Темный исток: Гончие Дзара

Стрекот энергоклинков неприятно отдавался в деснах, вынуждая крепче сжать зубы, а вместе с ними и кулаки.

Ждать, когда он нападет, я не собирался.

Подстегиваемый не успевшим раствориться адреналином и едкими комментариями Т'анна, я вдарил по нему со всей силы, пустив по площади волну ихористых пик.

Вышло крайне зрелищно. Но, к сожалению, безрезультатно.

Далеко не самый гордый человек на свете, я, тем не менее, испытал легкое разочарование, когда целой гряде искрящихся красно-черных сталагмитов не удалось хотя бы вскользь задеть куата.

Т'анн, несомненно, был готов к подобного рода трюку и потому сумел уклониться от каждой из сверкающих пик, целившихся в его тело. Похожий на вспышку, он совершил серию грациозных кульбитов, при этом без особого напряжения отмахиваясь от каждой из моих атак. А в перерывах между прыжками, успевал даже осведомиться:

–Надеюсь, это не весь запас твоих трюков, парень? Не пойми неправильно, впечатляет! Но, говорят, ты иными вещами славен. Не хочешь показать?

Дураку было понятно, что это уловка. Попытка вымотать противника, заставить выбиться из сил, а потом загнать в глухую оборону, можно было проще всего сцапать.

И я, к своему стыду, поддался на провокацию.

Высокомерие каждого, кому священная миссия по истреблению Темного Истока не давала покоя, настолько осточертело, что удержаться от желания щелкнуть выскочек по носу стало невыносимо. Я хотел показать Т'анну, что все их потуги добраться до меня ничего не стоят. Но что еще важнее, я хотел, чтобы он сдох.

И чтоб от моей руки.

Здесь и сейчас.

Движением ладони заставив сотканные из темных клубов пики раствориться без остатка, я попятился к ограждению, пока Т'анн довольно скалился, картинно поводя энергоклинками по воздуху.

– А ты злодей! По глазам вижу. Так и сияют. Что же ты задумал? Продолжишь нападать? Или сбежишь? Если прыгнешь с обрыва, падать придется долго. А насколько я знаю, даже ты не способен летать.

Злобно оскалившись в его сторону, я проговорил:

– Мне это и не нужно.

– Ах, да! Ведь ты у нас выше всего этого. Не убегаешь. Не прячешься. Только послушно топаешь туда, куда укажут, и делаешь то, что скажут. Твой брат. Диана Винтерс. Шаманка. – Т'анн, подмигнув, выдержал паузу. – И, разумеется, Ди Аргус.

Но я покачал головой:

– Не поэтому.

Т'анн, казалось, удивился. Даже идиотская ухмылка чуть поугасла. Похоже, он ожидал, что имена всех тех, с кем я когда-либо сближался, спровоцируют куда более бурную реакцию. Он даже поинтересовался:

– Вот как? А почему же тогда?

Я улыбнулся губами, вобрав в себя остатки ихора. Меж кончиков пальцев проскочили тоненькие и еле заметные алые искорки.

– Потому что все, что вы знаете о Тенях, не имеет ничего общего с реальностью.

– Да ты что?! – Он даже не подумал замаскировать презрение. – И что же это значит? Выползающая из тебя черная херня такая особенная? Еще более необыкновенная, чем та, что дает поганым лейрам залезать в чужие мысли? – И не дождавшись ответа, сплюнул. – Тени есть Тени, Риши. Черные или невидимые. Какая разница?

– Разница в том, что эта черная херня я и есть!

Прежде, чем Т'анн успел что-нибудь ляпнуть, я, напитав тело ихором, с места ринулся на него.

Прыжок получился что надо! Неожиданный и мощный, будто бросок дикого китха! Т'анн не успел бы увернуться, даже если б захотел.

Я ударил его пятками в грудь. Соприкосновение подошвы ботинок с мускулистым торсом сопровождалось ударом, похожим на треск переломившегося напополам ствола. Т'анн отлетел на несколько метров и еще парочку проехал на заднице.

Аккуратно приземлившись на четыре конечности, я распрямился и с легкой надменностью поинтересовался:

– Увидел разницу? Или еще показать?

Но Т'анн лишь зарычал, резко перекувыркнулся и вновь оказался на ногах. Ударив клинками друг о друга, он с исказившимся от бешенства лицом, помчался в мою сторону.

Ихор клубился вокруг почти непроницаемой завесой, вырываясь из пор и проникая обратно в тело, продолжая напитывать слабые человеческие кости и мышцы мощью. Поток темной энергии, заструившийся по жилам, рождал внутри бурю, грозившую поглотить все и вся. На короткий миг я задохнулся от переполнявшей меня силы, а когда заметил лезвие энергоклинка, несущееся прямо к моему лицу, среагировал рефлекторно – увернулся от рубящего удара и ответил парочкой увесистых оплеух.

Это было удивительно, ведь прежде я никогда не вытворял ничего подобного, но и приятно. Ихор немного видоизменил мои руки, превратив их в подобие звериных лап с длиннющими черными когтями. Казалось, я мог бы запросто вспороть ими брюхо противника. Казалось, я мог разорвать его на куски. Казалось, что мне это даже понравится.

Раньше всегда был нужен монстр, чудище в ящике, которого приходилось выманивать и принуждать сделать что-то. Но с момента смерти на Шуоте, изменилось не только мое взаимодействие с Тенями. Я сам стал другим.

Затворник разжевал азы, подсказал самое очевидное. Но он не учил меня обращаться с ихором. Только снабдил парочкой указаний. Все остальные знания уже хранились в моей голове. Как неврожденный килпасс умеет летать, так и я на уровне подсознания понимал, какие мог использовать трюки. Больше не нужно было оглядываться на искусственные ограничения Гугсы или отсутствие знаний. Требовалось лишь желание.

И сейчас я больше всего на свете желал убить эту чертову гончую Дзара своими руками.

Трижды за это время успев поздороваться с брусчаткой, Т'анн едва ли не брызгал слюной. Дикий коктейль из недоумения, беспомощности и злости превратил его в нечто безумное и мало чем похожее на прежнее подобие человека. Это моментально напомнило мне о том, что Аргус с его темпераментом до столь неприглядного вида все же никогда не опускался. Т'анн же вел себя как натуральное животное. Он рычал, лаял и неуклюже размахивал энергоклинками, ничуть не напоминая образ неодолимого серого стража.

Заговорил куат только тогда, когда ему не удалось надеть меня на стрекочущие энергетические лезвия в четвертый раз. И то, с каким трудом он выговаривал каждое слово, бросалось в глаза.

– Знаешь, а ведь так сущность становится натурой.

Я проигнорировал эту чепуху, вместо ответа полоснув когтями – четыре глубоких бескровных борозды мгновенно набухли на правом его боку. Т'анн даже не пикнул. С улыбкой оценил рану и, пока кожа быстро срасталась обратно, продолжил выплевывать слово за словом:

– Я заметил, как усиленно ты цеплялся за свою человечность. Что изменилось? Темное естество наконец взяло верх? Что дальше? Убьешь меня? Но ты разве не понял, что меня не убить. Как и Аргуса. А знаешь почему? Потому что мы оба уже давным-давно мертвы! Ха-ха-ха! – Отвратительный и немного визгливый смех заставил меня поморщиться. Рвение оторвать куату голову слегка подрастерялось.

То, что Т'анн сказал об Аргусе, едва удивило. Но не потому, что не вызывало доверия, а из-за собственных подозрений, копившихся с тех пор, как я начал лучше узнавать бывшего стража. Тема смерти, пускай и вскользь, касалась его уже не раз и почти всегда наталкивала на размышления. Касались они в первую очередь Майры Метары и склонности этой дамочки к противоестественным экспериментам по выведению сверхсолдат, покорных исключительно ее воле.

Немного сместив бегунок стремлений от жажды увидеть предсмертные корчи Т'анна к желанию получить ответы, я спросил:

– Кто такие гончие Дзара?

Куат все еще хохотал, с каждой последующей секундой походя на безумца, тогда как остатки моего терпения стремительно испарялись.

– Говори!

– Конечно. Сейчас только мозги на место поставлю. – Он тряхнул головой, будто с той и впрямь было что-то не так. Лезвия энергоклинков исчезли в наручах, а глаза подернулись странной полупрозрачной дымкой.

Что это означало, я понятия не имел, но выглядело весьма неприятно. Словно Т'анн вдруг стал слепым или... его сознание действительно переподключалось к каким-то дополнительным резервам. Словно он был андроид, а не человек. Но если так, тогда...

Что ж, я сам позволил себе попасться на эту удочку.

Возомнил себя непобедимым? Решил, будто ихор и в самом деле предохранит меня от любой напасти? Да уж, верить в подобное было глупо.

Меня провели, как сосунка, коим я, к слову, и оказался. И если бы Мекет был жив, он бы смеялся до колик. Стоило лишь на мгновение ослабить бдительность, как вся злокозненность куатов тут же выползла наружу.

Сомневаюсь, что я успел хотя бы моргнуть, прежде чем осознал, как Т'анн сократил разделявшее нас короткое расстояние и, не активируя клинки, ребром ладони врезал мне в кадык, а после, сопроводив это ударом по затылку, уронил лицом в брусчатку.

От соприкосновения с холодным камнем, лицо, казалось, расплющилось, а в голове зародилась альтернативная вселенная.Звон в ушах и искры перед глазами, во всяком случае, масштабами точно обладали космическими. Язык защипало от привкуса грязи.

Я вскрикнул, когда нога стража молотом впечаталась мне в спину, лишив даже малейшей возможности подняться. Все еще неостриженные патлы оказались зажаты в руке, которая медленно потянула за них, вынуждая поднять голову. У самого уха раздался монотонный стрекот энергоклинка. Он был музыкальным сопровождением к насмешливому голосу Т'анна.

– Твой интерес к гончим меня впечатлил. Так и быть, расскажу о них твоей отрезанной башке.

Мысли все еще путались из-за столкновения с камнем и сил на то, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление, наскрести было неоткуда. Об использовании ихора я даже не думал, ибо это вдруг стало причинять физическую боль.

– Возомнил себя всемогущим? – зло прошипел Т'анн.

Я не увидел, но почувствовал кожей, как он занес клинок, а затем без промедления обрушил его на мою шею.

Я резко зажмурился и постарался ни о чем не думать. Время между мгновениями стало вязким, как патока, и растянулось за ударами сердца.

Секунда.

Другая.

Однако ничего так и не произошло. Лишь показалось, как кто-то издал странный булькающий звук. Словно чем захлебнулся.

Стало страшно до чертиков, и я все-таки приоткрыл глаза, чтобы убедиться, что по-прежнему жив. За волосы уже никто не тянул, как не давил и на спину.

Быстро перекатившись на левый бок, я увидел скорчившегося рядом Т'анна. Он стоял на коленях, прижимая одну руку к шее, и, будто рыба, выброшенная на берег, беззвучно открывал и закрывал рот. Глаза его при этом неотрывно смотрели в сторону обрыва, и столько ненависти было в них, что меня самого едва дрожь пробрала.

Кое-как справившись с собой, Т'анн отхаркнул черный сгусток на светлую брусчатку и сиплым, но уверенным голосом проговорил:

– Вовремя явился, черт.– Убрав руку от шеи, он показал крайне отталкивающего вида сквозную дыру, быстро начавшую затягиваться, и, хохотнув, прибавил: – А ты себе не изменяешь, брат Аргус.

Сердце мое екнуло. Неужели успел?!

– Мы никогда не были братьями.

Услышав знакомый голос, я испытал такой мощный прилив облегчения, что едва удержался от того, чтобы не разрыдаться. Честно. Никогда еще появление стража не вызывало во мне столько радости!

В своем слегка нелепом красном камзоле, перепачканным сверху донизу сажей, Аргус, тем не менее, оставался по-прежнему внушающим трепет бойцом. В одной руке он сжимал подозрительного вида бластер, а второй придерживал основательно потрепанного, но, кажется, вполне живого Изму. Странное дело, но под их одинаково тяжелым и нечитаемым взглядом, я почувствовал себя неуютно. Словно ребенок, которого ненадолго одного заперли дома, а он устроил тарарам.

Т'анн, изучающий Аргуса, не казался ни удивленным, ни раздосадованным. Будто столкнулся с незначительной неприятностью, но не более того.

– Ты не представляешь, как глубоко меня ранило твое предательство.

– Не смертельно, как я погляжу, – заметил Аргус, аккуратно устраивая Изму у ограждения.

– А ты почти научился острить. Поздравляю. Это малец тебя так поднатаскал? – Т'анн поднялся, бросил в мою сторону короткий, но заинтересованный взгляд. – Скажи, что в нем такого особенного? Ради чего идеальный куат, предводитель Серой Стражи и последний из гончих Дзара пошел по стопам Динальта-предателя, которого ненавидел всей душой?

На этот раз вместо ответа Аргус просто поднял оружие и спустил курок.

Раздавшийся выстрел по громкости не превосходил плазменные, но что касается скорости снаряда – та оказалась практически неуловимой для глаз – лишь в воздухе что-то просвистело. Это «что-то», как я затем сообразил, оказалось металлическим штырьком, оставившим на шее Т'анна сквозную рану. Сейчас же такой штырек должен был пробить насквозь черепную коробку куата. Да только молниеносная реакция последнего помешала подобному случиться.

Снаряд он перехватил перед самым своим носом, а затем, с любопытством рассмотрев, посмеялся.

– Это никуда не годится. Может решим вопрос проверенным методом? – Т'анн демонстративно выбросил пойманный снаряд и немного театрально активировал оба энергоклинка.

Отдав недобластер Изме, Аргус движением головы велел мне поскорее убираться с поля предстоящего боя и отзеркалил движения противника.

Воздух над площадью наполнился учетверенным стрекотом и дуэль началась.

Я не видел, кто из них напал первым, поскольку был занят тем, чтобы как можно скорее доползти до Измы. Старик, к слову, выглядел не очень хорошо. То, что и он был с ног до головы покрыт черными пятнами сажи, я даже в расчет не брал. Куда сильнее в глаза бросалось тяжелое с надрывом дыхание и неестественный угол, под которым была вывернута левая нога.

– Изма, как вы себя чувствуете?

Откашлявшись, мект просипел:

– Судя по всему, не хуже вашего, мастер Риши. Что вы тут устроили?

То, что в своем положении он умудрялся острить, вселяло немного оптимизма.

– Я могу для вас что-нибудь сделать?

Глядя мне за плечо, где два серых стража сошлись в схватке, Изма не проявлял ни единой эмоции. Разве что казался чрезмерно уставшим. Но это, вероятно, из-за шока.

– Сейчас? Сомневаюсь. Помолиться, возможно. Если хозяин не победит, то, что мы живы, окажется лишь вопросом времени.

И что тут, спрашивается, можно ответить?

Я обернулся. Бессмысленно говорить, что мне и прежде доводилось бывать свидетелем того, как машины для убийства, созданные стараниями несравненной Метары, сражались друг с другом. Однако происходящее на площади в буквальном смысле перевернуло все представления о стражах как о дуэлянтах. Если раньше я считал их матерыми выпендрежниками, помешанными на энергоклинках и некоем частном кодексе, то теперь был вынужден признать, что никогда по-настоящему не понимал этих созданий.

Они непросто практически неубиваемые воины-фанатики со сверхспособностями. Они звери, запертые в клетке куатских условностей, и не приведи Создатель кому-то встретить их за пределом такой клетки.

Потому что зрелище действительно ужасало.

Это было больше, чем личная битва двух непримиримых врагов. Больше, чем столкновение старых соратников. Это было взаимное уничтожение. Бескомпромиссное, неистовое, по-звериному яростное. И в нем не осталось и следа от незамутненного и элегантного стиля, присущего дуэлянтам. Раз за разом Аргус и Т'анн расходились и заново сталкивались, рождая при этом грохот, заставлявший мелких птиц, снующих вблизи фонтана, разлетаться с криками. Скорость, с которой совершались атаки, была запредельной, а сила ударов, пожалуй, могла дробить каменные плиты. Если прежде, я думал, что уже видел Аргуса в гневе, то теперь осознал, что он не показывал и сотой доли того безудержного неистовства, которому был способен отдаваться в сражении.

– По-вашему, шансы высоки? – поинтересовался я у Измы после того, как Аргус отправил соперника в недолгий полет через фонтан. Серьезный урон это, однако, не нанесло, поскольку Т'анн сумел вовремя сгруппироваться и приземлиться на все четыре конечности, словно огромный дикий кот.

– Были бы значительно выше, рискни вы вмешаться, – справедливо заметил Изма.

Я продолжил следить за тем, как Аргус, чуть прихрамывая, обошел фонтан и трупы риоммцев и приготовился к новому раунду. В голове не было ни единой мысли, чем тут можно помочь. Т'анн уже показал, насколько хорошо он мог предугадывать и уворачиваться от моих атак. А это наводило на мысль, что неуместное вмешательство может скорее навредить, чем помочь.

– Взгляни на себя, Аргус! – вдруг крикнул Т'анн, распрямляясь во весь рост. – Жалкое зрелище. Думаешь, твоя ярость меня впечатлит? Псом ты был, псом и остаешься.

Низкий рык раздался со стороны бывшего стража в виде вопроса:

– Если я пес, то кто тогда ты?

Т'анн широко улыбнулся и с энтузиазмом выдал:

– Хозяин гончей свары! И на правах хозяина, я собираюсь избить тебя до беспамятства, а потом забрать домой, где с тобой поступят так, как ты того заслуживаешь, пес. Но перед этим, – тут он стрельнул глазами в нашу с Измой сторону, – я, как и обещал, отрежу голову твоей зверушке-Тени, а ты, – взгляд снова сосредоточился на Аргусе, – будешь на это смотреть.

Что-то подсказывало, зря он так Аргуса искушал. Если до сего момента в бывшем страже еще теплились остатки разумности, то после слов Т'анна он целиком отдался во власть своих звериных инстинктов.

Взревев будто бешеный мурафа, Аргус совершил стремительный выпад, целясь обоими энергоклинками в голову противнику. Я тут же решил, что это конец, но, похоже, Т'анн знал старого соратника гораздо лучше, чем мне думалось, и ожидал такой выходки.

Разумеется, когда оружие Аргуса оказалось в точке, где находилась голова куата, последнего там уже не было. Уйдя в столь же быстрый, как и сама атака, перекат, Т'анн одним ударом отбил нацеленные на него клинки в сторону, тогда как вторым вскользь прошелся по наручам: раз, два, и Аргус остался безоружным.

– Ты не достоин носить оружие серых.

Неловко приземлившись, обескураженный Аргус секунду неуверенно глядел на свои заискрившие наручи, а после сделал совершенно внезапное – не отступил и не сдался, а бросился на Т'анна с голыми руками!

– Стой! – выкрикнул я, не сумев совладать с эмоциями.

Но кто б меня стал слушать?

Ловко увернувшись от пары рубящих выпадов, Аргус с видимым удовольствием несколько раз врезал Т'анну по лицу. Со стороны отчетливо слышалось, как ломается переносица куата об кулак.

– Забыл, кем я рос? – прорычал Аргус в разбитое лицо соперника. – Клинки мне не нужны.

Т'анн, однако же, продолжал ухмыляться, не обращая внимания на расплющенный нос и сочащуюся из него черную жижу. Похоже, он и не собирался принимать происходящее всерьез. Руки куата оставались безвольно опущены вдоль тела, хотя клинки еще продолжали стрекотать.

Облизав верхнюю губу, Т'анн сдавлено, но ехидно просипел:

– Я никогда об этом не забывал. И тебе не следовало, щенок.

Взревев громче прежнего, Аргус размахнулся для последнего удара...

Но прежде чем он успел обрушить могучий кулак на противника, Т'анн как будто заново «включился». Обесточив собственные наручи, куат не только умудрился увернуться от аргусовского хука, но и контратаковать!

– Твоя ярость не источник силы, Ди. Она слабость! – Он проворно ушел от новой и еще более яростной попытки Аргуса размозжить чужой череп.

– Заткнись! – От этого рыка, казалось, сам воздух задрожал.

Но куат не терял хладнокровия и продолжал подначивать бывшего стража:

– А ты заставь меня. Ну давай!

Еще одна серия ударов прошла мимо цели, и это постепенно подталкивало Аргуса к утрате чувства реальности. Глаза сверкали двумя сверхновыми, изо рта едва не шла пена, однако он не желал униматься, продолжая попытки прикончить неподдающегося куата.

Т'анн же пританцовывал вокруг Аргуса, продолжая сыпать злобными остротами, и на каждый неудачный выпад соперника отвечал своим – выверенным и мощным. Это уже была не дуэль, а настоящая дворовая драка. И наша сторона в ней стала проигрывать.

Изма запричитал:

– Что же вы сидите, мастер Риши? Наколдуйте свою черную муть и заставьте эту псину оставить хозяина в покое!

А я все не мог заставить себя действовать.

Смотреть на то, как Аргус пропускает удар за ударом, оказалось тяжко. Боль, что должен был ощущать бывший страж, когда кулак соперника приходился по его лицу, печени или почкам, эхом отдавалась во мне. Не физически, конечно. Но и такого эффекта хватало, чтобы держать меня в рассеянности.

Изме же сказал:

– Этот куат знает, на что я способен, и ждет, когда я начну действовать. Если вмешаюсь сейчас, могу навредить Ди гораздо сильнее.

– Сильнее, чем это избиение? Да вы просто трус!

Спорить я не стал. Тем более, что слова Измы не так уж далеко ушли от истины. Мне и впрямь было боязно приближаться к двум дерущимся серым стражам. Но не из-за опасений ненароком отхватить по мордасам, а потому что начал подозревать во всем этом хорошо продуманную западню. Слишком уж резко куат менял свою тактику.

Когда драка переросла в таскание друг друга лицами по брусчатке, я начал понимать, что Т'анн просто тянет время. Ничто не мешало ему пустить в ход энергоклинки и, не прилагая особых усилий, заставить обезоруженного противника сдаться, а то и вовсе изрубить его в клочья. И все же он этого не делал. Так в чем причина? Чего он ждал?

Как ни странно, ответ обнаружился сам. И довольно скоро. Когда с неба, вместо дождя или очередного крейсерского залпа, на площадь опустился корабль.

Зловещего вида колымага с грохотом ударилась о брусчатку. Побитый временем межзвездный прыгун, корпусом напоминавший плоскую черную рыбину, щетинился плавниками и пушками, отчего, понятное дело, приятных впечатлений совсем не внушал.

Как только двигатели заглохли и опустился трап, Т'анн вывернулся из стальной хватки все-таки успевшего достать его Аргуса и оглянулся с невозмутимым вопросом:

– Что ты так долго? Я уже устал от него огребать.

Слова куата встретили ехидным смешком, источником которого оказался облаченный в черный доспех двухметровый детина с громоздким полностью закрытым шлемом на голове. Наручи энергоклинков были при нем.

– Не ври, – голос, донесшийся через вокодер шлема, казался до неприятия резким и как будто не совсем человеческим. – Я чую, ты наслаждался каждым мгновением.

Аргус, заметив новоприбывшего, перестал превращать куата в фарш. Тот воспользовался моментом и, отодвинувшись примерно на метр, подмигнул:

– Подловил.

«Шлем» оценивающе оглядел поле боя, украшенное риоммскими трупами, после чего встретился с бывшим стражем взглядом.

–Здравствуй, брат Аргус. Давненько не виделись.

Аргус не произнес ни слова. Только крепче сжал кулаки. Что он при этом чувствовал, по лицу было не угадать.

Шлем же, будто и не ждал ответа, повернул голову в нашу с Измой сторону. Старику внимания почти не уделили, а вот мне досталось сполна. Я прямо-таки кожей ощутил, как заскользил змеей по мне чужой взгляд.

– Все еще бредишь Динальтами. – Шлем отвернулся обратно к Аргусу. – И не надоело?

И снова в ответ не услышал ни слова.

Шлем хохотнул.

– Т'анн, он что от встречи со мной онемел?

– От твоего чувства юмора, – бросил в ответ Т'анн, а потом спросил Аргуса: – Ну что, готов выйти против двоих равных тебе по силе? Или можешь только свою серую свору по ангарам гонять? – Речь шла о том моменте, когда Аргус буквально вырвал меня из лап серых стражей, перебив при этом всех, кто был на борту звездолета.

Воспоминание о том кровавом побоище заставило сердце екнуть, но с мысли не сбило. Я уже догадывался, что равнять серых стражей и гончих Дзара, о которых услышал чуть раньше от самого Т'анна, неверно. Хотя и те, и другие отличались необычайной живучестью и в бою предпочитали пользоваться энергоклинками, трудно было не заметить разницу в поведении и образе мыслей. Когда первые считали себя словом и делом Ордена куатов, вторые просто казались непредсказуемыми головорезами.

Еще бы выяснить, откуда они взялись и как тесно был с ними связан Аргус? И насколько справедливым в его сторону было это обращение «брат»?

Дальнейшие размышления пришлось прервать, потому что Аргус взялся за дело. Время на пустую болтовню он по-прежнему не тратил и, вместо неуместной бравады или нелепых острот, предпочел закончить все здесь и сейчас. Он рванул вперед, решив разбираться с каждой из угроз поодиночке, и, согнувшись в поясе, врезался в Т'анна с явным намереньем перебросить того через себя.

Уж не знаю о чем куат в тот момент думал, возможно, чересчур обрадовался прибытию подмоги, но атаку он пропустил, отчего и оказался впечатанным в брусчатку.

Шлему не понравилось, как обошлись с его собратом, и он, не собираясь церемониться, без промедления пустил в ход энергоклинки.

Аргусу вновь пришлось уйти в оборону и отбивать яростные атаки собственными наручами, которые, к великому счастью, не поддавались стрекочущим лезвиям.

Т'анн долго в стороне не оставался. Спустя несколько мгновений, он вновь оказался в строю и со всей присущей ему остервенелостью ринулся в эпицентр схватки.

Вот тогда-то драка и превратилась в избиение, которого так боялся Изма.

Т'анн и Шлем, обесточивший свои лезвия, сражались слишком слаженно, будто заранее знали, кто, какой удар и в какой момент времени нанесет. Казалось, они синхронизировались, выбрав точкой взаимодействия зажатого с двух сторон Аргуса. Бывшему стражу просто не оставили возможности для маневра. Он не только не успевал контратаковать, но раз за разом пропускал удары кулаками или ботинками, оставлявшими следы на его теле.

Смотреть на любую драку со стороны уже весьма сомнительное удовольствие, но видеть, как твоего друга просто превращают в снаряд для битья, кажется чем-то невыносимым.

Прежде чем Изма снова успел открыть рот, я позволил себе напитаться разлитой в воздухе яростью и пустил в ход ихор. Совпадение ли, но в тот же самый миг с низко висящих над городом туч сорвались молнии и Мероэ снова накрыла завеса чудовищного ливня.

Выпад был непродуманным, но наполненным мощью, рассчитанным на то, чтобы дать Аргусу пространство, которого его лишили. Темные клубы, сворачиваясь в тонкие и оттого практически незаметные для глаз нити, устремились к дерущимся с прытью авиньонских пустынных змей. Дождь стал отличным прикрытием, что давало значительно больший простор для импровизации.

Поначалу я и впрямь хотел ударить в лоб. Заставить Т'анна и его напарника отступить казалось логичным. Но я быстро вспомнил все провальные попытки добиться того же чуть раньше и решил сменить тактику, пойти не совсем обычным путем.

Взгляд мой упал на мертвых риоммцев.

Я и сам до конца не верил, что все получится, но идея горела в голове маяком.

Когда нити ихора скользнули мимо сражающихся и направились к ближайшей четверке тел, я испытал нечто сродни умопомрачения. Я понял, что влез туда, куда совсем не следовало соваться, и что когда-нибудь придется за это ответить. Однако пока на кону стояла жизнь Аргуса, я не рискнул отступать.

Дождь все хлестал, трое сражались, а Изма, кажется, молился. Он был единственным, кто от начала до конца видел, что я пытался сотворить. Его трясло от вида того, как управляемая мной масса сгущается над истерзанными телами и просачивается в них, наполняя грубым подобием жизни. Ни Аргус, ни Т'анн, ни Шлем, казалось, ничего не заметили. Целиком поглощенные дракой, они будто выпали из реальности. Что не могло не радовать, поскольку фактор неожиданности оказался на моей стороне.

Во Вселенной не существовало силы, способной оживлять мертвых. Но я к тому и не стремился. Идея состояла лишь в том, чтобы сделать из мертвецов кукол, подпитываемых энергией плескавшемся в них ихора, бессознательных и во всем покорных моей воле.

Мало-помалу мертвецы стали подниматься на нетвердые ноги. С грохотом, сотрясшим воздух, сверкнула молния, озарив бессмысленные и пустые выражения их лиц. Ничего, что напоминало бы в них живых существ, не осталось. Это были марионетки, чьи призрачные нити я сжимал в кулаке.

Потребовалось несколько ударов сердца, чтобы заставить себя дать мертвым риоммцам приказ к нападению. Издав дикий, нечеловеческий вой, марионетки напружинились и приготовились ринуться в бой...

Но тут произошло кое-что непредвиденное.

Еще один незнакомый мне черный корабль завис над площадью и расстрелял всех мертвых риоммцев, мгновенно превратив их в груды обожженного мяса.

Ихор мгновенно развеялся.

Резко утратив связь с мертвецами, я тяжело осел наземь и несколько секунд только глубоко вдыхал и выдыхал.

– Мастер Риши, что с вами?

Я не ответил, пытаясь побороть приступ слепой ярости, грозивший поглотить меня целиком. Не подозревая, кому принадлежит корабль, я уже ненавидел эту личность всей душей.

Прибытие на поле нового игрока заставило прекратиться и драку. Что Т'анн, что Шлем бросили издеваться над Аргусом и с интересом уставились на звездолет.

Пару мгновений все было тихо, а затем орудия корабля, внезапно для всех, нацелились на куатов и открыли огонь.

Как только плазменные залпы очередью ударили по площади, высекая искры из брусчатки, куатам вновь пришлось демонстрировать чудеса акробатики и проворства. Избегая попаданий, они удалялись от с трудом держащегося на ногах Аргуса, что дало мне возможность броситься к нему и подставить плечо для опоры.

– Тебе все неймется, да? – спросил он с видимым трудом.

Я промолчал и покосился на его раны. Издали да еще под дождем они казались не такими уж страшными, но при более пристальном взгляде начинали внушать тревогу. Отчего-то регенерация, которой Аргус всегда славился, работала теперь совсем не так как надо.

– Знаешь, кто на том корабле?

Я не успел посетовать на его состояние и только мельком глянул в сторону разразившегося лазерного безумия:

– Если стреляет не по нам, стало быть, союзник.

Тем временем приковылял Изма.

– Хозяин! Ох, хозяин! Что они с вами сотворили?!

Аргус издал рык, заставивший старика моментально заткнуться.

Внезапно пальба по живым мишеням прервалась и черный кораблик, совершив резкий маневр, снизился над нами и приглашающе распахнул люк.

Времени на дискуссии не оставалось вовсе, тем более, что Т'анн и Шлем, почуяв, что добыча готова улизнуть из-под носа, уже вовсю неслись к нам. Подтолкнув Аргуса к кораблю, я скомандовал:

– Забираемся на борт.

– Вы уверены, что?.. – заканючил Изма, но Аргус схватил его за шкирку и бесцеремонно забросил на зависший примерно в метре над площадью трап.

Чересчур громкий гул двигателей помешал расслышать слова, что Т'анн бросал нам в спину, но лицо, перекошенное лютой ненавистью, сказало все за них. Следом за Аргусом вскочив на борт спасителя, я оглянулся и, прежде чем захлопнуть люк, показал куату средний палец.

Мгновение звездолет еще держался на месте, а потом резко взял с места и помчал нас прочь.