Проданная

Розэ сидела во дворе, босыми ногами касаясь прохладной травы. Дом Джису был совсем не похож на дом её отца — здесь всё дышало свободой и тишиной. Ни приказов, ни стен, сжимающих грудную клетку. Только шёпот листвы и лёгкий ветер, трепавший её волосы.

— Ну что, осматриваешься, жемчужинка? — раздался за спиной знакомый, хрипловатый голос.

Розэ вздрогнула и резко обернулась. Сердце колотилось в груди.
— Господи, ты меня напугала!

Джису усмехнулась, подходя ближе, её глаза сверкали опасным весельем.
— Ты скоро так же будешь кричать у меня в постели от блаженства.

Розэ вспыхнула, отвела взгляд, как будто слова Джису оставили ожог на коже.

— Ты такая пугливая, — Джису склонилась ближе, её голос стал тише, почти интимным.

— Нет, я не пугливая, — отозвалась Розэ, чуть натянуто.

— Не пугливая, значит? — Джису склонила голову на бок. — А кто это испугался в нашу брачную ночь и сбежал, потому что дрожал от мыслей, что будет дальше? И из-за этого ночь так и не состоялась.

Розэ молчала, сжав губы, но Джису не отступала.

— Но, детка, я обещаю... В ночь твоего восемнадцатилетия я получу тебя. Не смотря ни на что.

Слова повисли в воздухе, густые и обжигающие. Розэ сглотнула, её пальцы сжались в кулаки. Она хотела встать, уйти, избежать этого жара, но едва поднялась — Джису схватила её за запястье. Их взгляды встретились.

— Я да, говорила, что не трону тебя... — прошептала Джису, прижимаясь ближе. — Но я ничего не говорила про поцелуи.

Прежде чем Розэ успела что-то ответить, губы Джису накрыли её. Сначала мягко, исследующе, но в следующую секунду — с нажимом, с голодной решимостью, будто она сдерживала это желание слишком долго. Розэ застыла, её сердце билось как безумное, но она не отстранилась. Джису держала её крепко, а её поцелуй — влажный, глубокий, властный — пронзал до самых внутренних границ.

Кожа у Розэ покрылась мурашками, дыхание сбилось, колени будто подкашивались. Она чувствовала жар Джису — в пальцах, в губах, в каждом движении, и от этого жара трудно было дышать. Всё внутри неё кричало от страха и от чего-то другого — пугающе сладкого.

Когда Джису отстранилась, на губах Розэ ещё пульсировала её жадность.
— Видишь, — прошептала она, уткнувшись лбом в висок Розэ. — Даже не прикоснувшись к тебе по-настоящему... я уже могу заставить тебя дрожать.

Розэ стояла молча, прижатая к стене дома, её взгляд был расфокусирован, а дыхание — рваным. Она не знала, что сказать. И это знала Джису.

Она лишь провела пальцем по её щеке, с ласковым хищничеством:
— Скоро, моя жемчужинка. Очень скоро.

---

Розэ молча отстранилась от поцелуя, её глаза расширились от неожиданности. Она резко отступила назад, к двери.

— Не надо так, — прошептала она, пряча дрожь в голосе. — Ты... ты обещала.

— Я сказала, что не буду тебя трогать до восемнадцати, — Джису встала медленно, её взгляд оставался прикован к испуганной девушке. — Но я ничего не говорила про поцелуи.

Розэ резко отвернулась, её щёки горели. Не выдержав, она выскользнула из комнаты и захлопнула за собой дверь, оставляя Джису в тишине.

Прошло несколько часов. Солнце уже клонилось к горизонту, когда дверь в комнату Розэ отворилась. Джису вошла, как всегда уверенно, но голос у неё был мягким:
— Жемчужина, сегодня вечером у меня важная деловая встреча. Мне нужно, чтобы ты пошла со мной... Я должна представить тебя всем. Как свою жену. Как миссис Ким. Или, если хочешь, Розанна Ким.

Розэ резко подняла на неё глаза. В её взгляде пылало раздражение:
— А они вообще знают, сколько лет твоей "жене"?

— А тебе сколько, Джису? — выплюнула она с вызовом.

Джису чуть усмехнулась и не отводила взгляда:
— Мне двадцать четыре.

Она подошла ближе, но не дотрагивалась, будто давая пространство.
— Сейчас не время говорить о возрасте. У тебя в гардеробе есть выбор — надень что-нибудь подходящее. Но... — она наклонилась чуть ближе, голос стал хриплым, угрожающим:
— Не слишком откровенное. Я не хочу, чтобы кто-то смотрел на моё. Я убью каждого, кто задержит взгляд на тебе больше, чем на секунду.

Розэ закатила глаза, но сердце у неё колотилось от слов "моё".

---

В гардеробной царил лёгкий полумрак, пахло лавандой и древесиной. Розэ стояла перед зеркалом, сдвигая на вешалках платья. Сердце ещё не совсем успокоилось. Она прикрыла глаза, глубоко вдохнула и остановила взгляд на вечернем наряде: длинное белое платье с открытой спиной, струящееся, лёгкое, но сдержанное. Элегантное, как у взрослой женщины.

Она медленно сняла халат и переоделась. Волосы уложила в мягкие волны, оставив пару прядей обрамлять лицо. На губах — лёгкий блеск. Минимум макияжа. Украшения — тонкая серебряная цепочка и серьги-гвоздики.

Когда она спустилась по лестнице, Джису уже ждала внизу. На ней было роскошное чёрное платье с глубоким вырезом на спине, строгим воротом и высоким разрезом сбоку. Её тёмные волосы были собраны в идеальный пучок, губы — насыщенного винного оттенка. Она была уверенной, опасной, завораживающей.

Джису подняла взгляд и на миг замерла. Потом медленно подошла, провела пальцами по талии Розэ, не дотрагиваясь, просто обозначая.
— Ты с ума сведёшь меня этим платьем.

Розэ едва сдержала дрожь, но не ответила.

— Пошли, миссис Ким. — Джису открыла ей дверь, жестом приглашая выйти.

У машины Джису первой села за руль. Она включила фары, и их свет отражался в глазах Розэ, когда та оглянулась на дом. Впереди ждало что-то новое. Что-то пугающее... и, возможно, захватывающее.

Машина тронулась с места, растворяясь в огнях вечернего города.