И что дальше?

Эрену показалось, что он ослышался. Наверно, это закономерно, когда взрослый человек, в твердом уме и хорошем здоровье, посреди довольно напряженной беседы перескакивает на совершенно другую тему с легкостью маленького ребенка, который забыл, о чем говорил минуту назад. А ведь по виду такой серьезный, что аж мурашки по коже.

Недоверие и удивление на лице парнишки не осталось незамеченным.

— Да, тебе не послышалось. Ну так что? — переспросил Леви еще раз.

— Вы со всеми так беседуете или это специально для меня используете такие методы? — осторожно спросил шатен.

— Да нет. А что не так-то? — Ривай непонимающе посмотрел на мальчишку.

Казалось, у Эрена сейчас случится истерика. Он правда не понимает?!

— Как вам сказать... Поездка на американских горках — скучное и неинтересное занятие по сравнению с такой вот «беседой», — нервно хмыкнул он.

— Ты мне ответишь на вопрос или еще побеседуем? — спросил Аккерман тоном, таящим явную издевку, за которой, в свою очередь, таилось некоторое замешательство от слов шатена.

— Спасибо, я не голоден, — мрачно ответил парень.

— И именно поэтому твои глаза засветились, как лампы, стоило только заикнуться про еду, — произнес брюнет, хитро прищурив глаза. — Что ж, как знаешь.

Эрен упрямо поджал губы и нахмурился. Сейчас у него был вид взъерошенного воробья, который, чуть что, кинется в драку, совершенно не заботясь о том, что его могут сьесть.

Леви улыбнулся самым краешком губ.

— Снова улыбаетесь. Неужели я вас так забавляю? — ядовито поинтересовался юноша, уязвленный тем, что на него смотрят, как на маленького ребенка.

Знал бы он, чего стоят эти едва заметные улыбки...

Ривай наклонил немного голову вбок и снова поинтересовался.

— Последний раз тебя спрашиваю, — он упорно продолжал «ты-кать» в противовес «вы-канью» Эрена, — хочешь есть?

— Зачем?

— Что зачем?

— Зачем вы хотите меня накормить?

— Боже, почему нельзя просто взять и согласиться? Это так сложно? — устало поинтересовался Леви у потолка, но тот, похоже, решил сохранять нейтралитет и не ввязываться, а потому гордо хранил молчание.

— Ты давно в зеркало смотрелся? На скелет похож, — Ривай придирчиво окинул юношу взглядом.

— А вы, значит, заботливая бабушка? — с ехидцей поинтересовался шатен.

— Хм, — Ривай сделал вид, будто и правда задумался над этим вопросом, более того, что ответ на этот вопрос — открытие смысла бытия и раскрытия цели существования его самого. Наконец, он задумчиво изрек.

— Нет, Эрен, не думаю, что роль бабушки мне подходит. А вот предусмотрительного злого волка — вполне.

Парень не оценил шутки, разом напрягшись. В глазах снова вспыхнул беспокойный огонек, за что Леви мысленно дал себе затрещину.

— Расслабь булки. Не собираюсь я тебя есть, рискую несварение заработать. Пошли, — скомандовал он, собираясь сменить место дислокации.

— Знаете, я лучше домой пойду, — неуверенно произнес Эрен.

— Что? Почему? Неужели я тебя так пугаю? — с неверием в правдивость собственных слов спросил Ривай.

— Не то чтобы пугаете. Просто... я вас совершенно не понимаю. И мне это не нравится. Вы непредсказуемы, и от этого мне не по себе, — Эрен нахмурился, отчего между бровями пролегла еле заметная складка, как бы намекая, что хозяину этого лица нередко приходилось вот так вот хмурится.

— Боишься, что отравлю? — с издевкой в голосе поинтересовался Аккерман.

— Не думаю, — серьезно ответил шатен.

— Знаешь, у нас есть нечто общее. Я тебя тоже не понимаю.

Эрен просто пожал плечами.

— Спасибо вам за все, правда. Хорошего вечера, — и встал, намереваясь уйти.

— Стой. Допей хотя бы чай. Выливать жалко, — нашел, за что зацепиться Аккерман, чтобы задержать парня хотя бы еще на мгновение. Побыть с ним немного дольше, скорее всего, в последний раз.

Эрен снова забавно нахмурился.

— Ладно, но потом я пойду.

Леви едва заметно кивнул.

— Конечно, как хочешь.

***

Эрен битый час кружил по городу в попытках привести мысли и чувства в порядок. До чего же странный день выдался. И Аккерман этот еще...

У Эрена сложилось о нем двойственное впечатление, как будто в одном теле уживались две разные личности. Одна — холодная и неприступная, испепеляющая одним лишь взглядом стальных глаз каждого неугодного, не знающая пощады, способна на что угодно, в то время как другая часть Ривая немного... детская, что ли. И вот как такие разные между собой части могут спокойно пребывать в теле одного человека? Ему,  наверно, сложно с людьми.

Эрен почувствовал даже некоторую жалость, не понаслышке зная, что такое одиночество. Когда никого нет рядом и ты остаешься один на один со своими проблемами. Впрочем, для него это было собственным решением. Да и парень не был уверен в том, что у Ривая никого нет. Может, у этого железного человека есть любимая сестра, верный друг, или девушка (парень?), которая(ый) терпят все заскоки этой «мрачной тучи», а может, даже порой вправляют мозги (хотя Эрен себе это с трудом представлял, но... чего только в жизни не бывает). И потом, не может же быть все так трагично, как это сейчас ему представлялось.

Да, Ривай до жутиков странный, и да, с чего-то решил заинтересоваться его, Эрена, жизнью, не объяснив толком, зачем ему это все, но у Аккермана тоже ведь есть плюсы. Главный из них заключался в том, что он не забыл об Эрене, хотя тот ушел так внезапно, толком не поговорив, и даже решил узнать, куда и за коим чертом он свалил. От этого внутри зашевелилось какое-то давно забытое чувство, но импульс был довольно слабым, а потому проснуться у этого самого чувства не вышло. Да и не дал парню протянуть ноги под забором, вовремя вернув в реальность, а после — согрев чаем и пледом. Да, пусть беседа была странной, и как вообще крутились шестеренки в голове у этого человека было непонятно, но это ведь не повод избегать его?

Эрен не мог сказать, что ему нравится общество Ривая, как не мог и утверждать обратного. Просто это было слишком необычно, слишком странно, необъяснимо, непонятно. Оно ставило под сомнение прежний, привычный уже уклад жизни, тем самым поднимая конфликт внутри него.

Парень устало взъерошил каштановые волосы, надеясь таким образом отогнать навязчивые мысли. Он никогда не был склонен к анализу собственных поступков или действий других людей, вот только жизнь заставила искать подвох во всем, анализировать, пытаться понять. Это было главным условием его выживания. Ведь когда знаешь и понимаешь, то имеешь возможность этого избежать, не допустить, ну или в крайнем случае подготовиться. Ему тяжело было приучить себя к такой форме мышления, особенно учитывая естественную импульсивность, зато теперь поток мыслей не давал спать даже по ночам, грозясь разорвать несчастный мозг от слишком большого количества переменных, заставлял искать скрытый смысл в каждом неосторожном движении, косом взгляде, фразе, обращении. Такова была цена.

Ужасно ли так жить? Просто отвратительно. Зато эффективно, ведь Эрен до сих пор жив и находится на свободе, пусть даже такой условной, как эта. Цепляться за жизнь, оставаясь свободным, давно вошло в привычку.

С наступлением ночи на улице заметно похолодало, что, в конце концов, вынудило юношу отправиться домой.

Есть не хотелось, а потому Эрен заварил себе чай и уселся на табуретку в кухне, глядя на крыши маленького городка. Его квартира была на седьмом этаже, под самой крышей, откуда открывалась отличная панорама города. Это, пожалуй, было единственной отличительной чертой маленькой убогой квартирки, у которой в наличии были спальная комната, кухня, да ванная с туалетом. Правда, была небольшая проблема с отоплением, за что хозяева порядком скинули цену. Но Эрена все устраивало.

Задумчиво глядя на ночной город, он отхлебнул из кружки и чуть не подавился. После того чая, который приготовил Ривай, этот казался горьким и невкусным. Эрен с отвращением поставил кружку на стол. Как он раньше мог это пить? Юноша со вздохом поднялся и потопал спать. Сил не оставалось даже на душ. Как только голова коснулась подушки, он сразу же провалился в глубокий сон без сновидений.

***

Аккерман в последнее время был мрачнее обычного. Это заметили все. Один коллега даже рискнул поинтересоваться, что же гнетет Ривая, но, получив вместо ответа весьма красноречивый взгляд, здраво рассудил, что эта информация не стоит его здоровья. Остальным тоже хотелось жить, а потому причина столь странной перемены в настроении брюнета так и осталась для них загадкой.

После той странной беседы Леви больше не встречал Эрена. Казалось бы, он подозревал о таком развитии событий. Более того, оно было самым вероятным, но это все равно никак не повлияло на гнетущее разочарование, которое теперь обреталось внутри него.
Ривай стал более замкнут и молчалив, хотя куда уж больше.

Первые несколько дней он с надеждой поднимал взгляд на каждого посетителя, приход которого оповещал колокольчик над дверью. По дороге домой внимательно вслушивался и вглядывался в незнакомые лица, надеясь увидеть там знакомую физиономию с изумрудными глазами. Закрывая дверь, окидывал пристальным взглядом улицу, желая заметить каштановую макушку среди редких прохожих. Но чем больше времени проходило, тем больше он понимал, что надеяться на чудо глупо, и Эрен не придет. В конце концов, он и не должен. Через некоторое время Аккерман частично смирился с этим фактом.

***

Сегодня было утро субботы. В идеально чистой комнате царил полумрак — солнечные лучи потерпели поражение в попытках пробраться сквозь плотные шторы. На кровати, укутавшись в одеяло, мирно посапывали, желая отоспаться за всю трудовую неделю.

Вдруг сонную тишину прорезала резкая и звонкая мелодия. Сверток заворочался и оттуда показалась рука, которая потянулась за лежащим на прикроватной тумбочке телефоном, сейчас надрывавшым динамики слишком бодрой гитарной композицией. Не глядя на номер, парень поднял трубку.

— Утречка, Леви, — прокричали из динамика. Брюнет тихо застонал.

— Ханджи, твою мать, ты на время смотрела?

На том конце задумались, но лишь на пару секунд.

— И что тебя не устраивает? Сейчас 7:45. Хватит дрыхнуть, Аккерман, всю жизнь проспишь, — пожурила Зое парня.

— Если у тебя не было какой-либо веской причины для того, чтобы разбудить меня в законный выходной, то ты заснешь. И уж я постараюсь, чтобы этот сон оказался вечным, — прорычали в трубку.

Но девушка едва ли обратила внимание на угрозу друга. Она вообще давно смирилась с манерой общения Аккермана, научившись просто игнорировать его угрозы. Главное — не пропустить настоящую, потому как это вполне может стоить жизни.

— Да, да, я поняла. У меня к тебе ма-аленькая такая просьба, — заискивающе начали на том конце провода,  можно я у тебя поживу?

— А твой дом тебя уже не устраивает?  поинтересовался Леви, сцеживая зевок в кулак.

— Понимаешь, тут такое дело...

— Эксперимент, — закончил Ривай за Зое, прекрасно поняв причину с первых слов. Такое случалось время от времени еще в студенческие годы: не те реактивы, неожиданная реакция, «ой» и так далее.

— Ну, если коротко, то да, — согласилась девушка.

— Сильно досталось?

— Да нет, я цела. Не думала, что спросишь, — улыбнулись на том конце.

— Дому, балда, — уточнил Ривай, мысленно облегченно вздыхая.

Ханджи спокойно могла взлететь на воздух вместе с домом. Вообще оставалось загадкой, как она до сих пор оставалась среди живых.

— Противный коротышка, — послышалось обиженное.

Аккерман скрипнул зубами. Он терпеть не мог это прозвище, но Зое упрямо продолжала так его называть, не поддаваясь никаким уговорам.

— Фундамент хоть на месте? — ехидно поинтересовался Леви.

— Мне просто нечем подорвать дом, — возмутилась Ханджи.

— Ага, оно и видно, — хмыкнул парень.

В трубку обиженно засопели.

— Так что, пустишь к себе?

— Нет.

— Ну Ле-еви-и.

— Нет.

— Обещаю не проводить опасные эксперименты, — с энтузиазмом пообещали из трубки.

— Нет.

— Вообще не проводить эксперименты в твоем доме, — правильно уловив направление мыслей, исправилась девушка.

— На территории моего дома. А еще поддерживать чистоту и не гадить. Если увижу хоть намек на тот свинарник, который является константой в твоем доме — вышвырну, и фиг ты меня убедишь взять тебя обратно. Про свои эксперименты ты даже не заикаешься, поняла?

— Аккерман, я тебя обожаю, — пропищали в трубку так громко, что ее пришлось в срочном порядке убирать от уха, иначе был риск лишиться слуха.

— Очкастая, не ори, — прикрикнул на нее Леви.

Та немного успокоилась и уже деловым тоном сообщила.

— Буду у тебя примерно через два часа. До встречи, мелкий, — и сбросила вызов.

Только теперь до сонного Ривая дошло, что все это время на фоне слышалось гудение мотора автомобиля. Черт возьми, только этого ему не хватало.

Он глухо застонал, укрываясь одеялом с головой. Впереди предстоит тяжелый день.

***

Звонок в дверь раздался, как раз когда Леви приступил к уборке гостиной. Не в его привычках было доверять такое важное дело каким-нибудь идиотам, которые сделают вид, что убрали, когда на самом деле вся их деятельность ограничивалась банальным маханием метелкой по самым пыльным поверхностям и проветриванием помещения, а даже если и подойдут с ответственностью, то по рассеянности обязательно пропустят что-нибудь. Потому процессом избавления своего жилища от пыли и грязи Аккерман занимался самостоятельно. Глобально, с размахом, тщательно и с жуткой щепетильностью, убивая на это занятие чуть ли не весь день. Зато дом потом сверкал в прямом смысле этого слова. Именно по этой причине для работы он отводил целый выходной день и даже внеплановый приезд Зое не мог изменить заведенного порядка.

Ривай поторопился открыть поскорее дверь, зная, чем в противном случае может обернутся хотя бы минутное промедление.

Успел он вовремя, Ханджи как раз подняла ногу для того, чтобы «постучать» погромче.

— Ты чего творишь? — прошипел Аккерман. Но его слова остались без внимания.

— Ле-еви-и!

В дом ворвался вихрь с кучей сумок в руках, которые подозрительно позвякивали, соприкасаясь между собой. Ривай едва успел спрятаться за дверью, чтобы его, не дай бог, не зашибло, но, к его огромнейшему разочарованию, попытка с треском провалилась.

Сгрузив свой багаж причудливой грудой у подножья лестницы, девушка так же быстро очутилась рядом с Леви, пытаясь, очевидно, задушить его в своих объятиях. Бить чокнутую подругу Аккерман все же не стал, ограничившись злобным сдавленным хрипом:

— Вздумала убить меня? Изволь встать в очередь.

Наконец железная хватка ослабла, а девушка стала поправлять очки, сияя улыбкой не хуже всех голливудских звезд вместе взятых. Ривай же раздраженно поправлял на себе одежду.

— Ну что? Где будет моя комната? — с детской непосредственностью спросила Зое так, будто не она минуту назад пыталась убить хозяина дома, пусть и временного.

— Второй этаж, первая дверь справа, — уже успокоившись, почти бесстрасно сообщил Аккерман, намереваясь вернуться к прерванному столь грубым способом занятию.

— Поможешь? — сверкнула глазками девушка.

Аккерман раздраженно цыкнул, но пару сумок, на вид самых тяжелых, взял. Не хватало еще, чтобы это локальное стихийное бедствие упало с лестницы и забрызгало ему тут все кровью.

Схватившись за ручку сумки и дернув оную на себя, Леви четко различил звук ударяющейся друг о друга стеклянной посуды.

— Ханджи? Неужели ты рискнула притащить сюда свои пробирки? — обманчиво спокойным тоном поинтересовался брюнет.

— Что? О чем ты? Мы же договаривались, — быстро откликнулась та.

И любой другой бы поверил ее словам, но только не Ривай, знавший эту научную маньячку не первый год.

— И если я сейчас расстегну сумку, я не обнаружу там ничего такого, что напоминало бы комплектацию химических лабораторий?

— Не хочешь помогать, так бы сразу и сказал, — буркнула Ханджи, быстро хватая все свои пожитки (и откуда только столько сил), которые снова мелодично звякнули, и поспешно ретировалась в отведенную ей комнату.

— Вот же очкастая... — закончил раздраженным вздохом Леви, устало потерев переносицу. — Хотя бы упаковала все как надо, побъется же.

И развернулся, намереваясь все же закончить начатое. Но небеса оказались против, невесть за что рассердившись на парня. Из комнаты через несколько минут опять показалась взьерошенная фигура и, наполовину перевесившись через перила лестницы, сообщила:

— Собирайся, Аккерман, сейчас пойдем за покупками.