9. Откровение
Впервые за несколько дней выдалась хорошая погода. С самого утра светило солнце, которое даже не думало прятаться за тучи хотя бы на мгновение. Возможно, из-за отсутствия оных на небе. Воздух пах свежестью, которая была крайне нетипична для больших городов, но так привычна здесь. Люди как будто бы тоже пропитались светом и радостно улыбались друг другу. Все-таки была своеобразная прелесть в маленьких городках, их жителях и, несомненно, в близости с природой.
Ривай сидел на лавочке со стаканчиком чая в руках и отстраненно наблюдал за окружающим миром. В голове было совершенно пусто, впервые за несколько дней и, о боже, как же это прекрасно, когда нет навязчивых мыслей, о которых не можешь прекратить думать, как бы не старался.
Он прикрыл глаза, глубже вдыхая морозный зимний воздух. Волшебно.
В такие моменты он чувствовал себя совершенно свободным, ничем не связанным и никому ничего не должным. Такое дивное ощущение, как будто за спиной сейчас распахнутся крылья и можно будет взлететь, раз и навсегда распрощавшись с невидимыми цепями. Крылья свободы…
В кармане завибрировал телефон, заставляя открыть глаза. Опять очкастая чего-то натворила или потеряла. Ну вот откуда он может знать, где находятся «те пушистые носочки с кроликами», которые чокнутая доктор где-то оставила?
Стоило ли говорить, что, несмотря на клятвенные заверения одной особы, дом парня скоропостижно поменял статус и теперь больше походил на свалку. Некоторые вещи, разбросанные неаккуратной хозяйкой, находились в самых неожиданных местах, иногда создавая нечто вроде импровизированной полосы препятствий при попытке переместиться из одной точки в другую. Риваю приходилось лишь бессильно скрипеть зубами и не пускать этот беспорядок хотя бы к себе.
Аккерман нахмурился и с раздражением достал чудо техники, готовясь снова расхлебывать очередную незначительную проблему… Но смс была не от Ханджи, а от «Зеленоглазого красавчика».
Фото отсутствовало, но это совершенно не мешало опознать отправителя. Когда Зое успела добраться до телефона еще и взломать пароль? Надо бы поменять на новый, посложнее.
Парень с интересом уставился в экран телефона, гадая, зачем Эрен ему написал. Прочитав сообщение раз, а потом еще и еще раз, он неопределенно хмыкнул, мотнул головой, а затем встал. Обеденный перерыв подходил к концу, пора было возвращаться к работе.
«Привет. Ривай, я бы хотел с тобой встретиться. Если ты не против, приходи сегодня в старую часть парка в 19:30. Эрен».
***
Эрен вот уже пятнадцать минут переминался с ноги на ногу, не находя себе места от волнения.
Решение написать то сообщение пришло спонтанно. Ханджи не возражала и с радостью, хоть и немного зашкаливающей, по скромному мнению Эрена, помогла парню, дав тому номер Аккермана. Дальше было полдня раздумий о том, что же, собственно, написать, и в результате… вышло, что вышло.
Он бы мог еще поразмышлять и все же написать тот вариант, который его полностью устроил бы, но тогда сообщению грозило не увидеть мир вообще. Чем дольше думал парень над тем, что же хочет сказать, чем дольше тянул время, тем больше понимал, что проиграет, и решительность уйдет от него окончательно, тем самым хороня возможность хоть немного прояснить ситуацию.
Для себя он решил, что ему просто необходимо разобраться с теми незнакомыми чувствами, которые навязчиво напоминают о своем, хоть и недавнем, существовании при каждой новой встрече с Аккерманом, становясь все запутанее. Ему не нравилось не знать и не понимать.
— Изображаешь статую? — хрипло поинтересовался знакомый мужской голос.
«Он, наверное, хорошо поет» — вздрогнув от неожиданности, невольно подумал Эрен, поднимая глаза. Затянувшие его в свой омут мысли не дали разгореться очагу паники, что было на руку, и парень смог нормально отреагировать на неожиданное появление парня.
Ривай стоял в пяти шагах от юноши и насмешливо, как показалось Эрену, на него смотрел.
— Добрый вечер, — поздоровался шатен, широко улыбнувшись.
— Пока еще не знаю, добрый или нет, — ответил на приветствие Аккерман, — но это уже зависит от тебя.
— Спасибо, что пришли. Я был уверен, что не придете, — честно сказал Эрен.
— Как я мог? Ты ведь пришел, когда я тебе записку написал, да и никто не отменял праздное любопытство, — слегка наклонив голову вбок, ответил брюнет. — И я бы тебя все же попросил определиться, как ты ко мне обращаться будешь: на «ты» или все же на «вы».
— Я не знаю, — признался Эрен.
— Тогда обращайся на «ты».
— Почему именно на «ты»?
— Потому что когда ты «вы-каешь», я чувствую себя древним старцем, а ведь мне не так уж много лет.
Причина показалась Эрену немного детской, но ему и вправду стоило уже определиться.
— Давай прогуляемся, — предложил юноша.
Аккерман с интересом на него посмотрел и едва заметно кивнул, делая первый шаг и тем самым указывая направление.
Эрен специально выбрал наименее посещаемую часть парка. Ему не хотелось, чтобы кто-то стал свидетелем их беседы.
Они просто молча шли. Аккерман не торопил Эрена, давая тому время собраться с мыслями, за что тот был очень благодарен. Он не был уверен, с чего стоит начать разговор.
Взгляд юноши невольно упал на расслабленно шагающего рядом парня. Красивый профиль: ровный аккуратный нос, высокие скулы, тонкие губы, серьезные стальные глаза, спокойно глядящие вперед, пряди смоляных волос, падающих на высокий лоб, бледная кожа… Эрен невольно залюбовался.
— Ты во мне дырку решил прожечь? — не отрывая взгляда от дороги, решил поинтересоваться Ривай, которому не нравилось такое пристальное внимание к себе.
— Извини, — пробормотал шатен, отводя глаза. — Ты красивый, — чуть тише, добавил он.
Аккерман резко перевел взгляд на юношу, перед этим споткнувшись.
— Ты же понимаешь, насколько странно это звучит? — немного нахмурившись, уточнил Ривай.
На что Эрен лишь пожал плечами.
— Говорю, что думаю.
— Тебя могут неправильно понять?
— Почему? Ты разве меня неправильно понял? — удивился Эрен.
— Я тебя вообще не понял, — хмуро произнес брюнет, снова глядя на дорогу.
— Я сказал, что ты красивый, — повторил шатен.
— Я же не сказал, что не слышал, я сказал, что не понял, а это разные вещи, если ты не в курсе, — немного раздраженно откликнулся Аккерман.
— Я знаю, — просто ответил Эрен. — Я объяснил, что имел ввиду, говоря эти слова.
— В таком случае, по какому поводу комплименты?
— Это, скорее, констатация факта.
— Вот как.
— Но можешь считать это комплиментом, — робко улыбнулся юноша.
— И что ты делаешь?
— Ты о чем?
— О твоем поведении, что с тобой?
— А что не так?
— Ты… странный, — не найдя более подходящего слова, сказал Леви.
— Почему? — недоуменно спросил Эрен.
— Ведешь себя странно. Сначала избегал меня, а потом сам пригласил встретиться, делаешь сомнительные комплименты. С чего бы это, а, Эрен? — Леви, сам того не замечая, позаимствовал у очкастой манеру речи. С кем поведешься…
— Сам не знаю, — немного смущенно пожал плечами шатен, — а пригласил тебя для того, чтобы понять.
Эрену сложно было «ты-кать» Риваю, когда тот так на него смотрел. Невольно казалось, что тому не двадцать пять, а хорошо за тридцать, настолько взрослым казался пристальный взгляд стальных, почти прозрачных глаз.
— И что ты собрался понимать? — после секундного замешательства полюбопытствовал Аккерман.
Эрен нахмурился, не зная, стоит ли говорить о чем-то столь личном постороннему человеку. С другой стороны, это непосредственно касается его и, возможно, лишь возможно, он сможет помочь и подсказать, что же ему делать. О том, что Аккерман умеет хранить секреты, Эрен уже знал. Тем более, что шатену хотелось спросить у кого-нибудь совета. Никакой опасной информации о себе он же не предоставляет, а потому удара ждать неоткуда.
Немного поразмыслив, он решил предоставить выбор парню. Пусть тот самостоятельно решит, что хочет услышать.
— Тебе рассказать правду или сочинить отмазку?
Леви снова посмотрел на юношу, вопросительно приподняв бровь.
— И что же я могу такого услышать в правде, что мне захочется слушать отмазку?
— Пожалуйста, просто ответь.
— Думаю, все мы заслуживаем того, чтобы с нами были предельно откровенны, даже если это порой ставит в неудобное положение, — философски изрек Ривай, — а потому рассказывай все, как есть.
— Это будет немного затруднительно, учитывая, что сам понимаю не шибко много, — почесал кончик носа Эрен, пытаясь скрыть смущение.
— Вот и посмотрим.
— Только тогда не перебивай.
— Начинай уже.
Эрен замолк буквально на несколько секунд, собираясь с мыслями.
— Понимаешь, в последнее время я никак не могу понять, какие чувства испытываю. И все из-за тебя. Когда я впервые тебя увидел, то ты вызывал разве что невольный интерес и ничего более. Когда я лежал в доме твоей подруги мне вообще не до того было. Но вот после нашей встречи в кафе… Как будто что-то случилось, но меня забыли поставить в известность. Наш разговор тогда чуть не взорвал мне мозг. Я не знал, как мне с этим справиться, а потому решил просто ликвидировать источник проблемы. Думал, что если не буду тебя видеть, то смогу выбросить из головы. Но после той случайной встречи возле магазина внутри что-то дрогнуло, и я не могу понять, что именно. Почему-то не могу просто забыть. Я пытался, но не получается. Надеялся спросить у тебя, что же делать, потому что ума не приложу, как разобраться с этим всем самостоятельно, а спросить больше не у кого, — быстро выпалил Эрен так, как было на душе. Иначе просто не смог бы и слова сказать.
Выдохнув, неуверенно поднял глаза на брюнета, который молчал во время монолога, ожидая и одновременно страшась увидеть реакцию на свою откровенность.
Ривай задумчиво глядел себе под ноги. Наконец выдавил:
— Знаешь, ты нашел кого спрашивать.
— А? — Эрен недоуменно посмотрел на парня.
— Я не знаю, что тебе делать, потому что не могу помочь с этим даже себе, — объяснил он.
— О, а о ком думаете вы? — Эрену и правда было интересно.
— Ты правда хочешь знать, — брюнет поднял взгляд пронзительных глаз, пытливо заглянув в изумрудные омуты.
Эрен, не задумываясь, ответил.
— Да, — и, спохватившись, добавил, –почему бы и нет?
Ривай тяжело вздохнул.
— Моя проблема во многом схожа с твоей, — начал он издалека, — но с той лишь разницей, что мои мысли занимаешь ты.
***
Когда Леви дошел до назначенного места, Эрен уже был там. Стоял, застыв, и смотрел куда-то вверх, не замечая ничего вокруг себя. Худое лицо было задумчивым, да и сама фигурка красиво вписывалась в окружающий пейзаж.
Место и вправду было красивым. Высокие, выше, чем в других частях парка, деревья, причудливо изогнутые ветки которых украшал серебристый снег, загадочно блестящий в свете фонарей, узкие тропинки, рассчитаны едва ли на пару, выложены камнями, которые теперь скрывал снег. И юноша, задумчиво глядящий вдаль. Умей Ривай рисовать, непременно запечатлил бы этот момент на холсте, но, к сожалению, приходилось довольствоваться лишь памятью.
— Изображаешь статую, — немного ехидно поинтересовался Аккерман, стараясь заткнуть стоящую перед глазами картину куда подальше.
Парень вздрогнул и обратил взгляд затуманенных изумрудных глаз на него. И Леви стало интересно, о чем же он думал, так задумчиво глядя на небо.
— Добрый вечер, — поздоровался Эрен. Он со всеми такой до тошноты вежливый или только с ним? Аж зубы сводит.
— Пока еще не знаю, добрый или нет, но это уже зависит от тебя.
— Спасибо, что пришли. Я был уверен, что не придете, — не обратив совершенно никакого внимания на насмешку, поблагодарил юноша. Боже, ну почему так официально? Он так похож на канцелярскую крысу, которая общается лишь вежливыми холодными фразами? Холодными возможно, но вежливым себя Ривай никак не смог бы назвать.
— Как я мог? Ты ведь пришел, когда я тебе записку написал, — Леви заметил, как освещенное светом фонаря лицо напротив дрогнуло, — да и никто не отменял праздное любопытство, — Ривай с удовольствием наблюдал реакцию на свои слова. Изумрудные глаза снова заблестели. — И я бы тебя все же попросил определиться, как ты ко мне обращаться будешь: на «ты» или все же на «вы».
— Я не знаю, — растерялся Эрен.
— Тогда обращайся на «ты».
— Почему именно на «ты»? — да у этого парня запоздалый возраст почемучки.
— Потому что когда ты мне «вы-каешь», я чувствую себя древним старцем, а ведь мне не так уж много лет, — терпеливо объяснил Аккерман.
Впрочем, Эрен ему явно не поверил, но вопросов больше задавать не стал, вместо этого предложив прогуляться.
И вправду, зачем стоять мерзнуть. Он первым сделал шаг по направлению к небольшому пруду, о котором знали лишь самые заядлые гуляльщики, одним из которых он был, наткнувшись на него совершенно случайно во время одной из бессонных ночей. Он уверенно шел вперед, показывая не отстающему ни на шаг Эрену дорогу. Но того, кажется, она не интересовала совершенно.
Сначала Леви делал вид, что не замечает, как его разглядывают, но с каждой минутой ему становилось все неуютней под пристальным взглядом. Что он там такого увидел?
— Дырку во мне решил прожечь? — наконец-то не выдержав, поинтересовался он, не отрывая взгляда от дороги.
— Извини, — застигнутый парень сразу же отвел глаза и переключил свое внимание на дорогу. Правда ненадолго. — Ты красивый, — добавил он, спустя пару секунд, почти заставив Ривая своей репликой познакомиться поближе с мощеной камнями дорогой. Но он все же смог устоять и даже перевести взгляд на Эрена, устойчиво стоя на двух ногах.
— Ты же понимаешь, насколько странно это звучит? — решил уточнить Аккерман.
Не стоит говорить такие слова постороннему человеку с нетрадиционной ориентацией, может плохо кончиться. Парень об этом явно не думал (или не знал) и не понял, почему вдруг его слова вызвали такую реакцию. А потому просто пожал плечами.
— Говорю, что думаю.
Ага, как будто это все объяснило.
— Тебя могут неправильно понять, — решил намекнуть Ривай.
Не помогло.
— Почему? — нет, правда, возраст почемучки затянулся, — разве ты меня неправильно понял? — с детской невинностью поинтересовался шатен.
И вот что ему ответить? Не совращать же столь неискушенный ум. Это точно будет делать не он.
— Я тебя вообще не понял, — соврал Аккерман, хмуро глядя вперед себя.
— Я сказал, что ты красивый.
Ривай еле сдержался чтобы не закатить глаза и не застонать.
— Я же не сказал, что не слышал, я сказал, что не понял, а это разные вещи, если ты не в курсе.
— Я знаю. Я объяснил, что имел ввиду, говоря эти слова, — сказать, что это запутало Аккермана еще больше, ничего не сказать. Он совершенно не понимал действий этого парня.
— В таком случае, по какому поводу комплименты? — не мог не поинтересоваться Леви.
— Это скорее констатация факта, –просто ответил Эрен.
— Вот как.
Скоро мозг Леви придется менять, потому что старый соберет манатки и покинет привычное место обитания, и всему виной будет обладатель этих изумрудных глаз с детской непосредственностью в куче.
— Но можешь считать это комплиментом, — обаятельно улыбнулся шатен.
Можно уже искать замену мозгу. И сердцу в придачу. Потому как старое скоро износится. Нет, пора понять, что же все-таки происходит.
— И что ты делаешь?
— Ты о чем? — Эрен явно не понимал, почему Леви так прицепился к простой фразе, и это недоумение ярко отражалось на его мордашке.
— О твоем поведении, что с тобой?
— А что не так?
— Ты… странный, — правда. Очень-очень странный. И непонятный. А тот еще говорил, что Аккермана сложно понять.
— Почему? — снова это «почему».
— Ведешь себя странно. Сначала избегал меня, а потом сам пригласил встретится, делаешь сомнительные комплименты. С чего бы это, а, Эрен? — выдал скопом все непонятки, которые не укладывались у него в голове, Ривай.
— Сам не знаю, — смущенно пожал плечами юноша, — а пригласил тебя для того, чтобы понять.
Договорить, по всей видимости, было очень сложно. Пришлось самому спрашивать.
— И что ты собрался понимать?
И тут пришел ступор. Мальчишка просто шел, глядя себе под ноги и, очевидно, решая для себя какой-то очень важный вопрос, что лишь разжигало желание Леви понять, что же, черт возьми, происходит в этой лохматой голове.
Придя к определенному умозаключению, он наконец произнес:
— Тебе рассказать правду или сочинить отмазку?
Неожиданно однако.
— И что же я могу услышать в правде, что мне захочется слушать отмазку?
— Пожалуйста, просто ответь.
— Думаю, все мы заслуживаем того, чтобы с нами были предельно откровенны, даже если это порой ставит в неудобное положение. А потому рассказывай все, как есть.
— Это будет немного затруднительно, учитывая, что сам понимаю нешибко много, — Эрен задумчиво почесал кончик носа.
Он выглядел очень красивым с этим детским недоумением на лице, на котором танцевали блики светящего над ними старого фонаря.
— Вот и посмотрим, — без колебаний сообщил Аккерман.
— Только тогда не перебивай.
— Начинай уже.
А вот к последовавшим за небольшой паузой откровениям Ривай оказался не готов. Он слушал, затаив дыхание, рассеянно глядя себе под ноги.
Вот уж никак не ожидал, что это лохматое чудовище испытывает те же запутанные чувства, что и он сам. А в завершении ко всему, такой себе вишенкой на торте, стала просьба о помощи. Эрен просил объяснить, что же все-таки с ним происходит. У Леви чуть не вырвался нервный смешок.
— Знаешь, ты нашел кого спрашивать.
— А? — в изумрудных глазах отразилось непонимание.
— Я не знаю, что тебе делать, потому что не могу помочь с этим даже себе, — искренняя правда, между прочим. Из Ривая советчик так себе, по правде говоря.
— О, а о ком думаете вы?
Аккерман боялся этого вопроса. И что ему отвечать? Что из-за этого ненормального у него каша из чувств, а про пригодность мозга вообще стоит молчать.
— Ты правда хочешь знать?
— Да, — быстро выпалил шатен и, спохватившись, добавил, — почему бы и нет?
И на что он рассчитывал, интересно знать. Ну что, откровенность за откровенность?
— Моя проблема во многом схожа с твоей, но с той лишь разницей, что мои мысли занимаешь ты, — признание вылетело на удивление легко. Забавно, он ведь впервые признался кому-то в своих чувствах.
Выражение лица Эрена надо было видеть. Леви бы хотел на всю жизнь запомнить ту бурю эмоций на изумленном скуластом лице.
— И что это, — наконец спросил он, когда к нему вернулся дар речи.
И тут Аккерману в голову пришла занятная идея. Он не знал, стоит ли так поступать с Эреном, но это был самый верный способ проверить свою догадку.
Решительно сверкнув глазами, он одним шагом приблизился к юноше, схватив того за грудки, и потянул на себя, устраняя таким образом разницу в росте.
Когда лицо парня с ошарашенными глазищами оказалось напротив его собственного, Леви, не прерывая зрительного контакта, приблизился еще ближе и медленно, давая возможность отстраниться, накрыл губы Эрена своими.
Удивительно, но мальчишка не отшатнулся, как от прокаженного, как того ожидал Ривай, не убежал, а наоборот немного неловко приобнял Леви. По телу расползлось предательское тепло, отзываясь на легкий, казалось бы, поцелуй.
Вопросов о своих чувствах к Эрену у Аккермана больше не осталось. Кажется, у шатена тоже. Шершавые губы и теплые руки заполнили все сознание брюнета. Было так хорошо и уютно. Правильно. Хотелось остаться так навсегда. Но умом Ривай понимал, что это невозможно.
С трудом отстранившись, он заглянул в сверкающие изумрудные глаза, в которых янтарными бликами отражался свет фонаря.
— Спасибо, — произнес Эрен, сверкая улыбкой.
— За что?
— Я, кажется, понял, что со мной было.
Леви пожал плечами. Нашел, за что благодарить, честное слово.
— Ривай, а можно я тебя еще раз поцелую?
— Леви, — быстро исправил тот, — можешь звать меня Леви.
Эрен просиял улыбкой. Она ему невероятно шла, такая чистая, искренняя, красивая. Как будто яркое солнце. Леви улыбнулся краешком губ.
— Пошли.
Пруд в лунном свете станет прекрасным завершением этого странного, но не менее чудесного вечера, открывшего глаза на чувства друг друга.