Глава 6
Резиденция Люцифера погружена в тишину. Ни единого лишнего звука. Как-то раз он упоминал, что любит тишину. Теперь это заметно. Слуги тихо суетятся, занимаясь своими делами. В большинстве окон даже не видно света. Наша карета только-только отъезжает от ворот. Мы с Милтоном стоим в дверях, ибо двое слуг-амбалов не впускают нас внутрь.
— Не положено, — шипит один из слуг, что повыше, — к повелителю только по приглашению. Если у вас такого нет, прошу удалиться.
— Отойдите, — почти рычит второй, что потолще.
— С дороги, — я спокойно смотрю на них без капли страха, который они, по всей видимости, ожидают увидеть в моих глазах.
— Не положено! — На повышенных тонах повторяет первый.
— Да как ты смеешь повышать голос на мою госпожу! — Милтон готов рвать и метать, уже лезет с кулаками в бой.
— Остынь, Милтон, — я оттягиваю его за руку от демонов, а после обращаюсь к тому, что повыше, — имя?
— Что? — Он даже вздрагивает от такого поворота событий, видимо ожидал, что мы сразу же уйдем, но не тут-то было.
— Имя, я спрашиваю, — повторяю властным голосом, делая шаг вперед.
— Райли Лаш.
— Значит, вот что, Райли. Я тебя запомнила, — нагло поправляю воротник его рубашки, он стоит и не шевелится, — и, когда буду отчитываться перед Люцифером, так и скажу, что дворецкий Райли Лаш помешал хранительнице адского пламени доложить повелителю обстановку на объекте. Усек? — С каждым моим словом бедный Райли становился все бледнее и бледнее, так же, как и его напарник.
— Т-т-так вы новая хранительница?! — Ошарашено кричит второй, выпучив свои глаза в мою сторону.
— Вижу, вам не докладывали. Однако. Это не меняет сути дела, Райли Лаш, — дерзкая улыбка рисуется на моих губах, — с дороги.
Оба дворецких с ужасом в глазах разлетаются в стороны, тут же поклоняясь так низко, что я даже представить себе такое не могла, что так вообще возможно. Первый поднимается тот, что Райли, и смотрит на меня глазами полными страха.
— Премного извиняемся, госпожа, — снова поклон.
— Как же жалко вы выглядите, пытаясь спасти свои никчемные шкуры, — тяжело вздыхаю и захожу внутрь.
Двери за нами захлопываются, лишь тогда я могу спокойно вздохнуть. Милтон идет позади и удивленно смотрит на меня. Я лишь вопросительно поднимаю бровь, на что он мне отвечает:
— Иногда вы действительно выглядите так, словно потеряли человечность, госпожа, и это выглядит очень устрашающе.
— Это необходимость, Милтон.
Все слуги во дворце поклоняются, когда мы проходим мимо. Некоторые прячутся, от греха подальше.
— Да знаю я, госпожа, знаю, — Милтон улыбается и идет чуть вперед, чтобы открыть передо мной двери.
Мы заходим в залу, где проходила церемония в честь назначения меня на должность и принятие меня же в ряды демонов. Невзначай кидаю взгляд на балкон и с удивлением замечаю там силуэт зеленоволосого демона. Он склоняет голову в знак приветствия и хищно так улыбается. Я отвечаю тем же с улыбкой, больше похожей на оскал. Его такое явно ее устраивает, и он с напыщенным видом спешит вниз по лестнице. Не обращаю на это внимание и грубо захлопываю дверь перед его носом, как бы «намекая», что ему не рады, и дальше ему нельзя. Милтон лишь усмехается, и мы продолжаем двигаться к покоям Люцифера уже в приподнятом настроении.
— Войдите, — Люцифер раздражен. Это ощущается еще через закрытые двери, которые передо мной открывают два слуги Сатаны.
Первой захожу я и останавливаюсь на входе, не дав зайти Милтону. Он вопросительно смотрит на меня, а я сжимаю его руку. Это у нас что-то вроде скрытого смысла в жестах. Именно этот заменяет мне улыбку в людных местах и означает, что все в порядке.
— Проследи, чтобы никто не потревожил нас, — я прекрасно понимаю, что слух Милтона позволит ему услышать все на расстоянии, так что его присутствие не обязательно.
— Как прикажите, госпожа, — он поклоняется и закрывает за мной двери, оставаясь на другой стороне. За всем этим внимательно следит Люцифер.
— Зачем пожаловала, малая?
Он сидит в правом углу комнаты на внушительном кресле с бокалом в руках, бултыхая темную жидкость. Закинув ногу на ногу, внимательно изучает меня. Ничуть не оробев под его взглядом, направляюсь к нему, придерживая подол своего изумрудного, расшитого кружевом, платья.
— Как зачем? Я с объекта, — усаживаюсь на соседние кресло без разрешения, чем забавляю Сатану, — что за неопытные грубые мальцы стоят у тебя на входе?
— Нахамили? — Он удивлен.
— Не хотели впускать и повысили голос. А мои барабанные перепонки дорого стоя,. — смотрю на стопку книг на его кровати, — никак за ум решил взяться?
— Не важно. Как на объекте. Ты осмотрелась? — Люцифер делает глоток и снова бултыхает жидкость в бокале.
— Да. Но я не за этим приехала, — честно говорю я, — это лишь предлог.
— Зачем тогда? — Он выпивает содержимое бокала залпом и жмурится.
— Откуда ты знаешь Ирлин де Ляфранц? — Спрашиваю прямо.
Выражение его лица резко меняется с расслабленного на хмурое. Он сжимает стакан до белых костяшек на руках, что тот под напором трескается, и осколки разлетаются в разные стороны, в том числе впаиваются в его кожу, заставляя кровь капать на его белоснежную рубашку.
— Ладно. Спрошу по-другому, — видя его реакцию, настораживаюсь, — откуда ты знаешь мою мать?
— Вот оно что, — он печально усмехается и смотрит на меня, — я все думал, кого же ты мне напоминаешь. Даже решил, что сошел с ума, сравнивая тебя с ней. Значит ты Миллиана. Как я сразу не догадался?
— Я Милелика. Кто такая Миллиана? — Хмуро смотрю на него, стараясь держать себя в руках, — кто такая Лизабетт? И что тебя связывало с моей матерью?
— Ты не права, частично, — он поднимается и идет к небольшому бару, — с рождения тебе было дано имя Миллиана. Но, чтобы тебя защитить, Ирлин, когда отдавала тебя Разен, сказала, что тебя зовут Милелика. Я знал, что она дала новое имя дочери, но не знал какое. Кто бы мог подумать, что судьба столкнет нас через столько времени?
— Почему ты так много знаешь? Вы заключали договор? — Наблюдаю за тем, как он наливает себе коньяк.
— Нет. Ты так и не вспомнила. Сильный же барьер наложила эта карга на твои воспоминания. Я помогал Ирлин не потому, что мы заключили договор, — он возвращается назад и протягивает мне бокал, — а потому, что Миллиана и моя дочь тоже.
Мне стоит титанических усилий удерживать бокал в руках, он же так и наровится выпасть из ослабшей от шока руки. Но еще труднее мне удерживать каменное невозмутимое лицо, ведь внутри весь мир трещит на части, смеясь и повторяя «Ты же хотела знать правду — вот тебе правда». Не такого я ожидала, когда ехала сюда. Хотя... С чего мне верить, что это правда? Единственный человек, кто может это подтвердить или опровергнуть — это моя мать, но она уже мертва.
— Моим отцом всегда был и будет Малик Мур, — переборов внутреннюю истерику, с надменным видом говорю я.
— Так было лишь потому, что Ирлин хотела тебя защитить, — он заводит руки за спину и меряет комнату своими размашистыми шагами, — после ее смерти я приехал к Разен, чтобы забрать тебя, но она слезно уверяла меня, что тебя сослали на эшафот. Я отдал ее адскому пламени за то, что она не смогла тебя уберечь.
— Ты так и не ответил, кто такая Лизабетт, у которой, по твоим словам, мать должна была быть в безопасности, — делаю глоток этой горькой жидкости и тут же морщусь. Как такое вообще пьют?
— Откуда ты узнала о Лиз? Хотя, это уже не важно. Лиз раньше была первой верховной главнокомандующей, пока не погибла, защищая Ирлин от темных.
— Как мне снять барьер с памяти? — Ставлю бокал на стол возле кресла.
— Не знаю. Эти ведьмы не предсказуемы, могла наложить на тебя что угодно, — он пожимает плечами и тяжело вздыхает, — кто бы мог подумать, что я снова увижу погибшую дочь? Судьба насмехается надо мной.
— Это уже не важно, — я поднимаюсь, придерживая подол платья, — я узнала все, зачем приехала, и даже больше. Мне здесь делать, увы, больше нечего.
— Верно, — как-то горько произносит он, усаживаясь на свое место, — теперь я жалею, что стер все твои чувства на кругах.
— Поздно жалеть, Люцифер. Поздно.
Сатана остается сидеть на своем месте, а я направляюсь к двери, шелестя платьем по полу. В голове витает рой мыслей, даже не знаю, за какую из них уцепиться. Маска, скрывающая эмоции, готова треснуть в любую секунду, и я молю, чтобы по пути нам никто не попался. Неизвестно, смогу ли я удерживать покер-фейс и дальше при таком раскладе. Двери открываются, как только я подхожу к ним. Там меня встречают два донельзя шокированных демона — зеленоволосый, чье имя я так и не знаю, и Милтон. Если же первый шокирован настолько, что даже глаз дергается, то Милтон не подает вида, хотя по его глазам можно прочесть удивленность и обеспокоенность.
— П-п-принцесса? — С трудом выговаривает демон, стоящий справа от Милтона, и опускается на одно колено.
— Милтон, я устала. Поедем домой, — стараюсь не замечать перешептывающуюся прислугу и демона, стоящего на одном колено. Замечательно, скоро эта новость разлетится по всему аду и преисподней. Только этого мне не хватало. Но с этим разберусь позже, сначала нужно переварить всю полученную информацию, да понять что к чему.
— Я распоряжусь, чтобы подали карету, — поклоняется Милтон и удаляется, оставив меня наедине с зеленоволосым, что уже поднялся с колена.
— Как твое имя, демон? — Бросаю на него недолгий взгляд, замечая, что он пялится на меня во все глаза.
— Рен Джастин, госпожа, — отвешивает он поклон.
— Значит все-таки я оказалась права, — смотрю перед собой, желая быстрее оказаться в карете подальше от глаз этой надоедливой прислуги и демона, — вы родственники.
— А-а-а-а, — с улыбкой на губах тянет Джастин, — значит, вы познакомились с моим младшим братом? Надеюсь, он не хамил вам, принцесса? У него дурной характер. Прошу, не принимайте близко к сердцу.
— Дурной характер здесь свойственен каждому второму демону, на то мы и в аду, — завидев Милтона в конце коридора, я облегченно выдыхаю.
— Госпожа, экипаж готов, — алоглазый протягивает мне руку, за которую я спешно берусь под удивленный взгляд Джастина старшего.
— Еще увидимся, Рен, — произношу, не оборачиваясь, и спешу за Милтоном.
— Берегите себя, принцесса! — Кричит он нам вслед.
Как только мы остаемся наедине с Милтоном в карете, я позволяю маске спасть с моего лица. Сумасшедший блеск заменяют опустошенные глаза, стервозную улыбку — слегка приоткрытый в удивлении рот. Милтон обеспокоенно смотрит в мою сторону, не зная, что и как спросить. Повисает тишина, но она не давит на мозги, как обычно бывает, а наоборот — успокаивает.
— Вы в порядке, госпожа? — Наконец находит, что сказать, Милтон.
— Нет, — качаю головой, прикусив нижнюю губу и с трудом сдерживая слезы, — но буду. Дай мне время.
— Как скажите, госпожа, — он слегка приоткрывает окно, и в карету проникает прохладный вечерний воздух. Я же лишь сейчас осознаю, что уже вечер, и солнце садиться за горизонт. Слишком тяжелым был для меня этот день. Или же только вечер? Не знаю. Но одно я знаю точно — даже такая новость не заставит меня передумать бежать отсюда. И действовать нужно незамедлительно, пока еще есть возможность.
— Милтон.
— Да, госпожа? — Он отвлекается от лицезрения однотипного мелькающего за окном пейзажа и направляет свой алый взор на меня.
— Завтра ты отправляешься на землю, — спокойно говорю я, с трудом совладев со своими эмоциями.
— Хорошо, госпожа.