Граница невинности
Вечер тянулся томительно долго — возможно, только для меня. Парни налегали на пиво и вели между собой оживлённый разговор, в котором явно не было места посторонним. Я тихо пила свой апельсиновый сок и переписывалась с Кларк, делясь впечатлениями о первом дне в новой обстановке. Краем уха уловила, что разговор у них о работе — все четверо, похоже, трудятся в одной компании, но в детали вдаваться явно не собирались. Не для чужих ушей. Да и, честно говоря, я не горела желанием лезть.
— Так, пиво закончилось. Сгоняю в магазин. Лиса остаётся за главную, — встал со стула Дерек, не слишком пьяный, но достаточно, чтобы его решение сесть за руль вызвало у меня удивление.
Через пять минут он накинул толстовку, схватил ключи и выскользнул из квартиры. И вот я осталась наедине с тремя мужчинами, в состоянии далеко не трезвом. Не самая удачная перспектива.
Я почувствовала лёгкое напряжение. Был соблазн просто встать и уйти в свою комнату до возвращения брата — не потому, что боялась, но... инстинкт подсказывал, что стоит держать дистанцию.
— Лисичка, значит, — с усмешкой произнёс кучерявый, удобно откинувшись на спинку дивана. Голос был лениво-уверенный, с едва уловимой ноткой насмешки. — Расскажи о себе. Всем ведь интересно, кто такая сестричка нашего Дерека.
Хэл наблюдал за мной внимательно, почти оценивающе, словно проверяя мою реакцию на слова Остина. Взгляд Крисса, наоборот, был отстранённым — как будто я вообще не существовала в этой комнате. Честно говоря, я и не ожидала от него интереса. Ну кому, скажите, может быть любопытна 17-летняя девочка, только что закончившая школу?
— Эм... Ну, я Тесса. Не знаю, что сказать... Буду учиться в экономическом, туда же поступил и мой брат, — неловко отвечаю, краснея, стараясь не встречаться взглядом ни с кем из них.
— О, значит, увидимся ещё не раз, — Остин всё ещё не сводит с меня глаз. Его уверенность немного давит, но я делаю вид, что не замечаю.
— Если захочешь, могу помогать с учёбой... Личные занятия, как говорится, ещё никто не отменял, — с полуулыбкой добавляет он, закручивая на пальце локон своих светлых кудрей.
— Ос, ты как всегда мерзок, — холодно бросает Крис, не поднимая взгляда от телефона.
— Да ладно тебе, Крис, шучу я. Мелкая, ты же понимаешь, да? — Остин уже рядом, подсаживается ко мне ближе, и в его голосе что-то странное: вроде шутка, а вроде и нет.
Он протягивает мне бутылку пива, взгляд при этом намеренно изучающий.
— Ты же не против немного выпить? Пока брата нет, можно расслабиться. Отметим твой первый день, — почти шепчет, наклоняясь ближе, чем нужно.
Я чувствую, как его пальцы случайно (или нет?) задевают мои, когда я беру бутылку. Горячо становится не только от алкоголя, но и от взгляда, которым он будто бы раздевает.
— Спасибо, — улыбаюсь, стараясь держать лицо. Пусть это просто вежливость. Пусть...
— Пей на здоровье. Только Дереку ни слова, — он откидывается обратно и снова что-то вполголоса говорит Хэлу, но интонация, взгляды... они явно обсуждают меня.
Крис молча цокает языком и уходит в другую комнату. Телефон в его руке — он, похоже, звонит кому-то.
Я неспешно допиваю пиво. Тепло, лёгкое головокружение. Внутри — смесь нервозности и странного, почти нежеланного возбуждения от их взглядов. Телефон почти разрядился, я решила уйти в свою комнату — хоть немного тишины.
Открываю дверь — и замираю. Внутри стоит Крис. Говорит по телефону, глядя в окно. Почему он здесь? Почему именно в моей комнате?
Стараясь не мешать, прохожу внутрь, ставлю телефон на зарядку. Уже разворачиваюсь, чтобы уйти, как вдруг...
— Стой, — его голос звучит резко, почти холодно. Он сказал это так, будто отдаёт приказ. И мурашки моментально пробежали по коже.
— Что такое? — поворачиваюсь к нему, стараясь выглядеть спокойно, хотя внутри всё сжалось.
Он даже не смотрит на меня, просто продолжает смотреть в окно.
— Будь осторожна с Остином и Хэлом. Им плевать, чья ты сестра, — сухо, но чётко. И в этом нет ни капли заботы, только предупреждение, резкое, словно лезвие.
— Всё в порядке, не волнуйся, — отвечаю мягко, чуть улыбаюсь. Думаю, он просто переживает.
— А я и не собирался, — хмуро бросает он и, не дождавшись ответа, уходит.
Я остаюсь одна. В комнате гудит тишина.
Что это, чёрт возьми, было?
После небольшой паузы я вышла вслед за Крисом — в конце концов, Дерек оставил меня «за главную». Села обратно на диван, делая вид, что ничего не произошло. Я старалась держаться спокойно, будто и не было этого разговора в моей комнате. Никто не должен был понять, как сильно я взволнована.
— Мелкая, а тебе когда восемнадцать? — вдруг обратился ко мне Хэл, не отводя взгляда.
— через 3 недели , — ответила я, чуть неуверенно, будто оправдываясь.
На секунду повисла тишина. Взгляд Хэла стал внимательнее. Он медленно кивнул, на его лице промелькнул интерес, в котором было что-то большее, чем просто любопытство.
— Всего три недели... — протянул он, задумчиво, но с заметной тенью хищной ухмылки.
Я не знала, как реагировать, и просто неловко улыбнулась, отводя глаза. Сердце глухо стучало — мне не нравилось, куда уходит этот разговор.
К счастью, в этот момент открылась входная дверь, и в квартиру вернулся Дерек с пакетом в руках. Из него торчали бутылки пива, а ещё — несколько разноцветных коктейлей в жестяных банках. Было даже странно видеть их среди этих взрослых, серьёзных парней. Коктейли с трубочками напоминали больше подростковую вечеринку.
— Всё нормально, Лиса? Тебя не доставали? — усмехаясь, с порога бросил брат.
— Бро, да всё под контролем. В самых надёжных, крепких... и, смею заметить, чертовски сексуальных руках, — вставил Остин, криво усмехаясь. В его голосе звучала откровенная насмешка. Или вызов.
— Остин, у тебя челюсть не съезжала давно, да? — небрежно, но с оттенком угрозы парировал Дерек, не забывая при этом подмигнуть мне. Я чувствовала — он напряжён, но пока делает вид, что всё ок.
— Тесс, — повернулся он ко мне, — я тут подумал... Один-два коктейля тебе не повредят. Родители, конечно, думают, что ты будешь паинькой, пока со мной, но... Лучше уж пить со мной, чем где-нибудь в клубах, верно?
Он протянул мне банку, и я с благодарностью её приняла. Пусть хоть это сгладит неловкость вечера.
Коктейль оказался сладким, лёгким. Потом — ещё один. Смех, переглядывания, какие-то уже бессвязные разговоры. Часы неумолимо ползли к ночи. Парни постепенно теряли форму. Кто-то завалился на диван, кто-то исчез в гостевой. А брат, кажется, перебрал и ушёл спать первым. Наконец, наступила тишина.
Я, чувствуя, как ко мне подступает усталость, побрела в свою комнату и буквально упала на кровать. Всё плыло. Всё — как в вате.
Глаза закрылись почти сразу, и я начала проваливаться в глубокий, теплый сон. Но... в какой-то момент, уже на грани между сном и реальностью, я почувствовала прикосновение.
Сначала лёгкое, почти неощутимое — как будто сквозняк коснулся моей ноги. Я не придала этому значения. Может, одеяло сдвинулось. Может, это всё сон.
Но через пару секунд — уже более отчётливо. Тёплая ладонь. Она медленно скользнула по щиколотке, потом чуть выше, по голени. Это движение было намеренным. Ласковым. Настойчивым.
Мозг пытался проснуться, но тело всё ещё сопротивлялось. Я чувствовала запах — свежий, терпкий, с отчётливыми древесными нотами. Мужской. Я знала, что это не брат. И это не сон.
Пальцы прошлись выше, по внутренней стороне бедра. Движение было медленным, будто тот, кто это делал, ждал, как я отреагирую. Ждал, остановлю ли его. Или позволю.
Я хотела пошевелиться, сказать что-то, но тело как будто не слушалось. Всё внутри было туманным, скользким, тяжёлым. Я лишь тихо выдохнула — не то в протест, не то в бессилии.
В голове начали всплывать обрывки воспоминаний — руки Нейта, его губы, теплота дыхания. Казалось, что это было в другой жизни... или просто сон.
Но это точно не он.
И не сон.
Что-то нависло надо мной. Я почувствовала чьё-то горячее дыхание — ровное, тяжёлое, слишком близкое. Оно обдавало кожу щек и ушей, и мурашки пошли по телу, не от возбуждения — от страха.
— Не притворяйся, что спишь, мелкая, — прошептал кто-то почти у самого уха.
Голос был до жути спокойным, но с какой-то липкой, скользкой тенью желания, от которого в груди зашевелился первобытный страх.
Мозг пытался сообразить, что происходит. Я лежала, как парализованная. Тело казалось чужим, тяжёлым, неподвижным. Всё внутри дрожало, но внешне — я будто застыла.
— То, что будет сейчас... останется между нами, — прошептал он, наклоняясь ближе.
Миг — и я поняла, что это не Нейт. И не сон.
Это Остин.
Извращённая ухмылка, похотливые взгляды весь вечер — теперь всё сложилось в одно. Он наклонился, и его рука скользнула по моему бедру, неторопливо, словно проверяя реакцию. Пальцы медленно прошлись по внутренней стороне бедра, вызывая волну отвращения и оцепенения. Я снова попыталась пошевелиться, но тело всё ещё отказывалось слушаться. Только сердце билось как сумасшедшее, где-то в горле.
Я открыла рот, чтобы закричать — но ладонь резко накрыла мои губы. Резкая, сухая, с запахом табака.
— Не сопротивляйся... тебе понравится, — прошипел он мне в ухо.
От этих слов по коже прошёлся холод. Я закричала бы, если бы могла. Пыталась отбросить его, но руки не слушались. Паника накрыла меня с головой. Я была одна. Я не могла... Я должна—
Шаги.
Где-то за дверью послышался шум. Тихий, но отчётливый. Кто-то приближался. Мысленно я кричала изо всех сил: «Пожалуйста... сюда... сейчас...»
Дверная ручка медленно повернулась.
— Остин. По-моему, я уже говорил тебе сегодня, — холодный голос раздался из темноты. Узнаваемый, спокойный, но с угрожающими нотками.
Крис.
Я не видела его лица — он стоял в тени, но голос звучал твердо.
— Да брось, Крис. Дерек спит. Ты лучше присоединяйся, — хрипло и пьяно отозвался Остин.
Я отчаянно замычала сквозь ладонь, тряся головой. Неужели он тоже такой?..
— Убери от неё руки. И иди спать, — без всяких эмоций бросил Крис.
Повисла пауза. Затем я почувствовала, как тяжесть исчезает — Остин встал с кровати и молча вышел, хлопнув дверью.
Я осталась лежать, дрожа, сердце колотилось в груди как бешеное.
Крис всё ещё стоял в дверях. Я ждала, что он что-то скажет... Извинится? Подойдёт? Объяснит?
Но он лишь бросил:
— Молчи об этом. Если расскажешь Дереку — будут проблемы.
Холодно. Без намёка на сочувствие. Как приказ.
Он скрылся в темноте, оставив меня одну. Комната вдруг показалась слишком тесной, слишком чужой.
Слёзы текли по щекам, и я даже не пыталась их остановить. Меня трясло — от страха, от злости, от бессилия. В груди теснилась мысль, которую я не хотела формулировать вслух.
Меня пытались...
Я не могла договорить.
Просто зажала рот рукой и смотрела в потолок, пока не кончились силы.
Ночь была тяжёлой. Сном это и не назовёшь — максимум пару часов беспокойного забытья, где каждый шорох снова и снова вырывал меня из полубреда. Всё, что случилось, застряло в голове липкой, едкой пленкой. От него не избавиться. Не забыть.
Когда я проснулась — дома не было никого. Ни Дерека, ни его странных, пугающе молчаливых друзей.
И слава богу.
Я с трудом поднялась с кровати, ощущая собственное тело как нечто чужое. Каждое движение давалось с усилием, но я заставила себя собраться. Одежда — первая защита. Ванна — вторая.
Я долго лежала в горячей воде, пока кожа не покраснела. Словно надеялась, что смогу смыть с себя те прикосновения. Но не вышло. Они всё ещё ощущались — где-то под кожей, глубже. И страшнее.
Мысли кружились в голове, тяжёлые, тревожные.
"Какие проблемы у меня будут, если я расскажу?"
Что это значит? Угрозы, контроль, манипуляция? Или что-то более опасное?
Одно стало ясно — это не просто компания друзей, напившихся в выходной. Между ними есть что-то ещё. Тайны, дела, молчаливые договорённости. Они не только учатся вместе — они работают, и явно не в офисе.
Каждый разговор с братом о его «работе» заканчивался ничем. Улыбка, отговорки, смена темы. Я думала, он просто не хочет делиться. А теперь понимаю — он меня оберегал. Или пытался.
Меня водят за нос. И это — моя первая реальная ошибка.
Я была наивной.
Но больше — не буду.
В этом городе не выживают слабые. Сломленные.
Здесь нужно быть опасной, если хочешь остаться целой.
Чёрт с ней, с невинностью. Пусть останется в ванной — с мыльной пеной, с той наивной Тессой, которую почти сломали.
С сегодняшнего дня я начинаю играть по их правилам.
Хуже, жёстче, умнее.
Пора становиться взрослой. Пора стать самой страшной версией себя.