Потерянные судьбы

1

15 июня

— Почему мачете? — спросила Эйрин, кивком указывая на сталь, висящую на бедре Сойера.

— Мне нравится, — просто ответил Сойер.

Полчаса назад они долетели до окраины Лостхилла. Эйрин следовала за Сойером, который постоянно оглядывался, чтобы вовремя ее поймать, но она уже уверенно держалась в воздухе. Да, высоту пока боялась набирать, но с каждым разом страх сжимался, прячась на задворках сознания, а она становилось все смелее — казалось, она была рождена, чтобы летать.

Они оказались в районе Пряностей, где когда-то вырос Сойер. Обычно он прятал оружие магией, но в городе предпочитал быть готовым к любым атакам.

Они шли по пустынной улице, окруженные двухэтажными многоквартирными домами. Все они были брошены, но зелень это мало волновало. Плющ укрывал козырьки подъездов, вился по стенам. Хосты, лилии, розы и прочие цветы, названия которых Эйрин не знала, продолжали расти и цвести, кружа голову ароматами. Сойер с грустью оглядывался, рассказывал, как здорово здесь было много лет назад, когда он был подростком и летал по этим улицам, едва мать отправляла в магазин за хлебом.

Казалось, что в районе Пряностей никто не жил. Многие окна были выбиты, но осколков нигде не осталось, а буйная растительность подсказывала, что пустоты сюда не добирались, сохранив в брошенных домах хоть какую-то жизнь.

— Пистолет не лучше? — не унималась Эйрин. — Надежнее? Меньше?

— Не-а. Пистолеты тут не работают.

Эйрин изумленно вытаращила глаза.

— Как-то король возмутился, что мало того, что мы друг друга можем калечить магией, теперь мы еще можем просто стрелять, и с помощью заклятия запретил оружие по всему Соларису. Пронесешь пистолет, например, через Врата, и он тут же расплавится. Все для нашей безопасности.

Они остановились у одного из подъездов, козырек которого так зарос пышной зеленью с белыми цветочками, что почти скрыл дверь. Сойер сел на скамейку и устало вздохнул.

— Там за поворотом — ярмарочная улица. Почти круглый год там стояли палатки с уличной едой, специями, одеждой, сувенирами. Весело было... Для детей аттракционы с весны по осень выставляли. А зимой заливали каток.

— Сходим?

— Не знаю, — тряхнул плечами Сойер, а потом выдавил улыбку. Эйрин видела, какой вымученной она была, как больно ему было видеть Лостхилл таким.

— Ладно. — Эйрин задумалась, как отвлечь Сойера, а потом закусила губу: — Когда у нас мужчины ухаживают за девушками, они пишут сообщения в разных соцсетях, ставят реакции на сторис и лайки на посты. А у вас?

Сойер рассмеялся, спрятал руки в карманы брюк и лукаво взглянул на Эйрин.

— У нас есть вороны.

— Вороны?

— Угу. Носят записки, найдут кого угодно.

— Не совы?

— Мы не в мире Гарри Поттера, любовь моя. Но вот те, кто владеет магией, могут и кое-что поинтереснее.

Сойер вынул руку и ногтем провел по своему запястью. Эйрин охнула, ощущая тепло, а потом увидела, как над меткой появились слова.

— «Любовь моя, ты прекрасно выглядишь с распущенными волосами», — прочитала Эйрин, заливаясь краской, но потом уверенно убрала прядь за ухо, открывая лицо. — Спасибо. Как?

— Простая магия. Так можно переписываться в режиме реального времени. Ничуть не хуже этих ваших смартафонов. Хоть и больно.

— Смартфонов.

— Да какая разница? Одна ерунда.

— Ну а супермаркеты у вас есть?

— Конечно! Разброс продуктов не такой, как у вас. Химии всякой там нет, все натуральное, созданное стихийниками земли и воды. И кафе есть. И рестораны... Ну, сейчас, конечно, не везде уже. Но вот до пожара...

— «У вас» ... Я остаюсь здесь.

— Фейт знает?

— Мне все равно. Я остаюсь.

— Хвалю. Твое мнение важнее ее.

Ветер подхватил длинные волосы Эйрин, закрыв лицо. Она заправила их за уши, вспоминая, как Фейт всегда велела ей заплетать косы, ведь только неприличные девушки ходят без прически.

— Кстати! Я забыла тебя поздравить с новой должностью.

Сойер улыбнулся, а Эйрин невольно коснулась метки, что все еще мерцала над ее ключицей, напоминая, что он дал клятву оберегать ее. Отчасти это спасло Сойера от гнева Даниэллы.

Эйрин не успевала общаться с сестрой, и это тяготило ее, но Даниэлла много занималась с Элайджей, а оставшееся время проводила дома. Эйрин же старалась в доме теперь только спать, чтобы как можно меньше натыкаться на бабушку, что пыталась поучать. Эйрин вдруг поняла, что больше не позволит никому командовать ею. Теперь она сама решала, что делать.

— Не пора домой? — спросил Сойер, поднимаясь.

— Солнце еще высоко. Успеем попрактиковать защитную магию.

Сойер кивнул, понимая, почему Эйрин так не хотела возвращаться домой.

2

18 июня

До дня летнего солнцестояния оставалось несколько дней. План готов. Роли распределены. И им оставалось лишь ждать.

Все волновались, но пытались скрыть это за обычными заботами. Дом готовился к дню рождения Авроры, слуги сновали по комнатам, украшая их словно перед днем любви, заставляя именинницу краснеть, но всем нужен был этот праздник, чтобы отвлечься от происходящего и немного порадовать душу.

Аврора сидела за письменным столом в библиотеке, разглядывала книги и собственные записи, что делала под диктовку Николаса, и размышляла. Что-то не сходилось. Они знали, что задумала Флоренс. Знали, где они с Джошуа осели, знала, что группа во главе с Сойером, состоящая из его шайки, хранителей жизни, хранителей душ, Ричарда, и даже Фейт уже готовилась к походу, чтобы отвлекать мойру, пока Элайджа и Даниэлла будут в Зазеркалье. Но душу продолжало неприятно колоть — что она упускала?

Аврора отложила записи о мойре и притянула к себе другую стопку — Николас рассказывал про потомков Времени. Информации было немного, а последний хранитель времени, которого богу довелось встретить, был и вовсе двести лет назад.

— Элайджа... — позвала Аврора, покусывая ручку. Она отодвинула книгу и подняла взгляд на сидящего на диване Элайджу. Он натирал мечи, обвивал своим дыханием, чтобы выдать хранителям. — Мне кажется, я кое-что поняла...

Аврора схватила кинжал.

— Помнишь, ты говорил, что я исцеляю, потому что «время лечит»?

Элайджа отложил меч, а потом осторожно взглянул на острие кинжала, который протянула Аврора, уже подозревая неладное.

— Верно.

— Мне кажется, что я не исцеляю. Я просто... ускоряю время в месте, где рана. Давай, порежь меня.

Аврора настойчиво вложила в его ладонь кинжал и вытянула руку, вздернув брови. Элайджа нахмурился, скептично глядя на нее.

— Мне надо проверить... ну зачем?

Элайджа резко провел по запястью левой руки, даже не дрогнув. Казалось, он не испытывал боль, его не смущала кровь, текущая из раны, которую он сам же себе и оставил, лишь бы Аврора не причиняла вред себе.

— Я бы сама могла... — Аврора вернулась к столу и нашла черный маркер, нежно обхватила Элайджу за запястье и провела черточку недалеко от раны. — Со временем маркер бы выцвел и стерся, верно?

Элайджа кивнул. Аврора задумалась, мог ли он чувствовать боль или умел избавлять мозг от ощущений. Но вспомнила, какую боль он испытывал, когда вырвал себе пару перьев, чтобы вернуть ей глаза. Тяжело вздохнув, она провела пальцами над кровью, которая начала искриться и шипеть. Рана затянулась. Кончики пальцев мерцали, переливаясь серебром, а след маркера померк, превратившись в едва заметную полосу.

— Ты права, — сказал Элайджа, вытирая кровь платком. — Ты ускоряешь время... не исцеляешь. Хм, интересно.

— В теории я могу и простуду вылечить, значит. Если человек согласится потерять неделю жизни, конечно.

— Ну или пару дней. Все по-разному болеют. Интересно, можешь ли ты состарить человека... Джошуа для того тебя и искал, чтобы ты состарила и убила этим меня.

— Мы не будем это проверять. Максимум — крысы. И даже их мне жаль.

— Мы могли бы взять...

— Нет. И ты тоже больше не будешь никого убивать. — Аврора строго посмотрела на Элайджу, а он улыбнулся, сверкая глазами. — Я знаю, что не могу тебе указывать, но очень прошу не убивать. Только если... другого выхода не будет. Либо он, либо ты. Хорошо?

— Некоторые заслужили...

— И это их бремя. Не твое. Даже Даниэлла не трогает Сойера, хоть и грозится убить его три раза на день. И Джошуа... тоже.

— Эйрин просила за Сойера. Ради нее.

— И тем не менее, она бы не убила его. Может, ты сегодня пощадишь кого, и завтра он в ответ поможет тебе выиграть войну.

— Это не так работает... — Элайджа заметил, как Аврора нахмурилась, и щелкнул ее по носу. — Я постараюсь.

— Спасибо. — Аврора свела пальцы вместе, заставляя их искриться. — Ну а с этим что делать?

— Научим тебя время останавливать.

— Я серьезно!

— Так и я тоже!

Элайджа рассмеялся, а Аврора обняла его, переживая все сильнее из-за скорого похода в Зазеркалье.

Аврора несмело постучала и зашла в комнату, когда услышала приглашение. Даниэлла сидела на полу в окружении разложенных писем. Теплый летний ветер колыхал тюль сквозь открытую балконную дверь. С балкона открывался вид еще лучше, чем из гостиной, ведь комната была двумя этажами выше. Мансардный потолок был обвешан заговоренными гирляндами, а ножки кровати с балдахином утопали в мягком пушистом ковре.

— Письма от Джейкоба... — пробормотала Даниэлла. — Может, и здорово, что тут нет ни мобильной связи, ни интернета. Парням приходится изобретать способы завоевать наше внимание, а не просто отправлять смайлики по СМС.

Аврора присела рядом, несмело коснулась одного из писем, но потом качнула головой, не желая вглядываться в слова. Она не знала, что такое СМС, хоть и слышала краем уха про мобильные телефоны, что были у каждого в Терравиле, но знала каково любить кого-то и дорожить каждым его подарком. Невольно она коснулась кольца на пальце. Даниэлла, заметив этот жест, тяжело вздохнула, но потом все же улыбнулась.

— Почему ты его любишь?

— Почему? — изумилась Аврора. — Любят же не за что-то.

— Ты знаешь, что он...

— Я видела это все через твою судьбу.

— И ты... ну...

— Я попросила его больше не убивать, но... Я знала, в кого влюблялась. И я выбрала его таким, каков он есть, со всеми недостатками. Мне это не нравится, но... я влюбилась в него не для того, чтобы изменить, подстроить под себя. Ведь тогда это будет уже не Элайджа. И как я могу обижаться на него за то, что он делает то, о чем предупреждал меня? Он отталкивал меня, знаешь, все пытался убедить, какой он плохой...

— Но ты все равно выбрала его, — устало вздохнула Даниэлла, опуская глаза. — Я вот пыталась изменить Джейкоба. Поняла слишком поздно, что это неправильно.

— У тебя будет еще один шанс. Элайджа пообещал его вернуть. И он не нарушит это обещание.

— Ради тебя.

— Да нет же! Что бы он там не говорил, он хотел объединить королевства еще до встречи со мной. Еще тогда он хотел сделать мир лучше, просто... не сумел. А теперь появилась ты — и он ухватился за эту возможность, чтобы завершить задуманное.

Даниэлла сложила письма в стопку и убрала в шкатулку, бережно закрыла крышку и провела пальцем по замку.

— Я пришла попросить прощения. Знаю, что недостойна, но...

— Я на тебя и не обижалась.

— Но это я видела его смерть. Это я не убедила Элайджу, что нужно его спасти. Это я...

— Я простила вас. — Даниэлла повернулась к Авроре, хмыкнула, словно сама себе не верила. — Все пыталась найти новый повод обижаться, но не смогла. Вы не знали ни меня, ни Джейкоба. Почему вы должны были спасать нас? С чего бы? Да и Элайджа прав: будь Джейкоб жив, я бы никогда не поняла, что нужно убить мойру. Да я бы даже передумала брать ответственность и становиться королевой. Схватила его да улетела бы, куда глаза глядят... Его смерть меня изменила. Сделала сильнее.

Аврора сжала руку Даниэллы, пытаясь подбодрить, хоть и знала, что этого недостаточно.

— Все будет хорошо. У нас есть план.

— Угу. И сумасшедший режиссер, который решил нас всех убить. Не пора еще?

— Без именинницы все равно никто не начнет ужин.

Они спустились в гостиную, где уже накрыли праздничный стол. Аврора стало легче дышать после разговора с Даниэллой, ведь все эти недели она боялась взглянуть ей в глаза — так стыдилась того, что не помогла, когда могла.

На несколько часов они позволили себе забыть о предстоящей битве. Такие разные судьбы, разные люди и виды, которые в обычной жизни вряд ли смогли бы сесть за один стол, вдруг объединились перед общим врагом и сдружились.

Кора не забыла подмигнуть Авроре, указывая на ее браслет, но потом рассмеялась и протянула подарок.

— Что это?

— У тебя же день рождения!

— Не надо было...

— Давай открывай!

Аврора закатила глаза, но все же развязала ленту и открыла коробку, а потом ахнула: на мягкой подложке лежал кулон с сине-розовым камнем, что переливался в свете свечей, обрамленный резными листьями из серебра. Дрожащими пальцами она вытащила украшение и зажала тонкую цепочку, сдерживая слезы.

— Спасибо, — прошептала Аврора, а потом почувствовала, как Элайджа обхватил ее за запястье и пояснила: — Мамино.

— Сняла с ее шеи тогда... — Кора смущенно опустила глаза. — Прости. Я... ошиблась. Была эгоистична и глупа.

Аврора кивнула, а потом подала кулон Элайдже и подняла волосы, позволяя надеть на нее украшение.

Солнце давно село и ужин был завершен. Аврора, не привыкшая к вниманию, получила несколько подарков, которые растрогали ее до слез. Они много шутили, разговаривали, словно старые друзья. Николас во всех красках рассказал, как его когда-то обучала магии сама Любовь. А Кора поведала, как отгоняла путников от своих земель. Даже Сойер вновь стал собой и, отбросив стыд, вел беседу, рассказывая о похождениях его воров и бандитов, что уже ждали их в лесу, готовые отправиться в путь.

Даниэлла не притронулась к алкоголю. Боль от потери начала утихать, зато приходили другие чувства — надежда и сладкая вера, что скоро Джейкоб вернётся. Она позволила себе забыться, откинула переживания о скором походе и просто наслаждалась едой и разговорами. Рассказывала дедушке, как жила в Терравиле, во всех подробностях описала свой автодом, уже придумав, как переместить его в Соларис. Ричард на это довольно улыбнулся, а потом заявил, что стране срочно нужна транспортная реформа. После они долго обсуждали с Сойером, как сделать так, чтобы электроника в машинах работала без перебоев.

В конце вечера, когда все собирали рюкзаки, чтобы отправиться в путь, Даниэлла подошла к сестре и протянула кольцо, что досталось ей от мамы.

— Подуй на него, используя магию хранителя, — велела Даниэлла, а Эйрин нахмурилась, несмело пряча рюкзак.

— Я знаю, что ты идешь. Я бы хотела, чтобы ты осталась дома, но... не могу тебе указывать.

— Так-то можешь. Твое королевское слово — закон.

— Знаю. Но ты сама в праве принимать решения. — Даниэлла заметила, как менялось лицо Эйрин, как расцветала улыбка, а потому подняла палец. — И ты мне нужна, по правде.

— Да?

— Кто-то же должен сказать нам, что Флоренс занята, и мы можем начинать свой поход в Зазеркалье, правда? Для этого кольцо. Ты его зачаруешь, и потом, едва дотронешься до крыльев на метке, подумав обо мне, я почувствую тепло. Так я узнаю, что Флоренс нам не помешает.

— Ух ты! — Эйрин выхватила кольцо.

— Только хранители жизни так могут, поэтому... без тебя нам не справиться.

— Но я не единственный хранитель...

— Подыграй мне, а!

Эйрин улыбнулась еще шире и повисла на шее у сестры, не веря своему счастью.

— Летаешь уже хорошо?

— Неплохо. Сойер не может за мной угнаться.

— Слышала, что и стихией владеешь отлично.

Эйрин отстранилась и смущенно пожала плечами. Даниэлла улыбнулась и закатила глаза — ботаника издалека видно. Она редко общалась с сестрой последние недели, ведь Эйрин решила догнать всех и часами сидела, уткнувшись в книги. А в остальное время просила Сойера с ней заниматься магией, стихией и полетами. До эксперта сестренке было еще далеко, но для семнадцатилетней девчонки она стала зубрилой, которая опережала школьную программу.

— Прошу одного — не отходить от дедушки. Не лезть в гущу событий, а насылать свой ветер из-за кустов. И если вдруг что-то пойдет не так, малейшая угроза жизни — ты улетаешь в безопасное место. Поняла?

Эйрин уверенно кивнула и вновь обняла сестру.

— И ты будь осторожна, ладно? Я очень переживаю.

— Эй! Со мной же будет Элайджа. Сама Флоренс его боится, что может пойти не так?

Полчаса спустя Даниэлла наблюдала, как Эйрин шла рядом с Сойером и Ричардом в сторону главных ворот, а сердце сжималось — что им предстоит? Было странно видеть, как Сойер вел за собой обычных воров и бандитов из его банды, двадцать хранителей жизни и пятнадцать хранителей душ. Все, кто шел отвлекать Флоренс, делали это по собственной воле, ведь верили в Даниэллу и Элайджу.

Фейт плелась позади, раздосадованная, что не может лететь. Она безустанно бурчала, что, возьми в поход лишь крылатых, они бы долетели до города мертвых за несколько часов, завидовала Даниэлле, которая могла еще пару дней побыть дома, ведь они с Элайджей и Авророй вылетали к Подземному царству утром в день операции. Ее не устраивали телеги, от лошади она отказалась. Но больше всего бабуле не нравилось, что им предстояла переправа через озеро Сожалений для экономии времени. Это был риск, и все это знали, но они надеялись, что такая компания сможет справиться с пустотами, если потребуется.

По правде, все хотели бы, чтобы Фейт поскорее вернулась в Терравил, но она не желала покидать Соларис, пыталась влезать в каждое дело и злила обитателей дома. Сначала Даниэлла, и так разбитая от душевной боли, пререкалась с бабулей, пыталась ставить на место, но потом осознала, что все, что делала Фейт, было обосновано ее огромной любовью к внучкам. И Даниэлла решила понять ее и простить. Это было не просто. Ох, как не просто! Она продолжала огрызаться, но медленно училась понимать бабушку. Ведь даже сейчас Фейт шла на опасную битву лишь из-за Эйрин.

Даниэлла хмыкнула: кто бы сказал год назад, что она внесет свою лепту в объединение хранителей жизни и хранителей душ, ни за что бы не поверила. Особенно, если бы добавили, что хранителей поведет за собой Сойер Гудмен. Тот самый Сойер, что мечтал женить ее на себе, чтобы заполучить власть. Однако одно неправильное решение, и вот он уже стоял на коленях и обещал защищать свою королеву и страну, чтобы искупить вину перед Даниэллой, но в первую очередь перед собой.

Сойер подал руку Эйрин и помог забраться в телегу. Стихийники ветра заняли свои позиции, готовые к длинной дороге. Кора запорхнула в эту же телегу и села рядом с Эйрин, начала что-то бурно рассказывать, а Даниэлла улыбнулась, надеясь, что сестра в надежных руках.

— Она сообразительная, — сказал Элайджа, подходя к окну. — И с ней рядом люди, в которых я уверен, иначе ни за что бы не отправил их в город мертвых. Даже Кора.

— Как мы будем выводить душнил в Соларис? — спросила Даниэлла.

— Решим, как вернемся. Но, видимо, медленно, не спеша. Шаг за шагом. Понемногу. — Элайджа коснулся плеча Даниэллы, а она в ответ раздраженно хмыкнула — привыкла, что он читал ее эмоции. — Все удастся. И уже через три дня мы будем свободны от мойры и начнем восстанавливать мир в Соларисе.

Даниэлла устало дёрнула плечами.

— И Дени?

Она услышала тревогу в его голосе, повернулась, заметила серьезный взгляд.

— Если что — в твоем столе я оставил пару бумаг. Ну так. Вдруг меня не будет рядом.

Даниэлла кивнула, покрываясь мурашками.

— Ты вернешься. И сам мне расскажешь, как мы планируем объединять хранителей и восстанавливать Соларис.

— Я сделаю все, что в моих силах, — пожал плечами Элайджа. — У меня еще много планов на эту жизнь. Но если нет...

Даниэлла наблюдала, как Элайджа уходил, а потом вновь повернулась к окну, но телег уже не было видно.

3

20 июня

Элайджа и Аврора стояли на балконе, наслаждаясь вечерней прохладой после жаркого дня. Оба старались не обсуждать, что будет завтра.

— Аврора? — Элайджа поцеловал ее в макушку. — Помнишь, ты сказала, что знаешь, зачем кольцо надевают на безымянный палец?

— Даже на колено не встанешь? — спросила она, а сама замерла, боясь пошевелиться. Моргнет — и все рассыпется. Моргнет — и это вновь будет просто видение, посланное Флоренс.

Элайджа усмехнулся, но потом повернул Аврору к себе и встал на одно колено. Он держал ее руку, ласково водя по пальцу, на котором уже было кольцо, заставляя сердце Авроры биться быстрее.

— Аврора, любовь моя, согласишься ли...

— Да! — Аврора потянула Элайджу вверх, а потом кинулась на его шею, не в силах сдержаться. И поцелуй был так сладок, словно все было уже позади, словно они уже выиграли и заслужили счастливую жизнь.

— Как думаешь, Даниэлла сильно расстроится двойной свадьбе?

— Ох, давай не будем ей праздник портить!

— А почему нет? Король и королева — две свадьбы в один день. Экономия, между прочим!

Аврора рассмеялась, но потом прижалась лбом к носу Элайджи, а страх налипал на тело.

— Только вернись, ладно? — прошептала она и ощутила легкий поцелуй.

— Вернусь. Вот увидишь.

— Почему я? Я не смогу...

— Сможешь. Так нужно. — Элайджа улыбнулся, но нервно, словно и сам с трудом верил, что двойная свадьба состоится. Один жених был мертв. Второй собирался умереть завтра в полдень. — Нам еще дом строить и быть надоедливыми соседями Дени и Джейку. Да и всей ее семье.

— Не думаю, что она обрадуется таким соседям.

— Да кто ее спросит?

Аврора провела по его шее, закопала руку в волосах, прижимая к себе, не желая когда-либо выпускать.

— Если все удастся — ты больше не будешь видеть будущее.

— Ну и ладно. Зачем мне знать, что будет завтра, если рядом ты?

Элайджа кивнул и прижал Аврору к себе.