Глава 5
Глава 5
Солнце влетало в комнату назойливыми лучами, вытягивая из углов пыльные тени. Джисон лежал на спине, вцепившись пальцами в простыню. Прошлая ночь не закончилась. Она висела в воздухе тяжёлым, сладковато-горьким запахом, прилипла к коже липкой плёнкой. Он мог бы счесть всё сном, горячечным бредом, если бы не одно доказательство — его губы помнили каждую миллисекунду того поцелуя. Точнее, двух. Его, первого, стремительного и испуганного. И того, второго, — медленного, выстраданного, полного такой мучительной нерешительности, что от него до сих пор сжималось горло.
Минхо поцеловал его. Не он набросился на Минхо в порыве безумия. Минхо сам наклонился. Сам прикоснулся. Сам искал… что? Ответа? Ощущения? Подтверждения своей теории?
«Я не знаю». Эти слова звенели в ушах громче утреннего крика чаек за окном. Они были и пыткой, и пощёчиной, и крошечной, ядовитой надеждой. Потому что если он не знает, значит, ещё не всё кончено. Значит, что-то внутри него всё же сдвинулось с мёртвой точки.
Телефон молчал. Ни звонков, ни сообщений. Эта тишина была оглушительной. Ранее утро понедельника, Минхо обычно в это время уже носился по пляжу, готовя снаряжение для первых туристов. Сегодня он, должно быть, делал то же самое. Жил своей обычной жизнью. А Джисон валялся в постели, размазывая по подушке остатки вчерашней решимости и чувствуя себя абсолютно разбитым.
Он заставил себя встать, принять ледяной душ, сварить кофе. Руки сами тянулись к тому самому винилу, подаренному Минхо. Он поставил пластинку, опустил иглу. Тихий, меланхоличный джаз заполнил комнату, и боль стала только острее, тоньше, изматывающе элегантной. Каждая нота была ему знаком — и надеждой, и укором.
Он не мог оставаться в этих четырёх стенах. Слишком много мыслей, слишком громко звучали они в тишине. Он натянул первую попавшуюся футболку, шорты и вышел. Куда? Неважно. Просто идти.
Улицы были залиты солнцем. Воздух уже начинал раскаляться, пахло кофе из открытых дверей кафе, свежей выпечкой и морем. Он шёл, не глядя по сторонам, уставившись в трещины на асфальте. Его ноги сами понесли его туда, где он чувствовал себя хоть сколько-то в безопасности — к «Волне».
Кофейня только открывалась. Его коллега, Лиза, расставляла стулья на летней веранде. —О, смотри кто пришёл! — улыбнулась она. — Решил проверить, как мы тут без тебя управляемся? —Что-то вроде того, — бледно улыбнулся он в ответ, проскальзывая за стойку. Работа. Рутина. Это был единственный якорь, который мог удержать его сейчас от полного безумия.
Он погрузился в привычные действия: помыл питчеры, проверил запасы зерна, включил кофемашину. Механические движения успокаивали. Запах молотого кофе был надёжным и постоянным.
Дверь открылась с привычным звонком. Джисон, не поднимая головы, ткнул в кнопку кассового аппарата. —Что будете? — буркнул он.
В ответ тишина. Он поднял взгляд.
В дверях стоял Минхо.
Он выглядел… не таким. Не помятым или уставшим. А каким-то собранным. Напряжённым. Его обычно растрёпанные волосы были убраны под чёрную кепку, глаза скрывались за тёмными очками, но даже они не могли скрыть резкую линию сжатых губ. Он был в простой серой футболке и шортах, но на этот раз его вид не кричал о беззаботности. Он казался солдатом, идущим на задание.
Джисон почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он опустил глаза, делая вид, что проверяет что-то под стойкой, лишь бы не видеть этого взгляда.
— Кофе, — тихо сказал Минхо, подходя к стойке. Он не стал уточнять, какой именно. Они всегда знали заказы друг друга без слов.
Джисон кивнул, развернулся к кофемашине. Его руки, только что такие уверенные, вдруг предательски задрожали. Он чувствовал спиной его присутствие, его молчаливый, тяжёлый взгляд. Воздух между ними снова сгустился, стал вязким и густым.
Он поставил стакан, запустил процесс. Шипение пара оглушительно громкое в этой давящей тишине.
— Джисон, — его имя, произнесённое Минхо, прозвучало не как обращение, а как констатация факта. Твёрдо. Без привычной сокращённо-ласковой формы «Джи».
Джисон обернулся, не в силах больше прятаться. Он снял очки. Его зелёные глаза были серьёзными, тёмными, в них не было и намёка на улыбку. —Мы должны поговорить. Не здесь.
— О чём? — голос Джисона сорвался на шепот.
— О вчерашнем. Обо всём, — он не отводил взгляда. — Я не могу так. Я не могу делать вид, что ничего не было, и при этом постоянно об этом думать.
Кофемашина закончила работу с тихим щелчком. Джисон развернулся, чтобы взять стакан, его пальцы едва не обожглись о горячий картон. —Бери. Всё как обычно. С корицей, — он протянул стакан, пытаясь вернуть всё в русло нормальности.
Минхо не взял. Он продолжал смотреть на него. —Перерыв у тебя когда?
— Минхо, пожалуйста, не надо, — Джисон поставил стакан на стойку, кофе расплескался. — Я всё понял. «Я не знаю». Это нормально. Забудь. Давай просто… забудем.
— Я не могу забыть! — голос Минхо сорвался, в нём прозвучали отчаяние и злость. Он редко злился. Особенно на него. Он опустил глаза, сжал кулаки, пытаясь взять себя в руки. — Ты думаешь, мне легко? Ты думаешь, я просто проснулся и пошёл по своим делам? Я не спал всю ночь, Джисон! Я не могу перестать это обдумывать!
Он шагнул вперёд, упёрся руками в стойку, сократив дистанцию до минимума. От него пахло морем и нервным потом. —Ты вломился в мою жизнь с этой… с этой правдой, перевернул всё с ног на голову, а теперь предлагаешь «забыть»? Так не работает.
Джисон отступил на шаг, наткнувшись на полку с сиропами. Бежать было некуда. —Что ты хочешь от меня? — его собственный голос звучал испуганно и срывался. — Что я должен сделать? Я уже всё сказал! Я извинился!
— Я хочу понять! — выдохнул Минхо, и в его глазах читалась настоящая боль. — Помоги мне понять! Почему ты? Почему всё так запутано? Я смотрю на тебя и я… я не узнаю тебя. И я не узнаю себя. Когда я закрываю глаза, я чувствую твои губы. Понимаешь? Чувствую. И это сводит меня с ума.
Он выпрямился, провёл рукой по лицу под кепкой. —Мой перерыв в час, — сказал он уже более спокойно, но с непреклонной решимостью. — Встретимся у скал. Там, где в прошлый раз. Придёшь?
Это был не вопрос. Это был ультиматум.
Джисон молчал. Его сердце бешено колотилось.
— Придёшь? — повторил Минхо, пристально глядя на него.
Голова Джисона сама сделала едва заметное движение — кивок. Сдаться. Согласиться. Пойти навстречу своей гибели или своему спасению. Он уже не знал, что это будет.
Минхо держал паузу ещё секунду, словно проверяя его на вшивость, затем резко кивнул. —Хорошо.
Он развернулся и пошёл к выходу. У двери он остановился, но не обернулся. —Кофе оставь себе. Я не могу пить сегодня. Слишком много нервов.
И он вышел. Звонок над дверью прозвенел насмешливо-весело.
Джисон посмотрел на стакан с кофе, на его идеальную молочную пенку, посыпанную корицей. Всё как он любил. Он схватил стакан и швырнул его в мусорное ведро. Горячая жидкость брызнула на стену. Лиза вздрогнула и посмотрела на него с испугом.
— Всё нормально, — прохрипел он, отворачиваясь. — Просто… пронесло.
Он посмотрел на часы. Было всего десять утра. До часа оставалось три часа. Три часа до того, как он снова окажется лицом к лицу с ним. С его вопросами. С его болью. С его губами, которые он чувствовал даже сейчас.
Он медленно сполз за стойку на пол, спрятавшись от всего мира, и закрыл лицо руками. Предстоящий разговор чувствовался как приближение к краю пропасти. Но бежать было уже некуда. Или не хотелось.