8. Божественный совет
Двери Небесного дворца Закона величественно распахнулись перед Бертраном, приглашая его войти в огромное помещение. Стены и потолок, окутанные насыщенным синим цветом, словно растворялись в бескрайних просторах небес, создавая ощущение бесконечности. Колонны, строгие и грациозные, выстроились вдоль всего зала, их изящная резьба изображала сцены из древних мифов и легенд, рассказывая о вечных идеалах справедливости и морали. В сердце зала находился большой круглый стол, вокруг которого располагались кресла, сделанные из благородных пород дерева и обитые мягкой кожей. Каждое кресло подчеркивало значимость тех, кто занимал эти места. Они были расположены так, чтобы все могли видеть и слышать друг друга, что способствовало свободному и открытому общению.
Тринадцать Богов уже заняли свои места, и появление Бертрана стало последней точкой их встречи. Беседы затихли, и взгляды присутствующих обратились к новому гостю, шаги которого гулко отдавались в тишине.
– Бертран, снова опаздываешь, – произнёс Мудрейший с лёгким укором. Но тон его голоса был скорее уставшим, чем строгим, как будто он давно привык к вечным опозданиям собрата.
Берт раскрыл веер и медленно провёл им перед лицом, скрывая улыбку. Этот жест был хорошо известен всем присутствующим - Бертран всегда умел создавать вокруг себя ауру утончённости и лёгкости.
– Прошу прощения за задержку, – ответил он, уверенно занимая своё место за столом.
Тем временем Девдас, хозяин дворца, привлёк внимание собравшихся лёгким жестом руки. Его голос, глубокий и проникновенный, эхом разнёсся по всему залу, заставляя каждого прислушаться:
– Сегодня мы собрались здесь, чтобы обсудить вопрос, имеющий огромное значение, но прежде позвольте начать с наших братьев.
Все взгляды устремились на Норда и Бертрана. Норд, обладая короткими красными волосами, выглядел так, словно сам ветер играл с его прической. Кожа имела смуглость, свойственную юным героям, и хотя его возраст на вид едва перешёл рубеж двадцатилетия, каждый мог ощутить исходящую от него мощь. Он был одет в красные одеяния с лёгкими доспехами, которые не стесняли движений и позволяли ему свободно передвигаться. Норд был не просто Богом войны, он олицетворял стремление к победе, и его дерзкий взгляд говорил о готовности сразиться с любыми вызовами, которые преподнесёт судьба.
Он встал со своего места и с решимостью начал:
– Мой путь пролегал чрез холодные северные земли, где разгорелась война между двумя государствами. Ветер хлестал лицо, а снег покрывал пространство вокруг. Всё шло своим чередом, но внезапно земля начала сотрясаться, и я услышал оглушительный грохот. Обернувшись, увидел, как храм начинает разрушаться прямо на моих глазах. Камни падали, колонны ломались, а статуи разбивались на части. Это зрелище заставило меня замереть на месте, голова раскалывалась от нестерпимой боли. Я не мог поверить своим глазам. Неужели это происходит на самом деле? – после недолгой паузы он продолжил, голос наполнился горечью. – Все мои храмы в одно мгновение превратились в груды камней и пыли. Я потерял почти всю свою божественную силу, став слабым и беспомощным прямо на поле боя. Однако я продолжил сражение, но после битвы, полностью истощённый, потерял сознание. Провалявшись так пару дней, я решил собрать своих Избранных. Найти их не составило труда. Мы разделились на две группы и на данный момент удалось восстановить четыре храма.
После того, как Норд завершил рассказ, он вновь устроился в кресле, позволяя своим словам утонуть в сознании слушателей. Следующим выступил Бертран, который тоже поведал о том, как в одно мгновение его храмы обрушились, и он ощутил, что теряет силу. Как ярость окутала его, и на миг он потерял контроль над своими эмоциями. Но вскоре, собравшись с мыслями, он со своими Избранными отправился освящать алтари. Однако, в отличие от Норда, у Бертрана было лишь двое Избранных, и, передвигаясь вместе, они успели освятить только два храма.
Боги внимательно выслушали говоривших. Внезапно голос Ракны вознёсся над остальными, наполненный яростью:
– Эти пороки совсем обезумели! Они, осмелившись посягнуть на священные места, должны быть остановлены любой ценой.
– Я готов к сражению. Война для меня - не просто необходимость, а призвание. Мы могли бы объединить усилия и нанести удар, о котором они долго не забудут, – Норд обвёл глазами присутствующих и с иронией добавил. – Но, как я слышал, братья и сёстры решили просто отсидеться на Небесах, сбросив всю ответственность на своих подчинённых.
– Вздор! – ударив по столу кулаками, громогласно вскрикнул Девдас. – Это был единственный путь, иначе и мы могли бы лишиться сил.
– Признайте, что струсили, – яростно отстаивал свою точку зрения Бог войны. – Вы просто плюнули на своих братьев, что нуждались в помощи!
Чувствуя напряжение, с места вскочила Герта:
– Мы хотели помочь, но даже не ощущали вашей энергии! Как бы мы вас отыскали?
Ло-Кан, стремясь положить конец суматохе, хлопнул в ладоши, и гул громких голосов постепенно утих. Собравшиеся взглянули на него.
– Достаточно! – произнёс он, голос заполнил зал, обладая силой, способной подавить любые протесты. – Это обсуждение может подождать. Девдас, ради чего ты созвал нас всех?
Прокашлявшись, мужчина встал, взгляд его помрачнел:
– Верно. На повестке дня у нас вопрос гораздо важнее, и он требует немедленного внимания: предатель среди нас!
В зале сразу же возникло напряжение, словно небо над Богами вдруг потемнело. Лица присутствующих изменились: от удивления до недоумения, от страха до ярости. Норд, отчаянно пытаясь подавить волну эмоций, высказал свои мысли:
– Предатель? Как ты можешь утверждать подобное, Девдас?
– Верность не всегда является залогом безопасности, – серьёзно произнёс Бог справедливости, его строгий взгляд скользнул по лицам собравшихся. – Мы все знаем, что наши храмы сейчас в опасности не просто так. Нечисть, напавшая на святые места, могла быть лишь плодом диверсий.
Собрание пришло в волнение. Боги начали нервно перебирать ногами, перемещаясь по залу, чтобы оказаться поближе к тем, кому доверяли больше всего. Взгляды скрещивались, образуя неформальные союзы, в стремлении найти хоть какие-то точки соприкосновения в этой сумятице.
– Но как узнать, кто стоит за этим? – тихо, но уверенно спросила Вершительница судеб Фукутэн. – Мы не можем просто обвинять друг друга на основании предположений.
– Я не призываю вас к обвинениям, – сдержанно ответил ей Девдас, а затем кивнул небожителю, что стоял позади. – Дархан, поведай о том, что узнал.
Воин поднял голову и приступил к докладу. Он сообщил, что во время последней миссии его отряд выяснил, что в недавних событиях замешана секта Кровавой луны. Как всем известно, много лет назад Великая Богиня Лорен уничтожила её, оставив лишь пепел. Ни в одном из земных архивов не сохранилось информации о ней. Однако новый лидер секты явно знал о её существовании и деятельности.
– Следовательно, новый лидер Кровавой луны - небожитель, – продолжила его мысль Фукутэн.
Когда Боги начали планировать действия по поиску предателя, молчавший до этого момента Аваддон, заговорил.
– Я знаю, кто предатель, – его голос звучал хрипло, словно эхо из бездны. Все взгляды устремились к нему, и внимание собрания сосредоточилось на Боге, который всё это время оставался в тени. Он продолжил, его глаза блестели тёмным светом:
– Один из моих подопечных недавно сознался, что помог виновному.
С этими словами он щёлкнул пальцами, и в центре зала возник пленник, руки которого были скованы тяжёлыми железными оковами, звеневшими при каждом движении. Этим пленником оказался Бао Шэнь - небожитель, чьи серые глаза беспокойно метались между Богами, полные растерянности, а светло-каштановые волосы беспорядочно спадали на лицо.
Девдас, выразив всю свою строгость, обратился к нему:
– Почему ты предал нас?
Бао Шэнь поднял голову, в его взгляде читалась смесь страха и сожаления. Он попытался говорить, но слова застревали в горле.
– Я... я не хотел этого, – наконец произнёс он, пытаясь найти подходящие слова. – Ванлин! Это был Чжень Ванлин!
– Ванлин? – переспросил холодным голосом Ло-Кан. – Тот самый, кого изгнали двадцать восемь лет назад?
– Да, – подтвердил Аваддон. – Он долгое время служил мне, но со временем возгордился. Он пренебрегал другими небожителями и грубо обращался с душами умерших. Его поведение стало непозволительным для святых, поэтому я решил изгнать его.
В отчаянии Бао Шэнь воскликнул:
– Он был мне близок ещё с детства! Мы вместе росли и вместе молились, вместе стали Избранными господина Аваддона. Когда его решили изгнать, я добровольно вызвался сопроводить его. Мне было тяжело расставаться с дорогим другом. Я не мог поверить, что всё, что нас связывало, вдруг исчезнет...
– И что? Что же ты сделал? – возмутился Девдас.
– Я оставил ему все воспоминания... – признался пленник, глаза его наполнились слезами.
В зале воцарилось молчание, наполненное шоком и смятением. Боги осмысливали последствия поступка пленного. Взгляд каждого был устремлён куда-то вдаль, словно они искали ответы там, где их трудно было найти. Только спустя несколько минут тишина была нарушена:
– Аваддон! – гневно обратился Девдас, уставившись на Судью душ.
– Знаю, – прикрыв глаза, ответил тот. – Моё упущение.
– Нет! – снова воскликнул Бао Шэнь. – Господин невиновен, это всё моя ошибка! Я принял это решение! Я не знал, что он обратится к тёмным силам! Думал, воспоминания помогут ему не потерять себя. Но сейчас понимаю, что дал ему возможность искажения...
Ракна, скрестив руки на груди, недоверчиво смотрела на небожителя:
– Так ты создал монстра, не осознавая этого? Все, кто служит свету, должны знать пределы своих действий. Теперь ты понимаешь, какую угрозу создал?
Пленник с раскаянием произнёс, опустив голову:
– Да, я осознаю. Я был слеп от горя, от страха. Но... я не верил, что воспоминания смогут перейти в ненависть.
Аваддон прервал его излияния, голос звучал строго и властно:
– Достаточно, – он вновь щёлкнул пальцами и тот растворился в воздухе. – Бао Шэнь понесёт соответствующее наказание. Я лично прослежу за этим.
Божество справедливости, с серьёзным выражением на лице, задал вопрос, интересующий всех присутствующих:
– Где сейчас находится Чжень Ванлин?
– Он скрыл своё присутствие с помощью чёрной магии, – со вздохом произнёс Судья душ.
Эти слова вызвали новый всплеск эмоций. Спор разразился с новой силой, когда Боги начали обмениваться мнениями. Каждый из них, обладая уникальной силой и мудростью, стремился донести свою точку зрения, подчеркивая важность и неотвратимость своих аргументов. Акила, чья красота была столь велика, что даже другие Боги не могли оставаться равнодушными, поднялась и властно произнесла:
– Необходимы крайние меры - именно они остановят зло, – твёрдо заявила она, а изящно переплетённые светлые косы плавно колыхались вслед за её движениями. – Этот Ванлин - не просто падший небожитель, он использует имя секты Кровавой Луны как публичное заявление о своём вызове небесам! Это не просто дерзость - это откровенное оскорбление! Мы не можем позволить смертным думать, что они могут безнаказанно оспаривать нашу волю. Именно поэтому необходимо преподать им урок о том, чем заканчивается дерзость перед лицом Богов. Мы создали смертных, мы их и уничтожим.
Её речь, полная решимости и ярости, вспыхнула в воздухе. В зале витали страх и ожидание надвигающегося конфликта, когда Боги решали, какую черту они будут готовы пересечь ради защиты своего положения.
– Полное уничтожение смертных только породит хаос. Они не виноваты в этом предательстве, мы не можем подвергать их наказанию из-за одного человека, – возразил Ло-Кан, его тон был более осторожным.
– Я согласен с Ло-Каном, – вступил в разговор Бертран. – Мы должны искать способ взять под контроль ситуацию, а не устранять целые народы.
– Смертные - источники всех бед! Войны, болезни, даже пороки - плоды их жадности и невежества! – резко прервал Норд. – Они истребляют сами себя, мелочные и жалкие существа...
– Не ты ли, Норд, вкушал энергию их войн, наслаждался людскими расприями? – в тон ему ответил Бертран, направляя в его сторону сложенный веер, который выражал неодолимое возмущение. Затем он повернулся и к остальным, которые искали оправдания своим действиям. – А ты, Акила, разве не упивалась их поклонением? Мы все - каждый по-своему - пользовались плодами их существования: принимали дары, наслаждались искусством, черпали вдохновение. И теперь, когда грянула беда, вы готовы хладнокровно разрушить то, что сами же создавали?
– Точно-точно! – подхватил Кайдзин, искренне поддерживая друга. – Мы столько трудились над этим миром, заботились о смертных, помогали им. Как мы можем просто так всё разрушить? Мы должны нести ответственность за то, что породили!
– Ты ли это, Кайдзин? – усмехнулась в ответ Ракна, поправляя свои короткие белоснежные волосы. – Один из самых ветреных и безответственных Богов вдруг заговорил об ответственности? Какой абсурд.
Каждое слово звучало как вызов, разжигая страсти в сердцах Божеств. Они стояли на пороге решения, ведущего к свету или тьме. Каждый из них осознавал, что выбрать путь будет невозможно, пока не будут учтены голоса всех. Но вскоре Боги начали осознавать, что пламя ненависти, разгоревшееся между ними, лишь добавляло тьмы в этот уже опасный мир.
– Пусть смертные стали причиной многих бед, но они также дарят нам радость и свет. Мы не имеем права отказываться от них, – произнёс Ло-Кан, с философским видом почёсывая длинную бороду. – Уничтожение смертных приведёт нас к ещё большему краху, к полному опустошению. Мы должны искать путь со стороны света, а не мрака.
Остальные Боги, хоть и не сразу, но постепенно начали уступать. Один за другим они стали выражать согласие. Даже Акила, чьё недовольство было очевидным, ослабила ярость:
– Хорошо, пусть будет так. Мы не станем уничтожать смертных. Но мы должны остановить Ванлина.
Согласие, наконец-то достигнутое после долгих споров, прокатилось по залу, подобно волне. Боги начали расходиться по своим дворцам, стремясь как можно быстрее отыскать Ванлина и секту. Необходимо разобраться с его истинными намерениями и найти прежде, чем он сможет принести ещё больше бед и разрушений. Каждый из них осознавал, что, несмотря на разногласия и различия в подходах, их объединяло одно: желание сохранить мир.
Бертран с облегчением вздохнул, как будто тяжесть, давившая на его плечи, наконец была сброшена. Конфликт, который разделял Богов, наконец стих, и в мире вновь поселилась надежда. В этот момент к нему подошли Кайдзин и Геруш, их приветственные улыбки отражали уверенность, но также скрывали волнение.
– Рад сообщить, что наше решение было мудрым, – произнёс с энтузиазмом Кайдзин. – Мы не можем просто оставлять всё на произвол судьбы.
Бертран, излучая спокойствие, ответил улыбкой. Однако его внимательный взгляд тут же уловил тень на лице Геруша - мрачное выражение, которое совершенно не соответствовало своему обычно весёлому облику, к которому все привыкли.
– Ты не произнёс ни слова за всё собрание, – заметил Бертран, его тон стал мягким и полным беспокойства. Он подошёл ближе и, наклоняясь к нему, шёпотом добавил: – Что с Хагиэлем?
Геруш, Бог озорства и веселья, казался мрачнее, чем когда-либо. Его живые зелёные глаза, всегда полные шуток и игривости, затуманились тревогой.
– Я обречён, – произнёс он тихо, будто его слова могли стать причиной немедленного наказания. – Если остальные узнают о моей потере, то усыпят на множество веков. Я не хочу этого...
Бертран с Кайдзином затихли, пытаясь подобрать правильные слова, чтобы поддержать друга.
– Не волнуйся, – попытался разрядить обстановку Кайдзин, закинув руку тому на плечо. – Мы найдём секту, разберёмся с ней и вернём твоё оружие. Ты знаешь, что сила, лежащая в нём, принадлежит только тебе.
– Верно, – поддержал Бертран. — Никто, кроме тебя, не сможет им воспользоваться. Мы вернём тебе то, что было утрачено.
Геруш попытался улыбнуться, однако уголки губ слегка дрогнули, а выражение лица всё ещё оставалось хмурым. В глубине души он ощущал тяжесть, которая давила на него со всех сторон. Бремя казалось непосильным, и Геруш понимал, что справиться с этим будет нелегко, даже несмотря на поддержку друзей.
Между тем эфирное тело Бертрана уже начало приобретать прозрачный оттенок, предвещая скорое исчезновение. Он ощущал, как энергия его покидает, готовясь вернуться в свою физическую оболочку. Попрощавшись с Кайдзином и Герушем, фигура начала расплываться. И в один миг эфирное тело исчезло, растворившись в воздухе вспышкой света.
Берт открыл глаза, обнаружив себя в неизвестном закоулке на улицах города. Вокруг стояли полуразрушенные здания. Он помнил, что находился в гостиничном номере вместе с Лукасом и Рэймином. Как он оказался здесь? Берта окутали головокружение и слабость, которые становились всё сильнее с каждым мгновением. Его божественные силы были истощены. Внезапно до слуха донеслись громкие крики. С огромным усилием Бертран заставил себя подняться на ноги и оглядеться. То, что он увидел, заставило его сердце замереть от ужаса.
Перед ним стояла фигура, окутанная непроницаемым черным облаком. Это была девушка, которую Бертран узнал без труда: Архипорок Зависти, один из шести самых могущественных пороков среди высшего эшелона. Она держала своими щупальцами священнослужителей и его друзей.
Время шло на секунды. Если бы Бертран не предпринял немедленных действий, все погибли бы прямо у него на глазах. Он ощущал, что в нём ещё оставалась крупица энергии, и решил использовать её без колебаний. Собрав последние силы, Берт сконцентрировался и с неуловимой скоростью оказался за спиной Архипорока. Прикосновение к затылку врага позволило ему замкнуть магический круг, что давало временное преимущество в борьбе с такой мощной сущностью. Одной рукой он удерживал Зависть, а другой сложил печать: указательный и средний пальцы вытянуты, а остальные сжаты в кулак. Созвал все свои внутренние ресурсы, Бертран произнёс:
– Прочь!
Его голос раздался отовсюду. Архипорок исчезла, переместилась далеко от города, оставив после себя лишь слабый след дыма. Всё произошло мгновенно. Бертран почувствовал, как вся энергия покинула тело. Его ноги подогнулись, и он повалился на землю, теряя сознание.