Ключ от королевства

До обеда я упражнялась с новым посохом, а Гарольд меня учил. Честно говоря, толку было немного: мой наставник всё время забывал, что вещи, для него понятные и простые, для меня - новые и сложные.

- Ну ты что, совсем не соображаешь? Или ты нарочно отключила голову?

Он раздражался от каждой мелочи. Если бы не доверие Оберона, если бы не слова, которые король сказал мне утром в шатре, - я не сдержалась бы, да и огрела Гарольда посохом по шее. Батюшки! Это какое же ангельское терпение у школьных учителей, если они день за днём повторяют одно и то же, одно и то же, а когда кричат - то не беспрерывно ведь. Хоть паузы делают.

Наконец моего наставника позвали по какому-то делу. Мы оба обрадовались: он - потому что можно наконец дать горлу передышку. Я - потому что от его воплей уже звенело в ушах. Гарольд ушёл, и тренировка пошла на лад: я подавала в небо сигналы, и растягивала над собой едва заметную «защитную сеточку», и катала по земле маленький камень, не прикасаясь к нему, и чем больше пробовала - тем лучше у меня получалось. Посох сам меня учил: он был такой удобный, такой послушный и лёгкий, как будто Оберон передал мне вместе с посохом частицу своего могущества...

Наконец затрубили на обед.

Во дворе гостиницы под открытым небом был накрыт большой стол. За ним сидели слуги, конюхи, музыканты, стражники, егеря и портные. Я шла мимо, и каждый из них - каждый! - провожал глазами мой посох.

Я подошла к другому столу, где ещё были свободные места. С посохом возникла заминка: лёжа у меня на коленях, он занимал два стула справа и слева, а будучи поставлен торчком, норовил упасть. В конце концов я приспособилась: зажала посох между коленками, положила верхней частью на плечо (навершие при этом оказалось много выше моей головы), и так, скособочившись, стала есть.

Гарольд задерживался. Оберон обедал у себя в шатре. Прошёл по двору Ланс, взял со стола ломоть хлеба и, задумчиво жуя, удалился. Мать Гарольда, веснушчатая, кругленькая, заботливо выбрала для меня лучший кусочек:

- После хорошей работы - хороший обед, это уж закон, кушайте на здоровье...

Голодная, как сто волков, я смолотила две порции, тщательно вытерла руки салфеткой и, по-прежнему держа посох на виду у всех (оно и понятно - как бы я такую громадину спрятала?), побрела обратно - на задний двор.

Я шла и раздумывала: браться за тренировки сразу же? Или всё-таки устроить себе «тихий час»? Сытое брюхо к ученью глухо, как говорил наш физик. Что будет, если я залезу на сеновал и полчасика поваляюсь?

И я совсем уже решила устроить себе маленький отдых, когда из дверей гостиницы вышел мне навстречу его высочество принц. Вышел и остановился, заглядевшись так, как будто я была не я, а невиданное чудо в перьях.

- Добрый день, ваше высочество, - сказала я скромно.

- Лена! У вас посох Оберона!

Сегодня все смотрели мне вслед с уважением, но принц, казалось, был потрясён до глубины души.

- Да, - сказала я ещё скромнее. - Его величество отдал мне свой посох. Всё-таки, вы понимаете, время неспокойное, послезавтра границу переходить...

- Что же вы сделали? Что совершили? Отец никогда никому не выказывал такого доверия...

Опять пришлось удерживать губы - чтобы не расползались в глупую улыбку до ушей.

- Знаете, я так рад, что он достался именно вам, - сказал принц искренне. - Если бы отец доверил посох Лансу...

И он состроил такую физиономию, что сразу стало ясно: старший маг дороги не заслуживает посоха ни в коем случае.

- У Ланса есть свой, - сказала я, чтобы хоть немножко соблюсти справедливость.

- А знаете, Лена, - принцу, кажется, пришла идея. - Вы уже обедали?

- Да. Только что из-за стола.

- Тогда поднимитесь ко мне в комнату, а? Мне так нравится слушать рассказы о вашем мире...

Я колебалась недолго. В конце концов, мой план по тренировкам на сегодня уже перевыполнен.

Я не давала королю обещания держать в тайне всё, что услышала на утреннем совете. Но чутьё (а вместе с посохом у меня, кажется, появилось настоящее чутьё!) подсказывало, что болтать не следует. Тем более что в рассказе Ланса принц выглядел не лучшим образом: сперва заупрямился, доказывая свою независимость, потом путался у мага под ногами, не давая применить «веерное трассирование»...

Я рассказала принцу, как устроены пылесос и паровое отопление. Он слушал внимательно, а сам всё поглядывал на мой посох и качал головой, будто никак не мог поверить моему счастью.

- Лена, - сказал он, когда я закончила. - Признайтесь. Что вы сделали? Если отец дал вам посох - значит, что-то было, что-то очень важное...

- Ничего особенного, - сказала я, стараясь казаться невозмутимой. - Вчера мы с Гарольдом оказались вдвоём против целой шайки разбойников. Гарольд был... э-э-э... плохо себя чувствовал. Пришлось мне брать его посох и отбивать атаку...

- И вы отбили?!

- Почти, - призналась я. - В самый нужный момент пришёл Оберон... э-э-э, то есть его величество, и немножечко мне помог.

- Завидую вам, - с горечью сказал принц. - Я бы тоже хотел быть магом дороги.

- Но, - пробормотала я неуверенно, - ведь быть принцем - тоже неплохо, да?

Он опустил глаза.

Послеполуденное солнце било в высокое окно, освещая большую комнату со множеством зеркал и гобеленов. В этом свете я разглядывала принца, не стесняясь - он всё равно не видел моего взгляда. Прежде он казался мне много старше Гарольда, я думала, ему лет двадцать с небольшим. А теперь обнаружилось, что его высочеству не больше восемнадцати: просто в отличие от моего учителя, который хоть и задирал нос, но не умел вести себя солидно, принц держался и говорил как серьёзный, много повидавший человек. Сейчас он казался очень грустным.

- Э-э-э... Ваше высочество?

- Лена, - тихо сказал принц. - Ланс уже рассказывал вам, что я дурак и неумёха?

- Нет, - соврала я, не моргнув глазом. - Ланс просто... ну, он же отчитывался перед королём о том, как на вас напали...

- Да кто напал?! - Принц поднял голову. - Это дурацкое недоразумение. Сначала Лансу всюду мерещится опасность, и он не даёт нам гулять. Потом он ни с того ни с сего выбивает у меня стакан... Разгромил харчевню, распугал посетителей. Я чуть со стыда не сгорел. Ты думаешь, он позволил мне хотя бы заплатить хозяину за разгром? Спасибо, что не поволок меня за шиворот через весь город! А потом, конечно, представил всё это отцу, как удачно отбитое покушение. Ланс же у нас герой - если проходит месяц без подвигов, он устраивает провокацию, чтобы покрасоваться перед королём...

Я растерялась. Принц говорил горько и правдиво. И смотрел мне в глаза.

- Но эта женщина... - начала я.

- Женщина?! Он и женщину приплёл? То-то я думаю, почему высочества на меня смотрят волком... Им-то зачем было рассказывать...

- Вы хотите сказать, что там не было никакой женщины?

Принц отвернулся. Лицо его сделалось скучным.

- Лена... Не знаю, может, отец запретил говорить со мной на эту тему? Может, вам запрещено, а я заставляю вас нарушать запрет?

- Никто мне ничего не запрещал, - сказала я обиженно. - Просто... Если Оберон доверяет Лансу, а Ланс дурак, то надо же сказать королю?

Принц улыбнулся:

- Ну иди скажи. Только сразу распрощайся с посохом. Потому что, когда я сказал королю, что Ланс дурак и предатель, он меня, родного сына, чуть из Королевства не выгнал. Вот так.

Я вернулась к себе в комнатушку мрачнее тучи. Поставила посох в угол, стянула сапоги и мешком повалилась на кровать.

Ох уж мне эти штаны, застёжки, металлическая жилетка! Хорошо бы сейчас накинуть махровый халатик и посидеть у телевизора. Как долго уже я кино не смотрела? Почти неделю...

Ну зачем мне этот принц по дороге попался? Всё было так хорошо... Совет магов, Оберон... Пусть король не ответил на мой вопрос - но он же и врать не стал! Он мудрый, уверенный, всё предвидит. А по словам принца выходит, что он слепой какой-то: Ланс обманывает, а король ему верит больше, чем сыну. Хотя Людовик Тринадцатый верил же кардиналу Ришелье... И специальное есть слово - «серый кардинал» - для людей, которые обманывают короля, правят вместо него, а король этого и не замечает...

Я села на кровати. Мне надо было с кем-то посоветоваться. Вот только с кем? С Гарольдом? Я снова обулась, вышла во двор и подошла к хозяйственным телегам. Обед только что закончился, слуги хлопотали у бочек с горячей водой, мыли посуду, драили столы, а мать Гарольда, подпоясанная передником, о чём-то спорила с главным поваром. Кажется, о том, что подавать на ужин: перловку или овсянку?

- Простите, - я вмешалась в их разговор, - вы не видели Гарольда?

- Он в городе. - Женщина сдула со лба упавшую прядь волос. - Король его отослал с поручением.

- Спасибо, - сказала я, отошла и задумалась: что мне теперь делать?

Дождаться Гарольда - или искать правды прямо здесь, сейчас ?

Задумавшись, я позволила ногам нести куда захочется. Ноги принесли меня к шатру Оберона. У входа стоял, небрежно отставив пику, усатый стражник в железной кирасе.

Я его немножко знала - Королевство маленькое, рано или поздно с каждым познакомишься.

- Добрый день, - сказала я так твёрдо, как только могла. - Мне нужно срочно видеть короля.

- Король очень занят, Лена, - ответил стражник, с любопытством разглядывая мой посох. - У него совет с комендантом и канцлером.

И не двинулся с места, всё так же загораживая вход.

Я отошла.

За время похода я привыкла, что ко мне относятся по-особенному и многое позволяют. И вот в первый раз мне дали понять, что Лена Лапина вовсе не центр вселенной: Оберон занят, и как бы я к нему ни рвалась - его величество не станет говорить с младшим магом дороги...

А если я должна сообщить что-то очень важное?

Я огляделась.

Площадь, на которой стоял королевский шатёр, была такая большая, что на ней помещались сразу три фонтана. И возле одного из них прогуливался, разглядывая окрестные крыши, Ланс.

Как всегда, он был сосредоточен и мрачноват. За спиной у него покачивался посох в длинном кожаном футляре; в правой руке Ланс держал грифель, а в левой - маленькую книжечку. И он чертил в ней что-то, глядел по сторонам и снова чертил: со стороны можно было подумать, что старший маг дороги сочиняет стихи.

Может быть, спросить у него?

А как я узнаю, говорит ли он правду? И не навредит ли это принцу? И не разгневается ли Оберон?

Я три раза обошла вокруг шатра. Мне надо было набраться решимости: с каждым кругом моя сила воли натягивалась, будто пружина. Наконец я набрала в грудь побольше воздуха и зашагала к фонтану.

Ланс стоял ко мне спиной, я увидела листок в его книжечке, исчёрканный будто набросками: линия крыш... Череп дракона на холме... Силуэт статуи из фонтана...

- Простите, пожалуйста...

Он обернулся. У него было такое недовольное, высокомерное лицо, что я попятилась.

- Да, Лена, - сказал он равнодушно. Хорошо хоть ругаться не стал.

- Я хотела спросить...

Он смотрел на меня неподвижно, бесстрастно, и под этим взглядом у меня язык прилип к зубам. И когда я уже совсем решила бросить свою затею и сбежать, Ланс вдруг шагнул вперёд, взялся за посох Оберона, передвинул мою руку вверх по древку:

- Привыкай сразу к правильной хватке. Между навершием и правой рукой должно помещаться от локтя до двух. Не больше. Что ты хотела спросить?

- Я хотела, - пролепетала я, глядя в его белесые глаза, оказавшиеся теперь очень близко, - спросить... а что такое веерное трассирование?

Он совершенно не удивился.

В следующую секунду его собственный посох был у него в руках. Ланс легко крутанул его на пальце. Раздалось шипение. На секунду мы оказались в центре «шатра» из дугообразных огненных струек.

Посох замер, мерцание прекратилось, «шатёр» исчез. Мы стояли в дымящемся кругу - там, где огненные струйки касались мостовой, теперь догорали щепки, солома и прочий уличный мусор.

Взвилась над площадью перепуганная стая голубей. Где-то загавкала собака. Над водой в фонтане облачком поднялся туман.

- Здорово, - сказала я хрипло.

- Это всё, что ты хотела узнать?

И я струсила.

- Да, - сказала я торопливо. - Большое спасибо.