Читая между строк

Закатное солнце осветило золотом небо, виднеющееся в небольшом разрыве между отвесными бивнями серых скал, тень которых скрывала дозорные башни Миллелитов. Несмотря на охру, щедрой рукой рассыпанную закатом, вздыбленный горный хребет оставался гнетущим и зловещим, словно обреченный нести тяжкое бремя воспоминаний.

Люмин дернула плечом, стараясь избавиться от ощущения опасности, чьи ледяные пальцы едва ощутимо провели вдоль позвоночника.

- Остановитесь! Разлом закрыт!

Оклик солдата заставил девушку дернуться, и Чжун Ли вопросительно взглянул на неё. Путешественница качнула головой, сбрасывая наваждение, и подошла к Миллелиту.

- О, это вы! - восторженное восклицание не вязалось с его первыми словами, и Люмин недоуменно улыбнулась, даже не зная, что делать в такой ситуации.

Оказалось, что солдат был в Нефритовом дворце во время пробуждения Осиала, и потому запомнил её. Героиня Ли Юэ, старательно пряча скуку, выслушала многочисленные восхваления и улыбнулась, заверив, что это был её долг, и она не могла остаться в стороне, и она очень рада, что он в порядке. Личное расположение солдата сыграло свою роль, и через пару минут Разлом предстал перед Люмин во всей своей красе.

Красные кроны редких деревьев и терракотовая трава купались в последних лучах заката, и каменная взвесь алым шлейфом накрывала глубины шахты. Однако за прекрасным пейзажем, украшающим даже скалистый карьер, девушка видела и полуразвалившиеся постройки, и покосившееся шахтерское оборудование. Жизнь, что кипела здесь когда-то, давно ушла из обители скал, равнодушно приветствующих новых посетителей. Лишь золотистые потоки, стекающие к центру шахты, пульсировали и напоминали о том, почему её вызвала сюда Нин Гуан.

- Странно, - отметила вслух Люмин, пытаясь представить, какое явление могло привести к такому природному феномену. Или кто.

Она косо, старательно пряча обеспокоенность, посмотрела на Чжун Ли, настороженное настроение которого выдавал только едва заметный прищур.

- По легенде Разлом - это кратер от падения метеорита, - пояснил он в своей обычной манере, поймав её взгляд, но потом янтарные глаза вернулись к возвышающимся скалам впереди.

Да, она тоже читала эту легенду, однако все же полагала, что он расскажет ей правду или хотя бы намекнет на неё. Но нет, демонический бог контрактов решил рассказать ей легенду, которая, как она прекрасно помнит, начинается со слов: "В незапамятные времена, когда даже Властелин Камня был ещё юн...".

Насколько юн? Даже если ему было пять лет, все же с его феноменальной памятью... Тревога шипастым комом сжалась в сердце.

Знает ли он?.. Шеститысячелетний Гео Архонт, один из сильнейших существ во всем Тевайте, он не может не знать историю собственной земли, тем более если это происходило уже при его жизни. Почему тогда он рассказал ей легенду?

Девушка исподволь посмотрела на задумчивого Чжун Ли, который видел в окружающих скалах что-то свое и, судя по морщинке между бровями, явно безрадостное. Зачем тогда решил пойти с ней? Что хочет найти?

То, что он вызвался сопровождать её не просто так, было ясно сразу: вряд ли любящий комфорт бывший Гео Архонт пустится в такое путешествие просто за компанию. Но зачем? Уберечь от чего-то? Или удостовериться, что она не узнает лишнее?

Тайны. Опять проклятые тайны, скрытые мотивы, двойное дно.

Глухое раздражение змеей свернулось в районе груди. Люмин потерла лоб, пытаясь избавиться от резкой головной боли.

- Люмин? - её имя, произнесенное низким голосом с некоторым беспокойством, заставило девушку встрепенуться.

Она выдавила виноватую улыбку.

- Прости, я просто засмотрелась на пейзаж, - легко соврала она, покачав головой. - Странное место все-таки... - повторила девушка.

Медовые глаза внимательно смотрели на мужчину, пытаясь найти хоть какую-то зацепку к ответам на вопросы, что роились в голове, но скульптурное лицо Чжун Ли оставалось недвижимым.

Разлом полон не только горьких воспоминаний, разъедающих его душу, но и опасностей страшнее, чем гнев Осиала. Даже не имей он желания стать ей защитой в этом путешествии, все равно бы присматривал за путешественницей из чувства долга некогда правителя этих земель.

- Да, оно пережило многое, - скупая улыбка горчила на вкус. - Пойдем?

Люмин кивнула, и они продолжили путь в молчании. Однако мысли её все время возвращались лишь к одному вопросу:

"Разлом пережил многое, и ты знаешь об этом всё. Но расскажешь ли ты?"

С их прибытия прошла почти неделя. Неделя, наполненная битвами, исследованиями, снятием формации Цисин. Люмин каждый вечер валилась с ног, потому что сложный рельеф и постоянные нападения то хиличурлов, то Похитителей сокровищ, то невесть откуда взявшихся здесь Фатуи осложняли исследование местности.

Сейчас они сделали привал, и девушка с усталой досадой смотрела на защитные перчатки: в некоторых местах они почти протерлись до дыр, придется брать новые. Потерла лоб, запрокинув голову назад: застывший вихрь кратера очерчивал границы неба, подчеркивая, как глубоко они забрались - до самой шахты осталось совсем немного.

Люмин прикрыла глаза и глубоко вдохнула, чувствуя уже привычный привкус пыли на языке. С каждым километром спуска ощущение каменной клетки, смыкающейся вокруг неё, усиливалось, и она боялась представить, что будет, когда они спустятся в саму шахту.

Девушка взглядом нашла Чжун Ли: тот, задумчиво потирая подбородок, смотрел в запечатанный провал шахты. В последнее время она довольно часто находит его, вот так отчужденно стоящим где-то в стороне и сверлящим взглядом провал в земле. Связано ли это с Аждахой, который напал на Разлом, когда эрозия впервые помутила его разум? Или с чем-то, или кем-то, ещё?

Однако тревожила путешественницу не только отстраненность бывшего Архонта. Он словно ждал нападения. Она никогда не видела его таким... напряженным, даже камни вокруг резонировали с его силой, стоило ему просто пройти мимо.

Стиль его боя, обычно хладнокровный и непоколебимый, изменился, став безжалостным и жестким. Золотое острие копья мелькало так часто и стремительно, что Люмин не всегда видела момент удара, только краем глаза замечая, как падают тела врагов.

Она не могла не заметить его тревожного ожидания, и это настроение передавалось и ей: если уж даже сам бывший Гео Архонт беспокоится, то уж ей точно стоит быть начеку. Пару раз она пыталась вызнать, что же не так в этой старой шахте, но мужчина лишь вежливо улыбался и, пытаясь отвести её подозрения, говорил что-то о запущенности местности.

Возможно, стоит попытаться ещё раз? Она не может так просто оставить его. В конце концов, незнание может грозить ей неприятностями в дальнейшем. Однако рациональное объяснение её порыва совсем не умалило ни искреннего беспокойства о его состоянии, ни желания поддержать Чжун Ли так же, как он и сам поддерживал её.

Как бы сильным, старым и могущественным он ни был, есть вещи, с которыми не стоит справляться в одиночку. Только путешественница собралась подойти к мужчине с расспросами, как Чжи Цюн, картограф, к которому они были приставлены, с удивлением прокричала, указывая куда-то вниз:

- Там человек!

И Чжун Ли, и Люмин одним рывком оказались рядом с девушкой, глядя по направлению её жеста.

- И правда, - путешественница недовольно нахмурилась: это слишком близко к шахте, как он там оказался? - Но он не выглядит как похититель сокровищ. Нужно узнать, что происходит, - она вопросительно посмотрела на мужчину, и тот отрывисто кивнул, отвечая на немой вопрос.

Они довольно быстро достигли странного парня, одетого как обычный шахтер. Он стоял у странного "обелиска", сложенного из овальных камней, в основании которого лежали какие-то части старых, заржавевших доспехов и цветок цинсинь.

Люмин аж приоткрыла рот от удивления: он что, молится?..

- О, доблестные Миллелиты, пусть в Разломе больше не будет проблем! И пусть мы будем целы и невредимы, когда спустимся в шахты, и пусть те наши товарищи, что уже больше не спускаются в шахты, также обретут покой... Защитите нас, о храбрые Миллелиты, защитите нас!..

Девушка с немым вопросом "Какой Бездны здесь происходит?" посмотрела на Чжун Ли, который, сжав и так тонкие губы, внимательно следил за молящимся у "алтаря".

- Эй! - окликнула парня путешественница, готовая в любой момент вытащить из подпространства меч.

- Ох! - тот дернулся, а потом развернулся и довольно спокойно, даже со слабой улыбкой, спросил. - Чем могу помочь?

Люмин внимательно осмотрела его, ища любые странности в поведении или в одежде - и не находя ничего. Ясный взор, немного недоуменный, опрятная одежда. Да и в целом он производил впечатление нормального человека. Только какой гончей разрыва он здесь забыл?..

- Ты молишься Миллелитам? - уточнила путешественница, осторожно подходя к шахтеру . Чжун Ли встал рядом с ней, сложив руки на груди и смотря на парня сверху вниз с нечитаемым выражением лица, доверил девушке вести переговоры и готовый в любой момент устранить угрозу, если она возникнет.

- Да, это Камни памяти Миллелитов, - лицо паломника посветлело. - Возможно, они выглядят как груда невзрачных камней, но на самом деле они тут уже пятьсот лет, - с трепетным выдыханием поделился он.

Люмин удивленно посмотрела на "обелиск" за его спиной: пятьсот лет назад пал Каэнриах, что затронуло даже Инадзуму. Могло ли это быть связно?

Она метнула напряженный взгляд в бывшего Архонта этих земель, но лицо его оставалось каменным.

- Разлом находится под защитой Миллелитов, поэтому каждый раз, когда мы спускаемся в шахту, мы возносим молитву героическим душам тех, кто ушел, чтобы защитить нас, - продолжал паломник, совсем не замечая напряженной атмосферы вокруг. - Они давно уже превратились в элементы и стали одним целым с шахтой, так мы выражаем почтение и самому Разлому. Как говорится, "В земле дух, в элементах души". Я верю, что те, кто пожертвовал своей жизнью, чтобы мы могли жить, наблюдают за нами подобными образом...

- Я правильно услышала, пятьсот лет назад здесь была битва? - перебила его Люмин, стараясь узнать главное до того, как парня совсем занесет религиозным пылом.

- Да, в те времена черное бедствие поглотило Разлом, и Властелин Камня создал Миллелитов, чтобы защитить рудные жилы. Миллелиты под командованием Якса выступили вперед и остановили натиск врага, - искреннее восхищение в голосе, казалось, отражалось от скал вокруг. - Может, все это и выдумки, однако я верю, что души Миллелитов, павших здесь, все ещё хранят Разлом.

Путешественница перевела взгляд на своего спутника: Чжун Ли с каменно-бесстрастным выражением лица смотрел на "обелиск", совершенно отрешившись от происходящего.

Дав парню указания, как пройти к Чжи Цюн и проводив его совсем немного, Люмин вернулась к памятному месту. Впервые она видела, как широкие плечи гордого Бога контрактов, стоящего перед памятником, были бессильно опущены. Сочувствие затопило её сердце, она не могла представить, что творилось сейчас в его душе.

Эи говорила, что все Архонты были вызваны в Каэнриах. И он не мог помочь своим людям во время черного бедствия. Он, который ходил по домам, чтобы защитить свой народ от мелких демонов, оставил их в такой час.

Девушка тихо подошла к нему и нежно прикоснулась к плечу:

- Чжун... Ли, - она чуть было не сократила его имя, из-за смятения и боли за него позабыв об уважительной дистанции. - Здесь был прорыв Бездны? Как в Инадзуме?..

Мужчина повернул к ней голову, и в холодном безжизненном янтаре на мгновении блестнуло тепло. Благодарность на миг вспыхнула в душе, когда он увидел тревогу на её лице, тревогу о нем, и тут же угасла под давлением чувства вины.

- Да, - голос его был безразличным и мертвый. Девушка дернулась как от удара, настолько страшно и мучительно было слышать безнадежную пустоту в низком рокоте.

Люмин прикрыла глаза. Она понимала, какой груз несет в себе это воспоминание для него. Возможно, понимала даже слишком хорошо.

- Ты не виноват, - тихо проговорила она, с сожалением глядя в высеченные на самом большом камне слова: "Оставив Ли Юэ позади, мы храбро сражались. Не убоялись мы смерти и не на шаг не отступили. Мы не подвели Властелина Камня и не предали надежды людей - пусть этот камень будет нашим свидетелем. Годы могут стереть все, но Миллелиты не сдвинутся с места."

Чжун Ли медленно прикрыл глаза. Ему было больно, почти физически больно видеть этот "обелиск".

Сколько раз ни повторяй - чувство вины перед сотнями тысячами погибших с его именем на устах никуда не денется. Пятьсот лет, тысяча, три - сколько бы ни прошло времени, он будет помнить их жертву. Жертву, которой не должно было быть, если бы не приказ. Ярость клокотала в его груди. Подпитываемая виной, скорбью и горечью она каждый раз напоминала ему о несправедливости.

Уже тогда он начал задумываться о Небесном Порядке. Жажда справедливости, чувство потери и катастрофа, свидетелем которой он стал, заставляли его задаваться вопросами, на которых у него не было ответов.

Почему его люди, его народ, который он хранил столько столетий, страдали из-за чужих ошибок и по чужому приказу? Почему он должен предавать тех, кто в него верит, ради тех, кто сам навлек на себя беду?

- Нет большей чести для солдата, чем знать, что он исполнил свой долг, - полный печали и горечи голос Люмин выдернул его из омута злости, вины и боли. Она смотрела на памятный камень, несмотря на слезы, с гордостью и почтением.

Горькая усмешка коснулась его губ: слабое утешение.

- Так говорил..., - голос её дрогнул, - сказал... отец в последнюю минуту своей жизни, - она подняла на него горящий решимостью взгляд, решимостью человека, потерявшего все, но продолжающего биться. - Не терзай себя за их смерти, - голос её был тверд и непреклонен. - Они считали это честью. Считай и ты.

Бог контрактов смотрел на девушку перед собой так, словно видел её впервые. Её мужество и честь, сила духа и почтение к погибшим - сейчас перед ним была не путешественница из другого мира и даже не вынужденная обстоятельствами героиня Ли Юэ. Перед собой он видел гордую королевскую дочь - несущую тот же груз и ту же боль, что и он сам.

Он смотрел на неё безотрывно, в каждой черте видя силу её духа и воли. В рассеянном свете солнца её медовые глаза отливали чистейшим золотом, императорским золотом. Восхищение ею, восхищение решимостью, стойкостью, мудростью оттеснило все на второй план. Она понимала его боль, разделяла её - и убеждала, требовала его бороться.

Ради тех, кто отдал свою жизнь за свой, и его, народ.

Чжун Ли с величайшим почтением взял её тонкую руку в потрепанных гловелеттах и с уважением прикоснулся к ней лбом, покоряясь её воле. Люмин смутилась, и её мягкая, полная сочувствия и тепла улыбка, на миг осветила заплаканное лицо.

- Я бы хотела почтить их память, - проговорила она, спрашивая его разрешения. - Эти люди заслужили, чтобы о них помнили не только шахтеры.

- Твоя доброта не знает границ, - мужчина склонил голову, выражая признательность за её внимание и уважение к памяти совершенно чужих для нее людей.

Девушка вытащила из сумки цветок цинсинь. Его тонкие лепестки коснулись холодных камней, и через мгновение нежные звуки её голоса полетели вверх, подхваченные ветром, отражаясь от скалистых камней кратера и множась на осколки..

Не нужно было знать певучего и мягкого языка, чтобы чувствовать скорбь, сожаление, смирение и благоговение, о которых она пела. Чжун Ли поднял голову, чувствуя, что скалы Разлома, нависающие над ними, вторят ей, и души нашедших здесь последнее пристанище склоняют головы перед принцессой иного мира, с искренним состраданием и безмерным уважением отнесшейся к их жертве.

Эта песня подарила бывшему Архонту утешение. Он смотрел на девушку, что пела с закрытыми глазами, и чувствовал, как злость и вина покидают его сердце, медленно уступая место горечи и благодарности.

Допев, Люмин вытерла мокрые щеки и со смущенной улыбкой посмотрела на Чжун Ли, с радостью и облегчением отмечая, что напряжение последних дней ушло из янтарных глаз.

Он улыбнулся ей в ответ, как всегда едва заметно и тепло, и они направились обратно к Чжи Цюн. Оставалась последняя печать - и вход в шахту будет открыт.

Чжун Ли с опаской посмотрел на почти погасший знак Цисин над пропастью: что бы ни ждало их под землёй, он не даст скверне запятнать свет её души.