И что дальше?

Прошло уже почти три месяца с момента побега того зеленоглазого обалдуя. А ведь они друг друга толком и не узнали. 

Все, что сохранилось — пара фраз, которыми они успели перекинуться, но которые по своей сути ничего не значили, и горы домыслов о том, что же скрываеться под маской напротив.

Ривай не сожалел. Для того, чтобы сожалеть, надо знать, что ты потерял, а он не знал. Высокий худой парень с каштановым взрывом на голове и яркими изумрудными глазами почти стерся из его памяти. 

В голове роились миллионы более важных, насущных вопросов. И лишь иногда, чаще всего по ночам, во сне, перед глазами снова возникали эти зеленые омуты. Но Ривай научился мириться с ними, потому как побороть не получалось. Он просто игнорировал эти сны, не в силах среагировать как-то по-другому. 

За эти три месяца много чего изменилось: Аккерман несколько раз менял место жительства, работ и того больше. Дружеские отношения с Ханджи были почти налажены (хотя последнее было немного подпорчено скандалом, который закатила очкастая парню, когда обнаружила, что тот навел порядок у нее в доме, не трогая, впрочем, лабораторию, после чего ему пришлось в скором порядке искать себе новое жилье). Смит за ним пока прекратил гоняться, переключившись на более важные проблемы. 

Пожалуй, это было самое спокойное время за последние годы. Леви даже чувствовал некоторое умиротворение и комфорт, и радовался теперешней жизни как умел, чего с ним не происходило... ну, почти никогда, по правде говоря. 

Размеренная и тихая жизнь потихоньку делала свое дело, приводя нервы парня в порядок. Он стал не таким нервным, злобным, язвительность не исчезла, однако стала порядком добрее, в его словах теперь не сочилось столько яда, как раньше. Как выразилась Зое, Леви стал «почти душкой», за что ей тут же прилетело, но самого факта это никак не меняло, ведь так и было.

Но... чего-то не хватало. Была какая-то незавершенность. Но, хоть убей, Леви не понимал, какая. Устав ломать над этим голову, он философски рассудил, что всему свое время и если ему и взаправду не хватает чего-то, то оно обязательно когда-нибудь махнет хвостом и сообщит Риваю о своем наличии, а там уже можно будет подумать, так ли оно ему надо это самое нечто.

Сейчас Аккерман лениво прогуливался по парку, направляясь в сторону временной работы, до начала которой у него еще был целый час. 

Не сказать, что работа баристы ему так уж нравилась, зато ее высоко ценили местные гурманы. У Ривая хоть и был скверный язвительный характер, да и вообще, он просто был не подарок, но у него получался самый вкусный чай в округе (наверное потому, что не терпел пакетиков и предпочитал самостоятельно заваривать ароматный напиток, явно зная некоторые секреты), и очень скоро об этом прознали люди. 

Соответственно, спрос на продукцию порядком возрос. Это приносило заведению неплохие деньги, что в свою очередь приносило прибавление к зарплате персоналу. В частности — Аккерману. 

Такой ценный кадр нельзя было упустить, а потому начальство хваталось за него всеми руками, ногами и зубами. Оно просто пребывало в блаженном неведении касательно того, что их планы на Леви никак не повлияют на планы самого Леви, который при необходимости без особых сожалений оставит заведение. Все же свобода дороже. 

Было еще рано, но по улицам небольшого города уже вовсю сновали жители, торопясь на работу, занимаясь утренней пробежкой или выгуливая домашних питомцев. Погода не особо располагала к такой активности. Мелкий снег крупой сыпался на головы прохожих, а общая сырость и пронзительный ветер заставляли чувствовать плюс пять ранней зимы, как минус десять. 

Но это ничуть не смущало Аккермана. Леви с наслаждением вдыхал холодный свежий воздух полной грудью, прикрывая глаза от наслаждения. Холодный ветер трепал смоляные пряди, внося свои коррективы в прическу брюнета. Его, пожалуй, можно было отнести к той категории чудаков, которым нравится  непогода. Серое небо, затянутое облаками, легкий моросящий дождик или же сизые тяжелые облака и сильные порывы ветра, со сверкающими молниями и раскатами грома, пронзающими насквозь и заставляющими каждый раз вздрагивать. Возможность ощутить легкое прикосновение  первобытной стихии.

Вот и сейчас он был чуть ли не единственным человеком, который искренне наслаждался прогулкой. Его даже меньше обычного раздражали голоса беседующих по телефону людей, шарканье чужих ног или гавканье голосистых меховых комков. 
Леви было хорошо. По-настоящему хорошо. 

До того момента, пока какой-то спешащий кретин не сбил с ног расслабившегося, а потому совершенно не готового к такой заподлянке Аккермана. Спешивший даже не остановился, едва ли заметив человека, которого чуть не познакомил ближе с холодной землей. И правильно сделал, в противном случае ему бы уже не надо было никуда спешить. Ему больше вообще ничего не надо было бы в этой жизни. 

Кинув яростный взгляд в спину удаляющемуся силуэту и немного успокоившись, Аккерман продолжил свой путь, правда, уже без былого воодушевления.

***

Когда Леви добрался до места назначения — маленькой кафешки, где работал — его ждало жестокое разочарование. Нет, сегодня определенно не его день. Хотя чего он ожидал, придя на сорок минут раньше положенного времени?

Вообще-то, он рассчитывал погулять до работы, но после столкновения это желание чудесным образом испарилось, оставив на своем месте привычную угрюмость. Пришлось ждать, пока кто-нибудь из управляющих придет и откроет, наконец, чертовы двери. 

Он, конечно, мог их с легкостью взломать и отключить сигнализацию, привычно отметив все слабые места защиты еще при своем первом визите сюда, но зачем плевать в колодец, из которого пьешь? 

Поэтому Аккерман терпеливо провел эти сорок минут под дверями, демонстрируя чудеса выдержки и иногда ловя на себе сочувствующие взгляды прохожих. 

Немного припозднившийся менеджер почувствовал всю мощь аккермановского сарказма и зарекся на всю жизнь еще хоть раз опоздать на работу. 

Зайдя, наконец, в теплое помещение, Ривай начал понемногу оттаивать и готовиться к очередному трудовому дню. Настроение было ни к черту и жутко хотелось убивать, но зря он, что ли, столько лет овладевал искусством самоконтроля? 

Восторженные отзывы завсегдатаев этого небольшого заведения немного подняли ему настроение, потешив самооценку, поэтому, когда колокольчик на дверях в который раз радостно звякнул, оповестив о прибытии нового клиента, Аккерман почти добродушно повернул голову в сторону новоприбывшего, готовясь принять очередной заказ, но, увидев вошедшего, замер на месте. 

Судьба — странная штука. Невероятно сложная, непредсказуемая и с очень своеобразным чувством юмора. Леви давно это знал, и теперь имел возможность убедится в этом еще раз. 

В дверях стояло сбежавшее чудовище, такое же, каким он его и запомнил. Высокий, худой, пожалуй, даже немного чересчур, что еще больше подчеркивала мешковатая одежда, творческий беспорядок на голове, который вряд ли был когда-то знаком с таким славным изобретением человечества, как расческа, яркие изумрудные глазищи, под которыми Леви с мрачным удивлением заметил синяки. Да и вообще, общее состояние парнишки оставляло желать лучшего. Он выглядел уставшим и изможденным, но все равно жизнерадостно подошел к кассе. И замер, точно так же, как Ривай секунду назад, широко распахнув свои невозможные глазищи, немного покраснев, а потом виновато опустил взгляд, делая вид, что его невероятно заинтересовал узор плитки на полу. 

Только бог знает, чего стоило Леви сдержать сейчас свои эмоции. Ему хотелось кинуться на этого кретина, накричать на него, отругать, выбить дурь (ну кто в здравом уме будет убегать с ножевым ранением, когда есть прекрасный шанс отлежаться в безопасном месте?), узнать, почему он выглядит как бледная тень того парня, с которым он встретился почти три месяца назад, не гонялся ли за ним Смит и еще много чего.

Среди, в основном негативных, эмоций также еле заметно проскальзывало облегчение и радость от встречи. Но им не суждено было привлечь внимание обладателя, который изо всех сил старался держать себя в руках. 

Пауза затягивалась, заставляя обоих парней по разные стороны прилавка чувствовать себя некомфортно. 
Аккерман первый решился нарушить молчание, вспомнив о своих обязанностях.

— Добрый день, что будете заказывать? — спросил Леви в своей обычной бесстрастной манере, стараясь, чтобы голос не дрожал от переполнявших эмоций. 

Прикинуться, что видятся впервые, казалось ему наилучшим выходом из ситуации. Эрен явно не горел желанием вновь встретиться с Риваем, а он сам не знал, как себя вести в компании этого идиота. Услышав вопрос, парень вздрогнул и перевел взгляд на список предложенных лакомств, который лежал на разделяющей их стойке. 

— Можно, пожалуйста, чай с бергамотом и шоколадный маффин, — Эрен все-таки рискнул поднять взгляд на Леви, но тот уже отвернулся, дабы исполнить заказ, на самом деле не желая проверять силу своей выдержки. 

Мысли в голове у Аккермана плясали джигу. Куда только и девалось хваленое хладнокровие. Зато он понял одну вещь — он правда хочет поговорить с Эреном. Расспросить его, почему тот тогда убежал, обманув. Что с ним произошло? Для Ривая это было важно. Почему? Это уже другой вопрос и для ответа на него понадобиться время, которого сейчас в обрез. Действовать надо быстро и решительно. Как всегда. 

***

Когда дверь за ним закрылась, Эрен глубоко вдохнул морозный воздух, ощущая, как тот холодными иглами впиваеться в легкие, принося, впрочем, заметное облегчение, остужая бурлящую в венах кровь и успокаивая грозившееся выскочить из груди сердце.

Чего уж тут скрывать, его мучила совесть за то, что он тогда сбежал. Еще и наврал людям, которые спасли ему жизнь, пусть и видел только одного из них. Надеялся, что это навсегда останется в прошлом, как дурной сон, который вместе с остальными будет жить в памяти и причинять боль, служа очередным доказательством его собственной испорченности, но все же — в прошлом.

Он был готов пойти на эту жертву, лишь бы никогда больше не видеть напротив стальных, почти прозрачных глаз, не чувствовать на себе внимательный, изучающий взгляд. Он не хотел давать кому-либо повод узнать себя лучше.
Но когда это высшие силы интересовались планами на жизнь своих подопечных? Правильно, ни-ког-да. 

Но все равно факт их встречи казался Эрену невероятным, нереальным. 
Он выбрал неприметный городок на западе Германии в надежде на то, что его тут никто не отыщет. И набрел на того, кого меньше всего ожидал и хотел тут увидеть, при том совершенно случайно. 

Он уже давно слышал о замечательном кафе, где работает удивительный приезжий, который делает чудесный чай. Эрен уже давно собирался туда наведаться, да все как-то не получалось, а сегодня решил забежать перед работой. Забежал. Кто же мог подумать, что «удивительный приезжий» — это та самая «мрачная туча»? Вот и ему такое в голову не пришло. Он вообще не представлял себе Ривая в роли баристы и если бы собственными глазами не увидел, не поверил бы. В его воображении Аккерман был кем угодно: писателем, бизнесменом, актером, да хоть киллером — почему бы и нет, с его-то лицом, охватывающим весь спектр эмоций кирпича. Настоящая находка для игроков в покер. Но образ Ривая упорно не хотел вязаться с профессией баристы. Наверное потому, что это была работа, в первую очередь, с людьми, которых Аккерман явно недолюбливал. Вспомнить только тот взгляд, которым он оглядывал зал кафе, в котором Эрен работал официантом. 

Парень невидяще провел взглядом по улице, мазнув по верхушкам зданий и смотря в небо цвета глаз «мрачной тучи».

Сюда он больше заходить не будет. Не для чего испытывать судьбу.
Эрен задумчиво сделал глоток обжигающей жидкости, которая раскаленной лавой потекла по гортани в желудок. Черт, чай действительно замечательный. Жаль, что возможность приходить сюда для него теперь заказана. 

Удобно устроившись на парковой лавочке, парень достал шоколадный маффин и с удовольствием принялся его открывать. Из рук выпала салфетка, чуть не утянув за собой любимое лакомство, упав прямо под ноги Эрену и открывая его взгляду второпях нацарапанную на ней  аккуратным круглым почерком записку:

«Хотел бы поговорить. Буду ждать на входе в центральный парк в 19:00. Ривай». 

У Эрена все внутри сжалось в тугой комок. Зачем Риваю Аккерману встречаться с ним?