Без названия 17
Глава 17
Подул мягкий ветерок, который развеял странную атмосферу, возникшую после разговора в комнате, и оставил после себя тепло.
Мужчина, сидящий за столом налил в чашу кипятка и, глядя на движение чайных листьев, тихо сказал: «Это... происшествие со свадебной простыней сильно тебя расстроило?»
На мгновение Цзян Юйшу покраснел, но потом, делая безразличный вид, ответил: «Подданный не обратил на это внимание. Поскольку подданный уже стал членом императорской семьи, то ожидал нечто подобное».
Мужчина посмотрел на него и с нежностью ответил: «Идя со мной рука об руку по одному жизненному пути, ты неизбежно будешь обижен».
Рука, которой Цзян Юйшу держал книгу на мгновение дрогнула. Но уже в следующую минуту, его лицо снова стало безразличным, на губах играла легкая улыбка.
На сердце стало тепло, как будто его коснулось мягкое перышко, а тело будто плыло по нежным волнам.
Это чувство было таким знакомым и не знакомым.
«Ваше Высочество, почему ты это сказал? Поскольку подданный женат, он надеется на хорошую жизнь, в которой он защитит и возвысит семью гогуна и не будет обременять Его Высочество».
Мужчина удивился, глядя на казавшегося безучастным, словно белая орхидея, человека напротив.
Неужели у него совсем не было к нему привязанности?
Он находился здесь только ради спасения и укрепления своей семьи?
Это все произошло против его воли?
Даже малой симпатии нет?
... ...
За порогом стали зажигать дворцовые фонари, в комнате повисли минуты тишины, ночь опускалась быстро.
Заколыхались шторы, затрепетал огонь свечей и юноша на кушетке откинул с лица свои черные волосы.
Чжао Ифэн выглядел немного сбитым с толку. Юноша перед ним, контуры тела которого в сумерках были немного размыты, его выражение лица, брови, то, как он говорил, его характер, все было так похоже на того человека из его сна.
«Цзян Юйшу», - позвал мужчина. Он захотел узнать ответ на свой вопрос.
«Да?» - равнодушно ответил юноша.
Мужчина держал чашку с чаем в руке. Рука задрожала, и чай немного пролился, но он не обратил на это никакого внимания. Срывающимся от волнения голосом он спросил: «Я тебе хоть немного нравлюсь? Хотя бы чуть-чуть?»
На мгновение снова повисла тишина и было слышно потрескивание от того, что ветер наклоняет пламя свечей. Казалось, что ветер оплакивает их двоих.
«Ваше Высочество, зачем спрашивать? Разве между нами итак не все ясно?»
Голос был чистым, словно журчание ручейка, но в нем не было эмоций.
Если у тебя самого нет чувств, то как ты сможешь согревать сердца людей?
Мужчина выглядел так, как будто его ударили. На болезненный вопрос был получен холодный ответ, вдребезги разбивший его надежды. Он выглядел, как обиженный ребенок.
«Грандиозная свадьба в тот день, нефритовые кольца, бегущие рядом лошади, замена фаты на маску, лунно-голубые одежды... так много вещей оставили тебя... совсем... равнодушным? Не тронули даже чуть чуть?»
Человек на кушетке пошевелился и отложил книгу в сторону. Повернувшись, он посмотрел на всегда такого холодного мужчину, который сейчас выглядел, словно беспомощный ребенок, с опаской ждущий ответ. В устремленном на него взгляде читались трепет и любовь. Но это ощущение было настолько легким, что, казалось, стоило немного подуть маленькому ветерку, как все наваждение тут же исчезнет.
Следующие слова прозвучали нежно и элегантно, но каждое было безжалостным: «Я был очень тронут тем, что сделал Ваше Высочество, но только тронут... это не...» Он не договорил фразу, потому что так и не смог сказать то слово.
Мужчина ничего не сказал, впадая в задумчивость.
Он его не любил!
Не любил, значит!
Этот юноша — Цзян Юйшу был слишком хорош! Как он осмелился любить его?
Нет, этот Цзян Юйшу был слишком ничтожным, как он мог сочетаться с ним браком?
Почему он не понял этого с самого начала?
Стоит ли еще подождать?
Любовь не возникает так просто. Иногда, для того чтобы сказать это слово, нужна целая жизнь.
... ...
Чжао Ифэн поднял глаза. Взгляд его был ясным. Звук его самоуничижительного смеха наполнил комнату. Свет свечей замерцал ярче, будто поддерживая его.
Как только смех прекратился, лицо мужчины стало таким же холодным, как и всегда. Он торжественно произнес: «Я знал это!»
Он молча покинул комнату, оставив юношу, сидящего на кушетке в глубокой задумчивости.
Цзян Юйшу смотрел в том направлении, куда ушел Чжао Ифэн и улыбался.
«Чжао Ифэн, любовь начинается с уважения», - тихо прошептал он.
Старший принц уже так много сделал, что Цзян Юйшу все понял. Как было не понять?
Но, юноша был слабым и болезненным, поэтому однажды... возможно скоро...
Как он мог решиться быть с ним, а потом оставить в этот мире совсем одного?
С самого начала лучше не влюбляться.
Таким образом, оберегать друг друга, просто присматривая из далека, этого для них достаточно.
Под цветущей вишней на заледеневшем мосту встречались ли они в прошлой жизни, чтобы дать обещание встретиться в нынешней?
Голова устала от тяжелых дум о суетных взаимоотношениях. Люди всегда устают и, вернувшись вечером в свои дома, уставшие люди забывают суету и спокойно спят, не впуская в свои мирные сны невзгоды. То же касалось и Цзян Юйшу. Он спал спокойно всю ночь и видел прекрасные сны.
Высокие горы, зеленые равнины, длинные реки, темно-красные лепестки в небе под ярким солнцем, все это снилось ему.
Наутро, когда Цзян Юйшу проснулся, Чжао Ифэн уже ждал его.
Он был заносчиво одет в красное, брови в разлет, глаза сияли, как звезды. Одежда выгодно подчеркивала идеальные контуры тела довольно высокой фигуры. Где бы он ни был, он всегда выглядел спокойно и уверенно.
Из-за свадьбы Чжао Ифэна, а так же достижения им 18-летнего возраста и необходимости построить новую усадьбу для молодоженов, требовалось покинуть дворец, чтобы все как следует подготовить и организовать, поэтому император дал ему месячный отпуск.
Теперь, когда закончилась свадьба и Чжао Ифэн был свободен, он занялся составлением и подбором чертежей для усадьбы, после чего рабочие начали расчищать площадку для строительства. Поскольку пока что Чжао Ифэн ожидал, когда закончатся подготовительные работы и бездействовал, Цзян Юйшу приходилось каждое утро после пробуждения натыкаться на его холодное лицо. Все время он был похож на тучу, и не было ни одного дня, когда бы он был в хорошем настроении.
Они оба делали вид, что того разговора не было. Когда Чжао Ифэн и Цзян Юйшу встречались друг с другом взглядом, они оба скупо улыбались, будто прошлые события не принесли им боли.
Мужчины иногда так молчаливы, им трудно выразить словами чувства.
Что-то запоминают.
Что-то забывают.
Некоторые вещи прячут глубоко в своем сердце.
Например такие эмоции, как ненависть и любовь...
Еще Будда говорил: «Не могу сказать».
Очевидно, что оба были умны. Хоть и был осадок на душе, никто не выказывал обиды и не стремился разорвать дружеские отношения. Просто закрыли эти эмоции где-то совсем глубоко, не позволяя вырваться им наружу.
Но, если любишь, то как возможно управлять сердцем?
Будущее не предсказуемо.
Поэтому и Цзян Юйшу и Чжао Ифэн в конечном итоге влипли.
Чжао Ифэн стоял в комнате у окна. Он потянулся рукой к цветущей веточке вишни и поднес ее к губам. Цзян Юйшу заметил, что сегодня в комнате было непривычно тихо, не было обычно блуждающего по дому холодного ветра. Он поднял глаза и посмотрел на Чжао Ифэна, к его удивлению, на губах мужчины играла редкая улыбка.
«Молодой господин Юй», - позвал мужчина не оборачиваясь и все еще любуясь цветущей вишней. Он почувствовал взгляд Цзян Юйшу, перемены в его эмоциях, как тот удивился и открыл рот, услышав, что его раскрыли. В это время Цзян Юйшу раздумывал над тем, что тоже хотел бы стать таким же искусным и стоило начать изучать боевые искусства.
После того, как его поймали за подглядыванием, Цзян Юйшу неторопливо встал с кровати, на которой только что спал, и аккуратно оделся. Пока он был занят делом, Чжао Ифэн все время смотрел на цветение вишни и больше не проронил ни слова, после чего подошел к столу и сел.
Подгадав время, в комнату вошел Линь Юань и отрапортовал: «Ваше Высочество, императорский евнух Шунь прибыл».
«Пусть войдет».
Вошедший слуга склонился почти до пола. Его лицо было покрыто толстым слоем пудры, на губах была ярко красная помада. Люди, которые не знали его, могли с легкостью решить, что это актер из чайного домика. Однако, этот милый слуга был самой что ни на есть драгоценностью — фаворитом императора!
«Евнух, что случилось?» - не гладя на Шуня спросил мужчина. Его глаза все еще были прикованы к Цзян Юйшу.
Слуга льстиво поклонился и, как селезень, возвысил голос: «Император знал, что наложник Вашего Высочества устал после возвращения из дома, поэтому приказал слуге доставить столетний женьшень, чтобы наложник Вашего Высочества скорей выздоравливал».
Чжао Ифэн красноречиво посмотрел на Линь Юаня, тот понимающе улыбнулся и сказал: «Евнух Шунь хорошо потрудился. Скоро старший принц придет во дворец с благодарностью».
Ослепительно улыбнувшись, евнух Шунь указал пальцем на Линь Юаня, дернул им несколько раз и поднес руку, чтобы прикрыть свой красный рот. С бесстыжим видом он кокетливо сказал: «Что такое говорит управляющий Линь Юань? Это благословение — иметь возможность принести что-нибудь для старшего принца! Какой же это труд?»
Линь Юань дружелюбно улыбнулся, но внутри ему было совсем не весело. Этот старший дворцовый евнух то высоко набирал высоту, то низко падал. Император обращал свой взор только на тех, кто лебезил и угождал, поэтому дворец был полон такими людьми. Перед лицом императора все были хорошими, но за его спиной настоящее нутро пробивалось наружу. Супруга Фэн болела уже больше месяца, и все хорошие лекарства должны были идти только на ее лечение. Если такое хорошее лекарство, как корень женьшеня пройдет мимо супруги Фэн, и это станет общеизвестно, то императрица — мать Чжао Ифэна может подвергнуться жестокому порицанию. Как же бессовестно был испорчен счастливый день во Дворце Падающего Облака.
Линь Юань испытывал глубокую ненависть к этому человеку, но на его губах по-прежнему играла вежливая улыбка. «Евнух так вежлив!»
Но евнуху Шуню было все равно на то, что думает Лин Юань. Он продолжал льстить и угождать принцу: «Ваше Высочество, император велел передать, что если вы готовы, то он приглашает вас с наложником присоединиться за завтраком у императрицы».
После того, как евнух Шунь закончил говорить, он посмотрел на старшего принца. Тот сидел ни разу не пошевелившись за все это время. Выражение лица тоже не менялось и будто застыло. Не возможно было прочитать ни одной эмоции, только чувствовался ледяной холод.
«Пока Ваше Высочество будет собираться, слуга пойдет первым», - евнух нервно вытер холодный пот со лба и осторожно вышел из комнаты.
Какое-то время внутри помещения оставалась странная атмосфера, а в воздухе витал оставшийся запах пудры евнуха Шеня. Цзян Юйшу снова почувствовал себя не комфортно и у него заболела грудь. Увидев, что лицо юноши побледнело, Чжао Ифэн приказал Линь Юаню немедленно проветрить комнату и сам вывел юношу наружу.
Главный зал дворца выходил на юг. Напротив него была круглая арка. Слева коридор, в конце которого находилась библиотека. Справа был коридор, в конце которого была гостевая комната. В центре зала на полу стояли несколько горшков, с посаженной в них цветущей вишней.
Покинув дворец, Чжао Ифэн оглянулся и посмотрел на него. В этом месте он прожил 17 лет. «Цзян Юйшу, Это Высочество построит нам новый дворец в конце следующего месяца. Пожалуйста, потерпи».
Юноша глубоко вздохнул чистый воздух. Боль в его груди тут же отступила, и стало легче дышать. Он щедро улыбнулся и ответил: «Все в порядке, Ваше Высочество, меня все устраивает».
С той же улыбкой Цзян Юйшу посмотрел вперед и осторожно заметил: «Ваше Высочество не думает, что евнух...»
«Он человек второй супруги Мо», - не дожидаясь, пока Цзян Юйшу закончит, ответил Чжао Ифэн.
«Неудивительно», - вздохнул Цзян Юйшу.
Увидев, что юноша идет медленно, старший принц остановился, будто ожидая его. Когда он подошел, то тоже остановился. Так они и стояли: один в красном, другой в голубом; один высокомерный, другой элегантный, но оба были не в духе.
«Держись от него подальше», - властно приказал старший принц.
«Я знаю».
Цзян Юйшу размышлял о двух японских камелиях, растущих в горшках на постаменте, которые он увидел, когда покидал Дворец Падающего Облака. Ему было интересно и он решил спросить: «Ваше Высочество, подданный видел внутри усадьбы японскую камелию. Ваше Высочество разбирается в чае?»
«Немного разбираюсь», - энергично ответил мужчина. «Я узнал, что молодой господин Юй умеет играть на цине, играет в шахматы, занимается живописью и поэзией. Не знаю, найдешь ли время заварить для меня чашечку».
«Ха-ха-ха, в чем трудности? Презренный слуга заварит с почтением!»
«Ха-ха! Решено!»
«Хм»,
... ...
Стенограмма Нефритовой Книги Ветра: Том 6 Чайное искусство:
Молодой мастер Юй искусно заваривал чай и обладал исключительным вкусом. Самым любимым был чай из изумрудных листьев с Курильских островов. Последующие поколения с благодарностью вспоминают о нем и используют полученный рецепт. В свое время, благодаря этому чаю, он смог поднять свою репутацию.
С легкой руки молодого господина Юя, чай из изумрудных листьев с Курильских островов стал считаться напитком достойных и благородных людей.