Всё будет хорошо?
Сколько дней прошло? Много. Кажется, очень много. Но Даня почти сбился со счёту. Операция давно оплачена, она и стала его ориентиром во времени. Она через три дня. Боже. Данил при одной мысли о ней дрожит всем телом. Когда он стал таким? Он боится за чужую жизнь, больше чем за свою. Когда это всё закончится?
Спать - это что-то заоблачное, невероятное. Он пытался заснуть, честно, но не может. Ему тяжело расслабиться. И с каждым днём всё труднее. Он может только задремать на пару минут, а потом вскочить и и сидеть пару часов, прислушиваясь к звукам в соседней комнате и пялясь в одну точку.
Антон хрипит, кашляет. Боль в груди нарастает с каждым днём, дышать всё труднее. Невидимая рука всё сильнее сдавливает его лёгкие, помогая парню выхаркивать густую кровь. Это ужасно и отвратительно. Органы скручивает. Иногда ему хочется собственноручно разорвать себе грудную клетку и выпустить органы. Только бы не чувствовать эту адскую боль!
Дане было сложно сказать родственникам блондина об этом, а еще сложнее успокоить их и убедить, что в Москве ему гораздо лучше. Да, он мог бы отпустить его домой, но только при взгляде на этого бледного парня, ему становится невыносимо. А без него еще хуже.
Гардения теперь стоит на полу около кровати Антона. Только её запах облегчает его боль, помогает расслабиться. Кажется, она начинает немного увядать. Антон взапрвду считает, что если она завянет, то умрёт и он. Он говорил это Дане, но тот лишь отправил его спать.
- Завтра меня заберут, - пробормотал Антон садясь на край кровати рядом с Даней, - А я уснуть не могу.
Даня смотрит на него. Его увезут. Второй раз. Заберут на подготовку к операции. Данил мог бы сказать, что он верит, что всё будет хорошо, но тогда бы он жестоко соврал. Он хочет верить, но он боится.
"Я эгоист"- думает он. Он не хочет отпускать его, боится не увидеть снова. Не услышать этого смеха, не увидеть, как его глаза щуряться в улыбке, как он небрежно ерошит волосы, дурачиться. Боже. Если так случится, он будет скучать по их совместным играм. Как он постоянно донимал его, ходя всегда попятам. Наверно, ему будет этого не хватать. Что он будет делать?
- Ложись здесь, - он хлопает по своей кровати, приглашая друга, - Я сейчас принесу.
Даня даже понимал, почему Антону так нравится этот цветок. Они так похожи. Такой же чистый и невинный как и он сам. Такой же сладкий, но иногда бывает приторным.
Даня ставит цветок около кровати и садится на край. Антон улёгся, накрывшись одеялом почти с головой и поглядывая на Даню. Данил положил тяжёлую руку ему на колено и мягко похлопывал по ней, водил вверх вниз.
- Ты мягкий, - ухмыльнулся он, - Можно?
Он кивнул на него. Антон ошарашенно уставился на него, а потом осторожно улыбнулся. Данил с безразличным лицом лёг рядом. Он спокойно дышал в грудь Антона. "Если я могу провести с тобой немного времени, я это сделаю". Даня дышит им, упирается лицом в его грудь. Похоже, блондин реально пропах гарденией, каждая его клеточка, вся одежда. Он стал цветком. Цветком жизни.
- Я прошу тебя, не сдавайся, - шепчет Антон в макушку долговязому. Его волосы щекочут ему в носу, - Чтобы не случилось не сдавайся. Первое, что я хочу видеть после операции - твоё лицо. И пожалуй, если оно останется таким вялым, я впаду в кому.
Данил легонько бьёт его в живот кулаком. Как он смеет о таком говорить. Он знает, как им не сладко, но продолжает говорить об этом, как о чем-то незначительном, неважном. Это хуже всего. Как будто для него это шутка.
Постоянно шутит. Пытается всё обратить на весёлый лад, но делает этим только хуже.
- Я не хочу тебя отпускать, - шепчет блондин, - Ты моя гардения.
***
Данил везёт Антона в больницу. Два дня он будет находиться там, готовиться к операции. Он едет как можно медленней. Он не хочет отпускать его. Странное чувство не покидает его.
Но вот и больница. Даня мотает головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей. Внутри всё сжимается, а потом набухает, разрывая парня изнутри. Даня мотает головой на многозначительный взгляд Антона. Он знает, чем дольше он находится с ним, тем ему хуже.
Блондин открывает дверь, прихватывая сумку, и собирается выйти, но Даня хватает его за рукав и возвращает в машину. Он прижимается лбом к другу. Снова вдыхает его запах гардении. Потом отдаляется и смотрит ему в глаза. Снова тонет. Что-то в Антоне не так. Даня замирает на секунду, пытаясь услышать своё и его сердцебиение, и рукой ерошит светлые волосы.
Одно касание - а сердце громко ухнуло и потянуло вниз. Данил прикусывает губу и отворачивается, зажмуриваясь.
- Не забудь про цветок. Ты пообещал. , - Антон улыбается и захлопывает дверь, оставляя Даню одного.
Даня открывает глаза. Глаза щиплет, а слеза катится по щеке, обжигая кожу.