12
Круговерть концертного дня лишь подстегнула бдительность Билла. Он совершенно точно решил, что всеми правдами и неправдами увидит этого мужчину. И его никто не остановит. В конце концов, он должен знать, из-за кого съезжает с квартиры и кто заменил его, Билла, в жизни Тома. Он вертелся рядом с братом, прислушиваясь к разговорам по телефону, не выпускал из виду, сопровождая близнеца везде, даже в сортир. Том никакого недовольства не высказывал, и порой, как периодически казалось Биллу, специально обращал его внимание на свои действия. Билл фыркал и прикидывался лицом незаинтересованным. Зато Том хохотал по делу и без. Значит, всё хорошо, значит Юри уже здесь, и вечером Билл его увидит. В крайнем случае, завтра утром. Да, обязательно увидит, даже если для этого ему придется сидеть под дверью брата всю ночь!
Концерт прошел удивительно хорошо. Билл в какой-то эйфории скакал по сцене, излучая сексуальность, радость и вселенское счастье. Том тоже светился, строил глазки девушкам в первом ряду и страстно облизывал губы. Ага, то есть Юри совершенно точно приехал — у Тома на лице нарисовано большими буквами: «Скоро будет секс, много секса, море секса!»
Оба ждали одного и того же человека. Оба переживали. Оба нервничали.
После концерта Билл приклеился к Тому фактически намертво. И если днем он позволял брату отойти от себя на несколько десятков шагов, то сейчас он ходил за ним по пятам, не оставляя тому ни малейших шансов на побег. Том и не сопротивлялся, не ворчал, не старался улизнуть, он с уважением воспринимал настойчивость младшего брата. И Биллу это казалось очень подозрительным. Значит, Том что-то задумал. Следовательно, нельзя вообще выпускать его из виду.
— Билл, если хочешь, то заходи ко мне в любое время, — сказал Том в коридоре гостиницы, протягивая запасную магнитную карточку от своего номера.
Билл резко остановился, вытаращил глаза и приоткрыл рот от удивления.
— Ну, какой смысл ее оставлять на ресепшен, если ты все равно ее выпросишь и притащишься ко мне в самый неподходящий момент. Тебе будет неловко, потому что надо будет выдумать что-то правдоподобное. Я буду смущаться, потому что ты стоишь и нагло врешь, а мне надо делать вид, что я тебе верю... К чему все это? Вот ключ. Я даю тебе его сам. Ты можешь прийти в мой номер в любое удобное для себя время.
— А ты?.. — кое-как собрался он с силами.
— А что я? Я тебе разрешаю.
— И ты не будешь против?
— А почему я должен быть против?
— Ну, ты же говорил...
— Билл, — вздохнул Том. — Вот ключ. Я тебе его сам дал.
— И ты не будешь орать? — с подозрением спросил Билл.
— А почему я должен орать? Можно только я приму душ и переоденусь? Или ты со мной в ванной будешь сидеть?
— Да-да, конечно, — он попятился от двери близнеца. — Я зайду попозже... На минуточку... Просто хочу на него посмотреть...
— Договорились, — и Том, довольно улыбнувшись, скрылся в номере.
Билл залетел к себе в состоянии крайнего возбуждения. Хотелось одновременно кричать, прыгать, целовать ключ и Тома за то, что разрешил. Надо привести себя в порядок. Скоро он увидит Юри. Нельзя, чтобы парень его брата заметил в нем хоть какие-то недостатки. Билл — звезда, он должен выглядеть соответственно, но при этом держаться максимально просто и дружелюбно, чтобы Юри не смущался, чтобы не вышло, как с Луизой. Трижды подумать, прежде чем произнести что-либо. Если Юри гей, то он раним и все примеряет на себя, — это Билл уяснил еще при общении с некоторыми своими друзьями. Слова не скажи этим сексуальным меньшинствам, вечно ведут себя как идиоты, еще ты же начинаешь себя виноватым чувствовать, что предпочитаешь противоположный пол. Поэтому надо как-то аккуратно и осторожно, очень деликатно.
Он вымылся и слегка уложил волосы, немного подчеркнул глаза черным карандашом, подкрасил ресницы. Долго рылся в чемоданах, выбирая простую футболку и джинсы. Красивый ремень. Вроде бы всё, почти готов.
В соседнем номере хлопнула дверь.
Билл вздрогнул и напрягся. Так... Юри пришел. Пришел... Что делать? Идти немедленно или немного подождать? Нет, если он пойдет прямо сейчас, то со стороны будет казаться, что он торчал под дверью и подслушивал. Так нельзя. Том ему доверился, Билл его не подведет.
Минимум украшений — два кольца на руки, три цепочки и ошейник. Покрутился перед зеркалом. Снял ошейник. Оставил одну цепочку. Зато надел на руку браслет... Билл так нервничал, словно это у него свидание, а не у Тома.
Решив, что полчаса влюбленным хватит, чтобы немного пообщаться, он на дрожащих ногах отправился в номер к брату.
Замер перед дверью.
Набрал полную грудь воздуха.
И постучал.
Тишина.
Он постучал настойчивее.
В сознании крутилась малюсенькая мыслишка, что Том его обвел вокруг пальца, словно двухлетнего ребенка-несмышленыша. О, нет! Том просто не может быть такой гадиной!
Билл достал ключ и открыл номер.
Вошел.
Улыбнулся.
— Сука, — зло прошипел сквозь стиснутые зубы.
Со всей силы пнул диван.
— Тварь! — крикнул громко и еще раз пнул невинный диван. — Твою мать! Думаешь, самый хитрый, да? А вот хрен ты угадал!
Он фурией поносился по номеру, пытаясь найти хоть какую-то зацепку о том, куда мог свалить его дражайший братец. Может быть, Том вовсе не сбежал? Может быть, он ужинает в ресторане отеля? Может быть, они где-то развлекаются, играют в бильярд или на развлекательных аппаратах гоняют по виртуальным дорогам?
Достал телефон и позвонил ему.
Абонент недоступен.
— Гад, — бессильно выдохнул.
Билл рысью проскакал по отелю, заглянув во все бары, ресторан, оздоровительный клуб и сауну, и понял, что Том удрал. Козлятина дредастая! Так вот почему он не будет возражать, если Билл зайдет к нему в номер! Его всего лишь не будет в номере! Билл зарычал и злобно скривился. О'Кей. Хорошо. Поиграем в пинкертонов.
Он нацепил на лицо самую обворожительную улыбку и отправился на ресепшен.
— Сеньорита, могли бы вы мне помочь в одном очень конфиденциальном деле? — томным голосом произнес Билл, глядя в глаза девушке пожирающим взглядом.
Девушка что-то произнесла нечленораздельное, опуская взор и краснея.
— Только это очень и очень секретное дело, — трахал ее голосом Билл. — Мне надо узнать, в каком номере остановился господин Юри Лойер, к сожалению, не знаю, как его полное имя. Он должен был приехать сегодня.
— Да, конечно, — торопливо кивнула она и что-то набрала на компьютере. Нахмурилась. Потом еще раз повторила запрос. — Такой господин у нас не останавливался и номер не бронировал.
— А вчера?
— Я посмотрела неделю назад и неделю вперед. У нас по базе этот господин нигде не проходит.
Билл смутился.
— Давайте попробуем найти... Ох... Я не знаю, как ее фамилия... Имя Луиза Мария Сьюзен... фон чего-то там... Это девушка... — Билл прикусил язык, сообразив, что снова жестко подставил брата.
— Я посмотрю... — не обратила внимания на растерянный вид звезды девушка. Через минуту покачала головой: — Мне жаль, но этой девушки у нас тоже не было.
Он нахмурился.
— Вы можете помочь мне? Сделайте распечатку тех, кто останавливался у вас за последние сутки. В каких номерах?
— Но это... — побледнела она.
Билл положил бумажку в двести евро на стойку и сногсшибательно улыбнулся...
Он сидел у себя и изучал полученный список. Три семейных пары, группа туристов из Англии, два парня в одном номере непонятной национальности, несколько немцев, итальянцев, поляков, французов. Всего двадцать три человека. И в каком номере спрятался Том?
— Билл, вы завтра выезжаете на три часа раньше, — вошел Гюнтер.
Парень вопросительно уставился на менеджера.
— У вас получасовая запись для центрального канала в ток-шоу о современной музыке.
— Получасовая? — хмыкнул он. — Да они получасовые записи делают в лучшем случае день!
— Это прямой эфир. Вам надо будет посидеть в студии и поотвечать на вопросы, возможно, поучаствовать в дискуссии. Вот примерный список вопросов и сценарий ток-шоу. Все решилось буквально только-только.
— Но... Я вообще когда-нибудь буду спать? — промычал Билл, кривясь.
— Это, — Гюнтер многозначительно закатил глаза и поднял указательный палец вверх, — вон туда.
Билл выругался.
— Не видел Тома? У него в номере никого нет, и мобильный не отвечает.
— Если найдешь его первым, посоветуй, чтобы он заказал себе красивый памятник.
Мужчина усмехнулся и вышел. Билл вызвал охрану. Они-то должны знать, куда делся его брат.
Вдоволь наоравшись на службу безопасности и пообещав всех уволить, если они не прочешут отель и не найдут брата, Билл принялся расхаживать по номеру, размышляя, как бы он поступил, если бы не хотел афишировать свои отношения с кем-либо. Тома нет в отеле. В этом он был уверен наверняка. Но Юри тоже не местный. Следовательно, он должен где-то остановиться. И Том поехал к нему. Брат же понимал, что, когда афера с ключом откроется, Билл камня на камне здесь не оставит. Именно поэтому Том так легко отдал ключ от двери и разрешил заходить — он не опасался его! А на чем брат должен поехать в другой отель? Правильно, на такси!
Телефон на прикроватной тумбочке в номере Тома приятно радовал глаз кнопкой повтора вызова последнего номера. Билл нажал волшебную кнопочку и расплылся в хищной улыбке, услышав, как пошел набор.
— Ресепшен, слушаю вас, — знакомый женский голос.
Он опустил трубку на рычажок и пошел еще раз вниз. С глазу на глаз информацию получать удобнее.
— Скажите, мой брат, Том, из сорок пятого номера, заказывал сегодня такси через вас? — спросил Билл, после очередного обмена любезностями.
— Да. Он еще попросил, чтобы его провели через служебный вход.
Он кое-как скрыл рвущееся наружу ликование. Кажется, он сел ему на хвост! Нет, Билл все равно достанет эту пройдоху! Не захотел добровольно, он сам возьмет, без спроса! Ишь, чего придумал, от родного брата скрываться!
— Как с ними связаться и узнать, кто его отвозил? Дело в том, что у нас завтра утром запланирована запись передачи на вашем телевидение, а он не знает, это стало известно буквально двадцать минут назад. Если Тома не будет, то нам всем здорово попадет. Выручайте!
— Я попробую что-нибудь сделать, — улыбнулась она.
Билл устало опустился на диванчик. Дьявол, все настроение испортил! Он закрыл глаза и расслабился. Если понадобится, Билл лично объедет все гостиницы Модены! Дело принципа!
— Вот, — протягивала девушка бумажку. — Отель Canal Grande. Проспект Канал Гранде, дом 6. Мне сказали, что постояльца отвезли по этому адресу.
— Отлично! — вскочил он. — Вызовите мне такси!
Отель с неблагозвучным названием «Большой канал» представлял собой трехэтажное здание канареечного цвета, опутанное плющом и какими-то цветущими лианами. Наверное, днем оно смотрится весело, сейчас же ночью, подсвеченное огнями, оно выглядело подозрительно таинственно. Билл поднялся по ступеням и дернул за резное кольцо массивную дверь. Дверь оказалась заперта изнутри. Пришлось звонить.
А потом все началось сначала...
Билл объяснил, кто он и зачем приперся под утро. Попросил найти Юри Лойера, который в списках постояльцев не значился. Потом они долго искали Луизу Марию Сьюзен как-то так и фон чего-то там, которая так же не оказалась заявлена в числе приехавших. Совсем отчаявшись, Билл попросил менеджера показать ему списки. Он не знал, кого искать. Но ведь приехал же сюда Том к кому-то!
Он пару раз пробежался по десятку фамилий. Устало потер глаза и обиженно поджал губы. Дурацкий Том! Идиотский Юри! Чертовы педики!
— А это кто? — ткнул он пальцем в набор каких-то имен. — Альберт Отто Юрген Руппрехт Оскар Бертольд Фридрих Фердинанд Кристиан Людвиг. Язык сломаешь, пока прочтешь.
— А, — махнул рукой менеджер, зевая. — Это молодой отпрыск из семьи Вельфов. Они там все через одного то князья, то принцы, то кронпринцы. Плюнуть нельзя, чтобы в какого-нибудь короля не попасть.
— Он надолго? — Билл вчитывался в длинное и нелепое имя.
— Завтра уезжает.
— А приехал сегодня? Днем? Ближе к вечеру? — зачем-то спрашивал он. Глаза настойчиво цеплялись за слово Юрген.
— Угу.
— Один и без охраны? Инкогнито?
— И снял самый большой номер.
— Меньше, чем на сутки... — Юрген... Юрген... сокращенно Юри! — А давайте-ка мы позвоним ему в номер! — расцвел Билл.
— Да что вы с ума сошли?! — подавился зевком мужчина.
— Если я ошибся, то... то... то можете сделать мне что-нибудь плохое, — улыбнулся Билл жалобно-жалобно.
— Я не могу. Наш гость, скорее всего, спит...
— Что-то я сильно сомневаюсь, что он спит. Какой телефон-то? — Билл нетерпеливо стучал ногтями по аппарату.
Как он и ожидал, трубку взяли быстро для четырех часов утра — на третий длинный гудок.
— Алло? — выдохнул ему в ухо родной заспанный голос.
— Неожиданно, правда? — насмешливо хмыкнул он в ответ.
Перед глазами ясно встала вытягивающаяся физиономия близнеца, широко распахивающиеся глаза и открывающийся рот, потом в груди все рухнуло в пятки и похолодело. Билл зло улыбался, презрительно морща нос.
— В общем, слушай меня внимательно. У нас завтра на телевидение прямой эфир в каком-то ток-шоу. Поэтому из гостиницы мы выезжаем в половине восьмого. И, надеюсь, ты понимаешь, чем закончится для тебя неявка на программу? А я прикрывать твою задницу не буду, так что разрабатывай ее как следует, братишка. День у тебя завтра будет долгий и сексуально весьма насыщенный. — И бросил трубку.
Сердце не стучало, а дрожало от напряжения. Хотелось истерично хохотать. Он как-то резко обмяк и плюхнулся на стул менеджера.
— Меня уволят, — простонал дядька.
Билл с удивлением обернулся, чтобы увидеть, кто это так противно скулит. Он и забыл, что не один.
— Не уволят, — мрачно произнес он.
Внутри все поделилось на два лагеря. Первый — эмоциональный — говорил, что он все-таки очень зря добрался до Тома, и совершил еще одну непростительную глупость — позвонил. В голове истерично билась страшная мысль, что теперь их и без того поганые отношения прекратят свое существование. А потом он понял, что подписал себе смертный приговор — теперь точно придется свалить из Гамбурга в Берлин, причем в максимально короткие сроки, и это все при условии, что Том убьет его не сразу. Второй — рациональный — сообщал, что все сделано правильно. Ведь если бы не Билл, то завтра у Тома были бы очень серьезные проблемы с менеджерами. Тут он очень некстати вспомнил, что натравил на брата службу безопасности... Черт... Теперь-то Тому точно не избежать проблем. Билл вдруг испугался. Если бы он никому не сказал, что брат ушел... Том доверился ему... Пусть не полностью, пусть совсем чуть-чуть... А он опять его подвел и подставил...
— Не уволят, — повторил Билл. — Он не станет на вас жаловаться. Я попрошу. Никто не будет знать о произошедшем.
Руки и ноги неприятно тряслись. Слабость во всем теле. Билл закрыл лицо ладонями и сжался. Какого черта он сначала делает, а потом думает? Надо что-то сочинить, чтобы отмазать брата от завтрашних разборок с командой. Идиот... Какой же он идиот! Надо будет взять удар на себя, сказать, что ошибся, что показалось... Хотелось застрелиться.
— Сделайте мне кофе, — повернулся Билл к менеджеру. — С коньяком. Хороший крепкий кофе.
— Может тогда и коньяк отдельно принести? — подозрительно смотрел на него мужчина.
— Да. И побольше. — Протянул ему двести евро: — Сдачи не надо.
И Билл остался сидеть за стойкой в гордом одиночестве.
Прошло минут пятнадцать. Может быть немногим больше. Менеджер, видимо, уехал за кофе в Бразилию, и Билл уже отказался от идеи выпить чего-нибудь крепкого и горячего. Он встал, потянулся и направился к выходу. К черту кофе! Сейчас надо сделать так, чтобы у Тома не было утром проблем.
Проходя мимо дверей, ведущих на лестницу, он услышал тихие шуршащие шаги. Кто-то спускался.
Том!
Встреча с братом в данный момент не сулила ему ничего хорошего.
Билл мгновенно оценил расстояние от себя до двери и понял, что не успеет. Заметался, пытаясь найти хоть какое-то место, где бы он мог спрятаться. Рванул обратно за стойку и затаился за высоким фасадом, пристально уставившись в зеркало, в котором отражалась лестница.
Секунду спустя на ней показался хмурый Том. Он неторопливо переставлял ноги по ступеням. Заметив собственное отражение, приосанился, поправил одежду, чуть приподнял козырек кепки и... взгляд вдруг стал шкодливым, улыбка счастливой, а сам внешний вид довольный до безобразия.
— Кошатина драная, — прошипел Билл.
Том кокетливо подмигнул себе и неожиданно легкой походкой отправился к входной двери.
— Том! — вдруг откуда ни возьмись в холл выскочил полуголый парень. Из одежды на нем были только оборванные джинсовые шорты (до середины бедра), держащиеся на честном слове, потому что пуговица и половина молнии расстегнуты (Билл покраснел до кончиков пальцев на ногах, заметив, что под шортами нет трусов — тонкая полоска рыжеватых волос притягивала взгляд), и какой-то медальон на черном шнурке на шее. — Том! Дьявол! Стой! Я не то имел ввиду!
Билл, изогнувшись, чуть не вывалился в проход в попытке его рассмотреть. Смазливый. Лощеный. Худой. Под золотистой кожей едва различимо выделяются мышцы. Движения плавные, как у кота.
Дальше он ничего уже не слышал. Юри что-то тихо, но очень эмоционально говорил брату, размахивал руками, то и дело метался из стороны в сторону, пытаясь что-то доказать. Том скрестил руки на груди и отвечал односложно. Иногда выдавал что-то более длинное, начинал точно так же размахивать руками и топтаться на месте.
Руки у Юргена красивые. Породистые. Аристократическая кисть — это про него. Пальцы такие, что... Билл посмотрел на свои кисти и пальцы и почувствовал себя деревенским уродом. А у Тома ладонь-то еще шире...
Они попрощались. Обнялись, как старые добрые друзья. Улыбнулись друг другу. Том пошел к двери, Юри — к себе в номер. Когда оба скрылись из виду, Билл вылез из-под стола и уселся на стул. Облегченно выдохнул. Вот и увидел... А парень хорош, это даже он готов признать. И регалии такие, что ему и не снились. Надо будет посмотреть в Интернете про него. Наверняка же что-то пишут...
Билл почувствовал на себе чей-то взгляд. Поднял глаза и резко дернулся — Юрген стоял в паре метров от него и мило улыбался. Билл попытался ответить тем же, но губы словно парализовало.
Он подошел ближе и облокотился на стойку.
И Билл понял, почему брат пропал...
Глаза жгучие, масляные. Они такие темные, что хочется в них утонуть, хочется сидеть и смотреть в них через полузакрытые ресницы, не отрываясь, всю жизнь. Губы словно созданы для поцелуев. Мягкие, пухлые. Вкусные. Сейчас они чуть припухшие, немного покрасневшие. Билл вдруг поймал себя на мысли, что хочет укусить его за губы, которые, наверняка, умеют творить такое, отчего кружится голова и подкашиваются ноги, а в животе взрываются фейерверки. Очень красивое тело. Идеальное какое-то. Линия плеч приковывает взгляд, их надо гладить, целовать и ласкать... А на изумительной шее хочется оставлять метки — мой, только мой! И только короткие каштановые волосы ему не понравились — хотелось запустить в них пальцы, притягивая к себе, а пальцы запускать некуда...
— Привет, — произнес он глубоким бархатным голосом.
Билл еще раз попытался справиться с губами, но ничего вразумительного состроить на лице не смог.
— Ты отлично выглядишь, — мягко и сладко. Взгляд облизывающий, обволакивающий, лишающий возможности думать, двигаться и сопротивляться.
— А ты правда принц? — пролепетал он какую-то ерунду, случайно подвернувшуюся на язык.
— Князь, — поддался чуть вперед.
— А... А... Том...
— Он хороший человек и прекрасный друг, — томно тянул Юрген каждое слово, отчего Билл пугался и влюблялся в него одновременно.
— Я хотел сказать... только... я... Вы зря скрываетесь... Я... Том мне дорог... И его счастье... Я... Я очень хочу вернуть его доверие, — он почувствовал, что вот-вот расплачется.
— Я тоже хочу познакомиться с тобой поближе. Твое приглашение в гости в силе?
Билл торопливо кивнул и на всякий случай отодвинулся подальше, плотно прижав зад к сиденью, — береженого бог бережет. Хватит с них одного гея в семье.
— Когда я буду в Германии в следующий раз, то обязательно зайду. Хорошо?
Опять быстро кивнул.
— Я постараюсь убедить твоего брата, что тебе можно доверять.
Билл неожиданно для себя взвизгнул и кинулся к князю обниматься, впившись поцелуем в ту самую шею, на которой он еще несколько минут назад мечтал оставить россыпь засосов-меток. Юрген, в свою очередь, коснулся губами его щеки. Билл счастливо улыбался, в глазах стояли слезы. Он верил ему. Почему-то ему он верил безоговорочно.
Едва оказавшись в такси, Билл включил телефон и набрал номер Тоби. Телохранитель ответил почти сразу же. Парень даже сконфуженно поморщился — видимо, его тоже «потеряли» и теперь разборок не избежать.
— Тоби, Тоби, Тоби, — быстро-быстро заканючил он самым жалостливым голоском, который только смог сделать. — Том уже пришел?
— Нет! — зло рявкнул в ухо мужчина. — А где...
— Слава богу, — облегченно выдохнул Билл.
— О! А вот и он! — злорадно прошипел Тоби, а потом громко и резко крикнул: — Том! Иди сюда! Немедленно!
— Тоби, Тоби, Тоби, пожалуйста, умоляю, выслушай! — причитал Билл. — Пожалуйста! Тоби! Умоляю, Тоби! Ничего ему не говори. Умоляю! Пожалуйста! Ни слова не говори. И попроси остальных ничего не говорить. Это важно, Тоби! Очень важно! Не трогайте его. Я очень прошу. Потом можешь меня порвать, все, что хочешь, можешь со мной сделать, но не трогайте Тома. Я потом все объясню, только не трогайте Тома. Обещаешь? Тоби! Пожалуйста! Иначе он уйдет из группы! Тоообиии! Умоляяяююю! Тоообиии! Пожалуйстааа...
— Ты Билла не видел? — обеспокоено спросил начальник службы безопасности их группы, по всей видимости, у Тома.
— Нет, — услышал Билл голос брата. — А он разве не сказал, куда поехал?
— А ты где был?
— А у меня... это... как его?.. Слушай, давай завтра, а... Я так устал...
— Мы выезжаем в половине восьмого.
— Да, я знаю. Тоби, когда Билл придет, позвони мне, ладно? Я в номере у себя буду. Он скоро придет. Скорее всего, он уже едет. Позвони, хорошо?
— Еще раз уйдешь без предупреждения...
— Я понял... Уже понял... Всё, меня нет. Позвони, ладно?
Несколько мгновений тишины. Потом Тоби тихо прорычал в трубку:
— И где он был?
— Не поверишь! — честно-честно выпалил Билл. — С принцем встречался. Настоящим!
— А ты где?
— Как раз еду от принца. Мы с Томом разошлись буквально в несколько минут.
Тоби пробормотал в телефон что-то сильно нецензурное и отключился. Билл захихикал. Мама учила его говорить всегда только правду. И в какой-то момент Билл понял, что, если сказать правду, то ему все равно не поверят, но при этом обязательно отвяжутся. И они с Томом этим мастерски пользовались.
Поднявшись в номер, Билл устало стянул с себя одежду, стер макияж и расчесал волосы. На столе лежал ключ от номера брата. Хотелось пойти к нему и поделиться впечатлениями от встречи. Но нужны ли Тому его впечатления? Он опустил уголки губ и принялся очень медленно собирать разбросанные повсюду вещи. Надо поспать хотя бы час... Вряд ли это получится... Еще укладываться и заново наносить грим... Билл обвел бардак в комнате поникшим взглядом, бросил кое-где собранные шмотки в кресло и лег на кровать, сжавшись в комок. Ничего не надо... Гори оно все синем пламенем... Веки сами собой сомкнулись...
— Билл, — кто-то настырно тряс его за плечо. — Вставай! Будешь ночью спать, а не носиться черте где. Вставай!
Он подскочил, растерянно заозирался.
— Тоби?
— А кто? Вставай. Иди умывайся, сейчас стилист придет.
— Угу... — кое-как сполз он с кровати.
В ванной на полочке не было ни зубной пасты, ни щетки, ни бритвенного станка, ни пены для бритья, ни геля для умывания, ни кремов... Ни-че-го... Билл удивленно протер глаза и выглянул в комнату.
— Хорошо, что собрался, — отозвался Тоби, открывая окно. — А то не успел бы.
— Это ты сложил вещи? — показал Билл пальцем на запакованные чемоданы.
— Нет. Я только что пришел.
Билл нахмурился. Он совершенно точно помнил, что на сборы у него элементарно не хватило сил — он прилег на минуточку и проспал два часа...
Умывальные принадлежности лежали рядом с его сумкой. Билл сунул туда нос и обнаружил ноутбук, документы, портмоне, какие-то обычные мелочи... Но документы и портмоне он вчера не вынимал из сейфа, лишь взял несколько купюр для передвижения по городу и кредитку на всякий случай... Ладно вещи, но кто открыл сейф с кодовым замком? В голову закралось совершенно идиотское предположение, но Билл тут же отмел его, как не выдерживающее никакой критики. Сейф мог открыть только Том. У них уже много лет был один код на двоих, то есть Том всегда мог залезть в сейф в номере Билла, а Билл — в сейф в комнате Тома. Он опустился на колени перед ближайшим чемоданом и открыл его дрожащими руками. Они по-разному укладывали вещи. Вещи... не так... Том? Его лицо озарилось таким счастьем, словно он нашел огромный клад на острове сокровищ.
— Тоби! — подскочил Билл от радости и набросился на опешившего мужчину. — То-би!!! Тоби!
— Ты чего? — с опаской смотрел на него телохранитель, аккуратно снимая с себя.
— Он! Он! — задыхался от восторга Билл. — Ты себе не представляешь!
Потом, пока стилист приводила в порядок его голову и рисовала лицо, он торопливо поедал булки с ветчиной и пил остывший кофе, заботливо принесенный Тоби. Оказывается, все уже позавтракали, собрались и ждали его в номере Тома. Билл работал челюстями и все время задумчиво прищуривался и хмурился, доводя Наташу до бешенства. С чего бы вдруг Том пришел, собрал его вещи? Подозрительно... Или этот Юрген имеет такую власть над ним, что всего лишь одна просьба, и брат готов вновь заключить его в свои объятья? Стало мерзко и противно. Отвратительно. А ведь парень ему вчера понравился... Или нет? Билл запутался в своих чувствах и эмоциях.
Том был сыт, доволен и игрив. Глаза блестели. Он постоянно острил и докапывался до Георга. Георг, видно, что непроснувшийся толком, а потому ленивый и апатичный, на него почти не реагировал, отмахивался, как от назойливой мухи. Густав с удовольствием наблюдал за Томовой активностью и периодически подкалывал как-нибудь особенно едко. Том, словно молодой кот, тут же радостно отвечал, демонстрируя белые клыки и пушистый хвост. Густав фыркал и продолжал дразнить друга. Вот за этим чудесным развлечением Билл и застал всю честную компанию. Он стоял на пороге номера немного растерянный, не зная, как поведет себя брат, что скажет, что сделает, настроившись на любую реакцию и даже заготовив пару гадких ответов на возможные выпады.
— Поспал немного? — улыбнулся Том. — Я попросил, чтобы тебя разбудили самым последним.
— С чего вдруг такая забота? — буркнул Билл, глядя на него с подозрением.
— Услуга за услугу, — поиграл он бровками.
— Ооо, что еще за услуга? — тут же проснулся Георг.
— Пустяки, — высокомерно махнул рукой младший близнец. — Мы играли с Томом в прятки. Кто проиграет — собирает вещи победителя. — Билл повернулся к брату, посмотрел прямо в глаза и произнес очень нежно и бережно: — Спасибо, что помог.
— Неожиданно, правда? — ехидно усмехнулся Том.
Билл скорчил рожу, передразнив его. И все дружно расхохотались.
День выдался чудесным, солнечным и ярким! И на душе Билла все цвело и пахло! Он и сам светился от счастья, а, главное, и это заметили все, у него сияли глаза. Он шутил, острил, хулиганил. Был взбудоражен и возбужден. Наверное, за весь тур, это первое интервью, когда Билл действительно смеялся, потому что ему было смешно, от всей души веселил народ и демонстрировал окружающим недюжинное чувство юмора. Старший близнец не отставал от младшего, искренне хохотал и подкалывал друзей. Но даже не это главное! На интервью Том сел рядом с ним. Сам! Нет, конечно, их просто так «неудачно» развели редакторы — Густава с Георгом на один диван, Тома с Биллом на другой. Но еще пару дней назад Том бы из штанов вылез, но пересел в другое место. А сейчас молча пошел за Биллом и уселся рядом. Бедро к бедру.
В машине Густав бросил короткий взгляд на Георга, и друзья сели так, что Тому не оставалось ничего кроме, как опуститься рядом с Биллом. И он, что удивительно, не стал капризничать или брезгливо кривиться. И всю дорогу Билл боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть колено старшего брата, дотрагивающееся до его. Со стороны кажется, что ничего особенного, но Биллу, с рождения привыкшему к постоянному контакту, в том числе физическому, очень не хватало вот таких незаметных даже для него самого прикосновений.
В самолете Билл потоптался в проходе и, глянув жалобно на Георга, молчаливо уговорил его свалить к Густаву. А при взлете он осмелел до такой степени, что осторожно сжал теплую руку брата — Билл по-прежнему безумно боялся взлета и посадки. Том чуть повернулся в его сторону, легко улыбнулся и опять откинул голову назад, закрывая глаза. Рука хоть и бездействовала, но сгинуть в карманах широких штанин не спешила.
— Как ты меня нашел ночью? — неожиданно спросил Том, когда самолет набрал высоту, и Билл собрался немного подремать.
Он вздрогнул и нехотя пожал плечами.
— Я ведь твой близнец... Просто, когда я понял, что с тобой сделают утром...
— Не ври только, — поморщился Том.
— Если я тебе скажу, как нашел, ты же в следующий раз усложнишь мне задачу.
Он хмыкнул.
— Том, тебе нечего опасаться. Вам с Юри нечего опасаться. Я никому не позволю сделать тебе больно, и буду беречь вашу тайну. Юри отличный парень. Я даже не предполагал, что он произведет на меня такое сильное впечатление.
— А зачем ты к нему целоваться полез?
Билл покраснел до кончиков ушей.
— Это... Я не хотел... Просто... Ты же знаешь, как я хочу вернуть тебя... Он обещал...
— И тебя не смущает, что твой брат общается с геями? — в упор смотрел на него Том.
— Нет, — не задумываясь, выпалил он.
— Даже если я такой же, как они?
— Ты же мой брат, — с улыбкой отозвался Билл, самым наичестнейшим образом глядя в глаза, хотя внутри все переворачивалось и клокотало.
— И ты готов с этим мириться? — приподнял Том бровь. Он всегда так делал, когда не верил ему.
— Это твое решение, твоя жизнь. От этого ты не перестал быть моим братом, самым близким и единственным. Том, мне все равно, с кем ты спишь! Я... Ты знаешь... — он замолчал и опустил голову. Отвернулся. Хотел забрать руку, но Том чуть сжал его пальцы.
— Спасибо, что не позволил мне опоздать.
— Уверен, ради меня ты сделал бы тоже самое.
Вечером они честно отдыхали. По крайней мере, после плотного ужина близнецы раззевались, разворчались и разошлись по своим номерам. Билл не знал, пошел ли Том спать, хотя думал, что, скорее всего, пошел, потому что рот они открывали с удивительной синхронностью, и при этом Билл валился с ног от усталости. Его сил хватило только кое-как раздеться и упасть на хрустящие накрахмаленные простыни, уснув еще до того, как голова коснулась подушки.
Утро тоже обещало быть прекрасным. Мадрид разбудил их не истеричными криками фанаток под окнами, а птичьим щебетом, теплым ветром и солнышком. Билл радостно отметил, что выспался, настроение у него шикарное, и он готов к предстоящему концерту.
— Том, вы где? — позвонил он брату, когда собрался.
— Спустись по левой лестнице, уйди в противоположную от ресепшен сторону и будет тебе счастье, — странным мрачным голосом произнес Том.
— Что-то случилось? — нахмурился Билл. Но тот уже отсоединился.
Билл поежился под прохладными порывами и закрыл окно.
Казалось, что внешне Том все тот же — игривый, но ему хватило всего одного взгляда, чтобы понять, — брат нервничает и дергается. Он постоянно поглядывал на телефон, проверял счет, писал смски. Судя по тому, что подтверждений о доставке не было, абонент находился вне зоны доступа. Откладывая трубку, Том прятал разочарование за маской веселости, шутил над Георгом, подтрунивал над Густавом и Тоби. Все смеялись. Кроме Билла.
— Послушай, — тихо сказал Билл ему на ухо, накрывая руку брата, тянущуюся к трубке, своей рукой. — Он мог потерять телефон, его могли украсть, могла глюкнуться сим-карта. Что ты волнуешься?
Том раздраженно повернулся к нему, выдрал кисть и зашипел:
— Скажи еще, что Интернет тоже повсеместно отрубили!
Бросил? — испуганно промелькнуло у Билла в голове. Он тут же отогнал мерзкую мыслишку и уверенно заявил:
— Вот если до завтра не объявится, будешь нервничать. А сейчас какой смысл? Может, спит человек. Может, уехал куда-нибудь по важным делам. Может, еще что-нибудь такое произошло... Ну... Ну когда связаться не можешь...
— Я не знаю... — обмяк Том. — У меня на душе неспокойно...
— Неспокойно, потому что не знаешь. Не накручивай себя перед концертом.
Оставшийся день Том ходил злой и раздраженный. Он орал на всех, на кого мог наорать, но больше всего почему-то срывался на Билле. Брат терпел, сколько мог, но за пятнадцать минут до выхода на сцену, они чуть не подрались. Георг за талию оттащил брыкающегося Билла, а Тоби едва успел ухватить за футболки Тома, порвав одну из них. И Том тут же переключился на телохранителя, напрочь позабыв о брате.
— Что с ним? — испуганно спросил Георг, наблюдая, как Билл судорожно глотает воду из бутылки.
— Да что б я! — взвизгивал он зло между глотками. — Остался! С ним! В одной! Квартире! На хрен!!! В Берлин! К чертям! Куда угодно!
— Какой Берлин? — вытаращил глаза Листинг. — У нас тур расписан до сентября! У нас концерты через день-два! Нам пахать еще и пахать!
— Плевать! Я себя уважаю! Я за ним сколько бегаю?! Я думал вчера, что все будет нормально, что все нормализуется! Пошел он к чертям! Пусть трахает мозг своему дружку! Я устал!
— Какому дружку? — спросил Георг.
И Билл осознал, что сказал в запале лишнего. Он хищно улыбнулся, подмигнул и сделал многозначительный жест рукой туда-сюда от паха.
— В котором у него мозг прячется!
— Дурак ты, — рассмеялся тот. — Ну, вот скажи, в какой Берлин ты собрался, если ты совершенно не умеешь готовить? Ты чайник вскипятить не можешь. У тебя уже два чайника сгорело. Ты ж там с голоду загнешься.
— Кухня — это место для баб. А у меня есть телефон, чтобы заказать пиццу.
— Вот и отлично. В Гамбурге делают прекрасную пиццу.
Перед самым выходом на сцену Том попытался извиниться. Билл отвернулся и сделал вид, что они незнакомы. Вот пусть теперь он за ним бегает, а Билл уже свое отбегал, хватит. Надоело!
Во время маленького перерыва Том тут же кинулся к телефону.
Билл со злорадной усмешкой заметил его растерянный взгляд и белые губы. Брат отдал телефон Наташе и, ссутулившись, отошел.
— У меня вот тут потекло, — ткнул Билл пальцем в уголок глаза, садясь на ближайший ящик и подставляя лицо стилисту, чтобы поправила.
Женщина с готовностью извлекла «аварийно-спасательный набор» и принялась приводить вспотевшую звезду в порядок.
— Чего Том так за телефон хватается? — тихо-тихо, почти не шевеля губами, спросил он.
— Звонка от кого-то ждет.
— Мальчик? Девочка? — зачем-то уточнил Билл.
— Не знаю.
— Можешь посмотреть?
— Клавиатура заблокирована паролем.
После концерта Том, сославшись на головную боль и усталость, сбежал от всех. Билл пожал плечами и отправился с ребятами развлекаться.
Странное состояние страха, почти паники, не отпускало. Он глушил его спиртным. Он кокетничал и целовался с непонятной девчонкой, каким-то чудом оказавшейся у него на коленях. Он то становился холодным и безразличным, то на него накатывала неестественная волна безудержного веселья. Когда девчонка полезла к нему в штаны, он почему-то ее прогнал, хотя в другое время обязательно бы отвел в чилл-аут и как следует отодрал. Откуда-то нарисовался Густав с лицом лисы, только что обчистившей курятник. Билл как раз закончил выяснять отношения с девицей, и ее, наконец-то, увели.
— Чего не пошел-то? Хорошая ж. Как ты любишь, — кивнул в ее сторону Густав.
— Что-то не то... — пробормотал совершенно трезвым голосом Билл, нервно грызя ноготь.
— Да тебе какая разница? Тебе с ней жить что ли? — хмыкнул парень, подливая себе и Биллу водки в стаканы к апельсиновому соку.
— Поехали в отель, — проскулил он неожиданно.
Густав громко захохотал, заваливаясь на диван и обливаясь полученным коктейлем.
— Извини, Билл, ты клевый пацан, отличный друг, чудесный человек, но я не рассматриваю тебя как сексуального партнера. У тебя слишком маленькая грудь и совершенно нет задницы, одни кости.
Билл побагровел, выпучил глаза и... двинул ему по уху.
Густав треснулся затылком о мягкую спинку и рухнул лицом вниз.
Парень перепугано уставился на друга.
— Эй... Эй... Густи... Я не хотел, Густи...
Его плечи начали вздрагивать. Билл беспомощно развел руками, не зная за что хвататься, кого звать на помощь.
— Густи... Густи... — он тряс его одним пальцем.
— Ыыыы, — оторвал красное лицо от ладоней Густав. В глазах стояли слезы. От смеха. Он еще что-то провыл и опять начал ржать, утыкаясь в сиденье носом. Во весь голос.
— Господи, ну почему меня окружают одни уроды? — тяжко вздохнул Билл.
С Томом, слава всем богам, было все в порядке. Он напился с Наташей. И если последняя еще могла что-то членораздельно говорить, то Том мутным взглядом посмотрел на не очень трезвого брата, рыгнул и скромненько откинулся на диван, оглашая комнату сладким похрапыванием.
— Ну чего? — Билл постарался сфокусироваться на стилисте. Ему это даже удалось с третьей попытки.
— Неа... — видимо, Наташа тоже пыталась определить, какой из этих нескольких Биллов настоящий. — У него какая-то паранойя на личную жизнь. Сказал, что ждет звонка и волнуется. Что должны были еще вчера позвонить... В крайнем случае сегодня... Он даже туда домой позвонил. Говорит, никто не берет трубку. Я сказала, значит уехали. Ведь если бы что-то случилось, мы б уже знали?
Билл кивнул. Он сейчас на все согласен.
Жуткая головная боль с утра. Опухшее лицо в зеркале. Завтрак, который хочется отправить в унитаз вместе со вчерашним алкоголем, будь он не ладен. Кое-как улыбнуться и добраться от пункта А (двери гостиницы) до пункта Б (сидение машины) сквозь плотный строй истерящей массы. Том молчит всю дорогу. За телефон не хватается. Ему плохо. Билл молчит всю дорогу. Он бы и рад поболтать, и уже вовсе не сердится, но говорить не может физически. Ему плохо. Густав улыбается. Лицо припухшее, но взгляд чистый и ясный. Как у новорожденного. Георг прячется за огромными солнечными очками, надвигая на нос капюшон толстовки. И только Наташа чувствует себя отменно — загадочная русская душа.
Аэропорт. Фанатки. Самолет. Фанатки. Гостиница. Фанатки. Спааать...
Том ходил, как в воду опущенный. Не орал ни на кого, не злился. Ребята старались его расшевелить, рассмешить, но он молчал, грустно улыбался и вяло отнекивался, все так же сжимая в руке телефон. Билл видел, что брат с ним спал, положив около подушки, видел, как рванул к телефону в номере, когда снизу позвонила менеджер и попросила забрать подарки фанатов. Он за последние полчаса уже раз десять обновил почту, проверил мессенджер, слазил в дневник.
— Том, глупо изводить себя так, — решил утешить его Билл. — Ну с кем ни бывает? Первый раз что ли? Ты же не думаешь на самом деле, что вы бы жили с ним долго и счастливо и умерли в один день. Найдешь себе другую... Или другого... Глупо...
— Билл, сделай одолжение, пойди отсюда на хер, — спокойно попросил он.
— Я всего лишь хочу помочь.
Том встал и стремительно вышел.
Оставшееся время Билл провел с ручкой, ежедневником и календарем, выискивая дни, когда у них будет окошко в туре. Выходило как-то совсем все очень плохо. Сейчас Лиссабон. Завтра Белград. Потом Дортмунд... А через полторы недели после европейского тура у них начнется северо-американский. Еще полтора месяца. Георг прав — никакого смысла переезжать в Берлин нет. Платить за квартиру придется полную стоимость, а жить в ней три недели в году. Но находиться рядом с Томом еще хуже. Что же делать?
— Я без понятия, кто так планировал, — мерил шагами комнату Тоби, — но ночевать вы будете в аэропорту. Самолет в час ночи. Потом гостиница и далее всё по расписанию. Надеюсь, что погода нас не подведет. Вещи уже отправлены. Можете поужинать и немного отдохнуть.
— А если подведет? — вытянулся на диване Георг.
— Очень остроумно, — бросил на ходу Тоби. — Собирайтесь, мы идем в ресторан.
— Давайте, правда, что-нибудь съедим, — предложил Том, пытаясь приподнять уголки губ. Улыбка получилась вымученной и очень грустной.
— Хорошая идея! — горячо поддержал его Билл. — Слушайте, надо обязательно узнать, в какой ресторан мы пойдем. Я вот знаю, что в Португалии делают шикарнейшие вина!
— Не надо о спиртном... — простонал Георг.
— Еще здесь мороженное вкусное. Самое лучшее в Европе! — оживился Густав.
— Мне нельзя мороженое, — надулся Билл. — Том, а что хочешь ты? — повернулся к брату.
— А я хочу просто есть... Без разницы что. Меня и паэлья...
Послышался специфический гул, а потом раздался короткий звонок.
— Смс пришла, — радостно выдохнул Билл. Все с улыбками повернулись к Тому. Затихли.
Том недовольно сжал губы и полез в карман.
Достал телефон.
Посмотрел от кого.
Лицо посветлело. Он засиял.
Довольно закусил губу, открывая сообщение.
— Ну я же говорил, — чуть ли не подпрыгивал от счастья Билл. — Вот видишь, все хорошо! Все просто замечательно!
Младший близнец физически почувствовал боль старшего — в груди как будто что-то взорвалось, выворачивая внутренности наружу. Он словно в замедленном кино видел, как меняется лицо брата. Как отливает кровь, и Том моментально становится белым. Как в ужасе расширяются глаза. Как открывается и закрывается, не издавая ни звука, рот. Как он прикрывает его ладонью, а перепуганные глаза все мечутся и мечутся по сообщению...
Он не с первой попытки попал по кнопке вызова. Вскочил и бегом ломанулся из гримерки, прижимая телефон к уху. И уже из коридора друзья услышали хриплое:
— Алло!