16 глава
Стоило выйти из Большого зала, как меня похищают. Самым наглым образом у всех на глазах, но никто из моих друзей не замечает пропажи. Чонгук в прямом смысле загоняет меня в угол. Нависает. Упертая в стену рука отрезает путь к бегству, а вторая на талии окончательно лишает шансов. Драться с ним бесполезно, а использовать магию вне аудиторий запрещено в здании академии. Да и то я не верю в свои возможности против светлого.
А он держит меня и смотрит так грозно, напоминая о первой нашей встрече. Но теперь я вижу, как в его глазах играют веселые искорки, и совсем не пугаюсь. Напротив. Мне неловко. Ужасно неловко, и одновременно по телу бегут тысячи мурашек. Наверное, если заглянуть под одежду, я там вся пупырчатая как плод момордики.
И еще меня к нему тянет. Подмывает податься вперед и, как тогда — в день нашей первой встречи, отвлечь поцелуем. Только я точно знаю, как тогда не получится. Надеть на шею галстук куда как проще, чем сбежать. Это совсем разные вещи. Но и молчать вот так, ничего не предпринимая, уже невмоготу.
— Плохо прячешься, отличница. И бегаешь медленно, — усмехается светлый, словно почувствовав мои метания. Его голос звучит до странного низко.
Неправда! Нормально бегаю, возмущаюсь в душе, а вслух говорю:
— Я и не собиралась прятаться. Зачем?
Пытаюсь выглядеть уверенно, но уши тут же вспыхивают, хорошо хоть под волосами не слишком заметно. И противный внутренний голос ехидненько так подначивает: «Именно потому что не собиралась прятаться, ты просидела столько времени на чердаке в потайном убежище, куда никому ходу нет?»
— Это ты расскажи, зачем тебе понадобилось мне мешать? — Чонгук задает мне тот самый вопрос.
Чем там меня пугали Элла и Гелла?
«Мужчины такого не прощают! Ты поплатишься за такое самоуправство! Тебе крантец, Лиса?»
Огрызаюсь:
— Затем! Ты не думал, что из-за тебя мы оба могли оказаться в неприятной ситуации? Да что там! В откровенно дерьмовой ситуации!
— Какая бы ни была ситуация, никогда, слышишь? Никогда не ставь под сомнения мои действия и не поступай больше подобным образом, — лицо Чонгука становится серьезнее, а из глаз пропадают смешинки. — Иначе мне придется тебя наказать...
Ой-ой! Вот теперь действительно не по себе. Особенно когда мышцы мужчины вот так напрягаются. Пытаюсь поменять наше недвусмысленное положение. Отодвинуться. Безуспешно.
Все, чего добилась — он подступил ближе, а ладонь надавила мне на поясницу сильнее. Это я думала, что в ловушке? Не-е-е-е... Вот сейчас я в ловушке! Когда наши бедра соприкасаются. Когда мы дышим одним воздухом. Когда он так... так... так смотрит... Прямо тянет покаяться и признаться. Во всем. Даже в гибели прошлого императора, лишь бы отпустил и не смотрел больше так, а то я за себя не ручаюсь.
— Ты что, ничего не понимаешь? — сержусь на остатках самообладания. — Наш император — ментальный маг. Очень сильный! А еще он управляет светлой магией, я только что была тому свидетелем, — перехожу на едва слышный шепот и даже привстаю на цыпочки, чтобы никто нас точно не подслушал. — Он сразу догадался бы, что ты — светлый! И что бы тогда стало со мной?
Наши губы в считанных миллиметрах друг от друга.
— Ты считаешь, я не могу защитить тебя, дайири? — едва не касаясь их в тон мне шепчет Чонгук.
— А я могу тебе безраздельно доверять? Расслабиться и терпеливо ждать, когда придет сильный мужчина, чтобы решить все мои проблемы?
— Не совсем удачная формулировка, но что-то вроде того. Я бы сказал, вести себя как приличная дайири и полностью доверять своему господину, — самодовольная ухмылка растягивает его губы.
И я не выдерживаю:
— Господин?! Да, ты! Да я... Я тебе сейчас такого господина покажу! — мой кулак врезается в его солнечное сплетение.
Жалобно хрустят пальцы. Камень. Стена. Скала. Уй! Больно...
Чонгук перехватывает мои запястья. Целует пострадавший кулак, прежде чем развести мои руки в стороны, прижав их к стене. Камень холодит спину, жар сильного мужского тела в такой близости обжигает, а чувство беззащитности порождает непривычное томление внутри. От этих контрастов кровь бежит быстрее, а мое бедное сердце мечется в грудной клетке точно неподчиненный демон в круге призыва.
Запястье с меткой вдруг отзывается под мужской ладонью, и по телу пробегает истома, которой невозможно противостоять. Шумно втягиваю воздух, приподнимаясь на цыпочки, изгибаясь от мгновенного удовольствия. Невольный полувздох-полустон вырывается из моего рта, и я закусываю губу.
— Что за?.. — вопрос светлого так и повисает в воздухе.
Лишь миг наблюдаю внутреннюю борьбу на лице Чонгука, прежде чем его губы накрывают мои.
— Эй, Чон? Заканчивай тискать свою невесту. У вас еще будет для этого целый вечер, нацелуетесь вволю, — басит кто-то за спиной.
— И не только, — гогочут сзади какие-то парни, вырывая из завладевшего нами безумия.
Из-за Чонгука мне не видно, кто эти трое. Но даже не сомневаюсь, что кто-то из боевиков.
— В девять в «Вареной кошке». Все в силе? — интересуется вполоборота светлый таким ровным голосом, словно отвлекся от чтения основ начертательной магии, а никак не присасывался ко рту девушки похлеще какой-нибудь демонической пиявки. А уж про то, что делал там своим болтливым...
Ой! Краска заливает меня с ног до головы. От стыда даже дышать становится трудно. Особенно когда осознаю, что кто бы там ни был, они поняли, с кем это все он вытворяет. Мамочки...
— Ага. Придешь? — басит тот первый.
— И невесту приводи, если не боишься, что отобьем? — ехидничает второй.
— А Кроу-то, оказывается, горячая штучка! А, Парни? А с виду-то скромница! — удивляется третий.
— Просмотрели! — досадует второй
— Скромницы, они такие. Я-то знаю, — размеренно басит первый как гигантская морская раковина.
— Отбивалки поберегите, и зубы, — в голосе моего невольного жениха чувствую ухмылку и слышу неприкрытую угрозу.
От очередной скабрезности удаляющихся прочь однокурсников Чонгук только отмахивается и снова поворачивается ко мне:
— Знаешь, где это?
Мои руки больше не прижаты к стене над головой, но он по-прежнему удерживает запястья.
— Угу, — киваю, не поднимая глаз и в кои-то веки радуясь, что непослушные волосы упали на лицо. Прошу без особой надежды: — Пусти?
К моему удивлению, Чонгук действительно отодвигается в сторону, но моя левая рука так и остается в его ладони. Тянет к свету:
— Что это? — он поворачивает ее, разглядывая золотые песочные часы на моей коже. Касается линий большим пальцем, отчего снова вдоль позвонков бегут приятные иголочки, и что-то ухает внизу живота так, словно падаю с высоты вниз. Даже голова слегка кружится, вынуждая ухватиться за плечо светлого.
— Это... Император сделал. Поставил печати. Всем нам. То есть, тем, кто на второй этап экзамена прошел, — отвечаю, мямля и путая слова из-за неловкости.
Чонгук, опускается на низкий подоконник, и не думая освобождать мою руку.
— Больно?
Мотаю головой.
— Но остальным-то было, — предвосхищаю его вопрос. — Это же из-за... — касаюсь ладонью места на своей груди, куда впиталось крылатое солнце.
Чонгук хмурится. Не сразу, но кивает.
— Как ты думаешь, Хосок что-то заподозрил? — перехожу на шепот, когда беспокойство вытесняет все прочие эмоции.
Прежде чем ответить, светлый пристально рассматривает рисунок. Зачем-то нюхает его и вдруг касается легким, но обжигающим поцелуем.
Раньше, чем я успеваю сообразить, что делаю, вцепляюсь пальцами свободной руки в его плечи.
— Странный эффект, — усмехается Чонгук и наконец отпускает меня. Поднявшись на ноги, убирает упавшие мне на глаза волосы. Приподнимает лицо за подбородок и заглядывает в глаза: — Надо подумать, как следует, что это может значить, а пока... Возвращайся-ка к себе, дайири, и готовься к вечеринке.
— Готовиться к вечеринке? — моргаю, пытаясь отыскать на его лице признаки того, что он шутит. — Не пойду в эту вашу «Драную кошку». Даже не надейся!
— «Вареную кошку», — поправляет меня светлый. — И платье надень поприличней. У нас с тобой свидание как-никак.
— Какое еще свидание?
— Первое конечно. Ты его заслужила.
Заслужила?! Подначки Чонгука выводят меня из себя. Убираю его руку от своего лица и отступаю на шаг.
— Ах, так?! А я вот возьму и не приду! И что тогда?
— Придумаю другой способ наказать тебя за вмешательство в мой бой, — коварно приподнимает бровь светлый и наклоняется вперед: — Куда более жестокий. Тебе понравится, — подмигивает он.
А я снова заливаюсь краской и опасаюсь, что цвет пылающей розы приклеится к моим щекам навсегда. Да чтоб его йархи вылизали ночью в коридоре, когда будет со своей вечеринки возвращаться. Один!
Надменно мерю мужчину взглядом. И уточняю как можно более холодным тоном, пытаясь хоть этим компенсировать горящие уши и лицо:
— То есть, это свидание — наказание для меня за то, что я попросила Розэ тебя проклясть?
— Так это было проклятье?! — радостно тянет светлый. — А я-то думал, какого-такого духа ты призвала, чтобы он так незаметно сбил меня с ног.
Ой! Кажется, сболтнула лишнего, да еще и подругу сдала...
Спешу уверить жениха, что волноваться не о чем. Точнее, выгораживаю проклятийницу, а то мало ли:
— Ну да. Но оно разовое. Одноразовое. Ничего больше подобного с тобой не произойдет. Наверное...
— Наверное?! — негодует светлый, и я отступаю еще на шажок.
— Точно! Точно больше ничего не будет. Пак Розана — она... Она гений. Ей можно доверять во всем! Если она говорит, что не повторится, значит, так тому и быть.
— Угу. Я понял. Розэ доверять можно. Учту на будущее. А вот одной маленькой недоученной отличнице, впредь сто раз подумаю... — он принялся неспешно так наступать на меня, а я — пятиться.
Осталось только снова головой шандарахнуться, и никаких проблем, пришла внезапная мысль. К сожалению, посреди просторного холла не обнаружилось спасительного вазона, от которого что-нибудь могло отвалиться мне на голову.
— И да, это будет определенно свидание-наказание, — продолжал подначивать меня светлый. — Но, если наденешь платье, мое сердце возможно смягчится. Наверное.
— Наверное?!
— Ну, понимаешь. Все зависит от платья, — расплылся в плотоядной улыбке несносный Чон.
Вместо ответа, шипя точно разъяренный фаррех, огибаю его по широкой дуге и припускаю прочь к выходу из академии.
Это что сейчас было? Флирт? Или нет? Никогда не умела флиртовать и участвовать в словесных пикировках. А что если не флирт? Если он на полном серьезе все это сказал?
Мамочки! Отношения — как же это, оказывается, сложно! Проще выучить наизусть «Большой классификатор темных и нейтральных существ» в пяти томах, чем разобраться в том, что подразумевают мужчины, когда говорят такое.
В нашу с Розэ гостиную ворвалась бешеным йархом, едва не сбив подругу с ног. Невозмутимая, точно древние стены академии, проклятийница придерживает меня за плечи и, смеря спокойным взглядом, спрашивает:
— Ну и что на этот раз случилось?
Она все еще бледнее, чем обычно, хотя мало кто мог бы понять по ее виду, что что-то не так. Истинная аристократка!
— Случился Чон Чонгук, — выдыхаю, падая на диван.
— Рассказывай, — Розэ садится напротив и пытливо смотрит.
— Он... Он... Он снова меня поцеловал! — отчего-то это сейчас кажется самым возмутительным, и, выпалив ответ, прячу лицо в ладонях.
— Ну и как, понравилось? — ровным голосом интересуется Пак.
Я ожидала какого угодно вопроса, только не этого.
— Что? — недоумевающе таращусь на нее. — Это все, что тебе хочется о нем знать?
— Не все. И я не верю, что он твой жених. Мутно как-то между вами, но... Ты сама не своя в последние дни, Кроу. Такой я тебя еще не видела. Носишься, краснеешь, бледнеешь, заикаешься и выглядишь, как... — она задумалась. — Как Рыжий с полгода назад, когда заходил к нам в гости по любому надуманному поводу.
— Просто Чимин в тебя влюблен, — открываю проклятийнице глаза, — вот и ведет себя, как полный приду... — осекаюсь, когда губы Розэ изгибаются в скептичной улыбке.
— Я прекрасно знаю, что Чимин в меня влюблен. Не настолько уж я бесчувственная или слепая.
— Но как же тогда все эти твои эксперименты с проклятьями? — не нахожу, что и сказать, и вдруг вспоминаю, как Розэ кормила Рыжего печеньем, и десятки других случаев, когда она проявляла заботу о нем, после очередного эксперимента.
— Так ты... Вы...
— Да, Кроу, ты сама догадливость, — ворчит Розэ — Мы с Чимином встречаемся уже четыре месяца. Тайно. Даже Ким об этом не знает. И горе тому, кто станет трепаться о наших отношениях, — проклятийница угрожающе приподнимает бровь.
— Я и не думала трепаться! — спешу заверить подругу. — Но зачем тогда ты его мучаешь? Все эти экспериментальные проклятья, разве так поступают с тем, к кому испытывают чувства?
— Проклятья? Чимин не против послужить мне подопытным, а я не оставляю последствий. Никогда не наврежу ему по-настоящему, — она едва заметно улыбается.
— Странная вы парочка! — с восхищением выдыхаю, глядя на подругу-конспираторшу.
— Кто бы говорил, — хмыкает та. — Так значит, Чон Чонгук не местный?
— Вроде того, — нехотя отвечаю, вспомнив, что обещала все рассказать Пак на полигоне. — Только ты никому!
— О чем речь? Я умею хранить секреты.
Вздохнув, принимаюсь откровенничать. Рассказываю подруге и про кражу гримуара, и про ритуал, и про Чонгука, с которым связана брачными узами. Попроклятийница ошарашенно смотрит, но слушает молча. Когда заканчиваю, она поправляет очки и просит:
— Можно я проверю твою ауру?
— Конечно.
После краткого обследования, от которого по моей коже бегут мурашки, Розэ выдает:
— Так вот почему тебе не было больно, как нам всем. Твой жених, он же светлый?
— Откуда ты?.. Ты все поняла? Розэ, только не выдавай меня!
— Я же пообещала. Хочешь, поклянусь на крови?
— Не надо! — поспешно останавливаю проклятийницу, чувствуя, что она мне не простит подобное недоверие.
— Магия Чон Чонгука защищает тебя от последствий конфликта чистой светлой магии с нашей темной. Ты сейчас скорее нейтрал, потому тебе легче.
— Розэ, а это всем подряд очевидно? — холодею от ужаса.
— Нет. Просто у меня очень хорошие очки, и способность видеть ауры на порядок сильнее развита, даже чем у нашего декана.
— Значит, мне не стоит слишком переживать, что меня разоблачат?
— А вот тут не могу сказать точно. Пока ты в академии, просто старайся не попадаться на глаза сильным некромантам и проклятийникам, которым пришло бы в голову проверять твою ауру. Это несложно, — она принимается готовить нам шокол. — Да и до выпуска осталось всего ничего. Но послезавтра нам придется отправиться во дворец для того, чтобы пройти второе испытание, и вот там может случится что угодно.
— Нас будут проверять... Ну, конечно! — вскакиваю и мерю шагами вытоптанный ковер. — Розэ, скажи как внучка Фиолетового луча, чем мне это может грозить?
Пак жмет плечами и предполагает:
— Как сказал его императорское величество: «Если бы я приказывал казнить каждого только за помыслы дать мне в морду, давно остался без придворных». Я не припомню прецедента, чтобы в Тенидаре казнили только за светлый оттенок в ауре, мы же не какие-нибудь дремучие наирянцы (очень религиозное южное племя, которое не приемлет светлую магию и уничтожает всех ее представителей. Прим. автора). А ты не замышляешь ничего дурного. Ведь ты не планируешь государственный переворот? — проклятийница строго смотрит на меня.
— Нет конечно! — смеюсь, и она пододвигает ко мне парующую кружку со свежим ароматным шоколом.
— Даже если какой-нибудь менталист залезет к тебе в мозги, то обвинит разве что в краже гримуара. Бояться нужно скорее Чонгуку. Это ведь он здесь чужак.
— А ритуал, который я провела? Чонгук же не сам по себе очутился в Раадриме.
— М-да, об этом я не подумала. Тогда тебе определенно не стоит попадаться. Хорошо, если этот светлый тоже ничего дурного не замышляет, кроме того, как бы убраться отсюда подальше. Кстати, а откуда все-таки он к нам явился? Ты интересовалась, кто он такой и почему все еще здесь?
— Я... Я не знаю, — мямлю как не выучившая урок двоечница.
— То есть?
— Я думала, что он демон. Пыталась развоплотить, но не вышло. Тогда решила поговорить и выяснить что нужно, чтобы отправить его восвояси. На худой конец исполнить его желание или провести иной освобождающий плененную сущность ритуал, да только все пошло совсем не так.
— Что именно? — Розэ допрашивает меня с безмятежностью императорского дознавателя.
— Что-то случилось. И с ним, и со мной. Он вдруг взял и привязал меня к себе. Надел ожерелье, которое превратилось в татуировку. Крылатое солнце вот здесь, — прикладываю ладонь чуть ниже ключиц. — А я... Вездесущий! Розэ, в тот миг я чуть было не позволила ему делать с собой все, что угодно, — заканчиваю шепотом, краснея от корней волос до пяток. — Каждый раз, когда Чон Чонгук оказывается так близко, все сводится к поцелуям, а я даже не знаю, настоящее ли он назвал мне имя или нет!
— И вот мы возвращаемся к моему первому вопросу. Тебе все это нравится?
— Нет конечно! Моя жизнь, такая простая и размеренная, катится к йархам вместе с мечтами и планами. Ну зачем мне сейчас жених, Розэ? Да еще светлый, явившийся в наш мир неизвестно откуда!
— Не уходи от ответа! Тебе нравится с ним целоваться или нет. Он тебе приятен как мужчина?
— Да! Мне нравится с ним целоваться! И как от него пахнет! И когда он так близко, когда прижимает меня к себе, я словно растворяюсь, и становится так легко и приятно! Йархи! Розэ, я странно себя чувствую. Стоит ему оказаться рядом, у меня внутри все переворачивается. Я одновременно хочу сбежать на край света и забиться там в самую темную нору, и... Чтобы он снова это сделал. Снова поцеловал... Что со мной такое, а?
— Ты просто влюбилась. Это нормально.
— Да? — удивленно поднимаю глаза на подругу. — Но ведь я совсем его не знаю!
— Кому это мешало? Если тебе будет легче, знай: порой, когда Чимин витиевато треплется о чувствах, мне хочется наложить на него смертельное проклятье и наблюдать, что будет. А потом он, словно что-то понимает, замолкает и берет меня на руки. Целует и несет в постель...
— Розэ! — выдыхаю, прикрывая рот ладонью. — Вы что? Вы занимаетесь... этим?!
Уму непостижимо! Высшая аристократка, внучка самого главного проклятийника Тенидара творит такое с простым артефактором?! Пак Чимин ведь даже не аристократ, а сын простого ювелира, хоть и весьма талантливого. Но любому ясно, у этих отношений будущего нет.
— Мы любим друг друга, но я ведь Пак. Такого мезальянса никто не допустит, — вторит подруга моим мыслям. — Как только родители подберут мне подходящего мужа, придется забыть о своих чувствах к Чимину. Поэтому предпочитаю наслаждаться жизнью сейчас, пока это еще возможно.
Стекла очков проклятийницы подозрительно запотевают, маска невозмутимости дает трещину, лихорадочный блеск глаз выдает ту бурю эмоций, что бушует внутри. А я вдруг понимаю, как мало у этих двоих осталось времени. Через две недели мы все получим дипломы, и все! Учеба закончится, и этот роман — тоже!
А чувства? Как же быть с ними? Их же не отключишь простым росчерком пера на бумаге?
В горле встает противный ком, мешая дышать.
— Ох, Розэ! Какая же я слепая! — дотягиваюсь и заключаю подругу в объятия.
Душу рвет так, словно это для меня все решено. И это именно мне не суждено быть рядом с тем, кого люблю. Эта пауза и объятия дают нам обеим время успокоится.
— Но как же брачная ночь, Розэ, — вдруг пугаюсь. — Что скажет твой новоиспеченный муж, когда узнает, что ты уже не девственница?
— Я была невинна, и точка. Это подтвердит любой врачеватель, — в голосе подруги лязгает сталь, она хищно улыбается: — И пусть только попробуют сказать что-то иное. Кстати, — она на долгое мгновение задумывается. — А ведь твоя комната сейчас защищена не хуже, чем хранилище проклятых артефактов моего деда. Значит, твой светлый не так-то прост, — проклятийница возвращается к моей проблеме.
— Угу. Силен как тысячелетний лич-архимаг, — в моей шутке кроется добрая доля правды.
А ведь действительно, какая прорва магии нужна, чтобы одним щелчком пальцев установить подобную защиту. Специалист по магической безопасности провозился бы полдня, чтобы такое сделать. Да ведь я ее через себя пропустила там на арене. Ощутила, каково это. Такую силищу не сдержать и не остановить. Чон Чонгук — маг из другого мира, но не все ведь там такие же, как он? Или все?
А еще я видела, как он сражается. Нет. Он точно не такой, как все. Но кто же тогда? Какое положение занимает? Впервые всерьез задумываюсь об этом.
Розэ, не мешая мне размышлять, задумчиво стучит по вытянутым в трубочку губам подушечкой указательного пальца.
— Знаешь, у меня есть одна безумная идея, — нарушает повисшее молчание она.
— Какая?
Лихорадочный блеск глаз проклятийницы за защитными стеклами очков выдает крайнее возбуждение. Также она себя ведет, только когда разрабатывает новое проклятье.
— Мы попросим Чимина помочь, — подруга хватает блокнот и что-то там быстро-быстро пишет, одновременно объясняя: — Рыжий мне рассказывал про один артефакт. Он его сконструировал на бумаге, но реализовать задумку пока не было возможности. Для этого нужна светлая магия, а где же ее здесь взять? Да и управляться с ней очень сложно. Но, может, как раз сейчас самое подходящее время попытаться, а мы ему поможем?
— Ничего не понимаю, — слова Розаны звучат настолько дико, что я в растерянности.
— Я сумею насытить его ауру светлой магией. У нас с тобой ее сейчас в избытке, — она морщится и встряхивает рукой. — С нашей помощью Чимин попробует создать свой артефакт переноса. И, если во дворце станет совсем горячо, ты просто вернешься к себе. Пока там будут разбираться, куда ты делась, ты успеешь спрятаться. Где именно? Пока не знаю, но ведь твой жених не останется безучастным? Он заварил эту кашу и привязал тебя к себе, так что пусть тоже несет ответственность.
— Постой! Ты хочешь сказать, что наш Рыжий сумел найти способ для мгновенного переноса? — не веря, таращусь на подругу.
Порталы в Раадриме есть, но их мало, и они требуют сложных манипуляций сразу нескольких магов. Ходят легенды, что древние архимаги вроде бы обладали даром перемещения, основанном на природных способностях. Внутри нашей академии магические переходы доступны только преподавателям, но это магия, заложена в стены здания. Бывало, что ушлые адепты узнавали этот секрет, но попадались и нарывались на запрет.
— Так вот как Чонгук перенес нас из столовой этим утром, а я так испугалась. Интересно, его уже наказали за это?
Розэ жмет плечами и продолжает:
— Что-то вроде того. Чимин назвал этот артефакт спасательным амулетом. Мечтал, что прославится, когда создаст такой, и на вырученные деньги сможет купить себе титул, чтобы... Чтобы попытаться быть со мной официально. Ни от кого не скрываясь, — договаривает она, но видно, что сама не особенно-то и верит в подобную возможность, но не желает лишать Рыжего и себя последней надежды?
— Перемещения в пределах одного мира — это слишком опасно. Все упирается в сложность расчетов и большие затраты магии обеих направленностей. И все это нужно сделать мгновенно, а для спасательного амулета и вовсе невозможно, — замолкаю, вспоминая, как сама призываю существ, вытягивая из иных планов. Как призвала Чонгука, и в голову приходит совершенно безумная идея: — Розэ! Но если все это сделать заранее. Заложить в амулет нужное количество магии и использовать что-то вроде заклятия-якоря на той стороне, это может сработать. Если подумать совместно, попытаться объединить наши знания и способности, что-нибудь, да выйдет.
Думаю сейчас больше не об экстренном бегстве из дворца, а о том, что это может помочь друзьям открыто быть вместе.
— Вот! — Розэ становится непохожа сама на себя. Возбужденно вскакивает и мечется по гостиной: — И я о том! В нашей академии нет дружбы и доверия между преподавателями. Адептов заставляют исключительно соперничать, а не сотрудничать. Эти снобы кичатся своими достижениями и ревностно хранят секреты, не желая делиться знаниями. Ты ведь замечала, что преподаватели редко выходят за рамки программы.
— Да что уж! Даже в нашей библиотеке нет ничего по-настоящему редкого, — подтверждаю ее догадку я.
— Да! Адепты вынуждены искать иные возможности для приобретения знаний. Совместная работа между магами разных направленностей тоже почти не ведется, и даже порицается. Всех держат в рамках одного факультета, и только. Да это и не только у нас в академии, уж я-то наслышана. Вот, к примеру, ты. Ты же маг, но ничего толком не знаешь об аурах, а я не смыслю в схемах призыва и в начертательной магии. Только необходимые основы. И ни ты, ни я понятия не имеем, как работают с потоками Чимин или Тэхён.
Киваю, согласная с каждым ее словом.
— Зови Чимина, обсудим. И Тэ тоже зови. Он уже знает про Чонгука, — упреждаю ее вопрос.
— Вот как? — Розэ отводит глаза и доливает себе в чашку шокол. — Не подозревала, что вы настолько близкие друзья.
— Не обижайся. Просто Ким нас застал вчера, — в красках рассказываю подруге, как некромант упал в обморок в присутствии светлого.
Когда приходит Пак Чимин, мы уже смеемся. Следом появляется и Тэ. Скрывать мой секрет от Чимина теперь глупо, и через несколько чашек шокола в суть проблемы посвящены все друзья.
— Отличная идея! Можно попробовать, — соглашается Рыжий. — Позволь, я осмотрю твою комнату, Лиса? — ведун, как никогда, серьезен, ведь на кону его мечта.
— Конечно.
Еще почти час споров и экспериментов, и Чимин вальяжно плюхается на диван с видом победителя и хозяина жизни. Смотрит он только на Розэ. Смотрит и улыбается:
— Идея рабочая. С вашей помощью я теперь точно справлюсь.
Не сговариваясь, кричим и прыгаем от радости. То есть кричим я и Рыжий, а флегмы Розэ и Тэхён, как всегда, выражают эмоции сдержано.
— Приступаем завтра. Сегодня мы все изрядно выложились на экзамене, а нам понадобятся силы. Лиса, поговори вечером с Чонгуком. Стоит ввести его в курс дела. А заодно выяснить, кто он и на что способен. Да! И еще, — откуда-то из многочисленных карманов на штанах он извлекает горсть каких-то пузырьков. — Вот. Это Хваса расплатилась со мной за одну услугу.
— Хваса? — с удивлением спрашиваю я. — И ты ей доверяешь?
— Да. Она лучший зельевар среди выпускников. К тому же моя должница. На самом деле она приготовила только основу, я сам варил зелье. Этот рецепт — дело всей жизни, и на него у меня большие надежды. Это если не учитывать наши текущие планы. Берите, здесь на всех хватит, но принять лучше с утра. Край ночью, и то если станет невмоготу.
— А что будет ночью? — спрашиваю друзей, которые выглядят так, словно для них это совершенно не новость.
— Она издевается? — ехидничает Рыжий: — Кроу, тебе твой светлый мозги подменил на сладкую вату?
— Прекрати! — традиционно швыряю в него подушкой.
Ведун также традиционно ее ловит и вдруг так серьезно выдает, что совершенно непохоже на смешливого балагура:
— Лиса, если он тебе по сердцу, не теряй зря время. И не сомневайся насчет Чонгука. Ради кого попало такую защиту на комнату в общаге не ставят. Она сдержит осаду десятка архимагов по моим прикидкам, так что, — он перегнулся через стол и закончил доверительным шепотом: — выбирай самое лучшее платье.