

Постояла, поморгала, понемногу сориентировалась. Костры, разведённые стражей и поварами, светили тускло: экономили топливо. Можно, конечно, идти на свет, но где гарантия, что по дороге не угодишь ногой в щель, не свалишься в яму, не покалечишься?

- Гарольд? Гарольд, ты где?

В ответ пришёл откуда-то ветер, пробрал до костей, но главное - принёс звуки. Странные, смазанные, жутенькие.

- Гарольд? Помоги мне!

Над королевским шатром вдруг зажёгся круг света. Сразу стали видны и повозки, и карета, и сам шатёр, и люди вокруг...

И Гарольд. Он нашёлся совсем рядом, с посохом наперевес:

- Звала?

- Ну... потерялась, в общем.

- Ты дура, да? «Помоги мне» - это сигнал, что напали враги!

- Я не знала...

- Тс-с-с...

Мы замолчали. Люди у костров молчали тоже; снова потянуло ветром. Крики... звон металла... Грохот... Вопли...

Я вцепилась Гарольду в рукав.

- Что это?

- Эхо, - ответил он шёпотом. - Это ведь граница... Тут ветер носит отголоски всех битв, которые только были на свете. Не обращай внимания, это безопасно.

Держась друг за друга, мы вернулись к повозке, у которой привязаны были наши кони. Пастись тут было негде - и лошади проводили время, сунув морды в мешки с овсом.

- Гарольд... ты не замечал, что принц сегодня странный?

- Будешь странным, на его-то месте...

- А что у него за место?

- Он принц, понимаешь? Такая должность. А он хочет быть королём. Хотя бы в будущем.

- О-о, - от этой мысли мне сделалось неприятно. - Он что же... ждёт, когда Оберон умрёт?

- Перестань. Он порядочный человек, любит отца... Но, конечно, ему нелегко. Ещё высочества эти... от них кто хочешь с ума сойдёт.

Мы подошли к самому большому костру. Стражники без слов подвинулись, давая нам место.

- Что, братцы-волшебники, - сказал тот усатый, что не пустил меня вчера в шатёр к Оберону. - Битву на Перевале слышали?

- Это не Перевал был, - возразил другой, бородатый. - Там слоны ревели. Боевых слонов на Перевале не водилось. Это осада Кремня.

- Тихо! Опять...

Над лагерем прокатилось далёкое эхо - явственно слышались рыдающие тонкие голоса. Я зажала уши.

- А это я уже не знаю что такое, - пробормотал усатый. - Разграбление Городища, что ли? Скорее бы смотаться отсюда, я знаю одного парня, который вот так сидел-сидел на границе - и сбрендил...

- Вы как хотите, - сказала я как могла спокойно, - а я иду спать. С меня на сегодня достаточно.

Мы шли в темноте. Ни один факел не мог её рассеять; я держалась одной рукой за конский хвост - это была лошадь Гарольда. Другой рукой тянула за уздечку Серого. Или он меня тянул. Он вообще был смелее и умнее меня: то и дело прижимался боком к плечу, согревая и поддерживая, давая понять, что конец пути близок.

Потом мы шли - вереницей - в густом облаке, липком и почти непрозрачном.

А потом облако рассеялось, и я увидела, что все мы - всё маленькое Королевство - стоим плечом к плечу на нешироком каменном карнизе. Слева - отвесная стена. Справа - пропасть. Клубится какой-то бурый дым, пахнет удушливо и гадко. Небо тёмно-серое, картонное, и вокруг ни кустика травки. Ни листочка. И нас так мало, жалкая горстка людей. Мы напуганные, мы такие беззащитные... Гарольд ткнул меня локтём в бок:

- Приготовь посох.

- Что?

- Оружие вынимай, а не «что»!

Я засуетилась, запуталась в ремешках на футляре (посох был приторочен к седлу). Наконец высвободила своё оружие, взялась двумя руками, мельком вспомнила наставление Ланса: «Между навершием и правой рукой должно помещаться от локтя до двух...»

- Готова? - прошипел Гарольд.

В ту же секунду в серое картонное небо ударил ярко-белый луч. И сразу же - красный луч. Гарольд, коротко вздохнув, ударил в камень своим посохом - из навершия вырвался синий луч; все ждали только меня, меня-неумёху...

Закусив губу, я грохнула о землю посохом и... попала себе по ноге. От боли навернулись слезы, но луч - зелёный, изумрудный, весёленький такой - уже вырвался из двуцветного навершия и ушёл в небо.

Белый луч пересёкся с красным. Синий лёг на место их соприкосновения; трясущимися руками я направила зелёный луч в ту единственную маленькую точку, где уже соединялись белый, красный и синий.

Вспышка!

Огненный шар раскрылся, как цветок, у нас над головами. Маленькое солнце осветило скалы и пропасти; пропал бурый туман, смягчились тени, как языком слизало ужас и слабость, охватившие меня при виде этого жуткого места.

- Да здравствует Королевство! - басом взревел кто-то из стражников. И его крик моментально подхватили несколько сотен голосов:

- Да здравствует Королевство! Да здравствует Оберон! Да здравствуют маги дороги!

Огненный цветок поворачивался и плыл, согревая, радуя и подкрепляя силы, а я сжимала посох, направленный вверх, и чувствовала в этот момент руки и Оберона, и Ланса, и Гарольда.

Чего нам бояться?

Мы прорвёмся. Мы дойдём. Потому что мы вместе.