Порождение

— Где я опять?.. — простонала я тихо, касаясь рукой собственной головы: та беспардонно раскалывалась от какой-то странной ноющей боли.

— Там же, где и обычно, — ответил знакомый голос. — Пора бы уже привыкнуть, хе-хе.

Я с трудом поднялась на ноги. Обрывками вспоминались недавние события. Разговор с Виктором. Как понимать его слова?

«Что ты знаешь о боли... Спроси у своего друга... Звучит как обвинение, только вот кому оно адресовано? Друга спросить... Какого конкретно? Явно не Марину, так как она — подруга, а не друг. Это кэп. Тогда остаются Максим и Вовчик. Это тоже кэп. Ну... Игорь... Саша... Ну ладно, этих тоже на всякий пожарный посчитаем. И Слендер. Вот пятёрка моих друзей. И кого же из них, чёрт побери, я должна спросить о боли?!»

— Эй, ты ещё здесь? — Мой дрожащий голос прорезал тишину.

— Здесь я, здесь, — отозвался мой собеседник. — Чего ты хочешь от меня?

— Почему я снова тут? Я опять потеряла сознание?

— Не-а. Ты здесь, потому что я тебя выдернул.

— Кхм... — Я почесала макушку. — И для чего? Мне грозила какая-то опасность со стороны Виктора? Зачем меня надо было выдёргивать?

— Ты, как обычно, была близка к тому, чтобы ляпнуть глупость, которая обязательно стала бы роковой ошибкой. Вот я и прервал ваш с Виктором контакт.

— Вау... — скептически буркнула я. — И что же это была за глупость, чуть не сорвавшаяся с моего скверного языка?

— Что за сарказм?

Голос, как мне показалось, стал немного угрожающим.

— Странно это. Я не помню, что собиралась что-то сказать.

— Правильно. Ты и не должна помнить, потому что я тебя «отключил».

— А с какой такой стати ты берёшь и меня «выключаешь»?! — рассвирепела я. — У тебя нет никаких авторских прав, чтобы распоряжаться мною. Ты же не живёшь во мне!

Последнюю фразу я произнесла с усмешкой. Собеседник, вопреки моим ожиданиям, промолчал.

— В чём дело? Неужто нечего ответить?

— Мой тебе совет: учись держать язык за зубами. Или хотя бы вовремя прикусывай его. Знаешь так, до крови. Может быть, тогда выживешь.

Я несколько прифигела, но сказать уже ничего не успела.

— Серафима! Милая, очнись!

Звенящий от волнения голос Марьи Петровны, раздавшийся так неожиданно громко, заставил меня подскочить на месте. Я застонала, морщась: головная боль не прошла и, казалось, даже и не думала проходить. Руки няни сгребли меня в объятия.

— Как же ты меня напугала! — всхлипывала та, укачивая меня. Непонятно только, кого она таким манером успокаивает — себя или меня.

— Всё в порядке, — прошептала я. Почему-то голоса не было. — Давно вы меня в чувства приводите?

— Секунд тридцать, наверное... Не вздумай меня так пугать больше! Бедная, что же с тобой случилось...

Я высвободилась из объятий Марьи Петровны. Начали неимоверно раздражать её стенания. Я бы даже сказала, бесить.

— Тридцать секунд? Правда?

«Да мы с моим засранцем «ля-ля» разводили где-то минуты три!»

— А я делала что-нибудь, пока была в отключке? Ну, может, я бормотала что-то?..

— Да нет, милая, ты сидела и покачивалась взад-вперёд... Слушай, откуда у тебя такие ужасные синяки?! На лице, шее... И дальше тоже?!

Я прикусила губу.

«Чёрт, что делать? Не говорить же ей, что меня избила ненормальная психиатричка!»

— Я... упала с лестницы.

— Что же мне с тобой делать-то, а? — сокрушённо вздохнула Марья Петровна. — Пошли-ка к дежурному врачу. Он тебе обработает синяки.

Я попробовала выразить протест, но с няней разве поспоришь? Да и к тому же мне и не хотелось этого.

* * *

— Ну-с, кто у нас здесь?

— Серафима, — раз в десятый сквозь зубы прошипела я. Видимо, у женщины рассеянный склероз.

— Красивое имя! — прощебетала она, усаживая меня на стул. — А я ведь тебя помню! Видела не раз!

— Ну, думаю, меня сложно забыть, — буркнула я, снимая рубашку.

— Господи, где же ты так умудрилась? — Наверняка врачиха всплеснула руками.

Я пересказала ей историю с лестницей. В ответ на это неадекватная женщина активно забегала по кабинету, звеня стеклом и пузырьками с лекарствами.

«Она что, собирается мне весь свой арсенал таблеток запихать?! Мне нужен-то всего лишь йод. Ну, в крайнем случае, зелёнка!»

— Открой рот! — скомандовала она.

Я недоверчиво поморщилась и отрицательно замотала головой, сжав губы в тонкую полоску.

— А ну-ка, не спорь со мной! Открой рот, живо!

«Как вы там говорили, Леонид? У нас хорошие врачи? Ха-ха! Видимо, с данным «лечащим экземпляром» вы явно не встречались!»

— Да что ж мне с тобой делать-то, а?! Открой рот!

— Да мне нувно только финяки обваботать и всё! — промямлила я, по возможности не разжимая губ.

— Я врач, и я лучше знаю! — отрезала женщина-садист.

Промучившись со мной минут двадцать, она всё-таки отстала от меня со своими наркоманскими таблетками. Я облегчённо выдохнула, но лучше мне не стало. Сидеть в одной майке было очень холодно. Я дрожала, обхватив себя руками и дёргая ногой.

— С тобой всё хорошо? — осведомилась врачиха, не спеша, звякая чем-то.

— Д-да, всё хорошо. Не могли бы вы побыстрее замазать мои синяки, и я пойду? — протараторила я, растирая плечи.

— Милая, в таком важном деле, как лечение, нельзя торопиться! — так, как будто глаголет истину в последней инстанции, проговорила она.

Я обречённо уронила голову на колени.

«Господи, за что?»

Плеча коснулась противно-холодная вата, пропитанная, судя по запаху, в йоде. Я вздрогнула, закусывая губу.

«Холодно, холодно, холодно, холодно! Какого лешего у нас так холодно?!»

— Вы не знаете, что случилось с отоплением? Ветер так и гуляет!

— Я так поняла, что что-то случилось с котлом. Вроде бы, он взорвался.

«Действительно, «что-то» случилось».

— И когда починят?

— Ох, милая, как ж его взорванный починишь? Повезёт, если к декабрю новый привезут.

— К декабрю?! — Я невольно открыла рот.

— Сейчас только начало октября, — успокаивающе ответила она, продолжая с упоением водить по моей коже мокрой вонючей ватой. — Это сейчас холодно. В прогнозе погоды обещали, что вскоре потеплеет.

— Надеюсь... Иначе пациенты с их дырявым иммунитетом просто перемрут от холода. Заболеют, подхватят грипп или воспаление лёгких...

— Для таких случаев и есть такие как я, дорогая. Вам нечего бояться!

Я мысленно взорвалась аплодисментами.

«Конечно, мы можем спать спокойно, когда в нашей больнице есть такой замечательный врач, с именем таким длинным, что я его даже не потрудилась запомнить».

* * *

— Эй, ты чего вся коричневая? — откуда не возьмись, появился Максик.

— Привет, — ответила я, несказанно обрадовавшись его появлению. Может, он сможет меня порадовать хоть чем-то? — Ты откуда?

— А ты куда?

Я фыркнула. Вот он, фирменный юмор Максима. Простой и понятный даже табуретке, именно он поднимал настроение и заряжал позитивом.

— О чём вы болтали с этим мужичком? Чего ему было надо?

— Да так... Ни о чём особенном. Он хочет заняться моим сном.

— Он до сих пор тебя преследует?

— Нет, в том-то и дело. Но... мне кажется, что консультация нормального психиатра мне не повредит.

— Да уж...

— А где Вовчик? Почему он не с тобой?

— После завтрака мы разошлись в разные стороны. Я его не видел до сих пор.

Опять.

— Вот что за вечная беда с ними? Всё время они куда-то пропадают, не объясняя причины. А если с ним что-то случится?

— Не случится. Ты главное не кипишуй.

Я встала на месте.

«Мне сейчас не послышалось? Этот голос...»

— Что случилось? — Макс коснулся моей руки. Я медленно водила головой в разные стороны.

«Нет, наверное, у меня глюки. На нервной почве. Однозначно. Или нет?..»

— Или нет. Хватит уже придуриваться и прими очевидное!

— Не-не-не, как ты?..

Замечательно, теперь он разговаривает со мной и наяву. Лучше и не придумаешь! Ну, разве что только под тяжёлыми веществами.

— Эй? — нерешительно позвал Макс, наклоняясь ко мне. — Фим, ты чего встала? Тебе плохо?

Я тряхнула головой.

— Нет... Всё хорошо. Просто усталость какая-то.

— Тогда тебе лучше пойти прилечь, — заботливо произнёс Максим, беря меня под руку. — Давай я тебя провожу. А то если ты упадёшь где-нибудь в обморок, твоя Марья Петровна с меня голову снимет.

— Нет, не стоит, я дойду.

Пожалуй, я протараторила это слишком быстро, и парень мне не поверил. Но руку всё равно выпустил.

— Ладно, только аккуратнее, — строго сказал он. — Я пойду Вовчика поищу. Надо ещё кое-что проверить.

С этими словами Макс ушёл. Я выдохнула и медленно пошла по коридору к своей палате. Как я ни прислушивалась, голос затих также неожиданно, как и появился.

«Что это значит?»

— Эй, Фим! — раздался знакомый голос. Я с удивлением обернулась.

— Игорь? Ты чего такой весёлый? — подозрительно спросила я.

— А чего грустить-то... — ответил он и схватил меня за руку, — ...если собираешься прогуляться в морг?

— Что?! — взвизгнула я и попыталась высвободиться, но Игорь держал крепко. — Я не хочу! Не сейчас!

— Мы и так уже слишком долго откладываем, — непреклонным тоном заявил Игорь и потащил меня к лестнице. — Больше ждать нельзя, иначе случится ещё одно убийство.

— Зачем туда идти? — продолжала упираться я.

— Потому что если он там сдох, то его душа может обитать там, — раздражённо пояснил Игорь. — Я вроде уже говорил это!

— И что с того?!

— А то, что, возможно, нам удастся хотя бы выяснить, зачем он убивает!

— Не кричи на меня!

— А ты не заставляй.

Сердце бешено стучало, пока мы поднимались по ступенькам.

— А как мы туда войдём? — вспомнила я, когда мы встали перед запертой дверью. — Ключи ведь были у Антонины Фёдоровны.

— Ты забыла, кто первым тебя нашёл? — хихикнул Игорь, зазвенев связкой вышеупомянутых ключей.

— Хитрозадый, — фыркнула я. — Получается, что ты всё это время их держал у себя?

— У тебя не спросил, — огрызнулся Игорь.

Звякнул механизм, и дверь со скрипом, больше напоминающим стон, отворилась. В лицо пахнуло прежней затхлостью и холодом. Атмосфера больше подходит для подвала, но не для бывшего морга.

— И что?.. — нерешительно спросила я, медленно шагая вслед за Игорем. — Звать его, что ли?..

— Эй, а ты кто такой?!

Неожиданный крик Игоря заставил меня подпрыгнуть на месте.

— Зачем ты орёшь? — возмутилась я.

— Успокойся. Я ничего тебе не сделаю, — раздался мужской, довольно молодой голос.

— Это ведь ты, да? Что ты здесь делаешь?!

— С кем ты говоришь?! — воскликнула я. — Кто это?

— Пусть он сам тебе скажет! — рявкнул Игорь.

Я молчала в недоумении. Это не голос призрака. Тогда кто это может быть?

— Кто ты? — спросила я. — Кто ты и что здесь делаешь?

— Моё имя ничего вам не даст, потому что вы меня больше не увидите, — спокойно ответил незнакомец. — Что я здесь делаю... Признаться, я и сам не понимаю.

Я замолчала, не зная, как продолжить разговор. Но мужчина заговорил сам.

— А вы что здесь делаете? — спросил он с интересом. — Здесь опасно находиться.

— Тогда зачем ты тут? — Я поняла, что задаю прежний вопрос.

— Я живу здесь.

Кажется, мы с Игорем опешили в равной степени.

— Ты лгал мне, — неожиданно произнёс Игорь. — Зачем ты сказал мне про них? Они оказались бесполезны.

— Правда? Значит даже к лучшему, что мне они так и не пригодились.

— О чём вы говорите? — проговорила я, чувствуя, как сердце сжимается.

— Это он тот, — ответил Игорь, — кто рассказал мне про ту книгу и про обряд, который в ней находится... Про обряд, который ни черта не работает!

— Успокойся, — размеренно проговорил незнакомец. — Я не знал этого.

— Так это был ты?! — вырвалось у меня.

— Да, я, — со вздохом ответил он.

— Как ты узнал про них? И почему отдал их Игорю?

— Я уже сказал, что они мне были без надобности, потому что было уже слишком поздно...

— Поздно? Ты хотел излечить себя?

— Не себя. Сестру, что тут находилась. Сейчас она мертва...

Догадка мелькнула тотчас.

— Ты... брат Ирины?

— Именно. — Он снова вздохнул. — И по моей вине она умерла.

— Ты убил её? — хмыкнул Игорь.

— Можно и так сказать, — с лёгкостью согласился собеседник.

— Расскажи, — попросила я, умоляюще складывая руки на груди. — Нам нужно это знать.

— Что ж... — пробормотал он и начал рассказ: — всё началось месяца два назад. Ира начала жаловаться на кошмары, которые она видела по ночам. Мы живём с отчимом — мать умерла где-то около года назад — и он предположил, что это последствия пережитого стресса. Наш отчим хоть и любит нас, но особенной проницательностью не обладает. Ира скоро поняла, что до него достучаться не получится, и обратилась ко мне. Я верил ей... до определённого момента. Когда она сказала, что видит Смерть, я...

— Послал её? — предположил Игорь.

— Можно и так сказать, — вздохнул собеседник. — Спустя какое-то время она попыталась покончить с собой. Я нашёл её в ванной с бритвой отчима в руке и перерезанными венами. Её удалось спасти, но после этого она стала странно себя вести. Порой просто сидела и смотрела в одну точку, раскачиваясь взад-вперёд. Это настораживало нас...

Позже, когда Ира сказала, что одержима, терпение отчима неожиданно лопнуло, и он поместил её сюда. Без моего ведома. Когда я узнал об этом, то... В общем я тайком навещал сестру. Ей стало немного лучше, но все эти разговоры о Смерти никуда не делись. Я волновался за неё, но надеялся, что в этом месте она, по крайней мере, не сможет предпринять новой попытки самоубийства. Напрасно я так считал.

— Подожди, ты же сказал, что она умерла по твоей вине, — сказала я. — А сейчас клонишь к тому, что всё-таки она сама себя убила.

— Это ещё не весь рассказ, — ответил он и продолжил: — После очередной попытки покончить с собой, ей стало хуже. Я всё чаще заставал её заплаканной и настолько подавленной, что можно было подумать, что она уже мертва. В один из моих визитов она попросила меня выколоть себе глаза. Сказала, что больше не может выносить Её присутствия. Не хочет Её видеть. В её глазах было столько отчаяния, что я понял, что если не сделаю этого, она снова попытается убить себя...

— Так вот что случилось, — пробормотала я.

— Я сделал это. Она упала на пол прямо передо мной... и неожиданно замерла. Я кинулся к ней и понял, что она умерла.

— Немудрено, — хмыкнул Игорь.

— Я не знал, что у неё была опухоль мозга. Видимо, болевой шок оказался для неё слишком сильным. Я испугался и решил как можно скорее спрятать тело. Завернув его в простыню, я отнёс Ирину в лес. Простыню потом сжёг.

— Угу, теперь многое ясно, — сказала я.

— Если я правильно понял, — снова подал голос Игорь, — ты хранил эти страницы для неё.

— Да. В тот вечер я пришёл к ней с ними. Но, когда она попросила меня...

— Кажется, я поняла, — сказала я. — Нескольких страниц не доставало. Значит ли это, что ты мог их выронить, пока нёс тело в лес?

— Вполне возможно, — согласился брат Ирины.

— Эти страницы — липа, — неожиданно заявил Игорь. — И Марина, и я пытались воспользоваться ими, но ничего не произошло. Это значит, что они ненастоящие.

— Дело не в этом, — ответил собеседник. — Они настоящие, но сила не в них.

— Что?! — вскричал Игорь. — Ты дал мне их, зная, что они не работают?!

— Я только потом это понял. Но ты всё равно ничего не потерял.

— Скотина... — вполголоса пробормотал Игорь.

«А следы?»

— Ты никого не встретил в лесу, когда нёс тело? — спросила я.

— Нет. Никого.

«Врёт».

— Игорь, какие у него ноги?

— Чего? — недоумённо протянул Игорёк. — Нормальные ноги.

— Размер какой? Они большие?

— Откуда мне знать? — вспылил он.

— Да, ноги — это мой бич по жизни, — усмехнулся собеседник. — У меня пятидесятый размер.

— Что?! Ничего себе! — воскликнула я.

«Стоп, это ведь ничего не меняет».

— Теперь вы ответьте, что здесь делаете? Думаю, это не лучшее место для людей. Кстати, обещайте мне, что никому не скажете о том, что я живу здесь.

— Почему ты не вернёшься к отчиму? — спросил Игорь насмешливо. — Ты же говорил, что он добрый.

— Могу только сказать, что я больше не в состоянии там находиться... Обещайте мне. Не говорите никому. Особенно дедушке.

— Вячеславу? Почему?

— Мы с ним в напряжённых отношениях с тех пор, как умерла мама...

— Хорошо, мы обещаем, — ответила я. — Мы здесь ищем... кое-кого.

— Виктора?

— Ты его знаешь?! — вскричали мы с Игорем в один голос.

— Ещё до того, как я нашёл книгу, мне выпала удача покопаться в архивах клиники, — начал он. — В одном из ящиков я нашёл папку с засекреченными материалами. Там описывались события, уже давно произошедшие здесь. Пациента, Виктора, мучили странные приступы, больше свойственные эпилептикам. После очередного такого приступа он больше не захотел жить с неизвестной болезнью, которая убивает его. Поэтому он покончил с собой.

— Покончил с собой?! Но ведь в архиве сказано, что врачи не смогли его спасти.

— Хм, десять врачей и правда имели место быть. Но не они виновны в его смерти. Правда и праведниками их назвать нельзя. Побоявшись гнева главврача, они написали в отчёте, что Виктор скончался во время очередного приступа, а тело его спрятали в морге, чтобы потом изучить.

— Тогда получается, что Виктор мстил им за клевету, — сказал Игорь. — И убил он их так, как когда-то якобы умер сам.

— Верно.

— Неужели в архиве такие подробности? — насторожилась я.

— Да, они записаны со слов его няни, которая видела всё своими глазами.

— Она ещё здесь работает? Кто это?

— Это... Кажется, её звали Мария. Не знаю, здесь она или уже нет.

— А откуда ты знаешь, что Виктор здесь?

— Он говорил со мной. И рассказал мне о вас. — Брат Ирины впервые за всё это время рассмеялся. — Сказал, что вы ищете пятую жертву, ускользнувшую от вашего внимания.

— Ты знаешь, кто это? — с подозрением спросил Игорь.

— Да. Черноволосая девушка из вашей компании.

— Марина?

— Видимо. Он не сказал мне её имени.

— Что с ней? Она умерла?! — Игорь начал теребить меня за плечо.

— Она впала в кому. Тебе никто не сказал?

— А кто мне мог сказать?!

— Так она ещё жива? — удивился собеседник. — Странно, с чего бы Виктору беречь её?..

— Нам нужно остановить его, — проговорила я.

— Его уже не остановить, — спокойно произнёс он. — Десять должны погибнуть. И они погибнут несмотря ни на что.

— Убей его.

Я вздрогнула. Тот голос.

«Убить? Ты издеваешься?!»

— Я сказал: убей.

Неожиданно я потеряла контроль над телом. Не помня себя, я кинулась на голос брата Иры.

— Фимка, что ты делаешь?! — взревел Игорь.

Руки сжимают худую шею.

Игорь пытается оттащить меня.

Я словно приросла к этой шее.

Под пальцами бьётся пульс.

Всё медленнее.

Медленнее.

Остановился.

В этот момент Игорь оттянул меня за плечи, а я почувствовала, как отключаюсь.