Глава 9
Так, незаметно для всех, как, собственно, и для меня проходит неделя. Александр и Анна теперь живут с нами. Кроме Милтона, они единственные, кто могут видеть мое настоящее я. Правда Анна все еще не понимает, почему я не могу быть такой всегда. Александр же — мальчик умный, и знает, что лучше никому не говорить о том, что я добрая.
Сейчас полдень, дети резвятся на поляне перед домом, играя с воздушным змеем, который им принес Хиберт, непонятно откуда взяв его. Я сижу на террасе в удобном кресле-качалке и наблюдаю за малышами, перелистывая книгу по договорам с дьяволами. Милтон сидит на ступенях террасы и с улыбкой смотрит на резвящуюся детвору. Сегодня на редкость хорошая погода. Алое солнце не напекает, как обычно, и дует ветерок. Вот мы и повылазили наружу.
— Госпожа Милелика, госпожа Милелика, — к нам бежит Александр, его сестра спешит за ним. Девочке всего пять лет, но для своего возраста она хорошо развита.
— Что такое, Александр? — Я откладываю книгу в сторону и ловлю двух сорванцов, которые буквально запрыгивают на меня.
— Анна хочет у вас что-то спросить. Да, Анна? — Он смотрит на свою сестру, которая покрылась румянцем и стеснительно опускает глаза.
Я внимательно смотрю на девочку. Она немного отодвигается, теребя ткань платья в своих маленьких ручках, и улыбается, все так же смотря куда-то вниз. Сейчас она выглядит до жути милой. Стесняется, да еще бантик на голове сполз набок от их беготни. Осторожно поправляю его, вернув на место и подтянув маленький хвостик.
— Что случилось, Анна?
— Можно, — она запинается и неуверенно смотрит на брата, тот ей кивает, и она продолжает, — можно, я буду звать вас «Мама»?
От такой просьбы, признаться, я немного удивляюсь. Смотрю на Милтона в поисках поддержки, а он лишь улыбается и разводит руки в сторону, мол «Ну что поделать». В общем, он оставляет это все на меня, я немного в растерянности, но улыбаюсь малышке и глажу ее по голове.
— Конечно, Анна.
Девочка расплывается в улыбке и целует мою щеку, вводя меня еще в больший шок. После берет брата за руку и бежит играть дальше, оставив шокированную меня на кресле. Ко мне подходит Милтон с улыбкой на лице и протягивает книгу, которую сам читал до этого.
— Кажется, дети вас полюбили, госпожа. Что не удивительно, — он поворачивается и смотрит на них, — их цвет волос столь же необычен, как и цвет волос братьев Джастин, из них выйдут сильные демоны.
— Что у нас там сегодня по плану? — Я открываю книгу, где лежит закладка.
— Одну минуту, госпожа, — он возвращается на свое место и берет в руки его неизменную маленькую записную книгу. Изучив все, что записано, он смотрит на меня, — сегодня у вас встреча с господином Люцифером, а так же вечером суд.
— Знаешь, это утомляет, — я поднимаюсь со своего места, прихватив с собой книгу, что дал Милтон.
— Скоро мы покинем это место, госпожа, — улыбается демон.
— Учитывая разный ход времени в мирах, еще не скоро, — я останавливаюсь на минуту и смотрю на бегающих детей, — да и сейчас все усложнилось.
— Вы об Анне и Александре? — Проследив за моим взглядом, спрашивает Милтон, — заберем их с собой.
— Не все так просто, Милтон. Это опасно для них.
— Право, я не знаю, зачем вам вообще покидать это место, госпожа. Вы здесь уважаемая личность на высоком посте, а там всего лишь адептка, — высказывает демон свои мысли.
— Я хочу домой, к семье, к друзьям. И мне абсолютно плевать на свое положение в обществе, — тихо говорю я и оставляю его следить за детьми.
В поместье царит тишина. Большая редкость за последнюю неделю. С тех пор, как здесь появились дети, в поместье не бывает тихо. Шум и гам. Вроде всего двое, но такие сорванцы, что ставят весь дом на уши.
Больше всех от новоиспеченных жильцов страдает дворецкий Хиберт, привыкший к тишине, покою и порядку. Его злая удрученная физиономия портит мое настроение каждое утро, но он в последнее время не ворчит. После нашего с ним разговора я ни разу не слышала, чтобы он попрекал или нравоучал кого-либо в стенах этого поместья.
Сейчас дворецкий отвечает за обучение детей точным наукам, так же нанято два преподавателя. Один обучает некромантским дисциплинам, другой магическим. Милтон прав, у этих детей большой потенциал, и его нужно развивать. Чем мы и заняты. Милтон развивает их в плане литературы и искусства, я рассказываю им об этике и о том, как вести себя в тех или иных ситуациях.
Я вхожу в свои покои и прохожу к кровати. Сегодня снова суд. В последнее время они зачастили с казнями, но сейчас хотя бы проверяют информацию прежде, чем что-либо делать. Но больше всего меня беспокоит визит к Сатане. Что ему от меня нужно? Этот вопрос не выходит из моей головы второй день подряд.
Открываю книгу, данную Милтоном, на закладке и читаю написанное чернилами поверх самого текста книги:
«И лик ее прекрасен был, когда она предстала предо мной.
И очи горели ее зеленым светом надежды теплой и родной,
А алые волосы. Волосы, что струились по спине, напоминали мне огонь.
Огонь любви и веры.
Она, как ясный свет среди кромешной тьмы,
Указывала мне путь к заветной цели».
Улыбаюсь. Кто-кто, а Милтон всегда знает, как заставить меня улыбнуться. Подхожу к небольшой книжной полке и ставлю книгу к остальным, так же подаренным Милтоном. В каждой из них можно найти стихотворение, написанное демоном, в некоторых, порой, и не одно. Бывало, что алоглазый сам брал книгу с полки, записывал новый стих и ставил назад так, чтобы можно было заметить, что кто-то книгу брал. Это у нас что-то вроде уголка творчества Милтона Райса. Но самое приятное из всего этого — все стихи до единого посвящены мне. Это, безусловно, греет мое сердце.
Часы отбивают два часа по полудню. Время собираться в гости к Сатане. Ох, и не хорошее у меня предчувствие! Спешно переодеваю домашнее платье в выходное — длинное, черное и расшитое множеством страз. Собираю волосы в незамысловатую прическу в виде двух пучков и распущенных вьющихся волос. Покрутившись перед зеркалом, как полагается девушке, выхожу из покоев и, торопясь, спускаюсь вниз.
Милтон все еще играет с детьми на поляне. Анна, завидев меня, бежит ко мне с криком «Мама!». Поймав ее, целую в щеку и опускаю на траву.
— Мамочка, а куда ты такая красивая? — Интересуется ребенок, рассматривая мое платье.
— Мне нужно съездить к одному не очень доброму человеку, Анна. После я приеду и привезу тебе ту куклу, что мы видели тогда. Хорошо? — Она кивает и расплывается в улыбке. Глажу ее по волосам и смотрю на подходивших Милтона и Александра.
— Госпожа, уже отправляемся? — Смотрит на меня алоглазый демон.
— Останься сегодня с детьми, Милтон. Я справлюсь, — улыбаюсь ему и, дождавшись его кивка, иду к карете, что уже ждет меня.
— А мамочка купит мне ту большую куклу! — Доносится до меня радостный крик моей новоиспеченной дочурки, от чего улыбаюсь про себя.
Кучер открывает передо мной двери кареты, и я, тяжело вздохнув, взбираюсь. Проходит минута, и карета трогается с места. Из окна можно увидеть, как Анна и Александр с счастливыми лицами машут рукой уезжающей мне.
«Эх... Мне бы их счастливые лица»
Я смотрю на изредка меняющийся пейзаж пустыни, размышляя о намерениях Сатаны. С тех пор, как он узнал, что я дочь Ирлин де Ляфранц, он сильно изменился. Больше всего меня беспокоит тот факт, что, не смотря на предупреждение с моей стороны, он продолжает называть меня дочерью, принцессой или же Миллианой при любом удобном случае. Конечно же, слухи о том, что хранительницей адского пламени стала юная госпожа - дочь повелителя, разлетаются до сих пор по всем углам ада и преисподней с молниеносной скоростью. И это, увы, не остановить. Даже отношение верховных главнокомандующих, и то, изменилось. Да чего уж там говорить, сами Каин и Лил принимают меня, как истинного демона и сильнейшую дочь своего великого повелителя. Каин даже как-то предлагал прогуляться, что лично для меня было странно, после его презренных речей на моей церемонии посвящения в демоны. Однако, твое положение в обществе сильно меняет отношение этого общества к тебе, это я ощущаю на своей собственной шкуре.
Вдалеке уже виднеется дворец. Сегодня, на удивление, он светится всеми цветами, что красиво переливаются в блеске камней бездны. Невольно любуюсь этим красивым видом. Осталось немного, и я узнаю, что хочет этот демон от меня.
— Госпожа, мы прибыли, — оповещает меня кучер. А я и не заметила, как уснула.
— Хорошо, — я подаю ему руку, и он помогает мне выбраться. После поклоняется и возвращается на свое место.
Дворец Люцифера украшен множеством шаров и живых цветов, в частности алых роз. Из здания доносится тихая классическая музыка. Зайдя внутрь, замечаю демонов и демонесс в нарядных платьях и смокингах. Все, как один, при виде меня улыбаются и приветливо склоняют голову, отодвигаясь с моего пути. Я же спешу вверх по лестнице в покои хозяина дворца.
Как ни странно, наверху музыка почти не слышна. Здесь царит тишина и спокойствие, что очень свойственно Люциферу. Я, имея манеры, прежде, чем войти, стучусь в двери. Слышится тихое «Входите», и лишь после я захожу. Сатана, как впрочем, и всегда, сидит в своем излюбленном кресле, одетый в черный расшитый золотом камзол, и попивает виски из бокала. Он, как всегда, спокоен и невозмутим. Его черные глаза изучают меня с минуту, и после губы его расплываются в теплой улыбке.
— Все же ты приехала.
— Разве имею я права отказывать в визите повелителю? — Я присаживаюсь на свое место. Да, я уже считаю его своим, ведь при каждом моем посещении Сатаны обычно в нем я и сижу.
— Как хранительница вполне, — он подливает темную жидкость в бокал.
— Что за демоны внизу, и почему все так украшено? — Как бы невзначай спрашиваю я.
— Ну как же. Сегодня у моей дочери день рождение. Ей исполняется восемнадцать.
От его слов я вздрагиваю, ведь сегодня мой день рождение. Мой. Он мог узнать об этом и просто воспользоваться, не так ли? Вот только все никак не пойму, зачем ему все это?
— И по этому случаю, — продолжает он, роясь во внутреннем кармане своего камзола, — я приготовил небольшой праздник и хотел бы преподнести подарок. Быть может он докажет, что я говорю лишь правду, называя тебя своей дочерью.
— Сомневаюсь, что есть на свете нечто такое, что заставит меня передумать по поводу твоих слов, — саркастично говорю я, но при этом сердце отбивает бешеный ритм, и я с замиранием дыхания смотрю за движениями его руки.
— А зря, — он достает небольшую бархатную коробку алого цвета и открывает, поднося ближе ко мне.
Содержимое этой маленькой коробки заставляет мое сердце остановиться на секунду, а после продолжить выбивать бешеный ритм. Небольшое кольцо, выполненное из белого золота с витым орнаментом и красным рубином в форме сердца. Это кольцо я не забуду никогда в жизни. До своей смерти мама никогда не снимала его, говоря, что это подарок родного ей человека. Я всегда считала, что это подарок отца. Память потихоньку возвращалась ко мне. И это было единственным моментом, что я помню отчетливо.
— Откуда оно у тебя? — Дрожащими руками беру кольцо и подношу ближе к глазам, пытаясь разглядеть подвох.
— Это был мой первый и последний подарок Ирлин, — он тепло улыбается, — когда я ей это подарил, шел дождь, и ее волосы намокли, тогда я ей сказал «Твои чудесные...», — он не договаривает, так как его перебиваю я.
— «...Алые волосы столь похожи на этот камень, что призван защищать и оберегать твое сердце от всех ненастий»
— Ты вспомнила? — Он удивленно смотрит на меня с некой улыбкой на губах.
— Лишь часть, — возвращаю кольцо в коробочку.
— Порой мне кажется, что ты не утратила человечность, — с виду я как камень, но сердце вздрагивает от такого замечания.
— Не неси чепухи, — строго говорю я, не менее строго глядя на Люцифера, или же теперь моего отца?
— Но ведь ты повторила слово в слово сказанное мною твоей матери, — он делает очередной глоток, даже не морщась от привкуса горечи во рту.
— Лишь повторила то, что я вспомнила, не более, — поднимаюсь с кресла, приподнимая подол платья, — думаю, я пойду.
— А как же бал? Гости? — Изумляется в свою очередь он, — ведь это черное платье великолепно сидит на тебе, моя принцесса.
— Это все слишком утомительно. Разбирайся со всем этим сам, — поднимаю руку вверх в знак прощания и, не дожидаясь ответа, спешу удалиться, оставив его наедине со своими мыслями и бутылкой виски.
По пути к выходу мне встречается Лил. Судьба штука злая, постоянно сталкивает нас вместе. На этот раз он трезв и весел, в руках у него небольшая синяя коробка, на губах улыбка.
— Добрый вечер, принцесса, — он улыбается еще шире.
— Сомневаюсь, что он добрый. Что-то хотел, Лил? — Смотрю на него с толикой сомнения в глазах.
— И кто же омрачил ваше настроение в столь чудный день, госпожа? Вижу, вы не в духе, так что не смею задерживать, лишь хотел вручить вам это, — он протягивает коробку мне.
— Что это? — Несмело беру ее в руки. А она увесистая.
— Небольшой презент в честь вашего дня рождения. Хорошего вам вечера, госпожа, — снова одаряет меня улыбкой, поклоняется и оставляет меня одну с коробкой приличных размеров.
Спешно, пока никто из демонов меня не заметил, удаляюсь из дворца. Спокойно вздохнуть могу лишь в карете, и то ненадолго. Открыв коробку, мне становится не по себе. У меня перехватывает дыхание. Внутри лежит та самая кукла, что я обещала Анне и небольшая записка, гласящая: «Я знаю, где твоя человечность, Милелика».