Бегущие По Эпохам

Посмотришь на него — человек как человек! А внутри город, дымящийся в руинах…©

Как и было обещано, птичка попала в клетку. Не золотую, правда, но со всеми возможными удобствами, которые могла предоставить Гидра. В маленькой комнате с видом на снежные вездесущие горы стояла удобная металлическая кровать с мягкой подушкой и теплым одеялом, небольшой деревянный столик со стульчиком, стакан, графин с водой и несколько книг: одна на русском, остальные на немецком и английском. Если первую ещё можно было прочесть, то другие не вызывали интереса. Да и как возможно читать то, что ты не понимаешь?

Перед тем, как пленница оказалась в наспех организованном «гостиничном» номере, ее осмотрели врачи. Шмидт присутствовали лично, настаивая на полном обследовании, чтобы выяснить суть происхождения необъяснимых для обычного человека сил. Увы, но результаты показали лишь наличие лёгкого простудного заболевания, перелома ребра, обезвоживания, голода и множества гематом. Девушку умыли, переодели в свежую одежду и уложили в постель комнаты, куда переодически приходили врачи для контроля ее состояния. Она стала поводом для обсуждений в рядах Гидры. Говорили, что Шмидт сошел с ума, раз видет в русской заложнице дар свыше. Разве божественное существо может болеть? Не должно ли оно исцелить само себя? Никто из солдат не имел права самовольно подойти к комнате и потешить свое любопытство. Никто не охранял пленницу, она была под присмотром видеокамер, а потому никто ничего не знал, кроме доктора Золо и герр Шмидта.

Придя в себя через пару дней, девушка не сразу осознала, где оказалась. Все было каким-то чужим. Не было запаха свежеиспечённых блинов с маслом, тонким шлейфом не витали в воздухе нотки обработонного дерева. Нет, это не похоже на ее родной дом. Птицы не щебечут за окном, не кудахчут куры, мать не хлопочет в саду, напевая любимую песню, отец не работает в мастерской, а младшая сестра не жалуется на очередного ухажёра, который сватался к ней. Девушка лихорадочно хватилась искать подаренный отцом перед войной кулон, который должен был оберегать ее от зла. Нащупав деревянный оберег под тканью ночной рубашки, она достала его и поднесла к губам. Это все, что у нее осталось от родных, единственная ниточка, связывающая с домом. Так уж получилось, что с приходом христианства, язычество до конца не исчезло из жизни простых людей. Они продолжали верить в нечистую силу и всевозможными способами пытались ее задобрить. И в ее семье верили. Отец лично вырезал украшение из осины и подарил на двадцатипятилетие дочери. Он сказал, что кулон обладает свойствами приносить удачу владельцу и защищать от зла. В городе покрутили бы у веска, но в деревне бережно хранили традиции предков и относились к таким вещам осторожно. И она верила! Настоящее чудо — остаться живой после побега из плена. Можно ли назвать удачей её нахождение здесь?

Услышав поворот ключа в двери, девушка вскочила ногами на кровать и прижалась к стене. Распущенные длинные волосы, закрывающие лицо, и белая сорочка предали ей вид русалки из легенд родных краев. В камеру вошёл один человек, она поняла это по шагам. Он поставил что-то на стол. Бежать некуда, защищаться нечем.

— Простите, mein Fräulein, что напугал вас. Решил, что стоит лично принести завтрак, — мужской доброжелательный голос чуть успокоил, но и насторожил девушку.

Она его узнала. Герр Шмидт. Так к нему обращались солдаты. Ещё в кабинете, девушка поняла, что он был большой шишкой в этом месте и, если от него избавиться, то сможет сделать великое дело для победы. Стоит ли испытать удачу прямо сейчас? Нет никаких препятствий, кроме тысячи солдат, находящихся на территории. С ними она точно не справится, сил не хватит.

— Прошу, присядьте, — спокойно сказал глава Гидры.

Девушка не владела немецким, но по его жесту уловила, чего он хочет. Поэтому она медленно опустилась на остывший матрас и с непонимание смотрела на него.

— Думаю, что наша беседа будет куда более продуктивной, если мы сможем понимать друг друга, — на ломанном русском заговорил Шмидт. — В ту ночь нас не представили. Меня зовут Иоганн Шмидт, а вас?

Девушка нахмурилась и не спешила называть свое имя. Да и что оно может ему дать? Она не была важным человеком в строю советской армии. Обычный добролец, отправившийся на войну, чтобы защитить родину от врага. Таких тысячи, а то и миллионы, как она. В крупных сражениях не участвовала — не успела. Да и родители боялись ее отпускать, будто предчувствовали подобный исход. И стоит ли ей надеятся на доброту душевную от Шмидта, если она промолчит? Палка о двух концах. Сжав кулаки, девушка решилась принять правила невидимой игры собеседника.

— Вера. Вера Аксёнова.

— Вера, — протянул ее имя герр Шмидт. — Вера, надежда и любовь. Так у вас говорят, верно?

— Да, — холодно ответила та.

— И откуда же вы, Вера, к нам прибыли?

Вера посчитала вопрос Шмидта глупым. По ее форме можно было легко понять. Если только он не рассчитывал узнать, из какой горячей точки ее забрали, и осведомлена ли она о дальнейших планах армии. К счастью или сожалению, ей ничего не было известно. Даже если бы ей захотелось предать товарищей ради спасения собственной шкуры, то пожала бы плечами, отрицательно кивая головой. Да и что могла знать девушка, защищавшая территорию родной деревни, прячась в лесу. Она лишь слышала тревожный шёпот ветра, гулявший между сосен и елей, который говорил ей о приближающихся врагах. Больше ничего.

— К чему вам эта информация?

— Всего лишь хочу узнать получше ту, с кем есть общие интересы, — Шмидт сложил руки в замке.

— Общие интересы, — съязвила Вера, цокнув языком. — Будь у нас, как вы выразились, «общие интересы», меня бы не привезли сюда в качестве пленницы и не держали бы взаперти.

— Я полностью с вами согласен. Поверьте, mein Fräulein, ваше появление стало для меня неожиданным сюрпризом.

— Сюрпризом?

Иоганн Шмидт высмотрел оберег на верёвочке. Его глаза налились безумием.

— Птица Сирин. Райская птица-дева, приносящая смерть каждому, кто услышит её чарующую песню, — Шмидт вспомнил, как Вера завораживала солдат. — Посланница смерти с печальным ангельским лицом и чистой душой… Вы знали, откуда восходят эти существа? Их образ был заимствован у древнегреческих сирен, чуть не погубивших Одиссея.

— К чему был этот рассказ? — Вера искреннее не понимала, как разговор резко свернул в сторону язычества.

— Я верю, что Боги не без причин шлют нам свои дары. В них сокрыта великая миссия.

Девушка бегала глазами по сторонам, словно проматывала воспоминания назад. Сплошные провалы. Когда ее окружили в лесу Чехословакии, она испытала животный страх и просила защиты у оберега, сжимая в кулаке. Вскоре она оказалась в грузовике, живой и избитой. А что случилось с солдатами, она не знала. Как и участи троих мучителей, которые привезли ее сюда. Все сокрыто темно-синей пеленой. Шмидт считает Веру благословением Богов. Сама же девушка никогда не замечала за собой сверхъестественных способностей. У нее гадать-то не получалось с подружками в праздничные дни.

— Вы не голодны? — перевел тему глава Гидры, указывая на поднос с остывшей глазуньей.

Вера брезгливо посмотрела на завтрак, хоть в животе уже давно соловьи пели. Нет смысла морить себя голодом, если выпал шанс внедриться в логово врага. Придется проявить хитрость. Без нее не победить в войне.

— Что вы от меня хотите? — Вера приняла решение спросить в лоб.

— Чтобы вы поели, — Шмидт продолжал держаться спокойно. — Вы крайне истощены.

— Нет, вы ушли от моего вопроса. Я хочу услышать конкретный ответ.

Уголок губ мужчины дрогнул от раздражения. На что он только не пойдет для заполучения расположения «русской ведьмы».

— У нас с вами есть общая цель — свергнуть Гитлера и установить мировой порядок. С вашей помощью это произойдет куда быстрее, чем советские войска ступят на территорию Берлина. И, судя по слухам, дела вашей армии совсем плохи, — Шмидт угрожающе наклонился, впечатывая своей короткой речью Веру в стенку.

Ведь он прав. Дела обстоят худо.

— Вы собираетесь ударить по Германии, будучи ее офицером? — девушка не верила собственным ушам.

— Взгляды фюрера устарели, я же вижу иное будущее. И поверьте, оно куда более перспективное, — мужчина загадочно улыбнулся. Не самая приятная улыбка, которую видела Вера.

— Вы говорите так, словно у вас есть козырь в рукаве.

— Целых два, mein Fräulein.

— И что же это? — Вера никогда не участвовала в разведках и не присутствовала на допросах, а потому выведывать информацию приходилось на свой страх и риск.

Шмидт засмеялся. И смех этот был недобрым.

— Вы в серьёз полагаете, что я сразу же раскрою все карты? Время, mein Fräulein, время. И вы обо всем узнаете сами.

— И кто же придет на место Гитлера? Вы? Чем же я могу быть вам полезна? — девушка продолжала играть дурочку, хоть прекрасно понимала, что герр Шмидт раскусил её любопытство.

— Ваш талант не должен оставаться в тени. Вместе мы добьемся многих вершин. Вам всего лишь нужно согласиться, протянуть руку помощи.

— А потом вы эту же руку самолично отрежете.

— Всегда найдутся недовольные, кого не будет устраивать новая власть. Их нужно держать в постоянном страхе.

— И под этим «страхом» вы подразумеваете меня? Хотите сделать из меня карателя.

— Всего лишь символом, mein Fräulein.

Любой на месте Веры поддался бы соблазну стать частью нового мира, властвовать над судьбами людей, быть на вершине пищевой цепочки. Но воспитание и принципы не позволяли даже мечтать об этом. Она ценила жизни других людей, борющихся за свободу. И только ради них готова пойти в логово врага, чтобы искоренить распространяющееся зло. Чего бы ей это не стоило.

Она ещё раз присмотрелась к собеседнику. На пальто поблескивала от холодного солнечного света серебряная брошь: череп с шестью щупальцами. И вместо привычной для фашистов свастики на предплечье была эмблема с изображением того же украшения. Она вспомнила! Последние солдаты, что напали на ее деревню перед захватом, носили эти отличающие знаки. Они отличались от других фашистов своей формой. Справиться с ними было просто невозможно. Они разрушали все на своем пути, не щадили никого. Однако, в Чехословакии ей одной удалось это сделать, сама толком не найдя тому объяснения.

Воспользовавшись растерянностью Веры, Шмидт встал рядом с ней и властно произнес:

— Добро пожаловать в Гидру, mein Fräulein, — и на последок добавил. — Ешьте. Не отравлено.

Стремительным шагом генерал ушел прочь из комнаты, оставив испуганную от безвыходности Веру в полном одиночестве. Дверь захлопнулась, и она, путаясь в собственных ногах, побежала за Шмидтом, но упала у порога и вместо слёз выдала целые предложения, состоящие из нецензурной брани, избивая кулаком ни в чем не повинный пол. Выхода нет. Никто не поможет. Все зависит он нее самой. Хватит ли ей мужества и стойкости пройти все испытания, чтобы вернуться домой, существующий в светлых воспоминаниях?

Держась за ребра, Вера добралась до стола и насильно впихнула в себя остывший завтрак. С каждым куском она клялась себе, что не сдастся, что сделает все возможное, чтобы остановить врага. Не потеряет себя. Вернётся домой как настоящий герой, которым будут гордиться. Ради семьи, ради страны, ради себя.

Только при чем здесь Сирин? И какое отношение к ней имеет Вера?

***

— Ну как? Она согласилась? — встретив Шмидта под дверью, доктор Золо последовал за ним.

— Девчонка явно не подозревает о своей силе. Когда мы поможем раскрыть её способности, она безусловно попытается сбежать, — лидер Гидры снял маску добряка. — Нельзя допустить, чтобы она попала в руки противника.

— Вы хотите взять её под контроль?

— Надеюсь, у вас найдется парочка наработок?