Глава 19
Освальд стоит на одном колене, склонив голову, в тронном зале. Не так уж тут и много золота, как другим может показаться. Сам по себе замок снаружи выглядит светлым и ухоженным, хоть кое-где и зарос плющом, а внутри он весь полон мрака. Ничего сверкающего или светлого. Всё погрязло в тёмных беспроглядных тонах. Этот же замок использовали супруги Атэрас... Наверняка что ни коридор — плачевное травмирующее воспоминание для короля.
Замок украшали для королевской семьи, сейчас же тут живёт потерянный и падший одинокий человек. Кто-то совсем другой. И, быть может, повстанцы только лишь обманывали себя тем, что видели в нём лидера и какую-то жажду всё исправить. После потери он не хотел жить. Ему не позволили подобную слабость и практически силой вынудили вернуться обратно на престол.
И Освальд свято верил, что это поможет ему научиться жить дальше без своей семьи. Что ответственность и любовь народа вытащит его из бездны.
Вместо этого король затащил в бездну всё королевство целиком.
Канару всего сорок три, но выглядит он уже на все пятьдесят, а то и больше. Волосы поседели. Лицо всё залегло глубокими морщинами, от чего кажется, что король бесконечно кривит губы в недовольстве и хмурит брови (а, может, и не кажется).
Тем не менее, Освальд всё равно его глубоко уважает. Он тоже всего лишь человек, которому свойственно совершать ошибки. Иногда, к сожалению, их становится слишком много.
— Из-за того, что ты повёл себя как наивный ребёнок и отказался участвовать в схватке с ней, девчонка теперь сбежала, — почти что рычит король. На памяти Освальда такой тон он слышит впервые. Маска Канара, как и его самообладание, трещит по швам.
— Ферокс. Её зовут Ферокс, — поправляет его Освальд. — И хочу заметить, что если бы вы не напали на неё в её собственном доме, часть города не была бы выжжена адским пламенем. Вы вынудили десятки людей пережить тот самый кошмар.
Трость врезается в скулу Освальда. Кровь капает на губу. Освальд сжимает зубы, но никак не отвечает на эту агрессию. Это всего лишь отчаяние, затопившее короля до самих краёв. Истерика, паранойя и травма.
— Ферокс Атэрас, — с отвращением произносит Канар. — Не забывай об этом. Они — причина, почему все последующие маги в этом королевстве проходят очищение. Её в первую очередь надо было поймать. Я уже приказал казнить всех следопытов, которые участвовали в расследовании той вспышки магии в Когнатоне. Их трупы ещё не остыли. И твой окажется там же, если ты не притащишь мне её сюда в ближайшее время.
Освальд поднимает голову и встречается взглядом с глазами короля — тёмно-карими и совершенно пустыми.
— Ваши глаза, Ваше Величество, точно такие же, как и у неё, — говорит Освальд. — Признайте правду: вы уже давно не спасаете свой народ от чудовищ. Вы сами стали тираном. Я — единственный, кто ещё хоть немного может отставить прочь собственные проблемы и подумать о будущем королевства. Если вы убьёте меня, сможете окончательно обратиться диктатором.
Канар на это ничего отвечает. Молча наблюдает за тем, как Освальд поднимается. Кулаки короля крепко сжаты, как и челюсти. Очевидно, что все эти слова ему ужасно не понравились.
— Я прекрасно понимаю, что с моими родителями произошло что-то ужасное и отвратительное, пока я был в сапфире. Знаю, что вы в этом замешаны. Мне больно слышать ото всех, что король — сплошное зло, и я такой же, раз ему служу. Я терплю бесконечную ненависть даже от тех, кого своими же руками и спас. Но я позволяю им всё это. Позволяю вам выплёскивать на меня агрессию, хотя мог бы убить одним взмахом руки. Если даже ко мне у вас нет никакого уважения, то таких королей называют... сумасшедшими. — Освальд выдерживает паузу. — Они обычно всегда погибают какой-нибудь немного подозрительной смертью, но никто не обращает на это внимания. Хотите вы войти в историю как такой король? После всех тех жертв, которые люди понесли ради того, чтобы вернуть вас на трон?
— Никто вас об этом не просил! — кричит король. Его голос эхом отражается от стен. Дыхание сбивается от безудержной ярости. Освальд без изменений встречает всю эту яростную волну: подобный разговор у них далеко не в первый и не в последний раз. — Я хотел всего лишь умереть! Вы вынудили меня вернуться к короне, дёргали ниточки, только бы вокруг все могли услышать красивую историю о сильном духом короле! Я почти избавился от этих бесконечных призраков... обращал их в пыль одного за другим! А потом вернулся ты — и всё испортил, снова! Ты глубоко заблуждаешься в моих возможностях... И если жить хочешь, то будь полезным ресурсом, а не раздражающей ходячей виной! Приведи ко мне девчонку. Тебе это под силу. Пока она не стала новым узурпатором. Или умереть хочешь и во второй раз?
Освальда захватывает возмущение. Как бы ему хотелось просто поднять руку и осветить светом Святых эти забытые богами помещения, что тонут в непроглядной тьме. Выжечь всех демонов Канара. Жаль, что его силы на подобное не способны. Они могут лишь выжигать целиком и полностью... не оставляя ничего — ни плохого, ни хорошего.
Даже если сейчас он убьёт Канара, его место мгновенно займёт Барнард. В одиночку с этой крысой справиться, к огромному прискорбию, не выйдет. И пока он жив, Канар должен не умереть.
Всё, чего Освальд желает, так спасти это прогнившее королевство, давно утонувшее в тёмных грехах и секретах. Иногда кажется, что много кто заслужил того самого адского пламени Атэрас: очищающего и избавляющего. Вот бы, наконец, восторжествовала справедливость... Но приходится выбирать что-то одно: либо справедливость, либо благо королевства, либо своё личное счастье. Освальд давно забыл о последнем. Мечется между первым и вторым, разрываясь на части от сомнений.
Освальд покидает тронный зал под крики Канара по поводу того, что они ещё не договорили. Пусть заткнётся... Ради себя самого же.
Освальд прячется в одной из ванных комнат. Умывается ледяной водой и смотрит на себя, уперев руки в умывальник.
На него смотрит что-то злое и отвратительное. Лицо его искажено праведным гневом и сомнениями. А на губах кровь не собственная, а миллионов жертв.
Освальд хочет отвернуться, но всматривается в отражение как можно внимательнее.
«Таким ты хочешь стать?».
И та, другая его часть, с огромным удовольствием вопит: «Да, да, да!». Освальд старается этот голос игнорировать. Иногда это становится невыносимым.
Его демон любезно подкидывает ему весьма красочные картинки того, как голова короля красиво разбивается о каменный пол. Как с каждым ударом становится только больше крови...
Освальд вынужден облизать пересохшие губы и вытеснить картины ярким светом. Жаль, что навсегда демона не выгнать. Он бесконечно возвращается... А появился с самого раннего детства.
«Мы можем и не убивать его. Начнём с того, что узнаем, где твои родители. Ты ведь не хочешь оставить их после всего, что вы вместе пережили? Ох, точно... хочешь больше всего на свете».
Освальд сжимает кулаки. Демон прав и в этом. Хотя бы поэтому их стоит поискать... Это было бы правильно. Справедливо... не для него, но для них.
Конечно, Освальд знает, что демон всего лишь хочет вынудить его обозлиться на Канара и убить его. Но он постоянно бросает демону вызов. Побеждать его — истинное (страдание) удовольствие.
***
Ферокс идёт за незнакомцем, прекрасно осознавая, что это может быть ловушкой. И всё же будет лучше убить этого странного незнакомца у него в доме, чем сражаться с чудовищами снаружи и привлекать излишнее внимание.
Все события дня и бесконечные вопросы она вытесняет куда-нибудь подальше, чтобы не витать в облаках. Сейчас нельзя быть уязвимой. Даже с ранениями лучше быть намного аккуратнее: теперь Альвиан их не исцелит. Повезло, что он не сильно её ранил. Иначе на этом всё бы и закончилось — или пришлось бы сдаваться Калеорду. Он бы наверняка её исцелил. Но от пережитого унижения лекарства не найдётся никогда.
Вместе они доходят к небольшой поляне. Выглядит она очень подозрительно — и так и навевает на мысли о том, что здесь что-нибудь может быть скрыто. Когда до предполагаемого магического щита остаётся один шаг, незнакомец ждёт, пока она войдёт в купол первой.
Уголок губ Ферокс дёргается вверх, когда она понимает, насколько незнакомцу может не повезти, если они окажутся заперты здесь вдвоём.
За невидимым щитом чёрной магии оказывается небольшой дом на два этажа из чёрной глины.
Незнакомец открывает дверь и пропускает Ферокс. Пока она рассматривает тёмный пыльный коридор, клацает замок. Смех зарождается в груди, но Ферокс его отталкивает. Теперь, когда у неё есть пламя, она не станет ни чьей жертвой. И всё же на краю сознания таятся сомнения.
Незнакомец скидывает капюшон. Чёрные волосы падают ему на лоб, закрывая глаза цвета льда. Черты лица ей кажутся отдалённо знакомыми, но где Ферокс их видела, ей и не вспомнить.
— Что так внимательно смотришь? — ухмыляется он ей.
— Странно, что я тебя раньше не встречала, — отвечает Ферокс. — Судя по твоей самоуверенности, ты далеко не последней значимости фигура.
Незнакомец смеётся:
— Да, ты права. Но я предпочитаю сидеть дома. И терпеть не могу, когда кто-то так нагло бродит вокруг и утверждает, что ничего тут не ищет.
Они заходят в маленькую гостиную с диванчиком и небольшим креслом напротив. Всё тонет в серых и синих тонах.
— Я не искала твой дом.
— Да-да... как скажешь, — закатывает глаза незнакомец. — Чай будешь? Небось замёрзла там.
Был бы холод её самой большой проблемой.
— Пожалуй, откажусь, — отвечает Ферокс.
Незнакомец пожимает плечами. Бросает свой плащ на кресло. Одет он в чёрные брюки и простую синюю рубашку. Первые пуговицы небрежно расстёгнуты, да и сама рубашка вся мятая.
— Только тот, кто сам подсыпал однажды яд, будет подозревать и других тоже, — подмечает незнакомец. Подмигивает ей. — Не слепой, вижу, что наёмница. И ранили тебя недавно. Судя по виду раны, ты её прижгла, а на это надо немало воли. Очевидно, что пытать тебя будет не особо эффективно, поэтому я и предложил игру. И уж точно могу понять, что просто так ты бродить тут не стала бы.
Заметил всё это, и всё равно заперся здесь с ней? Что-то здесь явно не так просто, каким кажется на первый взгляд. Может, он тоже... из Круга Власти?
— Как тебя зовут? — спрашивает Ферокс.
— А тебя? — Когда проходит пару секунд тишины, он ей улыбается. — Вот именно.
Ферокс едва ли не хмурится, на миг подумав о том, что было бы, если бы она наткнулась на Мага Власти вместо чудовищ, — или ещё лучше, на провидицу. Всё-таки в лесу намного опаснее, чем ей кажется. Лучше вернуться в город после рассвета. И этот странный незнакомец совсем не внушает доверия.
Он достаёт из ящика тумбы карты и падает небрежно на диван. Криво ухмыляется Ферокс:
— Ну, как думаешь, повезёт тебе?
Ферокс пожимает плечами и небрежно садится на кресло напротив. Между ними один лишь только стеклянный столик. Его вид навевает глубокую тоску.
— Лучше поделись правилами.
— Сыграем три партии в самую обычную игру. Победитель двух выигрывает.
— Отлично, — соглашается Ферокс. Замечает, как сверкают азартом глаза незнакомца. — Любишь играть в азартные игры?
— Постоянно этим только и занимаюсь, — с намёком отвечает он. Выкладывает первую карту на стол.
Карты представляют собой числа от одного до двадцати. На картах изображены прекрасные картины — стоят такие наверняка невозможно дорого. На обратной стороне одинаковые узоры.
Игрокам выдаётся по четыре карты. Игрок кладёт одну карту, которая, по его мнению, может быть сильнее тех, что есть у противника. Противник может выложить только лишь старшую карту. Если же такой нет, он забирает себе карту. Оба игрока берут по одной новой карте из колоды, что лежит между ними. Тот, кто останется без карт, выигрывает.
Альвиан любил эту игру, поэтому Ферокс знакома с правилами. Но каждый чёртов раз, когда они играли, она только лишь проигрывала под тихий смех — беззлобный, уютный.
Сердце выворачивается наизнанку от этих воспоминаний.
Конечно, понятно, что раз уж карты принадлежат незнакомцу, то он давным-давно запомнил все их особенности и может узнать каждую карту даже не видя её лицевой стороны. Но Ферокс и так бы проиграла, с её памятью и нежеланием запоминать карты, поэтому разницы тут нет. Остаётся лишь надеяться, что каким-то чудом ей повезёт с картами больше. А если нет, придётся убить его и завладеть домом. Может, на одну ночь, а, может, и вовсе навсегда.
Она легко находит старшую карту. Берёт с колоды... двадцатку. Неужели хоть в этом повезло?
Невероятное везение просто преследует Ферокс по пятам. Девятнадцатая, семнадцатая и шестнадцатая карты оказываются у неё. Последней она выкидывает двадцатку.
Незнакомец смеётся над своим невезением и качает головой. Поднимается с дивана, отходит к небольшой шкатулке на кухонной тумбе и достаёт оттуда красивую тонкую чёрную курительную трубку с серебряными вставками. Насыпает в специальный отсек немного заправки и поджигает. Дым выплывает с его губ и кружится узорами в воздухе.
— Раз уж я так плохо их перетасовал, давай ты, — бросает ей незнакомец. Возвращается на своё место.
Следующую игру выигрывает он. Внезапно проснувшийся интерес натягивает нервы до предела во время последней игры. Никто из них не выказывает своих эмоций.
В конце незнакомец ходит четырнадцатой, а у Ферокс только лишь тринадцатая. Она бросает её на стол и признаёт:
— Ладно. Победил таки. Что ты хочешь знать?
— Давай начнём с того, что ты здесь забыла посреди ночи.
Несмотря на то, что ситуация ей кажется забавной, Ферокс попросту говорит почти что с вызовом:
— Я — Ферокс Атэрас. Пряталась тут от королевской стражи и заблудилась. Твой дом я нашла совершенно случайно.
Его глаза широко распахиваются в удивлении всего лишь на миг, а затем губы растягивает улыбка:
— Вот как. Можешь доказать?
Огонёк слетает с пальцев Ферокс и быстро пропадает.
— Я не лгу.
— Раз уж так, тогда можешь остаться здесь. Если не позволю, всё равно убьёшь, так толку мне пытаться?
Подозрительное здравомыслие.
— И сейчас своё имя мне тоже не скажешь?
— Арен, — отвечает он наконец. Хорошо. Если он не солгал, то он не из Круга. — Раз уж мы застряли тут до утра, может, расскажешь историю-другую? Как докатилось до того, что некто столь могущественный прячется от королевской стражи?
Ферокс замирает на секунду, размышляя над вопросом. Действительно, она могла бы убить их всех, но почему-то не стала, а предпочла бежать. Скажи ей кто-то об этом раньше, она бы рассмеялась ему в лицо.
Возможно, она всего лишь упрямо продолжает отрицать свои возможности. Бесконечно лишь и ноет о том, как ей хочется вернуться к Альвиану или вернуть те самые (тёплые? скорее обжигающие) отношения с Калеордом. Но ей не нужен никто: она и сама может справиться со всеми проблемами. Особенно с королём. Никак не удаётся сорвать поводок — кажется, что его нет, но он только лишь призрачно возвращается обратно до бесконечности.
Почему она убежала? Хотела спасти Альвиану жизнь? Или дело в чём-то другом?
— Понимаю, — внезапно говорит Арен, выдёргивая её из потока мыслей. — Судя по всему, ты пряталась всё это время. И либо сломана, либо слишком сильно ненавидишь себя, чтобы обозлиться на весь мир. Дай угадаю: слишком уж ты отвратительна, чтобы бороться за саму себя? — Ты меня совсем не знаешь, — возражает Ферокс.
— Тебя — нет. Себя зато знаю отлично, — отвечает Арен. Поднимается и берёт бутылку виски, два стакана. Ставит их на стол и наполняет. Прежде, чем продолжить, делает несколько больших глотков. — Мои родители были фанатиками. Мать — провидицей. Ну, точнее сказать, ею она стала уже после моего появления. Я был особенным: родился со знанием древнемагического языка, который требуется для изучения чёрной магии. За это родители посчитали меня слугой Дьявола... и ненавидели всю жизнь. Проклинали. Убивать не хотели: ведь вдруг я — всего лишь сосуд, и того только Дьявол и ждёт... чтобы освободиться. Конечно, я пытался, — криво улыбается Арен. — Только бы насолить им. С надеждой, что этот Дьявол действительно придёт и сожрёт их. К сожалению, не пришёл. Зато мою мать поймал король однажды. Вынудил пройти «очищение»... Знаешь, что это такое?
Ферокс качает головой. Она об этом и не слышала.
— Люди короля подвергли бы этому и тебя, если бы поймали. Они очищают характер и память мага, подавляют его волю и учат идеальному подчинению. Какими методами — не знаю, но что знаю точно, так это то, что оно работает безотказно. Даже моя упрямая мать стала всего лишь безликой служанкой. Мы с отцом отправились спасать её... Нашли её и попытались вывести из замка, но ей настолько уничтожили сознание, что она выпрыгнула из окна. Ничего от неё прежней не осталось... Поэтому нормально бояться короля. Те, кто его не боятся, практически мгновенно убеждаются в обратном.
Её сердце пускается в сумасшедший танец. Даже слышать об этом из чужих уст... невозможно жутко. Мысль о том, что подобное может произойти с ней, заставляет вздрогнуть. Если нечто подобное возможно, то почему тогда Калеорд не воспользовался таким методом? О, он был бы в восторге, если бы она стала его рабыней, Ферокс в этом уверена.
— А что случилось потом? Вы смогли сбежать из замка? — интересуется Ферокс осторожно.
— Отец не смог. Его поймали стражи. Мне же удалось улизнуть с помощью чёрной магии, — отвечает Арен. — И спрятаться тут, как какому-то сумасшедшему отшельнику.
Ферокс кивает:
— И никаких шагов ты не предпринимаешь потому, что думаешь, что не достоин получить свою свободу от короля.
— Да, ровно как и ты, — соглашается Арен. Пьёт ещё. — Поэтому мы оба, вроде как, жалкие черви.
Ферокс хмыкает:
— А ты думаешь, что те, кто гонятся за местью, однажды станут счастливыми?
— Нет. Но они хотя бы верят, что достойны получить справедливость для самих себя.
Ферокс нервно сглатывает, ощущая, что что-то внутри отзывается на эти слова. Глаза Арена переливаются голубым на миг — как будто бы иллюзия. Наверное, показалось.
— Если честно, я не знаю, что делать дальше, — признаёт Ферокс. — Я была в подчинении у Грешника почти половину жизни... Мечтала о свободе. Теперь, когда она у меня есть, я совсем не знаю, стоило ли оно того.
Арен допивает бокал и наливает ещё выпивки:
— Это тоже не свобода. Ты прячешься тут. Уничтожь короля, и тогда получишь истинную свободу. Там уже будет виднее, что делать... К тому же, полагаю, в лес ты ушла потому, что боишься людей Грешника в городе. Избавиться нужно и от него. Иначе твоя свобода только лишь жалкая иллюзия.
— Да... и ещё от Круга Власти, и от Барнарда... — добавляет она с сарказмом. — И от целого мира.
— Если действительно желаешь свободы, то именно так и стоит поступить.
— Я уже и сама не знаю, чего действительно хочу, — признаёт Ферокс. С незнакомцем говорить намного проще, чем с самой собой. Он знает, какие вопросы задавать.
— Так иди и утопись, — внезапно резко говорит Арен. — Да, почему нет? Раз уж не хочешь ничего, не способна ни на что, так зачем тогда продолжаешь жить?
Ферокс сжимает зубы. Волна ярости поднимается в ней, но тут же... падает вниз. Действительно, толку жить этих несчастных три года? Почему-то в груди нет желания мстить ни Альвиану, ни Калеорду, ни кому бы то ни было. Может, и не стоит продолжать...
«Неужели я такому тебя учила? Быть слабой?» — голос матери заставляет Ферокс вздрогнуть.
— Почему нет? Потому, что у меня нагло отобрали возможность жить. Они все хотели моей смерти. Я буду жить — я заслуживаю этого точно так же, как и все остальные.
— Значит, кое-что тебе всё-таки хочется, правда? — хмыкает Арен. — Так возьми себя в руки и прекрати себя жалеть. Позволишь им всем победить — вот так просто? Сидишь и раскрываешь свои тайны какому-то подозрительному незнакомцу, который живёт в лесу и практикует чёрную магию. Ты вовсе не уверена в том, что сможешь меня победить: тебе просто плевать, сделаю я с тобой что-то или нет. Перестань всё это отрицать и хорошенько подумай ещё раз: действительно ли ты не знаешь, чего хочешь?
Арен поднимается с дивана и уходит в другую комнату. Ферокс чувствует себя ужасно неловко и... растеряно. Жестокая правда едва ли не разрезает её напополам.
Несколько минут поток мыслей настолько сумасшедший, что Ферокс не может выделить одну-единственную мысль. Словно бы она наконец сломала стену лжи, и из-за неё посыпались сотни чувств и задушенных желаний.
Она хочет... веселья. И силы. Чтобы никогда больше не чувствовать себя беспомощной и слабой. Чтобы ей наконец хватило смелости выбирать свой путь. Магия огня ещё ничего не значит. Бесконтрольное голодное чудовище не сможет победить организованную армию. К тому же, не стоит забывать, что пламя бессильно против Калеорда и Альвиана.
А ещё она хочет побежать к ним и извиняться.
Но... ей придётся разобраться со всем самой, если она хочет поговорить с ними ещё раз. Как человек с человеком... а не как жертва с манипулятором. Даже если Ферокс и фальшиво занимала такую позицию, от этого легче не становится.
Ферокс должна выйти на их уровень, чтобы впервые посмотреть им в глаза. Прочесть все их эмоции и поделиться своими. Убедиться, что они настоящие.
Не обязательно сжигать все мосты. Как только Ферокс станет самой собой... то сможет всё исправить, если это всё ещё будет ей нужно.
И первое, что можно сделать, так это узнать об этом Алайне побольше. Альвиан вроде с ним договорился? Что, если найти его первой и сообщить, что Ферокс от Грешника? Ей много кто поверит. Вряд ли Альвиан всем рассказал о том, что она его предала... это был бы удар по репутации. Только тем, кто точно никому ничего не скажет, потому что связан с ним страшными тайнами. К тому же, вряд ли они не поверят, если Ферокс солжёт, что снова ему служит.
Через час или около того снова появляется Арен, отвлекая её от глубоких размышлений.
— Забыл, — заявляет он и берёт бутылку. В ней осталась почти половина янтарного напитка.
Ферокс поднимается на ноги.
— Спасибо, что дал возможность всё обдумать. Ты нашёл самые нужные слова. Но я не могу больше здесь оставаться.
— Знаю, — небрежно соглашается Арен. — Решила что-нибудь?
— Да. И я обязательно верну должок за сегодняшний вечер.
— Надеюсь, именно в том смысле, о котором я подумал, — говорит он. Ухмыляется с вызовом.
Ферокс фыркает:
— Ну уж смерть короля тебе явно понравится больше.
Его глаза сверкают заинтересованностью:
— Его и так ждёт скорая смерть, я знаю. А вот...
— Хватит, — возражает Ферокс, ощущая, что... смущена?
Арен смеётся:
— Как скажешь, маленький огонёк. Удачи тебе там... с чем бы то ни было.
— Спасибо большое за всё.
Арен открывает ей дверь и спокойно выпускает на улицу. Подмигивает, когда Ферокс на секунду оборачивается.
Даже несмотря на то, что снаружи очень холодно и темно, Ферокс ощущает, что огонь, горящий внутри уверенностью, сможет её спасти.
Чудовища, которых она встречает в лесу, почему-то на неё не нападают. Только лишь смотрят своими голодными жуткими глазами. Слишком умными для чудовищ. Они принимают её за свою.
***
Калеорд отправил письмо Барнарду, в котором сдал и Ферокс, и Альвиана. Он знает, что это за собой потянет. Прекрасно понимает что, возможно, Ферокс умрёт, защищая своего драгоценного Грешника, и всё же... Он не может по-другому. Она должна прийти к нему за помощью — и тогда он сможет диктовать свои условия. Пришлось даже отпустить одного из служащих Барнарду, а не мучительно убить, как Калеорд обычно поступал, чтобы тот смог передать послание. К королю оно дошло удивительно быстро.
Тем не менее, с Ферокс всё было отлично. Благодаря кулону он всегда может узнать, где она находится. Поэтому он знает, что Ферокс успела спастись и ушла глубоко в лес. Через пару дней Калеорд отследит, где именно она прячется, с помощью подаренного им кулона, и найдёт её. Предложит ей помощь как раз тогда, когда Ферокс будет в полном отчаянии. Тогда можно будет повеселиться от души.
Сейчас же нужно выяснить, кого всё-таки Грешник убил. Все следы Алайна глупо обрывались, но тут хотя бы были какие-то следы. В случае с Генри и Феликсом вообще ни единого слова, ни единой зацепки. Их задания остались невыполненными. В городах, куда их отправляли, о них даже не слышали.
Поэтому Калеорд и стоит здесь, посреди улиц Подземного города, и ловит на себе десятки странных взглядов. Раз уж он здесь, можно купить трав для зелий — лишними точно не будут.
Заодно стоит послушать, почему же на него все так смотрят.
Калеорд подходит к лавке, где обычно покупает травы. Тут очередь из трёх человек, и Калеорд закатывает глаза. Не хватало ещё ждать, время и так на исходе.
Однако троица не замечает его, как и торговец, а потом продолжают обсуждать что-то:
— Грешник сказал, что Ферокс подверглась какому-то заклятию чёрной магии и теперь вынуждена служить Кругу Власти. Он сумасшедший, если думает, что мы сможем как-либо её задержать! И этого Мага Власти — Калеорда — тем более! Мы теперь между молотом и наковальней...
Калеорд не сдерживает тихого смешка, от чего вся троица мгновенно выпрямляет спины и дёргается. Пары испуганных глаз оборачиваются к нему.
— Не надо так бояться, — говорит Калеорд. — Я не собираюсь причинять вам никакого вреда... особенно если вы мне подскажите, куда пропал Алайн. Более того, я могу предложить вам место в Круге... и защиту от Грешника.
Покупатели отступают на несколько шагов назад и переглядываются в испуге.
— Нет? — уточняет Калеорд. — Ладно.
Стоит ему поднять руку, кристаллы вырываются из земли, заковывая их в купол. Это привлекает лишнее внимание, снаружи слышны крики. Ничего... пусть приводят Альвиана. Калеорд с радостью с ним поболтает. А его люди пусть понаблюдают.
Калеорд не видит, на кого именно он насылает проклятие боли, когда ранит свою ладонь ножом. Крик убеждает его в том, что он не промахнулся. Приходится остановиться на секунду, чтобы они могли его услышать:
— Может, это заставит вас подумать ещё разок. Скажу вам по секрету: Грешник не успеет сюда дойти. Если скажете мне, я вас постараюсь отсюда вытащить, и вы не сдохнете. А Грешнику ещё попробуйте доказать, что вы молчали...
Пытка продолжается. Крик снова оглушает его. Снаружи всё более громкий шум... По кристаллам наносится сильный удар чёрной магией. Они пока ещё держатся.
Калеорд останавливает пытку.
— Ладно! Я скажу! Алайн иногда приходит в бар «Бордо» по ночам. Это тайное место в подвале лавки проклятых вещей. Чтобы попасть туда, нужно сказать пароль: «бордо обращается кровью».
— Отлично. Благодарю за информацию, — отвечает Калеорд. Опускает кристаллы, и все вываливаются из купола, потому что вжались в стены от страха.
Калеорд встречает взгляд Альвиана и с вызовом ухмыляется ему.
— Твои прислужники очень хорошо себя вели, — говорит маг. — Я даже позволю одному из них жить.
Кристаллы убивают двух других, а третий, тот, что сказал ему информацию, остаётся живым. Магия Альвиана острым ножом из тьмы хочет перерезать ему глотку, но Калеорд отражает удар кристаллами.
Альвиан хмыкает:
— Ладно. Тебе это толку не даст. Можешь забирать его, если так хочешь. Они не знают того, чего ты хочешь узнать.
Вокруг них уже собирается толпа — с каждой секундой всё большая.
— Да? И что, по-твоему, я так хочу узнать? — интересуется Калеорд.
— Кого из Круга я убил. И что случилось с Ферокс, — отвечает Альвиан.
— Я уже знаю и о первом, и о втором, — лжёт Калеорд. — Так что можешь не беспокоиться обо мне.
— Ох, ну, разумеется, — смеётся Альвиан. — Неужели не хочешь её спасти? Она вот на это очень надеется... даже несмотря на то, что ты оставил её умирать.
— Прекрати уже нести чушь. Это просто блеф. Я прекрасно знаю, где она сейчас — и это уж точно не у тебя в плену.
Альвиан пожимает плечами:
— Может, и нет. А, может, и да. Неужели думаешь, что она от меня сбежала? Я всё предусмотрел. Она проклята. И лучше бы тебе поторопиться найти её.
— Мне плевать. Я уже знаю правду. Она для меня ничто.
Альвиан по какой-то непонятной причине сжимает зубы от ярости. Почему ему вообще есть до этого дело? Если она ему небезразлична, ему бы только радоваться. К тому же, ему одна лишь выгода, если Ферокс возненавидит Круг.
— Так скажи это ей при встрече. Нечего тянуть до бесконечности и давать глупую надежду, — почти что шипит Альвиан, выдавая с головой все те эмоции, которые стоило бы прятать — не только перед Калеордом, а и перед толпой. — Если надеешься её обмануть, скажу сразу: она скорее обманет тебя.
— Нет. Уж врать я ей точно не собираюсь, — отвечает Калеорд с явным намёком, но Альвиан его игнорирует. К нему кто-то подбегает и шепчет что-то на ухо. Грешник тяжело вздыхает:
— Можешь катиться прочь из города. У меня есть дела поважнее. В следующий раз я так просто тебя не отпущу. Раз уж ты ещё не набросился на меня в истерике за своего друга, полагаю, ты ещё не узнал, кого я убил. Буду с нетерпением ждать твоей реакции.
Альвиан разворачивается спиной к нему и уходит. Калеорд сжимает руки в кулаки. Нельзя верить ни единому его слову. Пока он не увидит... труп... то не поверит. Ни за что.
Пусть идёт. У Калеорда тоже нет времени для глупых уловок.
Тот, кто сдал ему информацию, испуганно смотрит на него. Ох, ладно. Придётся вести его к Дому, пусть приносит какую-то пользу. Всё равно нужно где-нибудь переждать до ночи. Не скитаться же здесь пол дня.
***
Ферокс кое-как пробирается к городу. Она блуждала по лесу до самого утра, но ни одно чудовище так и не подумало на неё напасть. В итоге получилось пробраться к дому Альвиана. Его со всех сторон окружили десятки королевских стражей. Но не помешало бы забрать свои вещи — и вещи из кабинета Альвиана. Там наверняка будут какие-то записи по поводу того, где он с этим Алайном собирается встретиться.
Конечно, есть шанс, что дверь кабинета взломают, но всё-таки остаётся надежда, что им это оказалось не под силу. Наверняка весь дом перевернули вверх дном.
Прежде, чем всё выйдет из-под контроля, нужно охватить небольшим кольцом дом и поджечь магией. Огонь не зацепит ничего, что Ферокс не хочет сжигать. Это будет очень заметно, и за ней сразу же пошлют все отряды, патрулирующие город. А она видела — их не мало. Нужно соблюдать осторожность и не тратить все силы, непонятно, когда ещё они могут пригодиться.
Но по-другому вещи не забрать. Придётся рискнуть и побежать в надежде, что они не успеют её выследить. Она сможет закутаться в свой плащ и сделать повторную попытку добежать в Подземный Город. Переждать там немного, купить еды и вернуться в лес.
Нужно рискнуть. Даже если это и ошибка. Альвиан постоянно рискует...
Ферокс охватывает всё пламенем. Её относительное спокойствие и уверенность в своих действиях позволяют пламени оставаться стабильным. Слышатся крики. Ферокс осторожно пробегает внутрь здания. Опускает пламя. Сейчас все, кто находился в радиусе, продолжают слабо гореть. Может, они и потушат сами себя, но это очень сомнительно. К тому же, это достаточно долго будет их отвлекать.
Рёв горна сообщает Ферокс о том, что они подготовились к охоте хорошо. Все отряды скоро прибегут сюда. Ну и к чёрту их...
В кладовой все вещи хоть и лежат на полу, но не особо пострадали. Ферокс быстро бросает всё в найденную сумку для путешествий. Благо у неё не так уж и много вещей.
Затем как можно быстрее забегает на второй этаж и смотрит на дверь кабинета. Она плотно заперта — похоже, что чёрной магией. Ферокс перебрасывает на неё магию, особенно концентрируясь на замке.
Внезапная адская боль вспыхивает в груди и вынуждает упасть на колени. Ферокс прикусывает губу до крови, чтобы не закричать. Но не отпускает заклинание. Значит, вот какая тут защита: попытки снять замок приводят к ужасной боли, ещё и невозможны без магии. Отлично, значит, дверь точно не открывали.
Спустя целую маленькую вечность, когда всё начинает плыть перед глазами, Ферокс заходит в кабинет. Святые... как же тут много вещей!
Шаги на первом этаже сообщают, что стражи уже прибежали на рёв горна. Она не успеет сбежать... Так почему бы и не запереться здесь, в его кабинете, пока они не уйдут? Если затея окажется провальной, она хотя бы сможет восстановить немного сил и прийти в себя после взлома. Всё-таки пламя всего лишь расплавило замок. Вряд ли они заметят.
Ферокс запирает дверь, всё поглощает тьма. На внутренней части двери тоже есть замок, поэтому Ферокс его проворачивает и слышит характерное клацанье. Отлично. Главное — вести себя очень тихо.
На ощупь Ферокс ищет какой-нибудь свет — свечу или фонарь. Тяжёлая энергия чёрной магии окутывает её с головой. По спине пробегает холодок. Как это Альвиан ещё не организовал нападение на этот дом, чтобы забрать все свои сокровища?
Наконец Ферокс нащупывает светильник на стене и зажигает свет магией. Комната освещается мягким тёплым светом — хоть и частично зловещим. В кабинете всего лишь один письменный стол, один небольшой рабочий, где стоят всякие мази и ингредиенты для лекарств. А остальное пространство завалено шкафами. И книгами, которые в эти самые шкафы уже не помещаются.
Ферокс перебирает книги на столе. Находит ежедневник. Нервно сглатывает и открывает его, чувствуя себя ужасно неловко. Перелистывает к последним записям.
«Лавка проклятий. Полночь. Пароль: бордо обращается кровью».
До полуночи есть время. И Ферокс знает, где находится эта лавка проклятий.
Ферокс пересматривает и предыдущие записи. Они все максимально короткие и непонятные для того, кто не в курсе, о чём идёт речь. Альвиан расписал формулы лекарства, с которым экспериментировал. Делал заметки об осколках и проклятиях, но информация была неполной.
Нужно выбрать какие-нибудь самые важные вещи и вынести. Обратно комнату не выйдет запереть — а оставлять их королю будет невероятно глупо.
Ферокс внимательно пересматривает книгу за книгой в безуспешных попытках понять, что именно поможет ей изучить чёрную магию с нуля. Она не собирается ею пользоваться, но очень хочет научиться справляться с ней и изучить малейшие лазейки. Её незнание может сыграть большую роль в будущем. Альвиан или Калеорд легко могут её обмануть — и это Ферокс явно не по душе.
Лёгкий кашель душит Ферокс, но она его игнорирует. Наверное, от пыли так тяжело дышать.
Однако у Альвиана в кабинете, к сожалению, не оказалось никакого «Словаря изучения древнемагического языка для начинающих». И каждая книга оставалась сплошной загадкой. Даже если в некоторых книгах и были какие-то рисунки, их смысл мог быть самым разным.
Поэтому, вздохнув, Ферокс выбрала несколько книг и забрала все его ежедневники. Она передаст их Альвиану через каких-то связных в Подземном городе — пусть это будет первым шагом к их перемирию на будущее. А пару книг сначала прочтёт, если сможет хоть в чём-нибудь разобраться. Одна из них — по медицине — написана на самом обычном эламорском. Получится спокойно изучить хоть какие-то основы, чтобы не умереть в первую же неделю.
Но когда Ферокс прикасается к двери, замечает, что замок... на месте. Она пытается провернуть защёлку и выйти, но дверь совершенно не поддаётся. Сердце начинает стучать быстрее. Пламя в этот раз не помогает — даже нет той самой боли. Как будто огонь совсем не воздействует на дверь. Ещё и слабость с каждой секундой увеличивается, словно здесь она не восстанавливала свои силы, а активно защищалась от чего-то.
Ладно. Альвиану доложат, что её видели здесь. Он сразу поймёт, что она пыталась сделать — и придёт сюда, откроет её, чтобы попытаться убить. Но ведь... почему тогда он не забрал свои вещи раньше?
Прикусив губу, Ферокс оборачивается вокруг в надежде, что где-то есть какой-нибудь скрытый выход. Но, решив, что может поискать что-нибудь, что поможет открыть дверь, принялась вновь пересматривать бесконечные книги и вещи. Даже руки стало тяжело поднимать... какая-то чертовщина.
Из-за стопки книг по чёрной магии внезапно выпадает маленький блокнот. Ферокс подбирает его и открывает на одной из страниц.
«Ферокс делает большие успехи в тренировках. Я очень ею горжусь».
Пару секунд Ферокс стоит в ступоре, смотря на записи. Её глупое сердце уже трепещет, но разум холодно напоминает о том, что это всё может быть обманом.
Следующая страница:
«Сегодня Ферокс впервые выдержала все пытки и не раскрыла моих секретов. Теперь я могу полностью ей доверять. Уверен, что со временем она всё поймёт и будет счастлива проживать эту жизнь так, как я её вынуждаю».
И спустя пару страниц:
«Иногда я ненавижу то, что она так умна. Не стоит забывать о том, что каждый мой план она прекрасно понимает и выполняет его исключительно потому, что он ей по вкусу. Если она не разгадала план, можно считать, что он совершенно гениален. Жаль, что пока был такой лишь один. Мне ещё предстоит много чему научиться».
Дальше:
«Мне... больно. Мой план, в котором я был так уверен, обернулся против меня. Я не хотел... я не хотел... я не хотел этого!».
Ферокс вздрагивает, когда на страницу падает... капля крови? Она растеряно моргает и поднимает глаза к потолку, но осознаёт, что это её слёзы, которые почему-то почернели.
Она возвращает блокнот на место дрожащими пальцами. Нет... Неужели Альвиан наложил на всё проклятие? Яд? Святые, это так в его стиле! Почему Ферокс не подумала об этом с самого начала? Чёрт возьми...
Ферокс снова пытается расплавить замок, но от этого не будет толку. Слабость не позволяет ей вложить достаточно эфира, чтобы победить заклятие чёрной магии. Она пробует заново до бесконечности...
Пока не клацает замок. Ферокс успевает выхватить нож. В кабинет заходит Альвиан, но ни слова ей не говорит, пока не закрывает дверь назад.
— Нас тут окружили из-за твоей глупой выходки. Должна будешь обеспечить нам безопасное отступление, — приказывает Альвиан. Встречается с ней взглядом. — Зачем ты сюда пришла? Если у тебя хватило глупости попасться в мою ловушку... то браться за чёрную магию тем более хватило бы.
Альвиан хватает её за запястья и встряхивает:
— Поклянись мне, что не станешь использовать чёрную магию. Поклянись! Только с этим условием я сниму с тебя проклятие. И даже позволю уйти для начала.
Ферокс вздрагивает. В памяти стоят те самые строчки. Пусть чёрные слёзы и отвлекли её от них, но сердце выкручивается в разные стороны от боли. Ей больше всего на свете хочется броситься ему на шею и умолять вернуть всё, как было.
Но нельзя.
— Я клянусь, — отвечает наконец Ферокс. — Я и не собиралась. Всего лишь хочу перестать быть в неведении. Книги я хотела тебе вернуть.
Уголок губ Альвиана дёргается вверх на миг. От этого всё внутри одновременно леденеет и закипает.
— Ладно. Я... ошибся в прошлую нашу встречу. Я рад, что ты жива.
Он забирает у неё из рук нож и ранит свою ладонь. Проговаривает заклятие. И Ферокс ему верит. Не знает — зря или нет. Не хватает сил вынудить себя прислушаться к здравому смыслу и сбежать.
Но заклятие действительно забирает всю слабость и боль в груди. Ферокс и не ощущала, насколько сильно её поразило проклятие, пока оно не исчезает полностью. Нож возвращается ей в руки.
— И что дальше? Как мы сможем вынести всё? Я не думала, что тут так много книг. Я не хотела оставлять их королевским стражам, но и дверь тоже закрыть обратно не могла. Уже потом осознала, что не смогу открыть её изнутри.
— Не волнуйся. Этот кабинет всегда будет хорошо защищён. Можешь оставить здесь всё, кроме того, что тебе так необходимо. Предлагаю для начала... взять вот эту. Только придётся поискать словарь древнемагического языка где-нибудь в Подземном городе.
Ферокс принимает книгу и возвращает те, которые сложила себе в сумки.
— И эту тоже возьми, — добавляет Альвиан, отдавая ей обратно книгу по медицине и маленький мешочек монет. — Я верю, что ты ещё не раз обозлишься на Круг Власти. Не хочу, чтобы ты умерла.
Его необычно искреннее поведение вводит Ферокс в ступор. Она растерянно забирает книги и деньги. Ей бы не хотелось принимать монеты, но ведь она постоянно отдавала ему зарплату из Ордена. У неё не было возможности иметь свои собственные деньги.
— Спасибо большое. Прости... что вломилась сюда вот так.
— Ничего. Это хорошее начало. Я рад, что ты начинаешь свой путь. И знаю, что потом ты вернёшься.
Пару секунд они стоят в тишине. Ей не хочется спорить. Альвиан возвращает книги на места, а Ферокс неловко стоит и ждёт, борясь с собой, практически затыкая рот, только бы не сказать то, что ей так хочется.
— Готово. Пожалуй, для начала возьму только самое важное, — заявляет Альвиан. Достаёт из-за книг тот самый маленький блокнот. Берёт тот ежедневник, в котором Ферокс нашла запись о лавке проклятий, в дополнение. — Теперь можем идти.
Альвиан возится с дверью и открывает её. Вместе они выходят на первый этаж. Ферокс повторяет свой трюк. Под крики и новый звук горна они бегут к Подземному городу. Всех стражей, что встречаются по пути, точно и стремительно окутывает пламя. За счёт полного контроля Ферокс тратит в разы меньше эфира, а эффективность атак не меняется совсем. Нужно продолжать в таком же темпе... Главное, чтобы эмоции, которые она старательно прячет в дальний ящик, не взорвались опять. Проживать, впрочем, Ферокс их тоже не умеет.
Им удаётся добежать до Подземного города. Ферокс кутается в плащ, чтобы её никто не узнал. Вместе они заходят в один из дальних тёмных переулков. Тяжело дышат, пытаясь восстановить дыхание.
— Это было короткое перемирие. Но не думай, что моя охота на тебя прекратится, — тихо говорит Альвиан. — Возобновится она с рассветом. Пока можешь купить себе что-нибудь поесть и передохнуть.
Это кажется слишком подозрительным. Может, Альвиан уже всё понял? И хочет, чтобы она встретилась с Алайном? Ну что же, пусть так. Она не отойдёт от своего плана.
— Спасибо.
Несколько тяжёлых минут они так и стоят, смотря друг на друга. Пока Альвиан не разворачивается и не уходит. Ферокс может спокойно выдохнуть.
Что же, до полуночи есть пару часов. Она успеет поесть в таверне и привести себя в порядок, сняв комнату ненадолго. И купить чёртов словарь...
***
Ей удалось отдохнуть, привести себя в порядок и вдоволь поесть. Ещё остались монеты на книгу, но она её так и не нашла.
Сейчас же Ферокс осторожно подходит к лавке проклятий. Это оказалось не так уж просто: благодаря любезности Калеорда в виде шрама на щеке и кулона, который невозможно снять, её слишком легко узнали бы. Поэтому приходится идти по самым тёмным улицам и не привлекать внимание.
Лавка светится слабым маленьким огоньком. В ней совсем нет посетителей. Ферокс, впрочем, пришла немного раньше полуночи. Может, никто ещё не пришёл.
Она осторожно заходит в лавку. Продавец поднимает на неё взгляд.
— А вот и вы, — говорит он. — Грешник просил передать, что именно это и собирался потребовать у вас при последней встрече — поговорить с этим загадочным человеком, который ждёт вас внизу. Однако лично я предупреждаю: если я увижу хоть малейшие признаки того, что вы снова собираетесь предать Грешника, я убью вас собственными руками.
Ну, разумеется, он всё понял. Ферокс смеётся:
— Правда? Ну, благодарю за предупреждение. Полагаю, я должна сказать пароль...
— Нет нужды. Проходите, — говорит владелец лавки и открывает рычагом скрытую дверь за картиной.
Это вполне может быть ловушкой, но разве был бы тогда толк в том, что Альвиан отпустил её из своего кабинета? Ещё и дал возможность передохнуть в Подземном городе. Нужно узнать, что с этим Алайном не так.
Поэтому Ферокс достаёт нож, на всякий случай, и ступает в темноту. Пару шагов — и появляются ступеньки. Она осторожно спускается в подвал. Внизу виднеется алый свет.
Наконец, она оказывается в небольшом помещении. Похоже, что тут проводятся стабильно какие-то важные встречи. Всё способствует атмосфере роскоши: алые бархатные диваны по периметру комнаты; красивые светильники из алого стекла; выпивка на столиках и стопки карт для самых разных карточных игр; кости.
Алайн мгновенно замечает её. Ферокс даже не успевает разглядеть что-либо — например, цвет его волос или одежду — всё внимание сразу же приковывают его глаза. Сверлящий прямой взгляд карих, почти янтарных, глаз не позволяет ей ни на что отвлекаться, словно гипнотизирует.
— Рад встретить тебя, Ферокс, — приветствует её Алайн. Бархатный вкрадчивый голос мгновенно успокаивает... и напрягает вместе с тем. — Грешник говорил тебе, о чём мы договаривались в прошлый раз?
В то время, как о Калеорде можно было услышать бесконечные истории и легенды, как и о некоторых других Магах Власти, об Алайне Ферокс никогда ничего не слышала.
— Не говорил, — отвечает Ферокс.
— Проходи, садись, — предлагает Алайн. Чуть улыбается. — Я не кусаюсь.
— А я — очень даже, — хмыкает Ферокс. — Так что будь поаккуратней.
Он ухмыляется ей — с одобрением. Тем не менее, Ферокс садится на соседний диван. Изо всех сил старается не выказывать того, как сильно она волнуется. Пока Алайн отводит взгляд, она, наконец, может рассмотреть его тёмно-алый дорогой костюм. Каштановые волосы до плеч элегантно зачёсаны назад.
Больше ничего увидеть не удаётся: опять её ловит этот странный взгляд.
— Я очень хочу избавиться от короля. Взамен я готов даже убить Малума. Я знаю его слабые места... Я смог бы.
— Отлично, — отвечает Ферокс. — Я хочу того же. И никакой смерти Малуму для этого не нужно. Есть другая цель: Барнард. Если мы убьём его, есть кое-кто, кто в тот же вечер перережет королю глотку. Если у Круга есть зацепки на его счёт...
— Нет. Но раз есть уверенность в том, что Барнард придёт на место короля, если он умрёт... почему же мы не можем убить его и заманить Барнарда в ловушку?
— А почему вы сами не можете справиться с королём? Круг Власти, я имею ввиду.
Алайн пожимает плечами:
— Нам ни к чему лишний риск. С королём у меня личные счёты, понимаешь? Ты бы могла ворваться туда и сжечь всё. Как однажды сделали твои родители... тебе это под силу.
Ферокс не успевает ничего ответить. Слышатся чьи-то шаги по лестнице — и маг, и Ферокс замирают. Когда Калеорд заходит в помещение, свет ярко освещает кровь на его щеке.
Его глаза широко распахиваются сначала в удивлении — а затем и в абсолютной ярости. В два шага он преодолевает расстояние и хватает Алайна за воротник, со всей силы ударяя о стену.