3. Под покровом ночи
Полная луна, окутанная туманом, бросала призрачный свет на тёмные леса и поля. Храм, что был укрыт среди высоких деревьев, казался спящим великаном, охраняющим земной покой. Однако в эту ночь его древние каменные стены разомкнулись, и из храма выступила армия небожителей. Во главе войска стоял Дархан, прославленный воин Девдаса, отвага и мудрость которого гремели по всему Небесному царству. Немало войн он прошёл, закалив дух и укрепив боевую славу. Посему Боги возложили на него ответственность возглавить эту опасную миссию.
Рядом находилась Кассия - прекрасная воительница из песен и сказаний, жрица Богини красоты и изящества Акилы. Её присутствие внушало доверие и уверенность. Даже самые грозные воины смотрели на неё с трепетом и уважением, зная, насколько смертоносной может быть эта блистательная дева в бою.
За ними следовали бессмертные воины, натренированные веками битв. Их доспехи, созданные искусными небесными мастерами, сияли под лунным светом. В лицах, спокойных и сосредоточенных, читалась полная решимость. Каждый знал, что впереди предстоит борьба, от исхода которой зависит баланс миров. Задача их была сложна - выяснить причину нашествия тьмы. Обычно пороки обитали в тёмных уголках мира, не смея открыто бросать вызов Небесам, но что-то нарушило древний порядок. Теперь зло расползалось, подобно чернильной кляксе по белоснежной бумаге.
Когда армия достигла земли, она разделилась на отряды. Каждый отряд получил задание очистить определенную территорию от нечисти и найти следы, которые могли бы привести к источнику зла. Некоторые небожители приняли обличья странников, торговцев, крестьян. Они рассеялись среди смертных, растворяясь в толпе, наблюдая, собирая информацию. В тавернах и на базарах, в публичных домах и у костров, они слушали разговоры, впитывая слухи и легенды, пытаясь найти хоть какой-то след, ведущий к ответам.
Другие сражались у подножия гор, в лесах, в городах и деревнях. Их оружие наносило смертельные раны порокам, а заклинания взрывались яркими вспышками, развеивая врагов в прах. Но нечисть была многочисленна и свирепа. Они сражались с яростью, хитростью и коварством. Как волны тёмной приливной волны, они накатывали снова и снова, угрожая затопить свет. Бои были жестокими и беспощадными. Небожители гибли, их светлые души осквернялись и навеки исчезали во тьме. Но армия света не сдавалась. Постепенно, шаг за шагом, отряд за отрядом, они очищали землю от нечисти. В некоторых местах, где земля уже успела пропитаться злом, некогда прекрасные долины теперь выглядели скованными мороком и страхом. С каждым сражением, с каждым очищением очередного уголка земли, вопрос, мучивший всех, оставался без ответа: откуда пришла эта тьма и кто стоит за нею?
Королевство Вальдор
Осенний ветер пробирал до костей, заставляя Лукаса плотнее кутаться в свой утеплённый плащ. Солнце уже скрылось за горизонтом, окрасив небо в багровые тона, а первые звёзды робко проглядывали сквозь сгущающиеся сумерки. Ребята решили найти место для ночлега. Они наткнулись на небольшую гостиницу, приютившуюся у дороги. Здание, построенное из тёмного камня, казалось старинным и таинственным.
– Переночуем здесь, – предложил Берт, и Лукас с радостью согласился. Им обоим хотелось отдохнуть, принять горячую ванну и вкусно поесть после долгого дня пути. Хоть Богам и не нужно утолять голод, но практически все они питали слабость к пище простых смертных.
Внутри их встретил тусклый свет факелов и запах старого дерева. Хозяин, высокий мужчина с серыми глазами и седой бородой, проводил их в комнату с двумя кроватями и камином, в котором весело потрескивал огонь. После ужина, состоящего из сытного мясного рагу и свежего хлеба, друзья расположились у камина, обсуждая планы на завтра.
– Мы ведь направляемся в АльКатор? Ближайший храм имени Бертрана находится там, – поинтересовался молодой лорд.
– Уверен, что служители АльКатора уже очистили алтарь и им пока что ничего не угрожает. Но вот в соседней от него деревушке Кольтер нет никого, кто мог бы их защитить. Туда мы и отправимся.
– Там тоже есть твой храм?
– Есть, - добрая улыбка осветила лицо Божества, что с теплотой в душе вспомнил о своих дорогих последователях. – Он совсем маленький, но жители меня любят.
После краткого диалога они погрузились в молчание, слушая шум ветра за окном. Тёмные тени от камина плясали по стенам, создавали неповторимую атмосферу тепла и уюта. В какой-то момент Берт решил нарушить тишину:
– В Моренсале ведь расположен храм Акилы и, соответственно, многие почитают её. Тогда почему ты молился именно мне?
– А я думал, что Вы всё знаете, милостивый господин, – задорно поддразнивая, промолвил Лукас.
– Ну... знать все мысли людей я уж точно не могу, – неловко посмеиваясь, ответил Берт.
Внезапно настроение Лукаса переменилось. Он с грустью взглянул на пылающие угли, которые ярко искрились, затягивая в воспоминания. После короткой паузы, он продолжил, озвучив переживания:
– Это из-за мамы, – голос его звучал спокойно. – Она почитала тебя.
– Какой она была?
– Нежной и заботливой, – с тоскливой улыбкой ответил парень. – Я часто болел, но она всегда была рядом, поддерживала и верила в меня. Её улыбка была светом во мраке, её ласковые слова звучали как музыка в сердце...
Берт слушал его с вниманием, чувствуя тяжесть его потери и благодарный за то, что он решил поделиться своей историей.
– Она была твоим светом и опорой. Очень важно иметь такого человека рядом. Тебе повезло с ней.
– Да... Но прошло уже одиннадцать лет, а боль всё не утихает... – в карих глазах сверкнул отблеск камина, брови слегка дёрнулись, а в голосе прозвучали нотки отчаяния, будто он пытался искупить грехи, которые тянули его вниз.
Поняв его состояние, Берт плавно приблизился. Он сел на подлокотник кресла и обнял Лукаса.
– Её память всегда будет с тобой, согревая сердце в самые тяжёлые моменты.
– Но из-за меня она...
Берт прервал его, мягко, но уверенно, стараясь донести важность слов:
– Лукас, став избранным Бога милосердия, ты должен научиться прощать. Прощать не только других, но и себя. Поверь, никто тебя не винит.
Лукас закрыл глаза, вслушиваясь в слова друга, но всё ещё чувствовал, что его сердце заперто в клетке сожалений.
– Я стараюсь, но никак не получается. Каждый раз, когда думаю об этом, всё равно возвращаюсь к той мысли, что если бы не я, она могла бы быть здесь, рядом. Кажется, что это бесконечный круг, из которого не выбраться.
– Это нормально, – тихо произнёс Берт. – Твои чувства абсолютно естественны. Принять потерю и понять, что жизнь продолжается, сложно. Но помни, что ты не одинок. Мы все можем научиться у тех, кто ушёл, и выполнить их наследие, живя так, как они бы этого хотели.
Берт крепче обнял друга, стремясь внушить ему надежду и веру в то, что, возможно, однажды он сможет отпустить эту ношу и обрести мир в сердце. Теплота его прикосновений успокаивала, даруя внутренний покой. Одна рука Берта нежно гладила друга по спине, словно стараясь стереть все горести и беспокойства, а другая осторожно запуталась в волосах. Они молчали, но их молчание было полноценным диалогом, где слова были не нужны. В этот момент ничему не было места в их обители. Их дружба была как этот камин - тёплая, искренняя и способная прогреть даже самое холодное сердце. Все печали и тревоги казались мелкими и неважными рядом с этим взаимным пониманием и поддержкой.
Наконец, когда Лукас почувствовал, что его эмоции начинают утихать, он медленно отстранился и посмотрел другу в глаза. Тихо произнёс:
– Спасибо.
На что Берт лишь улыбнулся и кивнул. Они разошлись по своим кроватям, их мысли медленно затихли, души ощутили покой, а усталые тела заснули.
Спустя пару часов в гостинице, погружённой в сонное молчание, раздался женский крик. Пронзительный, полный ужаса и боли, он эхом разнёсся по коридорам, пробуждая постояльцев от их сновидений. Лукас и Берт, встрепенувшись, переглянулись - в глазах обоих читалась тревога. Не медля ни секунды, они выскочили из своей комнаты и бросились на звук. Коридор был погружён в полумрак, лишь тусклые огоньки факелов отбрасывали зловещие тени на стены. С каждым шагом крик становился всё отчётливее, ведя их к источнику ужаса. У дверей одной из комнат уже собралась толпа. Перешёптывания, полные страха и любопытства, смешивались с рыданиями. Протиснувшись сквозь людей, юноши замерли на месте, поражённые увиденным.
На кровати лежала молодая девушка, её тело сотрясали конвульсии, а лицо исказила гримаса невыносимой боли. Кожа, некогда белая и гладкая, покрылась сетью чёрных, пульсирующих вен, словно под ней копошились отвратительные черви, разъедая плоть. С каждым новым издохом из её рта вырывалась чёрная слизистая жидкость, скапливающаяся на подушке и потёкшая по подбородку. Её хрипы и нечленораздельные стоны, наполненные страданием, заполонили всё пространство. Воздух в комнате был тяжёлым, пропитанным запахом тлена и разложения.
Лукас ощутил как по его спине пробегают мурашки.
– Что с ней? – прошептал он, борясь с приступом тошноты.
Берт осторожно присел рядом с девушкой. Её глазные яблоки были полностью залиты чернотой, лишённые какого-либо проблеска жизни. Он нахмурился, а глаза сузились.
– Это заражение, – сказал он хриплым голосом, его лицо стало мрачнее тучи.
– Заражение? – переспросил Лукас, не понимая.
– Да, – подтвердил тот. – Я видел подобное раньше. Нечисть высасывает жизненные соки, заражая своей скверной. Это медленно разрушает тело и разум, превращая человека в... это.
В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь стонами умирающей девушки. Постояльцы гостиницы смотрели на происходящее с ужасом и отвращением. Никто не знал, что делать, как помочь несчастной.
– Мы должны что-то предпринять, – засуетился Лукас, сжимая кулаки. – Нельзя просто стоять и смотреть, как она умирает!
– Боюсь, ничего сделать нельзя, – ответил Берт голосом, полным горечи. – Её душа потеряна.
Он лёгким движением прикрыл её глаза своей ладонью, что-то прошептав. Девушка издала последний, душераздирающий крик, а затем затихла. Тело обмякло, вены перестали пульсировать. Жизнь покинула её, оставив после себя лишь пустую оболочку. Люди молча смотрели на безжизненное тело. В этот момент в комнату вошёл хозяин гостиницы, бледный и потрясённый произошедшим. Он попросил всех разойтись, обещая сообщить о случившемся властям. Толпа медленно начала рассасываться. Эту ночь они никогда не забудут.