Глава 24
Кабинет Итачи, обычно бывший его крепостью и местом силы, сегодня напоминал штаб на передовой. Воздух был густым от напряжения и едкого дыма сигареты Шикамару, который тот, не спрашивая разрешения, прикурил, развалившись в кресле с видом величайшего мученика. Шисуи стоял у окна, его спина была напряжена, а взгляд отсутствовал — он уже мысленно проигрывал возможные сценарии боя. Обито, бледный и подтянутый, как струна, ждал у стола, держа в руках планшет с тем самым проклятым досье.
Итачи не сидел. Он стоял спиной к ним, глядя на фамильный герб Учиха, вытравленный на стене. Три черных томое на алом поле. Символ власти, наследия, крови. Сегодня они казались ему не знаком гордости, а клеймом, обрекающим на вечную войну. Войну, в которую он теперь втянул их.
— Говори, — его голос прозвучал хрипло, он сам едва узнал его. — Все, что нашел.
Обито сделал глубокий вдох и начал. Его доклад был сухим, лишенным эмоций, как сводка с поля боя.
— Ли Саймон. Единственный сын и наследник Ли Кэтсу, известного как «Черный Дракон». Основатель и глава синдиката «Золотой Змей», занимающегося торговлей людьми, наркотиками и... биологическими экспериментами. Кредо Кэтсу — «совершенство через отбор». Он десятилетиями собирал по всей Азии людей с уникальными генетическими аномалиями. Саймон — его правая рука и главный исполнитель. Но есть одна деталь...
Обито запнулся, перевел дух.
— Саймон — не просто управляющий. Он... продукт. Первый успешный эксперимент своего отца. Его способности... выходят за рамки обычного. Наши источники в Интерполе говорят о случаях мгновенного внушения, контроля над волей, особенно над омегами. Он может подавлять их запах, подчинять их. Это не магия. Это какая-то изощренная форма биохимического и психотропного воздействия.
Итачи сжал кулаки. Так вот почему запах Наруто был таким приглушенным. Это было не последствие стресса. Это было прямое воздействие.
— Почему Наруто? — спросил Шисуи, не отрывая взгляда от ночного города. — Почему именно он?
Обито переключил экран планшета.
— Это приводит нас ко второму пункту. Родителям Узумаки. Отец — никто, пустое место, подставное лицо, которого втянули в долги, чтобы добраться до детей. А вот мать...
На экране появилась старая, размытая фотография. Женщина с огненно-рыжими волосами и лучистыми, как у Наруто, глазами. Она была поразительно красива.
— Узумаки Кушина. При рождении — Ли Мэй. Двоюродная сестра Ли Кэтсу.
В кабинете повисла гробовая тишина. Даже Шикамару перестал жевать свою зубочистку.
— Она была одним из первых «добровольных» участников экспериментов Кэтсу, — продолжил Обито, и в его голосе впервые прозвучало что-то, отдаленно напоминающее отвращение. — Ей удалось сбежать, прихватив часть исследовательских данных. Она скрывалась, меняла имя, пыталась затеряться в Японии. Вышла замуж за первого попавшегося алкоголика, чтобы залечь на дно. Но... она была носителем. Уникального генетического кода. И она передала его своим детям.
Обито перелистнул страницу. Появились сложные генетические схемы, помеченные иероглифами.
— «Проект Апогей». Цель — создание идеального организма. Совершенного омегу. Не просто с повышенной феромональной активностью, а с способностью, на биохимическом уровне. Подчинять, исцелять, разрушать. Ли Мэй была прототипом. Неустойчивым. Ее психика не выдержала нагрузки, она скатилась в наркотики и алкоголь, пытаясь заглушить последствия экспериментов. Но ее дети... они — следующее поколение. Чистые носители. Наруто — источник невероятной, но нестабильной силы. Т/и... — Обито посмотрел на Итачи, — ...по нашим данным, является стабилизатором. Ее геном — ключ к контролю над силой Наруто. Вместе они... — он сглотнул, — ...теоретически, могут представлять то самое «совершенство», к которому стремится Кэтсу.
Итачи медленно обернулся. Его лицо было маской из льда и ярости.
— Они хотят их обоих, — это не было вопросом. Это был приговор.
— Да, — подтвердил Обито. — Саймон не успокоится. Он будет преследовать их до конца. Для него они не люди. Они — собственность его семьи. Беглая собственность, которую нужно вернуть и... довести до ума.
Шикамару затушил сигарету с тихим стоном.
— Вот черт. Вот это действительно головная боль. Значит, воюем не с бандитами, а с фанатиками-учеными с манией величия. Хуже не придумаешь. У них нет логики, кроме их больной идеи.
— Что предлагаешь? — резко спросил Итачи, его взгляд прожигал Нару.
— Предлагаю? — Шикамару зевнул, но в его глазах искрился холодный, острый интеллект. — Они хотят их живыми и невредимыми. Это наш козырь. Мы можем прятаться. Защищаться. Но это лишь отсрочка. Кэтсу не остановится. Он будет бросать все новые и новые силы. Нужно бить в голову. — Он посмотрел на Итачи. — Узнай, где находится главная лаборатория Кэтсу. Его «Нора». И нанеси удар туда. Уничтожь не солдат, а идею. Без отца Саймон — просто озлобленный щенок с игрушками, до которых не дорос.
— Это Китай, — мрачно заметил Шисуи. — Это самоубийство.
— Это необходимость, — парировал Шикамару. — Или ты готов до конца своих дней держать свою омегу и ее брата в подземном бункере? — Он снова вздохнул, всем видом показывая, как ему все это невыносимо надоело. — Я предоставлю все данные по перемещениям их фондов, связи с японскими чиновниками. Все, что смогу найти. Но это твоя война, Учиха. Твое решение.
Итачи смотрел на него, потом на Шисуи, на Обито. Он видел в их глазах готовность идти до конца. И он видел цену, которую придется заплатить. Он приобрел не просто женщину. Он приобрел ключ к войне с титаном. И потерять ее — значило потерять все. Не только ее. Но и себя. Ту часть, которая ожила рядом с ней.
— Обито, — его голос был тихим, но в нем звенела сталь. — Все силы — на поиск этой «Норы». Все ресурсы. Я хочу знать каждый квадратный сантиметр той лаборатории. Шикамару, я принимаю твое предложение. Готовь данные. Шисуи... — он посмотрел на своего самого верного друга, — ...приведи клан в состояние полной боевой готовности. Объявим тревогу «Акацуки».
Трое мужчин кивнули и молча вышли, оставив Итачи наедине с грузом принятого решения. Он подошел к столу и взял в руки серебряный браслет Т/и, тот самый, что она сняла перед сном. Он был холодным и хрупким.
Он не просто защищал свою собственность. Он защищал свою половинку. Ту, чей запах стал для ним воздухом. И того, кто был частью ее. Он запустил механизм войны, которая могла поглотить их всех. Но альтернативы не было. Мир, в котором ее нет, его больше не устраивал.
Он сжал браслет в кулаке. Пусть «Черный Дракон» готовится. Итачи Учиха шел за своим. И он был готов разорвать на куски любого, кто посмеет встать у него на пути.