Глава 4
Калеорд прибыл в Дом Власти с отвратительными новостями. Огромный замок — крепость, укутанная чёрной магией и их собственной врождённой, надёжно защищённая патрульными. Никто не видит её благодаря заклятиям. Но и в эти леса тоже никто не заходит. Жуткие твари, что бродят здесь, намного ужаснее тех, которых можно встретить в обычных лесах. Это всё из-за экспериментов Круга Власти: какой-то маленький неконтролируемый всплеск эфира, и появляется очередное чудище. Отлавливать их нет никакого смысла и желания, поэтому они послужили для их целей страшной сказкой. Сами же маги могут одним взмахом руки их одолеть.
Поэтому в надёжности Дома Власти никто не сомневается. К тому же, существовало проклятие на этом здании (а это даже не их рук дело), из-за которого человек забывал его местоположение каждый раз, как только уходил, а все карты с его изображением стирались. Говорят, что существовала обитель Дьявола, которую никто не мог найти, и часто рождались подозрения, что здание ею и является, что объясняло богатейшую тайную библиотеку и столь мощную защиту.
Калеорд знал, куда идти, только благодаря магическому символу, высеченному у него на спине: символу Круга Власти, на который наложены чары защиты от того давнего проклятия. Малум, глава Круга, может сломать даже проклятие самого Дьявола, если пожелает... Его могуществу нет равных, но ещё больше ценен его ум.
Калеорд — Второй в Круге. Правая рука Малума — и его друг. Они подружились ещё в далёком детстве и с тех пор были надёжными товарищами, хотя, конечно, не всё проходило гладко...
Сам замок представлял собой построение из чёрных тяжёлых камней. На некоторых местах виднелись некие тёмно-зелёные едва светящиеся руны, значения которых никто так и не выяснил до сих пор. В центре постройки был внутренний дворик, где располагалось святилище Дьяволу. Заброшенное, правда. Грязное и неухоженное. Круг Власти не признаёт никаких богов. Для них все смертны. Пока Дьявол сам к ним не явится и не предложит выгодную сделку, в него никто верить не будет.
Калеорд заходит в одну из дозорных башен, чтобы лишний раз не открывать главные ворота, а патрульные, заметив его, испуганно выпрямляют спины и принимают более серьёзный вид. Это его забавляет, но он всегда молчит, оставляя их фантазии додумать выводы самостоятельно.
Он проходит внутрь самого здания и не нуждается в представлении. Его шрам на лице — лучшее доказательство, кто идёт. Такой заметный и уродливый, он стал определять его целиком и полностью. Зато не надо тратить своё время на лишние представления.
Калеорд направляется в лабораторию Малума, чтобы сообщить о произошедшем, проходит длинные пустые коридоры с множеством дверей. Иногда можно встретить какого-то прислужника, но в основном Дом выглядит так, словно в нём никто, кроме призраков, не живёт.
Калеорд стучится в дверь. Ждёт, пока Малум не отвечает ему — «входи» — и открывает дверь. Лаборатория Малума представляет собой множество весьма странных механизмов, которые работают на эфире. В них Калеорд не разбирается: его интересует совсем другая область изучения магии. Десятки увесистых томов рукописей об экспериментах Малума лежат на столе. Он как раз записывает в книгу какие-то результаты, касающиеся непонятной светящейся голубой сферы совсем рядом с ним.
Малуму тридцать; морщины, впрочем, уже едва тронули его лицо. Чёрные волосы до плеч были связаны сзади кожаным ремешком. Аккуратная короткая борода делала, правда, его немного старше. Он пониже ростом, чем Калеорд, и немного полнее, но от этого не выглядит менее элегантно. Для работы он использует самые обычные очки. Зрение ему повредил однажды взрыв эфира.
— Вижу, дела идут вполне успешно, — замечает Калеорд. — Что это?
— Это изменённая эссенция эфира. Попытка превратить чистый эфир в эфир ледяного мага, — отмахивается Малум и откладывает книгу. — Не получилось, поэтому не важно. Что там у тебя? Достал необходимую информацию?
— Не совсем. Я узнал всё, что было нужно, но правда в том, что на листе ничего не было. Он был пустым.
— А что с девчонкой? Убил?
— Нет. Пусть пока поживёт. Помешать мне она не способна. Всего лишь маленькое развлечение. Странно вот что: она выдала мне тайну вовсе не под натиском пытки. Ей было плевать на боль. Словно бы она уходила из тела в моменты пыток, а затем возвращалась, когда всё заканчивалось. Она не человек?
Малум размышляет несколько минут, а затем качает головой.
— Нет. Человек. Просто похоже, что у неё была тяжёлая жизнь. Кто-то её тренировал. Ничего сверхъестественного. Почему ты её не убил? Только не говори, что она тебе понравилась.
— Хочу показать ей, что, будь у неё все шансы в этом мире, она бы всё равно меня бы не одолела. Пусть пытается, сколько влезет. Мы оба знаем, чем это закончится.
— Смотри не потеряй свою бдительность под слепым светом собственного эго. Если она не боится пыток, то вряд ли ты сможешь её напугать. Такие развлечения не для Мага Власти, Калеорд. Но девчонка интересная. Если её кто-то тренировал, значит и секреты ей доверили весьма ценные. Выведаешь их, может, подберёшься ближе к королю. Но смотри сильно не привязывайся — слишком уж бесполезная. Если обретёшь себе слабость в её лице, станешь уязвимым. Уязвимым в Круге не место.
— Но Миранда тоже не владеет магией, — сжимая зубы, говорит Калеорд. Миранда — это жена Малума. Конечно, плевать ему на девчонку, но столь прямые угрозы не останутся без внимания.
— Она сидит в Доме Власти взаперти. Большая разница. Но раз уж действительно не сможешь без неё жить, будь готов, что она будет здесь всегда. И никогда не покинет этих стен. Нам всем хватило случая с Грэмом, чтобы понять...
— Довольно, — прерывает его Калеорд. Историю о его погибшем друге он слушать не собирается. Она и так снится ему в кошмарах практически каждый день.
Уголок губ Малума дёргается. Ему нравится выводить собеседника на эмоции — больше, пожалуй, чем экспериментировать с магией. Оставить кого угодно с ним в комнате на сутки, второй человек выйдет уже другим и будет марионеткой Малума.
— И чем мне дальше заниматься в Даролате помимо этого? — спрашивает Калеорд.
— Орден продолжает собирать артефакты. Похоже, что у короля появился в подчинении какой-то древний чёрный маг, и подсказывает ему, как лишить нас сил. Но это не страшно: мы их сможем опередить. Есть подозрение, что сам знаешь кто решил присоединиться к королю за какую-то особую плату. Поэтому будь осторожен. Нужно выведать как можно больше в городе — и, разумеется, придётся последить за Орденом и его действиями. Любой артефакт или храм, о котором ты знаешь, должен быть проверен. Особенно, если туда орденовцев посылают. Тебе помогут Вар и Генри. Возможно, Гектор тоже. Остальные сейчас заняты. Мы нашли несколько зацепок для снятия проклятия, и я отправил туда всех остальных, — отвечает Малум.
Калеорд кивает, хоть и сдерживается от желания поморщится. Вара он не выносит совершенно. Город будет маловат для них двоих... Хорошо хотя бы, что Генри и Гектор — его друзья, мешать не будут.
— И попутно ищи, с кем связана девчонка. Главное... голову не теряй.
Калеорд на это ничего не отвечает. Разворачивается и уходит под тихий смех Малума.
***
Восстановившись, Ферокс сразу же отправляется в Орден. Альвиан, конечно, расспрашивал все подробности о её похищении, и она рассказала всё, что вспомнила. Он проверил её вещи на предмет проклятий: всё чисто.
Вольтер не поверил, что Ферокс заболела. Увидев её, он нахмурился. Пару секунд он попросту молчит, заставляя её начать нервничать. Ферокс неловко здоровается и прикрывает дверь.
— Альвиан сказал, что ты заболела, — говорит он. — Но даже если и так, мне хотелось бы знать причину. Ты что-то сделала там, когда сражалась с Калеордом. И это повлияло на тебя так, что выбило из колеи на... восемь дней, я не ошибаюсь? Ты с глубокими ранами рвалась в драку через три дня. Где ты была?
Ферокс изо всех сил заставляет себя расслабиться, чтобы он не заметил никакой лжи. Разум же лихорадочно работает.
— Почему у тебя есть подозрения касательно Альвиана? — спрашивает она осторожно. — Ты ему не доверяешь?
— Он — как змея, Ферокс. И почему-то я уверен, что именно из-за него ты тут не появлялась. Что произошло?
— Ничего. Калеорд проклял меня своей магией. Альвиан не хотел впутывать в это Орден, так как побоялся, что тех целителей, которые помогли мне, могут запереть в темницы, — лжёт Ферокс. — А они хорошие люди. Они этого не заслуживают.
Вольтер тяжело вздыхает:
— Я понимаю. И не собираюсь их запирать. Но если ты лжёшь... если что-то действительно случилось, ты должна сказать мне. Я помогу тебе, что бы это ни было.
Ферокс хочет рассмеяться. Это звучит настолько абсурдно, что больше похоже на шутку. Она отворачивается, чтобы скрыть уголки собственных губ, которые предательски тянутся вверх.
— Скажи, пожалуйста, доводилось тебе бывать в Подземном городе? — спрашивает Вольтер.
— Да, — признаёт Ферокс. — Я часто бралась за те «тайные поручения», которые ты оставлял.
Чтобы официально не подвергать опасности орденовцев, Вольтер создал «тайные поручения»: эти задания лежали в зале, где любой мог взять одно и выполнить — в тайне, разумеется, чтобы никто не знал, что этот человек может бывать в Подземном городе. Ведь если прошёл через арку в этот город, твоя душа — темна. А таким людям в Ордене не место. Но подобным образом они могли хотя бы как-нибудь помочь тем, кто там оказался.
— Ошибусь ли я, если скажу, что там расположились прибывшие Маги Власти?
— Не знаю. Но мне кажется, они бы там прятаться не стали. Их бы рано или поздно кто-то заметил бы.
— Ты сможешь узнать, какие настроения в Подземном городе? Поговорить с кем-то вроде главарей их банд... с кем-то, кто у них в авторитете. К примеру, даже с самим Грешником, если выпадет возможность. Мы должны понять, чего от них ждать: будут ли они поддерживать Круг Власти или станут нам союзниками.
Грешник — это тот самый человек, который может помочь с чем угодно за весьма простую плату: за тайну. И им, разумеется, является сам Альвиан. Ферокс доводилось приносить письма с угрозами самым разным людям — как в Подземном городе, так и за его пределами. Грешнику принадлежит почти вся власть среди преступного мира.
— А если они спросят, в чём их выгода?
— Если они откажутся, я найду тех, кто сможет до них добраться. И прикажу зачистить Подземный город, — твёрдо и ясно отвечает Вольтер. Он действительно именно это имеет ввиду. Ему осточертела неприступность этих отвратительных улиц.
Ферокс кивает.
— Они станут нашими союзниками, — обещает она. — Если они откажутся, я найду способ их убедить.
— Не рискуй собой. Всегда можно вернуться и отдать им должок. Но из мёртвых не возвращаются.
— Да. Кстати говоря... Как Редгар? Уже дома — или всё ещё в лазарете?
— В лазарете. На днях, возможно, его выпишут.
— А он... никуда не уходил?
— К нему кто-то заходил. А что?
— Переживаю, не поразило ли его то же проклятие, — тихо говорит Ферокс.
— Рад, что ты теперь в порядке. Но не забывай моих слов. Будь осторожна с Альвианом. Я знаю, что он единственный, кто есть у тебя, и что ты его любишь, но... любовь ослепляет. Берегись.
— Я знаю. Он кажется очень опасным или коварным, но правда в том, что всё, что он делает, так это пытается защитить нас всех от Круга Власти. Он борется со злом каждым своим поступком... даже если со стороны они и могут казаться неправильными, — лжёт Ферокс.
Вольтер на это ничего не отвечает. Ферокс не ждёт и мгновенно отправляется в больничное крыло: мало ли что может пойти не так.
По дороге из-за спешки она в кого-то врезается. Она бормочет извинения, не обращая на человека ни малейшего внимания, но этот кто-то хватает её за локоть и не пускает идти дальше. Ферокс поднимает взгляд и видит высокого и весьма жуткого мужчину. Было дело в его шляпе — как из кошмарных историй — или в выражении лица, неясно, но он нагонял жути. Он кажется немного старым из-за множества морщин на лице, но физическая форма и тяжеленный арбалет на спине намекают, что здесь не всё так просто.
— Я Элланар, — представляется мужчина. — Новый командир отряда по борьбе с чёрной магией. На замену Редгару.
Брови Ферокс на миг поднимаются в лёгком удивлении. Так быстро нашли ему замену? И главное — за что? Узнали об илланите или просто за провал задания? Или...?
— Я Ферокс, — отвечает ему Ферокс. — Наёмница.
Слово ощущается горьким на языке. Наёмница, предательница, лгунья, слабачка... Вот кто она такая. А вовсе не «рыцарь Ордена Справедливости», как ей однажды казалось.
— На тебе такой след чёрной магии, что, небось, цветы вянут, — говорит Элланар. Видя, как меняется лицо Ферокс, он спешит добавить:
— Я тебя ни в чём не обвиняю. Выявить можно только лишь действие чёрной магии, а не того, кто её сотворил. Поэтому можешь успокоиться. Всего лишь предупреждаю.
— Думаешь, меня кто-то проклял? — спрашивает Ферокс осторожно.
— Если было кому, то вполне вероятно, — кивает он. Достаёт из кармана своего плаща огниво и открывает крышку. Вспыхивает огонь.
Ферокс отшатывается от него и врезается ещё в кого-то. Молодой рыцарь краснеет и извиняется, а затем убегает так быстро, как только возможно. Ферокс морщится от его реакции — да и от своей собственной на этот чёртов огонь.
— Ну-ну, я похож на того, что готов сжечь кого-то за один лишь след? — спрашивает Элланар. Недовольно кривит губы. — Огнём можно выжечь твоё проклятие. Оно сконцентрировано на твоей шее. Если обожжёшься там, проклятие пропадёт. Если, конечно, всё просто. С тяжёлыми случаями уже ничего не помогает. Только время.
— Как ты видишь эти следы? — спрашивает Ферокс, сжимая зубы. Она вовсе не испугалась его: Ферокс испугалась самого огня. Но объяснять ему это, пожалуй, не стоит.
— С этим даром рождаются те, в чьих глазах повышенная концентрация эфира, — рассказывает он. — Этому нельзя, к сожалению, научиться.
— Звучит глупо. Иначе бы чёрные маги истребили бы таких, как вы, — говорит Ферокс. Это почему-то очень злит Элланара. — Ничего. Как-нибудь сама узнаю.
Ферокс проходит мимо и уже не так сильно спешит. Что же, если пришла замена Редгару, возможно, его больше нет в лазарете. Стоит ли опасаться Элланара? Едва ли, но... Всё-таки что-то тяжёлое и тёмное поселилось в груди после разговора с ним.
Ферокс оборачивается на миг и замечает, что он пялится ей вслед. Возможно, потащится за ней? По её спине пробегает дрожь. Спрятать такой тяжёлый труп будет очень тяжело, если он вдруг нападёт.
Её размышления прерывает прибытие в лазарет. Увидев Редгара, она успокаивается. Самые ужасные варианты уже успели провертеться в её голове. Ферокс едва ли не выдыхает от облегчения, но и сама понимает, что самая тяжёлая часть только впереди.
— Как ты? — спрашивает Ферокс осторожно.
Редгар смеётся. Смех походит на ненормальный.
— Всю мою команду убили. Мне отрубили руку. И лишили должности. Как думаешь?
— Думаю, что стоит радоваться, что всё остальное осталось целым, — говорит Ферокс. Осматривается по сторонам, проверяя, никто ли их не подслушивает. — А как ты исцелился? Точнее, не отвечай. Просто скажи, исцелился ли...
— Да, — отвечает он. — И ты, я вижу, тоже справилась. Правда след чёрной магии стал ещё гуще.
— Это из-за Калеорда. Он что-то сделал, — предполагает Ферокс. — Элланар уже встретил меня в коридоре и предложил выжечь проклятие огнём.
Редгар раздражённо разводит одной рукой и раздосадовано качает головой.
— Я могу помочь тебе вернуть должность, — вдруг говорит Ферокс. — Если скажешь, где покупал яд.
— А зачем тебе?
— Для личного пользования, — охотно отвечает она. На этот раз даже не лжёт. — Круг Власти уничтожил мою семью, и я хочу отомстить. Это вывело его из строя на пару часов — да пусть даже на пять секунд. Мне хватит, чтобы вырезать его сердце.
— Я не хочу должности. Я уйду из Ордена, как только поправлюсь.
— Почему?
— Я подвёл всех моих товарищей. Я не имею права продолжать сторожить справедливость. К тому же... методы Ордена мне надоели. Никакой темницы больше не будет. В следующий раз я буду вырезать их, как овец, этих проклятых неземных тварей. Я не оставлю в живых ни одного, — шипит он сквозь зубы, крепко сжимая кулак.
— Расскажешь, как это случилось? — тихо спрашивает Ферокс. — Это ведь... из-за яда. Верно?
Он тяжело вздыхает, прежде чем продолжить:
— Да. Я впервые взял илланит с собой. Я боялся его использовать до последнего. Но когда мы напали, маг оказался умнее. Узнав, что у меня есть, он сразу же схватил мешочек и высыпал содержимое на всех нас. У меня хватило сил продержаться дольше всех. Остальные превратились в отвратительных чудовищ: косматых серых тварей с чёрными, как уголь, глазами, со стальными когтями и клыками. Я самолично отрубил их головы, — рассказывает Редгар. — А затем схватил мага. И притащил сюда, вместо того, чтобы заставить его молить о смерти.
Ферокс тяжело сглатывает ком в горле. Она не знает, что сказать. История кажется очень знакомой, и в груди что-то сжимается.
— Мне жаль.
Редгар не отвечает.
— Но если ты действительно хочешь заставить их заплатить, тебе придётся взять себя в руки и подняться с этой проклятой койки. Я могу познакомить тебя с тем, кто в этом разбирается лучше всех. Мы уже объединили свои силы против Круга Власти. С тобой у нас получится даже большее, — говорит Ферокс. — К тому же, он куда более опытный целитель.
В этом Ферокс не совсем лжёт. Альвиан действительно очень хороший целитель: он натренировался исцелять людей после таких пыток, что те едва ли дышали. И до такого состояния их доводил, разумеется, сам Альвиан. Более того, Ферокс была одной из них.
Редгар осторожно поднимается с кровати и кивает.
— Пойдём.
Ферокс ему чуть улыбается. Он забирает свои вещи. Целители не возражают, когда они оба выходят из палаты: им плевать. Хорошо, что на одного пациента меньше, вот и всё.
К счастью, никто не преграждает им путь. Они спокойно выходят из Ордена, хоть и медленно. Редгар держится хорошо, несмотря ни на что.
Улица за улицей, напряжение возрастает всё больше. Главное, чтобы сейчас не объявился Калеорд, хотя зачем ему это? Ферокс вздрагивает от мысли, что всё может усложниться ещё больше. К тому же, слова о том, что ловушка была для них обоих, не дают ей покоя. Кому бы вообще понадобилось вести всё к чему-то подобному? Зачем? Чтобы они просто... встретились? Чтобы он её убил?
Несмотря на все волнения, они приходят к дому Альвиана совершенно спокойно. Редгар хмурится, но не возражает, когда она стучит.
Альвиан открывает дверь намного быстрее, чем обычно. Неужели прошлый случай заставляет его спешить? Или он так сильно ждёт Редгара?
— Альвиан? — удивлённо спрашивает Редгар.
Альвиан хмыкает. Кивает ему, чтобы проходил. Ферокс заходит за ним, а дверь закрывается на замок.
Редгар, пожалуй, больше отсюда не выйдет. И Ферокс это попросту ненавидит. Она его предала, и это ощущается отвратительно.
— Проходи, Редгар. Я тебя ждал, — говорит Альвиан. — Ферокс заварит тебе чай, а я помогу исцелить руку.
Ферокс не спорит. Она без труда находит сон-траву в первой же тумбочке. Бросает её в специальный заварной мешочек, такую дозу, что он сляжет мгновенно, а сверху бросает щепотку корицы, чтобы перебить запах, и дорогой чёрный чай, три ложки сахара. Пока закипает чайник, она внимательно наблюдает за происходящим. Редгар явно доверяет Альвиану. Похоже, что не так уж и плохо он справляется со своей ролью в Ордене: никто не знает настоящего имени Грешника, поэтому Альвиан тоже работает в Ордене. Он безбожно обманывает и Вольтера, и всех остальных орденовцев. Его только лишь бесконечно повышают, даже если в чём-то и подозревают. В основном он занимается пытками, и делает это так хорошо, как никто другой бы никогда не сделал. Ни одна тайна не уходит у него из-под носа, правда не все из них доходят руководству Ордена Справедливости.
Все в Ордене знают, что Ферокс и Альвиан живут вместе. Ходит много слухов по поводу их отношений, но никто так и не понимает наверняка, что между ними происходит. Впрочем, Альвиан убивал всех, кто даже хоть один лишний взгляд бросит на Ферокс — ему не выгодно давать маленькому хитрому кукловоду в овечьей шкуре боевые фигуры. Поэтому Редгар наверняка напряжён, наслышанный о подобном. И ждёт подвоха, но, тем не менее, страх за своё здоровье куда сильнее здравого смысла. Борец с чёрной магией охотно позволяет Альвиану наложить какие-то травы на руку и только лишь морщится от боли пару раз. Ферокс хмурится и отворачивается. Эта трава так жжёт, что даже сейчас, на расстоянии, Ферокс ощущает её прикосновение к себе. Сколько раз, интересно, Альвиан её применял? Кажется, что больше сотни.
— Я много думал о том, что могли бы сделать чёрные маги-целители, — говорит Редгар. — Могли бы они вернуть мне руку?
Он не ждёт ответа, это риторический вопрос, но у Альвиана ответ есть на всё.
— Если бы сохранил отрубленную часть, то вполне возможно. Дорого правда было бы.
Редгар вздрагивает и всматривается в Альвиана повнимательнее. Он ему с вызовом улыбается.
Чайник закипает. Ферокс наливает кипяток в чашку и перемешивает. Ждёт одну минуту и вытаскивает заварной мешочек, выбрасывая его прочь. Вдыхает немного запах, проверяя, насколько сильно заметна сон-трава: тут главное не переборщить, потому что даже от её запаха может потянуть в сон. А с такой дозой и подавно. Но корица правда её надёжно перебивает.
Ферокс ставит чашку с чаем на низкий столик перед диваном. Пока Альвиан накладывает повязки на рану, Ферокс приходится напряжённо ждать, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. В любой момент может что-то произойти.
— Ферокс сказала, что ты можешь помочь мне одолеть магов Круга Власти. У тебя есть какой-то особый план? — спрашивает Редгар.
— О, да, — соглашается Альвиан. — И в нём очень большую роль играет илланит. Я знаю, что ты его где-то купил. Если поможешь достать ещё, это очень поможет в нашем сражении с Кругом.
Редгар хмурится, размышляя, стоит ли ему рассказывать. Сначала берёт чашку с чаем в руки, а затем вдруг передумывает.
— Прости, но ты совсем перестал внушать мне доверие. Ты не мог бы сам отпить для начала из чашки? — осторожно спрашивает он.
Альвиан смеётся и пожимает плечами. Отпивает несколько глотков совершенно спокойно: даже если он заснёт, то знает, что Ферокс придётся о нём позаботиться.
Редгар расслабляется и забирает чашку обратно. Пьёт несколько глотков.
— Илланит я купил в Подземном городе. У человека по кличке Паук. Он торгует ядами, и в том числе пылью илл...
Глаза Редгара закрываются. Его начинает клонить в сон, как и самого Альвиана. Падают они практически одновременно.
Ферокс вздыхает, смотря на них. Всем сердцем ненавидит то, что не сможет сейчас убить Альвиана или как-либо помешать этому предательству. Редгар был единственным человеком, который проявил к ней доброту за последний десяток лет — или дальше больше. Но, возможно, Ферокс удастся уговорить Альвиана отпустить его после пыток.
Ферокс открывает сундук и достаёт оттуда прочные металлические цепи. На них всё еще есть её собственная засохшая кровь. Шрамы на запястьях ноют только от воспоминания о них. Но это не мешает ей обвить цепи вокруг одной руки Редгара и его тела, а затем закрепить друг о друга. Так себе идея, но по-другому тут и не выйдет. Ферокс бы оттащила его в подвал и приковала бы понадёжнее к кольцу в полу, но она его не сможет дотащить. К тому же, неизвестно, какие у Альвиана на него планы.
Единственным решением будет заставить его заснуть надолго. Ферокс кладёт Редгару под язык лист сон-травы. Так он точно будет спать дольше Альвиана.
Смотреть на Альвиана в таком беспомощном состоянии практически... пытка. Ферокс в одном шаге от свободы. И всё же тайны могут позволить обрести власть даже над сильнейшими. Альвиан никогда не был силён — он весьма худощав и слаб, а чёрная магия ему даётся очень трудно и тоже слабо. Но нельзя не назвать его негласным владельцем города. Его слова — самое большое оружие.
Хорошо, что не придётся выполнять задание Ордена. Грешник прямо перед ней, и Ферокс знает, что он хочет уничтожить Круг. Значит, похоже, сегодня выходной.
Взгляд Ферокс сразу же цепляется за его блокнот на подоконнике. Редко когда он позволяет себе быть беспомощным. А блокнот кладёт под подушку или прячет в запертом кабинете. Там точно что-то важное. И если она хочет хоть на шаг быть ближе к его власти, необходимо разгадать его секреты. Такие, какие позволят ей заставить его подчиняться ей.
Ферокс в себя вовсе не верит. Её талантом всегда было... нечто другое, вовсе не уговоры. Жажда крови и смерти понятней и надёжней. Ферокс попросту попался не совсем подходящий противник. Но, возможно, она сможет исправить это однажды. С правильными союзниками.
Даже если она откроет блокнот и прочтёт то, что там написано, это не даст никакого преимущества. Вряд ли что-то может переплюнуть её тайну. Ферокс бы могла сдать Альвиана королю, обвинив его в использовании чёрной магии, но по какой-то причине ему удаётся скрываться. Король с помощью каких-то заклинаний или артефактов мог отслеживать вспышки чёрной магии и узнавать, кто её использует и где. Обычно в таких случаях на следующий день приходил особый отряд по устранению магов и забирал виновника в королевские темницы. Или же убивали... если тот сопротивлялся слишком сильно. Но Альвиана никто не забирал, даже если учитывать, что он несколько раз при ней проводил ритуалы чёрной магии.
Узнав, как это возможно, Ферокс могла бы и сама использовать её, не раскрывая своей личности королю. Тогда бы появился шанс сражаться с Калеордом и Кругом Власти в целом. Но... как же то, что душу мага, использовавшего чёрную магию хоть раз, забирает Дьявол? Насколько это правда — и что может означать? Разве не плевать ей на свою душу?
Ферокс отворачивается от книги. Она чувствует, что взять её будет неправильно. Или, быть может, что-то внутри неё больше не хочет пытаться вырваться из-под его контроля, даже ради отмщения Калеорду. Хотя эти размышления сами по себе уже говорят о том, что Калеорд смог таки её зацепить. Достаточно сильно, чтобы она очнулась и осознала, что позволяет Альвиану положить её в гроб и закопать. Пока что этого достаточно — смотреть в темноту и слышать, как земля сыпется на крышку. Может быть, со временем появиться желание сделать с этим хоть что-нибудь... или, по крайней мере, дикий ужас, который явно должен быть.
Ферокс ждёт, пока Альвиан проснётся. Кажется, проходит целая вечность. Но нельзя никуда отходить: в любой момент может произойти что угодно. Необходимо охранять Альвиана.
Как только он очнулся, сразу же осмотрелся вокруг, немного обеспокоено и растерянно.
— Сколько времени? — требует он.
— Три часа дня, — отвечает Ферокс.
— Ты бы ещё большую дозу положила, — недовольно говорит он. Смотрит на Редгара. Поднимается на ноги. — Помоги оттащить его вниз.
Вместе они тащат тело Редгара вниз и приковывают его к стене. В подвале Ферокс чувствует себя очень неуютно. Страх сковывает её и мешает дышать, но она уже давно привыкла резко и быстро его пресекать.
— Хочешь его допросить? — спрашивает Альвиан.
Она не видит его лица, но знает наверняка, что он улыбается.
— Нет. Ты собираешься убить его только потому, что я попросила этого не делать?
— Разумеется, нет. У него все шансы на выживание, если я ошибаюсь кое в чём. Но если нет... ему не жить. К тому же, я предупреждал тебя о том, что я запрещаю тебе заводить друзей. Почему ты решила, что можешь ослушаться приказа — уже дважды?
— Он спас мне жизнь. Мы не друзья.
— Калеорд тоже спас тебе жизнь. Защищать и его станешь?
Ферокс сжимает зубы.
— Он сделал это только потому, что ему нельзя было по-другому. Огромная разница.
— Правда? А Редгар спас тебя только потому, что ты — выгодный ресурс. Насколько я знаю из отчёта, именно ты в итоге спасла вас обоих и привела его обратно в Орден, раненного, — говорит Альвиан. — Поэтому можешь не волноваться. Ты всё так же по-прежнему никому не нужна. Лучше займись полезным делом: найди Паука и купи у него килограмм илланита. Пойдём, я дам тебе монеты. И если Пауком окажется один из моих должников, скажи, что я хочу с ним поговорить.
Ферокс молча выходит обратно наверх и берёт монеты. Уходит, не сказав ни единого слова. В голове крутятся его слова — «Ты всё так же по-прежнему никому не нужна», и они причиняют такую боль, которая превосходит всевозможные пытки.
С этими деньгами она могла бы уехать куда-нибудь — так далеко, что её никто не найдёт. Но жизнь в бегах это совсем не для неё. К тому же, от её тайны скрыться практически невозможно.
Единственное, что можно сказать точно, так это то, что ей нужно быть предельно осторожной. Нельзя потерять эти деньги или позволить их кому-то украсть. Альвиан не позволит ей ослушаться приказа в третий раз.