Глава 14
Третий круг наказания включает в себя двенадцатичасовую изнурительную тренировку. Провинившийся лишается еды и воды перед и вовремя испытания. Это должно помочь будущему хранителю научиться смирению, преодолению собственных слабостей.
Из учений хранителей Инуры.
Теодора
Полумрак мешал определить точное время. Казалось, ночь не закончилась, но я чувствовала себя отдохнувшей. Поискав глазами электронные часы на тумбе, увидела, что уже восемь утра. Я надеялась, что Джесс не будет переживать.
Сладко потянувшись, я упала назад в кровать. Игнара не было, скорее всего, он уже на поле.
Подушка умоляла не покидать ее, растянуть удовольствие. Впервые за долгое время головная боль не напоминала о себе даже короткими вспышками. Произошедшее со мной и Кевином маячило пугающими картинками перед глазами, но я, к своему стыду, отгоняла их. Мне хотелось посвятить несколько секунд только себе. И постараться забыть о чудовище, вселившемся в меня.
Мысль о Дарин согнала более чарующая. Я и Игнар. Мужчина, с которым я разделила постель, открыла себя и свои страхи. Позволила увидеть слабость. Игнар снес все стены между нами, показал, что притворяться, не имеет смысла. С первого дня я поверила им, ему, но вчера... Вчера между нами открылась новая грань, новый уровень.
Нехотя я сползла с кровати и пошла привести себя в порядок. На лице застыла глупая улыбка, а кожа будто светилась. Я не удержалась и, стоя под горячей водой, начала напевать песню, покачиваясь ей в такт. Пришлось надеть вчерашнюю футболку. Низ живота защекотало, когда я вспомнила, каким взглядом Игнар наградил меня. Глупая ложь лишь все подтвердила. Влечение к друг другу не выдумка, и оно обоюдное.
Сначала я решила заплести волосы в свободный хвост, но все же сделала привычную прическу и подмигнула своему отражению.
Желудок скрутило, и я подумала, что позавтракать с Игнаром — лучшая идея. Я шла по коридорам в приподнятом настроении, словно ребенок, которому вручили желанный подарок. Впервые за долгое время, я чувствовала счастье.
Погода встретила меня хмурым, почти черным небом. Ветер трепал волосы, хлыстом проникая под одежду. Кожа покрылась мурашками, и я сцепила руки на груди.
Стоя посреди поля, Игнар с остервенением бил соломенное чучело, которое недавно притащили для моих тренировок. Бежевая туника промокла от пота, волосы взлохмачены. Закусив губу, я любовалась сильным, высоким телом и игрой мышц.
— Игнар! — окликнула я его, и он замер с поднятой рукоятью. Ветер свистом пролетел мимо меня, будто предупреждая.
Игнар молчал, слегка повернув в мою сторону голову.
— Здравствуй, — повторила я, все еще улыбаясь, хотя некое смятение клубком закручивалось в груди.
Игнар хрустнул шеей, повел плечами, прежде чем повернуться ко мне.
— Привет, — сухо ответил он.
Внутри что-то оборвалось и рухнуло вниз, улыбка приклеилась к лицу, и я не могла никак избавиться от нее. Тон, вид, взгляд.
Где-то вдали загрохотал гром.
— Я хотела тебя поблагодарить, — голос звучал неуверенно, но я хотела это сказать, — за то, что вчера произошло, и ты...
— Что произошло? — Игнар перебил меня, вопросительно выгнув бровь.
У меня вырвался истеричный смешок. Мне приснилось? Это выдумка? Нет! Я проснулась в его комнате, я засыпала рядом с ним! Но тот, кто стоял передо мной сейчас, не тот человек.
Видя мое смятение, Игнар сделал то, что разбило меня. Он засмеялся. Липко, мерзко. В груди невидимая рука когтями провела по сердцу.
— Мой долг, — он смотрел на меня, как на дурочку, вкрадчиво произнося каждое слово: — защищать и оберегать Меках. Любой ценой. Вчера ты нуждалась в помощи. Я оказал ее.
Снисходительность, насмешливость в глазах не хуже холода. Над нами полоснула молния, но ни один из нас не дрогнул, не оторвал глаз друг от друга. Хотя я уверена, что Игнар никогда не видел грозы.
Я замерла как изваяние, ища того, кто вчера утешал меня. Хотелось встряхнуть его, ударить и просить вернуть прежнего Игнара. Пелена слез затуманила взгляд, но я не дам им пролиться. Не перед ним.
— Почему? — только и смогла выдавить я.
Игнар сделал шаг назад, отгораживаясь от меня. Это ранило даже больше, чем его слова.
На вершине скал качались деревья, поднимая шум листвы. Гроза сгущалась, тучи нависали над нами. Морской бриз злого океана, рассерженного погодой, доносился до нас, кружа в вокруг вместе с ароматом жасмина. А я стояла здесь, растоптанная и униженная, поверившая любому вниманию.
Словно мотылек, летевший на яркое пламя, я желала быть кому-то нужной. Но даже не успев приблизиться к своему свету — сгорела. Я не буду жалеть себя, о своих решениях. Вчерашняя ночь умрет в моих воспоминаниях, а я останусь благодарна мужчине, что вчера спас и укрыл меня от ужасов. Но пришел новый день и тот Игнар — погиб, исчез, растворился. Передо мной стоял незнакомец. Это существо мне чужое.
— Мы... — Игнар громко выдохнул, выталкивая из себя слова. — Я не могу быть близок с тобой. С кем-либо. Не могу.
Молния ударила снова. Судя по звуку — совсем близко. Еще немного, и пойдет ливень.
— С чего ты взял, что я хочу быть близка с таким, как ты? — яд пронизывал каждое сказанное мной слово. — Ты не человек, ты нечто... — я скривилась, будто сама мысль быть с ним приносила отвращение. — Ты мне неприятен.
Посторонний бы заметил, как дрожали мои губы, как жалко звучал голос. Но Игнар попятился, сжимая собственную шею.
Внезапно меня пронзила гамма эмоций: боль, отчаяние, злость и желание. Это все не принадлежало мне. Это столь удивительно и неописуемо, что не поддается никакому определению. Рука потянулась к сердцу, и я крепко зажмурилась. Игнар не понял, что случайно поделился сокровенным, стоял, опустив голову, глядя в песок. Но разбираться мне не хотелось, он все сказал.
Я хотела было уйти, но Игнар опередил меня и прошел прочь, не поднимая глаз.
Первые капли сорвались с неба.
Посреди открытой площадки чувство одиночества настигло меня волной. Ледяные капли падали на лицо, смывая слезы и скрывая их на песке. Земля превращалась в грязь, как и моя душа, которую предали и растоптали.
Передо мной лежало брошенное оружие Игнара, и я подняла его, взвесив в руках. Намного тяжелее и больше. Бездумно, на автомате я подошла к чучелу.
Ливень бил стеной, белая футболка намокла, прилипла к телу, открывая скрытое глазу. Но мне было плевать. Я занесла клинок, с силой, обрушившись на неподвижного противника. Дождь мешал ясно видеть, заливая глаза. Но я не останавливалась. Кричала, била. Снова и снова. Волосы прилипли к лицу, ветер трепал дрожащее тело.
Я тяжело дышала, глядя, как соломенная фигура почти валилась на части. Мне стало ее жаль. Я задрала голову, подставляя лицо под град капель. Точно так же, как они падали на меня, падала моя жизнь. Друзья отстранялись, ответственность сжала в капкан.
Дождь пропитал всю ткань. От эха ударов молнии закладывало уши.
Руки Игнара, теплое плечо, его взгляд и рука в моей. Все на повторе крутилось у меня в голове.
Дождь усилился, издеваясь и напоминая мне о моей никчемности.
Обида уступала более знакомому, родному чувству. Тому, к чему я привыкла, тому, что всегда меня оберегало. Злость.
Я крепче сжала рукоять. С полуоборота я нанесла косой удар. Стойка, положение, верный угол — плевать! Дерево трещало, и я упивалась своей властью, выпуская на свободу все ужасное, скопившееся во мне.
Сильнее! Мне нужно больше!
Дарин?
Темнота застилает глаза, и я наяву видела улыбку Игнара, слышала смех. А потом все сменилось на его равнодушие.
Дай волю силе. Открой двери. Покажи, на что способна.
Ее голос запустил какой-то механизм, отчего моя злость усилилась стократ. Кровь закипела, тело раскалялось, а я загорелась будто спичка. Ногой ударила в грудину чучела, и оно отлетело в скальную стену.
Я захохотала, обезумевшая от прилива энергии. Но настойчивый голос вытащил меня из эйфории.
— Теодора! — закричал Имран.
Сердце остановилось — дождь усилился — и помчалось еще быстрее. Видел ли он, что произошло? Понял, что я постепенно схожу с ума, даже не став настоящей Меках?
— Как ты это сделала?
Имран подошел ближе, черные волосы тут же намокли, его глаза держались лишь моего лица, и я сжала руками тело, пряча то, что открывала белая прилипшая футболка.
— Что? — я постаралась перекричать ливень.
Одежда Имрана намокала все сильней, но он не уходил, продолжая смотреть на меня в упор.
— Только что. Ты знаешь.
— Тренировки.
Имран усмехнулся, капли градом стекали по мужским чертам.
— Мы намокнем, пойдем, — сказала я, надеясь, что он купится.
— Но тебе это не помешало.
Я стояла молча, не зная, что и сказать. Но Имран заговорил первым:
— Вы так похожи.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Оба импульсивные! — Имран говорил громко. — Резкие на слова. Ищите на поверхности, вместо того чтобы смотреть вглубь. Мне понадобилось пару дней, чтобы увидеть.
Имран приблизился, нависая надо мной. Это был Хранитель. Мудрый и властный. Имес.
— Ты маловерна, Теодора. Но когда твои глаза откроются — обдумай. Не действуй сгоряча. Я все вижу и понимаю. Игнар угасает, он борется с собой, но проигрывает. Груз тянет его на дно. — Я не слышала дождя, только слова Имрана загадкой оседающие в моей голове. — Вы либо спасете друг друга, либо уничтожите.
Я окинула взглядом поле и грязь. Интересно, видит ли это Игнар? Почувствовал ли он первый дождь на своей коже?
— Бери тренировочную сталь. Но для начала накинь рубашку. Я принес.
У Имрана получалось перекрикивать дождь и звучать даже громче. Я удивленно моргнула. На стеллаже возле входа висела сухая рубашка.
— Но ведь... дождь!
— Война идет в любых условиях. Никто не будет ждать, когда наступит лучшая погода.
Я кивнула и побежала сквозь ливень. Зачем мне рубашка, если и она промокнет? А потом посмотрела на почти прозрачную футболку. Почему-то перед глазами предстала я с клинками, мокрой футболкой и прыгающими грудями без бюстгальтера.
Я не удержалась и прыснула, пока завязывала узлом полы рубашки синего цвета. Явно Имрана.
Гром обрушился на наш слух, и невольно повела плечами, пока брала новые клинки. Они легче деревянных, и лучше сбалансированы. Острый кончик пугал.
— А если я раню тебя?
Мальчишеская улыбка стерла всю суровость.
— Тогда можешь гордиться собой.
Дождь не мешал Имрану выглядеть изящно и благородно. Его большой двуручный меч рисовал красивые круги. Если Игнар нападал быстро и молниеносно, то Игнар делал это нерасторопно, но сила удара сбивала с ног. Как и брат, он не давал мне и секунды отдыха. Ноги застревали в размокшей грязи, я падала, но поднималась вновь. Однако тренировки принесли плоды. Я смогла достать Имрана несколько раз, «смертельно» раня его. Единожды почти обезоружила.
Дождь постепенно стихал, но гром продолжал грохотать, молниями освещая небо.
— Расскажи мне о Дэволах.
Мне пришлось удерживать его меч над своей головой. Мышцы затряслись. Ноздри Имрана раздулись, и он начал давить, отчего мои ноги уходили в грязь. Еще немного, и я упаду лицом вниз. Пришлось отступить и отскочить в сторону.
— Что тебе успел рассказать Игнар?
— Только о ваших родителях.
Дождь слабыми каплями подгонял нас. Имран перешел в атаку, и я едва успевала отбиваться.
— Дэволы, — вдруг он опустил меч и застыл, — монстры. Когда я был ребенком, мать рассказывала нам сказки о существах, что живут в темноте и питаются твоим страхом. Они сама ночь. Укутывают своих врагов тенью и утаскивают в чертоги. Мертвые тянутся за ними, как за королями. Они управляют самой смертью, Теодора.
Мы стояли друг напротив друга, мокрые и разгоряченные. Но сейчас я ощутила такой холод, что пробирался до самых костей.
— Игнар в детстве обожал их. Хотел попасть на Райлан. — Имран грустно усмехнулся. — Дэволы жили обособленно, никогда не лезли за пределы своей планеты. Они слишком могущественны, но при этом совершенно не жадны до власти.
— Что изменилось?
— Хозяин, предшествующий тебе, мало пробыл в качестве добродетели. Его темная сторона пробудилась сразу, как только он соприкоснулся с мечом. Постепенно он стал сходить с ума.
Холод добрался до души, беря в ледяной плен. Я старалась сохранить лицо, не выдавать страха.
— Почему, — я сглотнула, — это происходит?
— Никто не знает. Возможно, изначально Меках был слишком жаден и зол. Возможно, дело в слабости духа.
Тучи рассеивались, уступая место лучикам солнца. Но для меня мир по-прежнему оставался темным. Я желала узнать историю. Впервые за все обучение, то, что скажет Имран, имело для меня определенный вес.
— Почему дэволы вступили в войну?
Он поежился и мотнул головой в точности как младший брат.
— Когда основная угроза была устранена, Меках, — Имран отвел взгляд, — прошлый Меках возомнил себе, что дэволы не могут иметь такую силу и их нужно устранить. Всех. Он пришел на Райлан и устроил, — его щека дернулась, — геноцид.
— Что? — невидимые когти сжали грудь. Ужас, злость и негодование волнами затапливали сознание.
— Он вырезал целые города, деревни, уничтожал начисто всю цивилизацию, — слова звучали горько, сдавлено, и они насквозь пропитались виной. — Хранители пытались вразумить его, но он не хотел слушать. Наша связь позволяет нам быть с Меках одним целым, но в то же время — мы его рабы. Его слово для нас — закон.
— И никто не остановил его? Никто?!
— Руун. — Имран, наконец, вернул взгляд ко мне и смутился от увиденной злобы. — Он один из сильнейших дэволов. Предводитель. Его сила непомерна. Все его существо внушает страх, и от этого его силы безграничны. А его войны — легион смерти. Верные псы. Руун смог одолеть Меках, но только после того, как тот... — Имран громко выдохнул, собираясь с силами, — зарезал дочь и жену у него на глазах. А меч... исчез.
Я закрыла рот руками, чтобы сдержать сдавленный вскрик.
— Боль Рууна была так сильна, что он не смог справиться с ней. Хранители прибыли на Райлан, но это стало их ошибкой. Они думали, что смогут помочь, но Руун озлобился. Он обвинил во всем Хранителей. И стал тем, кого сам ненавидел. Все эти двадцать лет он уничтожает Инурийцев. Он желает найти меч и с его помощью опустошить всю Инуру.
— Им правит месть, — выдавила я. — Единственный способ остановить его — убить?
— Боюсь, что так.
Я представила себе Рууна. Монстра и чудовища, который в один момент лишился всего самого ценного. Видел, как его планета горит, как умирают сотнями ее жители. А потом, как умерла его семья. Видела кровь будто бы наяву и сочувствовала.
Но ведь виноваты не инурийцы, не мирные жители. Виноват Меках, а может... сам меч?
Я подняла голову, смотря в голубизну неба. Сотня мыслей пронеслась галопом, но шум в ушах от принятого решения заглушил все вокруг.
— Принеси его мне.
Имран не стал спрашивать, что я имела в виду. Лишь дрогнувшие губы выдали волнение. Он кивнул и ушел. Не стал спорить и отговаривать свою Меках.
Я подняла ладони — все в грязи и ссадинах. Надо мной белые облака прогоняли тучи, размеренным течением открывали солнце. Если в моих руках, пусть и слабых, есть крошечный шанс закончить круг крови — я обязана попытаться.
Имран вернулся... с ним. Небольшой длинный ящик. А внутри лежал меч.
Вибрация пронзила тело, символы на руке зазудели. Все во мне откликалось и требовало взять его в руки, почувствовать холод рукояти и силу клинка.
Имран подошел ко мне, протягивая ящик. Он выглядел таким покорным и благоговейным. Мне не нравилось видеть его таким трепещущим. Передо мной. Но, судя по их словам, если я попрошу не вести себя так — оскорблю.
Я сглотнула.
— В прошлый раз, когда я взяла его, я ощутила такую злость. — Я не отрывала глаз от ящика, борясь со всем своим существом. Затаив дыхание, я спросила: — Что, если я уже сошла с ума?
— Нет, Теодора. Ты не зло. И никогда им не станешь.
Я усмехнулась. Имран ошибался. Даже со своей связью он не смог заглянуть внутрь меня и увидеть всю гниющую душу. Обиженную и злую, брошенную.
— Ты не можешь знать.
— В этом и есть смысл. Никто не знает, что будет завтра. Но я могу надеяться, что ты выстоишь, а мы с братом будем всегда рядом, чтобы помочь.
— Обещаешь? — наконец, я посмотрела на Имрана.
— Клянусь.
— Тогда открывай.
Меч. Идеальный. Блестел в свете лучей. Он впитывал в себя свет и возвращал в удвоенной мощи.
Я сомкнула ладонь на рукояти. Холодная дрожь пробежала по кисти, поднимаясь по плечу. Печати засветились. Холод побежал выше, доставая плечо.
В прошлый раз я испытывала страх. Сейчас — предвкушение. Мысли пришли в порядок. Я становилась целой, обретала то, чего, казалось, жаждала всю жизнь. Меч стремился ко мне. Мягко и тепло. Не пугая, как тогда.
Разум заволокла пелена, отделяя меня от мира.
Мы вновь встретились.
Острая боль пронзила висок, я втянула воздух, но легкие не раскрылись. Голос эхом разносился в голове. Мои мысли начинали путаться, и я не могла определить, где заканчивалась Дарин и начиналась я.
Кто она? Часть меча? Или, может, тьма, обитающая внутри меня?
Я есть сила! Я есть власть! Я есть тьма! Я есть ТЫ!
Меня захлестывало мощью, глаза вылезали из орбит, я упала на колени.
— Теодора! — чей-то голос будто пробивался сквозь толщу воды. Я старалась понять, вспомнить, кто это. — Теодора! Ты справишься! Ты контролируешь меч, а не меч тебя!
Имран! Это Имран. Я не одна, он не даст мне погибнуть.
У меня есть цель!
Я найду силы. Я справлюсь. Я смогу.
Дымка понемногу рассеивалась. Я крепче сжала рукоять. Не меч владеет мной! Я владею им!
В тело вонзились невидимые шипы, пытаясь покорить меня. Неожиданный вихрь сотни голосов поднялись и хором окружили меня. Они шептали мое имя, звали к себе. Неясные образы мелькали перед глазами. Но я откинула их, уходя вглубь себя.
Внезапно все стихло. Я оказалась в комнате, где соединялось два цвета. Белая, где стояла я, и черная, где стояло нечто. Высокая тень, с яркими, как угли, глазами. Абсолютно голая, лишь черные тени окружили нагие места. Волосы цвета вороньего крыла доходили до колен, свисая неаккуратными паклями. Кожа бледно-серая, а губы полностью черные.
Когтистые пальцы поглаживали меч, словно кота, нежно обводя кончик лезвия.
— Как долго я ждала, — голос звучал хрипло, тихо, но не менее устрашающе. — Спала в чертогах, дожидаясь, когда ты пробудишься и вручишь мне ключ. Подойди ко мне.
— К-кто ты?
— Не узнаешь меня? — Ее глаза сверкнули.
— Дарин, — прошептала я.
Черные губы изогнулись в лукавой улыбке, когда я подошла ближе. Мы стояли друг напротив друга, жадно рассматривая черты. Ладонь Дарин поднялась и потянулась к моей щеке. К моему удивлению, я не отпрянула, а сама испытала тоже желание — коснуться ее. Тени, будто ощутив желание, прильнули ко мне. Закружились вокруг ног и рук, щекоча.
— Мое дитя. Я так долго спала. Взывала к тебе сквозь сны, билась о клетку, разбивая лед, что сковывал меня. Я ждала, когда ты освободишь меня, но ты не слышала, не понимала. Дитя земного, глухого мира.
Я хотела понять, но смысл ускользал от меня.
— И только Меч смог разбудить тебя. Нас. — Дарин перевела взгляд на лезвие, но тут же вернула. — Я помогу. Доверься мне. Тебе нужно только принять его и меня. Проснись до конца! Он слишком долго ждал тебя.
— Я не могу! Я не знаю как...
— Ты ошибаешься! Ты никогда не была одна. Я вижу, знаю. Меч хочет тебя. Хочет нас!
И почему-то я поверила ей.
Меч, словно пес, радовался своему хозяину и начал испускать слабые импульсы силы. На лице проскочила облегченная улыбка, но всего на мгновение. Поток усилился, силы приходило все больше и больше. Нарастающая пытка скапливалась в сердце, заставляя склониться перед ней.
Я пыталась разжать руку, но та намертво приросла. Но к моей ладони присоединилась другая. Дарин повторяла мои движения, держа меч одной рукой. Она потянулась ко мне. Наши пальцы переплелись.
Новая волна пыталась сбить нас с ног, поток энергии лучами прошел сквозь меня и Дарин, соединяясь в кольце. Мы разделили силу и боль, как одно целое. Яркий свет заполнял комнату, и последнее, что я видела — пылающие глаза Дарин.
Я жадно втянула воздух и задергалась. Но чьи-то руки удержали меня на месте. Я лежала на коленях, и когда подняла голову, увидела Игнара.
Он смотрел на меня с паникой.
— Что случилось?
Но я не ответила. Я снова не я. Но вместе с чужим сознанием и мое. Я должна сделать что-то, подсказка зудом билась в голове.
— Не поднимайся! — сказал Игнар, но я выставила руку, призывая замолчать.
Меч лежал в центре, и я, поднявшись, пошла к нему.
Игнар выражал недовольство, но я не слышала его.
Я шла вперед. Мы шли.
Океан внутри закипел, голоса вокруг нашептывали. Меня призывали к действу, и я повиновалась. В голове сложилась картинка того, что я должна сделать. Меч открыл мне тайну, сообщил, как его укротить. Магия стремилась ко мне, а я стремилась к ней.
Будто бы под гипнозом, я сжала рукоять и подняла высоко над головой. Голоса зазвучали громче, призывнее, злее. Свет вокруг поляны погас, тьма окружила нас. Ураган мрака трепал мои волосы и одежду. Темные руки хватали за лицо и руки, но я стояла, держа меч.
Я развела руки в разные стороны, и меч разделился. Тени завыли и тут же исчезли.
Наваждение прошло, и я покачнулась.
В каждой руке у меня два разных клинка, объединенных одной силой и магией. Две противоположности одного целого.
Белый, с ветвистыми узорами и черный с ярко-кровавыми рубинами.