Глава 4. Первое вторжение
Нью-Йорк. 8:40 утра.
Утро пахнет кофе и чем-то сладким — пекари в «Эриусе» снова переусердствовали с корицей. Я уже научилась определять день недели по запаху выпечки. Понедельник — корица и ваниль, среда — шоколад и мята, пятница — яблочный штрудель. Сегодня корица, значит, понедельник.
В голове гудит тихая усталость. Вчера вечером я пыталась читать, но постоянно отвлекалась. Слова Ская — «Ты правда думаешь, что сможешь игнорировать меня вечно?» — почему-то застряли в памяти, хотя я бы предпочла их забыть. Это не та фраза, которую хочется хранить в голове. Она больше похожа на занозу.
Я надеялась, что он просто уйдёт из моей жизни. Люди в Нью-Йорке исчезают так же быстро, как появляются. Но, похоже, Скай из тех, кто не понимает намёков.
В «Эриусе» шумно, хотя утренний час обычно спокойный. Постоянные клиенты занимают свои любимые места: мужчина с «Нью-Йорк Таймс» в углу, студентка с ноутбуком возле окна, пожилая пара, которая всегда заказывает два эспрессо и одну порцию чизкейка на двоих.
Я работаю на автомате: принимаю заказы, улыбаюсь, протираю столы. Пальцы помнят, куда тянуться за чашкой, как держать поднос, как наливать молочную пену, чтобы она ложилась ровно. Иногда мне кажется, что я могла бы обслуживать людей даже с закрытыми глазами.
Дверь открывается, и звон колокольчика режет привычный фон. Я поднимаю взгляд — и сразу жалею.
Скай.
Тёмная куртка, джинсы, уверенная походка. Он не оглядывается по сторонам, просто идёт к стойке, как будто это его место, и он вернулся домой.
— Доброе утро, Алекса, — говорит он, словно мы давно на «доброе утро».
— Что будете заказывать? — сухо спрашиваю я.
— Кофе. Чёрный. И, может быть, круассан. Но только если ты выберешь.
Я закатываю глаза.
— У нас все круассаны одинаковые.
— Тогда выбери самый вкусный.
Он говорит это так, будто мы ведём флирт. Но я не ведём. Я ставлю перед ним поднос и отворачиваюсь, чтобы взять заказ у следующего клиента.
Через несколько минут он уже сидит у окна. Не просто сидит — следит. Время от времени я ловлю его взгляд и чувствую, как внутри поднимается раздражение. Мне неприятно быть объектом наблюдения.
Джесс замечает, что я нервничаю.
— Он опять пришёл? — шепчет она, проходя мимо.
— Ага.
— Слушай, он же... ну, красивый.
— Красота — не оправдание, — отрезаю я.
Я стараюсь держаться подальше от его столика, но он всё равно находит повод позвать меня. То ему нужен ещё сахар, то он «случайно» проливает немного кофе и просит салфетки.
— Ты делаешь это специально, — говорю я, когда подаю ему третью порцию сахара за утро.
— Может быть, — он улыбается. — А может, я просто люблю, когда ты подходишь.
— А может, я просто пойду работать, — отвечаю я и ухожу.
Но он не обижается. Наоборот — кажется, что его это забавляет.
Ближе к полудню он уходит. Я думаю, что на сегодня всё. Но вечером, когда я выхожу после смены, он снова оказывается рядом. Стоит, прислонившись к стене возле кафе.
— Ты сталкер? — спрашиваю я, проходя мимо.
— Нет. Я просто оказался в районе.
— Конечно. Случайно. Как и вчера.
— Может, я просто люблю хороший кофе.
— Ты пьёшь его без сахара, — напоминаю я. — Это не любовь, это пытка.
Он смеётся. Не громко, но как-то по-настоящему, без этой своей ухмылки. И это странно — на секунду я вижу в нём не самоуверенного спортсмена, а обычного парня. Но я тут же отгоняю эту мысль.
— До завтра, Алекса, — говорит он, уходя.
— Не надейся, — отвечаю я.
Следующий день.
Я думала, он забудет. Но ровно в 9:00 утра дверь снова звенит, и он появляется. Сегодня в руках у него бумажный пакет.
— Что это? — спрашиваю я, когда он ставит пакет на стойку.
— Горячий шоколад. Не из вашего меню.
— И зачем он мне?
— Ты же не пьёшь кофе. Я видел. Всегда берёшь чай или воду.
Я на секунду теряюсь. Он заметил? Но быстро беру себя в руки.
— Наблюдательность — не повод нарушать чужие границы.
— А если я просто хочу сделать приятное?
Я не отвечаю. Беру пакет и ставлю в сторону. Внутри всё ещё тепло.
Джесс потом шепчет:
— Ну всё, он в тебя влюбился.
— Нет, Джесс. Он просто играет.
— А если нет?
— А если да? — отрезаю я.
Скай приходит ещё три дня подряд. Каждый раз садится у окна, каждый раз находит способ завести разговор. Он спрашивает про книги, которые я читаю. Рассказывает про свои тренировки, но без хвастовства — просто как о части своей жизни.
Я пытаюсь не поддаваться. Но чем дольше он здесь, тем сложнее притворяться, что мне всё равно.
Проблема в том, что я не верю ему.
Я знаю, что такие, как он, не приходят просто так. У них всегда есть цель. И мне страшно даже думать, что однажды он может её достигнуть.