Душа
За неделю до начала игры Сэм привел Арию в королевский дворец. Под палящим солнцем они гуляли по огромной территории, разглядывали храмы и обсуждали смерть.
— Это храм «изумрудного Будды», — заговорил Сэм, поправляя очки. Ария удивленно вскинула брови, ведь не догадывалась, что и здесь ее новый друг сумеет вести себя как гид. — Или Ват Пхракэу. Одно из самых священных мест Таиланда.
— Ты все знаешь про Таиланд? Думала, ты профессор сноведения.
— Мне просто интересна культура страны. И память хорошая.
Солнце игралось в камнях, украшающих ступы и крыши храмов. Золотой, красный и белый переплетались, слепили глаза, а сердце восхищенно колотилось от величия этого места. Они остановились у киннары: золотой полудевы-полуптицы. Ноги были птичьими, резными, а на бедрах сверкали крылья. Голова увенчана головным убором — чадом.
— Что ты знаешь про буддизм?
— Хм, буддизм... — Ария задумалась. — Знаю, что у них нет бога. Будда был обычным человеком, принцем, которого растили в неведении обо всем плохом в мире. Когда же он узнал, что мир — то еще дерьмо, ушел и стал отшельником, чтобы найти смысл жизни. Так?
— Верно. В итоге он решил, что жизнь полна страданий и боли. Он учил, что важно выйти из цикла Сансары, — рождения и смерти — ведь жизнь равно страдания, и достичь нирваны.
— А нирвана — это свобода, да? Ну, от желаний, страданий, выход из круга Сансары?
— Верно.
Они пошли дальше. Сэм истекал потом в брюках, купленных прямо у входа, ведь забыл, что в шортах на территорию его не пустят. Ария, на счастье, надела сарафан, закрывающий колени, но и ей пришлось накрыть плечи платком.
Ария едва успевала крутить головой, чтобы успеть разглядеть храмы. Ступы возвышались, давили могуществом, их держали статуи: стражники в пестрых костюмах, камни которых так блестели на солнце, что слепили глаза. Они подошли ко входу, Сэм пояснил, что внутри хранится статуя изумрудного Будды, высотой в 66 сантиметров, вырезанная из жадеита.
— Иногда ты меня пугаешь, — прошептала Ария, заходя внутрь.
Будда сидел в позе лотоса, тело — зеленое, а одеяние — из золота.
— Знаешь, как в буддизме относятся к смерти?
Ария лишь помотала головой. Тему смерти она всегда обходила стороной, не желая думать, что там дальше. Во всяком случае, до смерти дедушки.
— Буддисты верят, что после смерти мы перерождаемся. Если жил хорошо, твоя карма чиста — то родишься удачно. Чем хуже вел себя при жизни — тем хуже жизнь предстоит.
— И ты в это веришь?
Они вновь вышли на жару. Ария прислонилась к расписанной колонне, чтобы выпить воды.
— Нет. Я верю, что после смерти что-то есть.
— Типа загробная жизнь? Призраки?
— Ну, не призраки. Верю, что есть место, где мы все встретимся потом. Где нас ждут те, кто ушел раньше нас.
Ария облизала губы, опустила глаза.
— Веришь, что сыворотка способна проводить нас в мир мертвых?
— Почему нет?
— Ты что-то знаешь, да?
Сэм улыбнулся, качнул головой. Волосы упали на его потный лоб.
— Нет. Я всего лишь профессор в институте, не ученый. Меня не допускают к исследованиям, Ария, но я верю, что тот индеец говорил правду. Может... когда-нибудь...
— Рано иди поздно точно все узнаем. — Ария встретилась с Сэмом взглядом, выдавила улыбку. — Когда умрем. Все там будем.
Он нервно хохотнул.
— Да. Верно. Ладно, идем, нам еще столько надо тут посмотреть!
Сэм потащил ее под палящее солнце. Ария бы хотела уже скорее очутиться в его квартире под кондиционером, но видела горящие глаза, то, с каким удовольствием он ей рассказывал о Буддизме, Таиланде и следовала за ним, не думая сопротивляться.