Пленённый Бог: земные иски небесного владыки.

В ярком свете, пробивавшемся сквозь мрак, трое парней стояли спиной к спине, готовые встретить натиск врагов. Они были окружены, захлёстнуты волной скрюченных, искажённых порождений тьмы. Сердца их стучали в унисон, сжимающиеся от предвкушения, но взгляды были ясны и полны решимости.
– Берт, ты можешь снова перенести их куда-нибудь подальше, как сделал с Завистью? – с надеждой в голосе спросил Лукас.
– Нет, – Берт покачал головой. – В тот раз сработал эффект неожиданности. Сейчас так не выйдет.

Перед тем как вступить в бой, Бог положил руки на головы своих друзей. Из его пальцев заструился свет, наполняя теплом каждую клетку их тел.
– Я усилил божественную энергию, которая течёт в вас, – объяснил он свои действия. – Теперь вам будет немного легче противостоять Архипорокам.

Словно заметив, как новые силы вливаются в него, Рэймин выхватил меч из ножен. Готовность к сражению пылала в его изумрудных глазах. Смело шагнув вперёд, он рванул в самый центр шквала чудовищ, что слепо стремились разорвать его на части. Каждый взмах мечом, который оттачивался десятилетиями, был точным, как механизм: эльф вращался, уклонялся и поражал с невероятной ловкостью. С каждым ударом меч Рэймина вырывал куски плоти, дробил кости, разбрызгивая вокруг вонючие внутренности.

Воздух наполнился смрадом разложения. Храм, некогда священное место, превратился в скотобойню. Тени суетились, заполоняя пространство. Берт, отбивая удар существа, чьё тело было сплошной гниющей раной, понимал, насколько важно провести ритуал очищения, чтобы окончательно подавить пороки, бушующие вокруг них.
– Рэймин! – его голос прорезал гул битвы. Он отбросил ногой ещё одну тварь, разлетевшуюся на куски с мокрым хлюпаньем. – Иди к алтарю и проведи ритуал очищения! Мы с Лукасом прикроем тебя.

Рэймин сжал сильнее меч. Оставив за собой дорожку из изуродованных тел, он ринулся вперёд, направляясь к алтарю.

Берт окружил эльфа защитным барьером, чтобы оградить его от порождений тьмы. Затем его глаза встретились с ледяным взглядом Жадности. В чёрных одеяниях каждая деталь его образа вызывала ощущение невидимой угрозы.

Без лишних слов Берт раскрыл свой веер, и вокруг него разразилась мощная буря. Он направил этот поток на Жадность, однако тот мгновенно метнулся в сторону. Порок хромал, волоча за собой ногу, но двигался с нечеловеческой скоростью.

Не опуская Вайру, Берт вновь умело взмахнул ею. Стальные лезвия, напитанные божественной энергией, взвились вихрем. Острые, как бритва, шипы устремились к врагу, разрывая его одежды и впиваясь в плоть. Архипорок вскрикнул, но не отступил. Из ран на его теле вместо крови потекла густая чёрная жидкость, шипя и испаряясь на каменном полу.
– Ослабленному богу меня не остановить, –прошипел он, выпуская из жезла сгустки тьмы, которые взрывались у своей цели с оглушительным грохотом.

Ощущая приближающуюся угрозу, Берт отпрыгнул в сторону, едва успев увернуться. Он парировал одну атаку за другой, уклоняясь от взрывов, разрывающихся в воздухе и оставляющих вокруг облака серого дыма. Но всех атак избежать не удавалось. Сразу несколько шаров тёмной энергии достигли своей цели. Боль пронзила тело, словно раскалённое железо, обжигая плоть. Берт вскрикнул, но тут же подавил крик, стараясь не показать слабости. Кровь струилась по телу, но он продолжал твёрдо стоять.

Тем временем Лукас направился к Гневу.
– Ты не пройдёшь! – крикнул он, поднимая клинок перед собой. Противник сразу же метнулся навстречу, и они столкнулись с гремящим звуком.

Гнев, с его обострёнными чувствами и ненасытной злобой, прыгнул на молодого лорда словно дикий зверь, чьи когти, острые как лезвия, искрились в сумраке. Каждый его шаг был наполнен свирепостью. Всё существо Гнева напоминало мощного хищника, готового разорвать свою жертву на части.

Лукас сделал шаг вбок, уклоняясь от ударов, которые свистели мимо него, словно смерч. Он резко обернулся и, стиснув крепче меч, отразил очередной выпад. Архипорок, понимая, что его противник сильнее, чем он ожидал, начал атаковать ещё яростнее. Он накинулся на юношу, нанося множественные удары, способные повергнуть любого врага.

Когда Лукас почувствовал, что не в силах больше удерживать натиск, он резко скользнул в сторону. Затем, молниеносно приблизившись к врагу, совершил круговой удар, рассекая воздух. Сила этого движения заставила Гнева отступить, на мгновение сбив его с толку. Лорд воспользовался этим моментом: резко изменив направление удара, он направил весь свой вес в меч. Лезвие замерло в воздухе на уровне груди порока и с ярким свистом сверкнуло. Чёрная кровь непрерывно капала с рук Гнева, которые с отчаянием удерживали меч в сантиметре от тела. Гнев впал в бешенство, в его глазах зажглось безумие.
– Ты пожалеешь, рыжий, – прорычал он, отталкивая меч Лукаса с такой силой, что тот едва удержался на ногах.

Охваченный неописуемой яростью, он обрёл устрашающий облик человекоподобного тигра: его тело рвалось из-под одежды, а свирепость, исходившая от него, заставила воздух вокруг сотрясаться от напряжения. Каждое его движение было словно предвестием беды.

В удалённом углу храма, Рэймин, пока его друзья сражались с пороками, сидел на коленях у алтаря.
– Al'valorï morigor, síra morni mantalë, – с закрытыми глазами, будто отстранившись от мира, он уверенно начал. – Stamus nos, kvëlon velar arantë, onde lumis, como viridion alcarissen, engwar tiravel dorivales.

Словно пробуждая силы, он произносил заклинание, чувствуя, как каждая фраза вибрирует в воздухе, как могущественная нота, отзывающаяся в сердцах.

Гнев, услышав слова Рэймина, ринулся к нему, стремясь помешать ритуалу. Лукас старался использовать каждый приём, чтобы отвлечь Архипорока, не позволяя ему приблизиться к эльфу. Он бросался вперёд, иногда замирая, чтобы уклониться от очередного удара. Но Гнев, взревев от ярости, отбросил Лукаса на другой конец храма с такой силой, что тот столкнулся с каменной стеной, задыхаясь от удара и выплёвывая целую лужу крови.

Теперь Гнев приближался к Рэймину, однако защитный барьер, созданный Бертом, сдерживал его. Он недовольно цокнул, поняв, что придётся изрядно попотеть, чтобы разрушить этот купол. Вместо этого порок выбрал другой путь - попытаться проникнуть в самые тёмные уголки души Рэймина, играя на его страхах и сожалениях.
– Всё твоё поселение было уничтожено, а тебя там даже не было, – его шипение звучало как яд, проникающий глубоко внутрь. – Наверное, ты зол на себя? Чувствуешь вину за свою беспомощность?

Но Рэймин не поддался на провокацию. Он продолжал произносить священные слова, его голос пробивал завесу страха и тьмы, уверенно устремляясь к свету.
– Nela'kï velar similis menelo, miravel imponimus, n'valon velendo, síra lunaris, como miragellia ento.
– Однако винить ты должен не себя, – продолжал Архипорок, медленно шагая вокруг барьера. – Бог, которому ты так верен, мог помочь своим последователям, ведь он был там, но он не сделал этого. Разве ты не злишься на него?

Эти шокирующие слова, как остриё меча, пробили внутреннюю защиту парня. Он замер, его голос стих, а в глазах вспыхнули ужас и недоумение, когда он встретился взглядом с Гневом.
– Что ты сказал? – произнёс он, не веря своим ушам, сердце его заколебалось.

В этот момент Лукас, пробиваясь сквозь пороков и тьму, добрался до них. Он бросился на врага, который, казалось, собирался поглотить Рэймина.
– Отойди от Рэя, тварь! – прогремел он во весь голос, устремляя меч к лицу Гнева.

Порок разразился яростным воплем, отступая на шаг под натиском молодого лорда. Схватка разгорелась с новой силой. Лукас упорно наносил удары, стараясь отвлечь противника от Рэя. Хотя сам он уже находился на грани своих возможностей, он не мог позволить себе остановиться. Всё тело изнывало от нестерпимой боли, каждый вдох давался с трудом, кровь заливала глаза, мешая видеть, но он продолжал бороться.

Однако эльф оставался в оцепенении, словно его сознание было охвачено внутренним конфликтом, не позволяющим ни на чём сосредоточиться. Его взгляд блуждал, не находя точки опоры, а руки слегка дрожали, но всё ещё упрямо продолжали держаться сомкнутыми. Казалось, что мысли Рэймина кружили в бесконечном водовороте сомнений и страхов, не давая сделать следующий шаг.

Увидев затуманенные глаза Рэймина, Берт почувствовал, как его сердце сжалось, но медлить нельзя. Священный ритуал очищения был близок к завершению, и каждое мгновение на счету. Успех зависел от того, сможет ли Рэймин завершить начатое. Берт смотрел на эльфа с состраданием. Он хотел помочь своему товарищу, но не знал, как. Возможно, Рэймин нуждался просто в поддержке, в словах, которые помогут ему собраться и вспомнить, зачем они здесь. Но времени на долгие разговоры не оставалось. Нужно было действовать немедленно.
– Отвлекаешься, Бертран, – тень Жадности возвышалась над лежащим Бертом. Его жезл уже опускался, готовый вонзиться в сердце Бога, пронзив его насквозь.

Но тот с силой сжал в руке веер и из его сложенных опахал вылетели острые иглы. Не ожидая такой атаки, Архипорок отшатнулся, опираясь на свою больную ногу, и с грохотом рухнул на землю. Это падение, эта мгновенная потеря равновесия, стало для Берта единственным шансом на спасение. Он выскользнул из-под давящей тяжести. Воспользовавшись моментом, пока Жадность пытался подняться на ноги, Берт обернулся к Избранному:
– Рэймин! – голос был наполнен искренней заботой, он стремился протиснуться в сердце друга, пытаясь вырвать того из тёмной бездны. – Не поддавайся порокам!

И он сумел достигнуть разума эльфа, вернув ему уверенность и силу воли. Внезапно, словно очнувшись от глубокого сна, Рэймин вновь сосредоточился и продолжил читать заклинание, его голос становился всё громче, наполняясь мощью:
– Meliriana ulundor, verbas ethra in cantha sacra, ignis et lux somnia ventalis, íre morni, laira lintamar dorivales!

С этими словами огонь из лампады вновь обрёл свои привычные цвета, яркость пламени вернулась, пороки начали метаться по земле и исчезать с пронзительным визгом. Жадность и Гнев, поняв, что на этот раз им не справиться, обратились в дымку, сбегая в свою мрачную берлогу.

Берт, осторожно ступая, подошёл сзади к Рэймину. Его лицо было слегка утомлённым, но глаза светились теплотой. Он мягко коснулся плеча Рэймина, стараясь передать ему свою поддержку и благодарность. Улыбка, едва заметная, тронула уголки его губ, когда он негромко произнёс:
– Отличная работа.

После этого они освятили алтарь, и, измождённые и покрытые кровавыми следами сражения, опустились на холодный пол без сил. Пот струился по лицам, оставляя следы на уставшей коже. Их грудь поднималась и опускалась, каждое дыхание требовало силы, а сердца стучали так громко, что казалось, эхо разносилось по всему помещению. Но несмотря на эту физическую слабость, внутри каждого из них зарождалась тихая, но уверенная радость: они справились.

Вдруг перед командой возникла Эдельвейс. Её присутствие наполнило пространство теплом и свежестью, как зимнее утро, прихотливо пробуждающее мир после долгой ночи. Она бросилась к Бертрану, обняв его так крепко, что он чуть не потерял сознание.
– Вы справились! – воскликнула она. – Наконец-то мои владения освобождены от этой проклятой нечисти!

Лукас медленно поднял голову, янтарные глаза, словно два драгоценных камня, отражали слабую улыбку. В ней читалась усталость, смешанная с облегчением.
– Это было невероятно сложно, – признался он, голос дрожал от пережитого напряжения и накопившейся усталости. Каждое слово давалось с трудом, будто он пытался выговориться после долгого молчания. – Я думал, что умру...

Эдель с нежностью посмотрела на него, а затем её внимание вновь вернулось к Бертрану. Он поднялся, опираясь на стену храма, и в свете, льющемся сквозь трещины в потолке, его аметистовые глаза сияли глубоким, необычным оттенком.
– Теперь нам необходимо восстановиться, – заметил он, глядя на своих обессиленных спутников.

Горный дух, не теряя ни мгновения, энергично воскликнула звонким голосом:
– Так пойдёмте скорее! Я устрою вам пир, который вы никогда не забудете! После этого вы сможете насладиться вечерней ванной с целебными травами и ароматными маслами. Это именно то, что нужно, чтобы восстановить ваши силы после такого жестокого сражения. Ваши души требуют покоя, а тела - заботы!

Предвкушая предстоящую трапезу и расслабляющую ванну, лицо Берта окрасилось сияющей улыбкой:
– Звучит прекрасно. Мы действительно заслужили это. – сказал он с теплотой в глазах.

Эдель, приподняв руку, вызвала из ниоткуда сверкающий портал, мягкий свет которого заливал пространство вокруг. Ребята, немного приходя в себя после напряжённой битвы, последовали за ней, оставляя позади тишину, которая окутывала храм.