Недобрые знаки
Звонкий радостный смех пролетал над луговым полем. Сочная летняя трава приятно щекотала нагие ноги бегущей девушки. Ветер развивал распущенные вьющиеся волосы и юбку платья. Солнце целовало лучами молодое лицо, оставляя маленькие веснушки. Вера прыгала и смеялась, наслаждаясь свободой от домашних хлопот, и делилась своей радостью с окружающей природой. Вдали, где-то глубоко в лесу, пела кукушка.
— Кукушка-кукушка, сколько мне жить осталось?
Вера прислушалась и приготовилась считать.
— Ку-ку, ку-ку.
И стихла. На душе двадцатитрехлетней Веры стало неспокойно. Недобрый знак. Стоит ли верить примете? Ведь в девушке бушевала жизнь, ее здоровью могли позавидовать. Что может случиться за год?
На дворе 21 июня 1941 года. Последний спокойный день, не предвещающий беды.
***
Веру не трогали два месяца. Врачи приходили ли к ней чуть ли не каждый день для отслежки её здоровья. Ребра почти срослись, от былых телесных травм не осталось и следа. Кормили как на убой. Вера не помнила, когда в последний раз ей не приходилось ложится спать с пустым желудком. Днём её посещал учитель, приносящий словари и тетради. Учили немецкому и английскому.
— С вами никто на русском здесь разговаривать не будет.
И Вера была согласна. Это поможет ей понимать своих похитителей и в дальнейшем для допроса, когда вернётся в строй. Обучение давалось легко, слова и обороты пусть и путались у нее в голове, но она не собиралась сдаваться и сворачивать со своей цели. По ночам не оставляла учебу, даже прочла одну из книг, что лежала на столе. Не без помощи словаря, конечно. И ждала. Ждала. Ждала, когда её соизволит навестить Шмидт, чтобы продемонстрировать свои достижения. Другого способа заполучить его доверие, сидя в запертой комнате, она не видела и не представляла. Вела себя смирно с посетителями, не грубила и не лезла в драку, не пыталась сбежать. Только ждала подходящего момента.
Вера не заметила, как наступил сорок третий год. Почти два года её родина полыхала в огне и тонула в крови соотечественников, а она ничего не предприняла. Как там ее родители и сестра? Живы ли? Не превратилась ли родная деревня в пепелище? Нет ничего страшнее неведения.
Кто-то открыл дверь. Вера откинула в сторону учебник и удивилась, увидев на пороге Шмидта. Он держал неизвестный предмет квадратной формы, обернутый ветхой тёмно-серой тряпкой.
— Как вижу, вам лучше, — мужчина с улыбкой прошел в центр комнаты. — Наслышан о ваших успехах.
— Не без вашего участия, как я полагаю, — девушка благодарно кивнула.
— В знаниях сила.
— В этом вы правы, — девушка указала на предмет в руках герр Шмидта. — Что это?
— То, что изменит ход войны и послужит фундаментом для новой империи, — завороженно произнес тот.
Сердце Веры пропустило удар.
— И зачем же вы принесли это сюда?
— Вам было интересно, какой козырь я имею в рукаве, — Шмидт развернул тряпку и поставил на стол открывшуюся коробку. — Посчитал, что вам следует взглянуть.
Вере было приятно, что Иоганн Шмидт готов поделиться своим секретом, но внутри возникло непонятное предчувствие. Это испытание на доверие? А вдруг коробка пуста и она подпишет себе смертный приговор, если посмеет украсть её? Действовать нужно осторожно.
— Откройте, — предложил лидер Гидры.
Встав с кровати, Вера неуверенно подошла к столу. Она боялась. Это точно ловушка.
— Смелее, — подталкивал ее Шмидт.
Ничего же не произойдет, если она посмотрит одним глазком через маленькую щёлочку? И все же было на душе неспокойно. Переступив себя, Вера подковырнула крышку ногтями и откинула ее вверх. Яркое свечение озарило лицо девушки. В коробке лежал стеклянный голубой куб, внутри которого была заключена энергия. Вера смотрела на него, затаив дыхание.
— Что это? — с испугом выдавила из себя девушка.
— Тессеракт. Величайший артефакт, оставленный Одином на земле. Его мощь безгранична. И совладать с ней могут лишь избранные.
Вера ничего не слышала. Ее загипнотизировал свет, исходящий от куба. Пальцы дрогнули и потянулись к нему, но остановились в нескольких сантиметрах. Сколько же страданий принес этот злополучный инопланетный предмет? Сила на то и даётся, чтобы возводить мосты, а не разрушать их. А что если воспользоваться им, пожертвовать собой, чтобы разрушить планы Гидры? Нет, Шмидт не глуп, он все просчитал. Вера готова пойти на отчаянные поступки, но не ценой собственной жизни.
Неожиданно тессеракт выплеснул тонкие энергетические нити. Девушка от страха отскочила назад, почувствовав разряд тока в кончиках пальцев. Крышка коробки захлопнулась, и герр Шмидт внимательно следил за перепуганной Верой. Она в панике смотрела, как голубые змейки ползли вверх по руке, пыталась смахнуть их, но они проникли глубоко под кожу, жгли, распространялись по всему телу. В судорогах Вера упала на пол, крича от боли. Голубые светящиеся жили потемнели до тёмно-синего цвета, глаза засветились синим. Девушка ничего не видела, ничего не могла сказать. Она не могла контролировать себя. Изнутри пожирал настоящий пожар, голова раскалывалась на части.
Это конец, мучительный конец. Ради чего тогда Шмидт распинался о её миссии и читал лекцию о посланнице смерти?
— Уведите её, — приказал мужчина, стоя над страдающей девушкой. — Доктор Золло ждёт.
В комнату вошли два солдата. Они жестко взяли бьющуюся в конвульсиях Веру с двух сторон подмышки и выволокли из помещения. Признаться честно, Шмидт не ожидал, что все закончится именно так. Если бы девушка прикоснулась к кубу, не ведая последствий, она бы погибла. Но она до него даже не дотронулась.
Забрав Тессеракт, Шмидт покинул комнату и запер ее навсегда. Больше Вера здесь никогда не появлялась.
***
— Вера, что ты копошишься? Нас девки уже ждут! — завязывая платок на голове, недовольно топнула ногой младшая сестра.
— Подожди, — девушка наспех обула валенки, путаясь в подоле юбки, и накинула овчинный полушубок.
Ночь стояла тихая, морозная. Из печных труб вверх стремился белый дым. Черное небо было усыпано заездами, и среди небесных бриллиантов возвышалась яркая луна, освещающая все на земле. Сестры тихо вышли из дома, не желая будить родителей, и побежали по хрустящему снегу к соседнему двору. У ворот стояли три топчущихся на месте девушки с покрасневшими от холода носами.
— Принесли? — спросила одна, грея горячим дыханием ладони через варежки.
— Ага, — младшая показала два обмотанных полотенцем небольших зеркала.
— Сюда, — сказала другая, и все цепочкой последовали за ней.
Они дружно шагали к замёрзшей речке, около которой стояло небольшое деревянное строение — баня. Не хотела Вера идти сюда, но сестру она бы одну не отпустила. Мало ли что могло случиться, и все шишки достались бы старшей. Не углядела.
Перед тем, как войти, каждая отряхнула снег с юбки и валенок. В предбаннике было темно, пахло засушенными травами и деревом. Девушки сняли платки и варежки и положили их лавочку, повесили верхнюю одежду, зажгли свечи и молча вошли в основное помещение. Внутри было душно и тепло, а запах трав сильнее бил по носу, через маленькое окошко пробивался лунный свет.
Каждая достала по предмету, на котором станут гадать. Вера ничего не принесла. Ей это было не интересно. Много раз она хотела заглянуть в будущее и узнать, кто же станет её суженным, но попытки оставляли желать лучшего. Соседские девчонки успокаивали Веру, а между собой говорили, что ей не светит счастье. Уж больно характер у нее тяжёлый, ни один мужик с ней не совладает, поэтому гадание ничего ей не показывает.
Расселись девушки по маленьким лавочкам, поставили в центр табуретку, а нее свечи. Три девушки гадали на воде в тазике, выливая на поверхность воды воск. Запрос один: что ждёт их в будущем? Застывшие фигурки у каждой получались разные, и все сулили удачу, здоровье, скорую встречу с избранником. Лёля, младшая сестра, с нетерпением ждала своей очереди, Вера же скучала, но не подавала виду. Для нее это выглядело детской забавой, как раз для таких, как Лёля.
Девчушка поставила одно зеркало напротив себя и свечи, а другое держала перед собой, создавая бесконечный тоннель. Все молча наблюдали.
— Суженный-ряженный, приди ко мне по дороженьке, да по белому снежочку.
Младшая, не моргая, всматривалась в отражение. Долго сидели, пока на ее лице не появилась улыбка. Всем хотелось узнать, кого же ей показало зеркало. «Витька», — подумала про себя Вера. Уж сколько бы к сестре не приходило женихов, она ждала его одного. Пускай тешит себя надеждами, вдруг действительно поведет под венец.
— Теперь ты, — Лёля протянула зеркало старшей сестре.
— Я в это не верю, — отказывалась девушка под пристальными взглядами присутствующих.
— Хоть попробуй. Авось повезёт, — младшая впихнула зеркало Вере в грудь.
Закатив глаза, девушка сделала все, как ее сестра. Лишь бы все отстали.
— Суженный-ряженный, приди ко мне по дороженьке, да по белому снежочку.
Ничего, кроме собственного отражения, свечи и нескончаемого зеркального коридора, она не видела. Но ради интереса сосредоточилась. Яркий свет резал глаза, хотелось моргнуть. Время шло, а никто не появлялся. Девушки между собой переглянулись. Всё-таки правда. Останется Вера одна.
Как вдруг Вера коротко выдохнула. Издалека приближался черный силуэт, постепенно обретая очертания. «Я таких не знаю. На наших не похож», — пронеслось у девушки в голове. В зеркале показался молодой парень, примерно возраста Веры, с темными коротким волосами, с голубыми глазами и доброй улыбкой. Он носил парадную военную форму с отличительными знаками чужой страны. «Душно, вот и мерещится всякое», — оправдывалась Вера, изучая незнакомца. И все же в сердце зародилась надежда.
— Кто ты? — хотела спросить девушка, но не успела.
В баню ворвались парни с весёлыми возгласами, нарушая таинство гадания. Образ молодого человека исчез. Девчонки заверещали и подскочили с лавочек. Лёля, испуганная не меньше других, случайно толкнула Веру, и зеркало разбилось об пол, рассыпаясь на мелкие осколкам под ее ногами. Все замерли в тишине.
— Ой, недобрый знак. Ох, недобрый, Верка, — прошептала одна девчонка, с опаской глядя на старшую сестру Лёли.
***
Девушка с трудом открыла глаза после долгого бессознательного состояния. Вокруг все плыло, невозможно сконцентрироваться. Она смутно помнила, что произошло, только ощущала фантомное покалывание в пальцах. В горле запершило от раздражения. Вера попыталась встать за стаканом воды, но руки и ноги были зафиксированы кожаными ремнями вокруг стоп и запястий.
— Что за.? — в полупьяном бреду, девушка приподняла дрожащую голову и уронила ее обратно на твердую поверхность.
Вера пошевелила частями тела: вроде слушаются. Почему же не может встать? Поморгав, она постаралась сфокусировать зрение и пришла в ужас. Это не её комната. В светлом помещении не было окон, над столом, на котором лежала Вера, висела большая операционная лампа, в углу возле двери стоял стальной стеллаж на колесиках с множеством бутылочек и шприцами в лотке. На оголённых руках Вера обнаружила свежие синяки с мелкими красными точками в области локтевого изгиба — брали кровь или вкалывали неизвестное содержимое из тех бутылок.
— Надо выбираться отсюда, — девушка задёргала руками и ногами, надеясь вырваться из плена.
— О, mein Fräulein! А мы уже боялись, что вы не проснетесь! — у изголовья появился счастливый доктор Золло. — Как вы себя чувствуете?
— Иди к черту! — рыкнула Вера, не оставляя попыток порвать ремни.
— Если честно, это настоящее чудо, что вы живы. Показатели жизнедеятельности были на грани допустимого, но все разрешилось самом собой. Организм боролся до последнего, пока не слился во едино с энергией куба. Благодаря ему, вы станете сильнее. С небольшими корректировками, — мужчина приподнял голову Веры и надел на нее металлический обруч с проводками.
Разозлившись, девушка, сама от себя не ожидая, выплеснула энергию тёмно-синего цвета. Она отбросила доктора к стене и вырвала с корнем ремни. На шум слетелись вооруженные солдаты. Озлобленная Вера, наполненная внутренней силой, уверенно спрыгнула со стола и интуитивно направила руку на солдата. Тёмно-синие язычки окутали первого вбежавшего солдата и приподняли вверх. Девушка швырнула его в сослуживцев, и те неуклюже повалились на пол, заграждая выход. Это шанс! Шанс на свободу. Она получила все, что смогла. Больше здесь оставаться нельзя.
Как вдруг ее голову пронзили тысячи электрических игл. Невыносимая боль дезориентировала Веру и сбила с ног.
Все дальнейшее происходило как в замедленной съёмке: она падает на бетонное покрытие; пришедшие в себя солдаты хватают её и кладут обратно на стол, удерживая со всех сторон; доктор с мерзкой улыбкой колет в предплечье белую вязкую жидкость.
Все вокруг поглотила тьма.
Шла зима сорок третьего года.