Часть 8
Этим вечером они устраивают вечеринку.
Играет громкая музыка (настолько громкая, насколько вообще возможно в общежитии), в комнате много еды и алкоголя, и все в прекрасном настроении. Чимин совсем не пьет; у него уже немного гудит голова из-за того, что все вернулись домой, и он в принципе такой человек, что может опьянеть от одного окружающего его веселья. Сама идея вечеринки будоражит его, и вскоре он танцует, поет и громко смеется.
Они с Тэхеном и Хоби топчутся посреди гостиной, отодвинув перед этим всю мебель к стенам, дабы соорудить танцпол. Хоби изображает танцы женских айдол-групп, и, хотя Чимин видел это миллион раз, его всегда убивает выражение лица старшего во время сего действа. За придвинутым к стене столом Чонгук пытается по-тихому выпить больше алкоголя, чем ему позволил Сокджин, и справляется с этим из рук вон плохо. Однако никто не обращает на это никакого внимания, потому что Сокджин с Намджуном слишком поглощены своим совместным танцем. Чимин недолго наблюдает за ними и решает, что эти двое вместе неожиданно хорошо танцуют, — по сравнению с тем, насколько ужасны они поодиночке, — но он быстро отвлекается на то, как увлеченно Хоби исполняет Lion Heart. Когда к тому присоединяется Тэхен со средним уровнем умений, но с отменной страстью, Чимину приходится прекратить танцевать и согнуться пополам, чтобы восстановить дыхание.
Когда он поднимает голову, то встречается взглядом с Юнги, сидящим на втиснутом между диванами стуле. Тот смотрит на Чимина, и его глаза сияют. Чимин думает, что, возможно, Юнги наблюдал за ним какое-то время, но усмешка старшего дает понять, что ему все равно, поймали его на этом или нет. При этой мысли тело Чимина охватывает дрожью.
Чимин направляется к Юнги и, недолго думая, садится ему на колени. Он обвивает руками шею старшего и взволнованно наклоняется к нему.
— Хен! — объявляет он, слишком взволнованный вечеринкой, чтобы заботиться о том, что их могут увидеть.
Все пьяны и слишком увлечены празднованием, чтобы обращать на них внимание, говорит он себе. А Юнги, надо отдать ему должное, совсем не кажется удивленным; он, наоборот, одобряет присутствие Чимина у себя на коленях, обнимая того за талию и прижимая к себе.
— Скажи честно, сколько ты выпил?
Юнги смотрит на Чимина снизу вверх, и выражение лица у него умиротворенное.
— Нисколько, — отвечает он.
Чимин прижимается к груди Юнги теснее.
— Лжец, — дразнит он, но, вообще-то, верит. Юнги выглядит привычно спокойным и одновременно немного взволнованным. — Тогда почему ты такой счастливый?
Юнги смотрит Чимину в глаза, а затем проходится взглядом по его телу — вверх, а потом вниз — так, что младший чувствует одновременно жар и дрожь.
— Я не знаю, — медленно произносит он, но выглядит так, будто точно знает ответ. Их лица так близко друг к другу, как это часто бывает в последнее время.
Чимин крепче обнимает Юнги за шею. Юнги перекладывает руки с чиминовых бедер на талию.
— Ты скучал по мне, пока был в отъезде? — шепчет Чимин. Он чувствует какое-то безрассудство, словно может сделать или сказать что угодно — будто он мог бы прямо сейчас раствориться в Юнги и это было бы так, так хорошо.
Краешки рта Юнги приподнимаются.
— Я не был в отъезде, — говорит он. — Это мы были в разлуке.
Чимин пытается обдумать его слова своим перевозбужденным мозгом, но не уверен, что преуспевает в этом, ибо спустя секунду Юнги шевелится под ним и тоже понижает голос до шепота.
— Который час? — спрашивает он.
Их носы почти соприкасаются. Чтобы предотвратить то, что определенно станет трагическим, ужасным столкновением, Чимин чуть сдвигается в сторону, так что их носы оказываются рядом и едва касаются. Теперь их лица еще ближе.
Чимину, наверное, стоит посмотреть время на телефоне, или спросить об этом кого-то в комнате, или что-то ответить Юнги, но это неважно. Он уже знает ответ.
— Я люблю тебя, хен, — шепчет он.
В этот раз Юнги по-настоящему улыбается. И закрывает глаза. Он выглядит просто прекрасно.
И тут в них что-то врезается. Чимин взвизгивает и цепляется за Юнги, который инстинктивно обхватывает Чимина сильнее и лишается всего своего спокойствия разом.
Всему виной оказывается пьяный Чон Чонгук, который врезался в них, видимо, изображая быка. Судя по удивлению остальных — кроме Хосока, который держится за бок от смеха, — они тоже застигнуты врасплох. Сокджин с Намджуном перестали танцевать, и старший держится за руку Намджуна, глядя на Чонгука со смесью тревоги и подозрения.
Сам Чонгук бесформенной кучей валяется на полу, уткнувшись лицом в колени Юнги. Когда он поднимает голову, на его лице красуется осоловелая улыбка. Чимин думает, что они с Юнги, наверное, представляют собой то еще зрелище: Чимин сидит у старшего на коленях и они оба отстраняются прочь от Чонгука, вцепившись в друг друга и всем своим видом выражая растерянность. Их эмоции, наверное, проявляются еще ярче, когда улыбка Чонгука гаснет и он состраивает такую гримасу, будто его сейчас стошнит.
Вдруг Чимин чувствует, что его двигают, а потом поднимают и переносят через согнувшегося пополам Чонгука, и он с опозданием понимает, что Юнги несет его на руках. Он все еще не до конца понимает происходящее, когда его ставят на ноги на другом конце комнаты.
Чимин оборачивается, пытаясь узнать, что происходит с оставшимся у диванов Чонгуком, но Юнги уже тянет его за запястье — прочь из комнаты и по коридору. Последнее, что он успевает заметить, это Сокджин, направляющийся через всю комнату к Чонгуку с явно серьезными намерениями, и Намджун, срывающийся с места вслед за Сокджином и делая панические «стой, стой!» жесты.
— Хен, — жалобно говорит Чимин, но не то чтобы он недоволен тем, что его уводят с вечеринки. Они быстро оказываются в комнате Чимина, и Юнги мягко, но поспешно указывает младшему сесть на кровать. Чимин садится и поднимает взгляд на вышагивающего перед ним Юнги.
— Нам не нужно при этом присутствовать, — говорит он, и Чимин соглашается. Хотя ему хотелось бы посмотреть на то, как Чонгук будет решать свои проблемы с Сокджином — но он может вернуться и застать надирание задницы в любой момент. А сейчас он больше заинтересован в том, что же так взволновало Юнги.
Юнги вдруг останавливается и зачем-то опускается перед Чимином на колени.
— Чимин-а, — укоряюще начинает Юнги, и его голос охрипший, — почему ты не снимаешь обувь дома? Давай, — он начинает расшнуровывать и снимать обувь с Чимина.
Чимин очень сильно смущен, но какая-то часть его разума говорит, пусть, зачем жаловаться, если это вроде как приятно?, так что он ничего не говорит. Тем временем Юнги стягивает с него обувь поначалу нервными, а затем осторожными и размеренными движениями.
— Гребаный Чон Чонгук, — бормочет Юнги себе под нос, и Чимин смеется. Юнги поднимает на него взгляд.
— Ты такой странный, — нежно говорит Чимин.
Юнги опускает глаза и приступает к чиминовым носкам, в чем нет необходимости, но Чимин не жалуется. Ему нравится ощущение того, как рука Юнги мягко обхватывает его голую ступню.
— Эй, — улыбаясь, говорит Чимин, — как насчет небольшого массажа? — он чуть покачивает ногой в ладони Юнги. Когда Юнги не отвечает, Чимин хныкает и снова качает ногой.
Юнги хмурится.
— Ты такой избалованный.
— Это ты меня балуешь, — возражает Чимин.
Юнги меняется в лице.
— Ты заслуживаешь самого лучшего, — бормочет он куда-то в пол. — Только самого лучшего, Па... — он почему-то обрывает себя, — Чимин-а, — и смотрит Чимину в глаза. — Самого лучшего.
Не прерывая визуального контакта, Юнги подается вперед и прислоняется щекой к коленке Чимина. Его взгляд прожигает младшего насквозь.
Чимин протягивает руку, чтобы прикоснуться к лицу Юнги, но в эту же секунду кто-то врывается в комнату, торопливо разговаривая.
— Хен, пойдем, они сейчас... Оу, — смутившись, Хосок запинается. — Простите, я... Я помешал?
Хосок задает вопрос из приличия, и Чимин автоматически хочет ответить конечно же, нет, но все, о чем он может думать, это да. Юнги бросает взгляд на Хосока; его щека все еще у чиминовой коленки.
— Что?
— Оу, — говорит Хосок. — Да. Эм, сейчас начнется рэп-баттл, будут Намджун, Чонгук и я, и я сказал, что пойду позову тебя, — говоря это, он выглядит неуверенно, словно понимает, что чему-то помешал.
Юнги вздыхает и прикрывает глаза.
— Хорошо, — говорит он Хосоку. — Дай мне минуту.
— Хорошо, — нервно отвечает Хосок, а затем выходит.
Юнги еще раз смотрит на Чимина, прежде чем со стоном подняться на ноги.
— Мне нужно идти, — говорит он без особого энтузиазма. И направляется к двери.
— Хен, — Чимин берет Юнги за запястье, и тот оборачивается. — Не будь с ними слишком строг, ладно? Просто постарайся хорошо провести время.
Юнги пристально смотрит на него, а потом отворачивается. Хотя, уходя, он подцепляет мизинец Чимина своим. Такое ощущение, что он совсем не хочет уходить.
Х Х Х
После полудня восемьдесят девятого дня Юнги закрывает за собой дверь и сразу же получает по голове шариком из носков.
Юнги застывает с гримасой на лице.
— ХЕН! — вопит Чимин. — Хен, иди ко мне! ХЕН!
Юнги открывает глаза и обнаруживает Чимина, который смотрит на него из-за состоящей из подушки и дивана баррикады.
— НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! — визжит Тэхен с другой стороны, и Юнги вздрагивает. Он бросает взгляд на Тэхена, а потом — на Чимина.
Чимин состраивает такие жалобные щенячьи глазки, какие только может.
В той части комнаты, где находится Тэхен, расположилась еще одна (и Чимин это признает) мощнейшая баррикада; она составлена из нескольких предметов мебели и увенчана простынями и множеством подушек, — в общем, это целая военная крепость. По сравнению с ней одинокое заграждение Чимина в виде дивана выглядит жалко.
Юнги переводит взгляд между баррикадами, а затем бежит к Чимину. Он приземляется на пол рядом с ним. Чимин триумфально ударяет кулаком воздух, отмечая появление союзника.
— Как так получилось? — спрашивает Юнги, пока Чимин судорожно скатывает одинокие носки в бомбочки.
— Тэ и Гук занимались стиркой, — объясняет Чимин. — А потом пришел Хосок, чтобы «помочь» им сложить чистые вещи... — Юнги закатывает глаза.
— Юнги-хен! — орет из второй крепости Хосок. — Ты предатель! Как ты мог встать на сторону Минни!
— Если бы тут был Намджун-хен, он бы был за меня! — орет в ответ Чимин, хотя и не уверен в этом.
Зато он совершенно точно уверен, что Намджун выберет ту сторону, на которой будет Сокджин. И хорошо, что ни того, ни другого здесь нет, — Намджун еще не пришел из студии, где был с Юнги, — так что никто не может опровергнуть его заявление.
Две бомбы из носков приземляются на Чимина с Юнги без предупреждения. Младший выругивается.
— Почему их трое, а ты один? — с подозрением спрашивает Юнги.
— Ну... Возможно, я заявил, что смогу побить их всех в одиночку... — мямлит Чимин. Он пристыженно отводит взгляд и сворачивает еще несколько пар носков.
Юнги вздыхает.
— Знаешь, это не в твою пользу, — сообщает он. — Точнее, у них целая крепость из одеял. Не думаю, что ты выиграешь.
— С таким настроем — точно нет! — ворчит Чимин. Он встает и быстро бросает три бомбочки подряд, а потом снова падает на пол.
Слава богу, одна из бомб попадает в Хосока.
— Вот дерьмо! — кричит тот, и раздается громкий звук, пока что-то — возможно, Хосок — падает на пол. — Прямо в глаз! Черт возьми, Пак Чимин!
— ХОБИ, — драматично объявляет Тэхен, — ХОБИ-ХЕН, НЕ УХОДИ! НЕ СДАВАЙСЯ! НЕТ, ХОБИ, Я ОТОМЩУ ЗА ТЕБЯ!
— Где хен, — спрашивает Юнги с неким отчаянием.
— В продуктовом магазине! — ободряюще кричит Чимин, выглядывая из-за дивана. Чонгук немедленно издает боевой клич и бросает подозрительно большую бомбу в Чимина. Тот взвизгивает и скрывается за баррикадой.
— Выходите, трусы! — орет Тэхен, вслед за Чонгуком кидая — по необъяснимым причинам — банан.
Юнги провожает банан глазами, и тот с шлепком приземляется между ним и Чимином.
— Провизия! — объявляет Чимин, запихивая банан под подушку.
Юнги закрывает глаза.
— Господи, когда мамочка Сокджин уже появится, — говорит он.
Чимин фыркает.
— Хен.
Юнги приоткрывает один глаз, и Чимин заговорщицки подается вперед.
— Осталось по крайней мере десять минут, — он позволяет губам расплыться в озорной ухмылке.
После некоторой паузы Юнги отвечает ему тем же.
Юнги так близко, и его улыбка такая искренняя и добрая. Сердце Чимина начинает биться чаще при одном взгляде на нее. Идет восемьдесят девятый день, и он уже сказал Юнги, что любит его, и ему интересно, что будет, если он просто протянет руку, положит ее Юнги на грудь и так и застынет. Что сделает Юнги? Как он отреагирует?
Юнги вдруг смотрит на шарик из носков рядом с собой. Он поднимает его и задумчиво подбрасывает вверх и вниз несколько раз, а потом смотрит на Чимина.
Чимин кивает, беря обеими руками столько бомбочек, сколько может.
На беззвучный счет «три» они атакуют.