15 глава
Том
В понедельник утром я принял душ и надел свою единственную рубашку, джинсы и кожаную куртку. И поехал в «Голубой хребет», скованный ужасом.
Парковка была загруженней, чем обычно, – несколько седанов и медицинский фургон с логотипом клиники Роанока на борту. Внутри обычно тихий санаторий звенел эхом шагов и голосов.
Алонзо, Ронан и Анна сгрудились в коридоре возле комнаты отдыха и тихо о чем-то разговаривали.
– В чем дело? – спросил я.
– Там новый доктор, с Кимберли и Дороти, – сказал Алонзо, кивнув в сторону комнаты. – Они целый час пререкались с членами правления и другими врачами.
Я нахмурился.
– Встреча с Пулом и Стивенсом еще в силе?
– Пул и Стивенс больше не имеют отношения к «Голубому хребту», – ответила Анна. – Как и Мэри Флинт.
– Чувак, это безумие, – сказал Ронан. – Кимберли Хьюз сорвалась с цепи…
– Как и следовало ожидать, – вставил Алонзо.
– И полетели головы.
– Почему-то не наши, – сухо отметила Анна.
– Ладно, – медленно протянул я. – Кимберли не забирает Дороти из «Голубого хребта»?
– Не похоже, – ответил Алонзо. – Новый доктор – Кристина Чен? – теперь отвечает за лечение Дороти, и каким-то образом она убедила Кимберли остаться. Пообещала, что будет лучше заботиться о мисс Хьюз. – Он снова кивнул на комнату отдыха. – Прямо с этой минуты.
– И все? Кимберли успокоилась?
– Удивительно, но да. – Алонзо почесал подбородок. – С ней что-то происходит. Не могу точно сказать…
– Согласна, – поддакнула Анна. – Она, казалось, почти не стремилась вытащить Дороти из «Голубого хребта». Даже будто хваталась за любую причину, лишь бы та осталась.
– И это после змей и всего такого, – встрял Ронан.
Алонзо сурово зыркнул на него.
– Я имел в виду Бретта, – сказал Ронан, поднимая руки.
– Мисс Хьюз подверглась жестокому обращению, находясь под нашей опекой, – напомнил Алонзо. – Кимберли Хьюз имеет право засудить нас. То, что мы все еще здесь, настоящее благословение.
– Это чудо, – согласилась Анна. – Как бы мерзко ни было то, что случилось с Дороти, оно заставило руководство встряхнуться и исправить множество проблем.
– Мы еще не спаслись, – осадил ее Алонзо. – Кимберли держит нас за яйца. – Он похлопал меня по плечу. – Излишне говорить, что твое наказание закончилось.
Ронан схватил мою вторую руку.
– Ты помог мисс Хьюз, чувак.
– Верно, – кивнула Анна Саттон и потрепала мою ладонь. – Спасибо, Том.
Я оглядел их – Анна и Алонзо, как гордые родители, и Ронан, точно брат, которого у меня никогда не было. Семья. Моя семья.
«Размечтался, придурок, – усмехнулась Дорис. – Им просто жалко тебя».
И все же на этот раз ее слова не ранили. Никто не потерял работу, а Дори все еще была здесь, с новым доктором. Я пошел в комнату отдыха и переоделся в свою форму, испытывая непривычное облегчение. Настали новые времена. Жаль, что Дори пришлось страдать, чтобы это произошло.
Я вытолкнул ведро со шваброй в прихожую и начал мыть линолеум, ведущий к переднему холлу.
«Возможно, Дороти начнет новую картину. Возможно, эта доктор Чен что-нибудь решит насчет ее цепочек слов. Возможно, я смогу помочь».
– Ты, – раздался знакомый голос позади меня.
– Мисс Хьюз, – поздоровался я, оборачиваясь.
– Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за то, что ты пришел на помощь Дороти той ночью, – сказала Кимберли.
– Просто делаю свою работу, – осторожно ответил я.
– И ты хорошо ее сделал. Спас ее в самый последний момент, не так ли?
Я поднял голову.
– Простите?
– Ворвался в дверь, прямо как супергерой. Как раз чтобы поймать того человека на месте преступления.
– Не совсем, – поправил я, чувствуя, как заикание просыпается вместе с гневом из-за ее намеков. – Я опоздал на две ночи.
Кимберли склонила голову набок.
– А потом держал мою сестру? Пел ей? Это входит в твои должностные инструкции?
Я сжал ручку швабры.
– Она была расстроена. Музыка помогает ей успокоиться.
Она поджала губы, наблюдая за мной.
– Я разрываюсь, мистер Каулитц, – призналась Ким. – Я и благодарна вам, и не доверяю вам. Вы не…
– Да, знаю, – перебил я. – Я не доктор. Я простой санитар.
– Именно. Дороти настолько беззащитна, что я всегда недоверчиво отношусь к парням из ее окружения. Оказывается, я опасалась не зря.
Слезы сияли в ее глазах, но она сморгнула их.
– Доктор Чен уверяет меня, что Дороти сейчас в надежных руках. Будет назначен новый директор, выделено больше средств для найма персонала, а сама доктор Чен предана делу Дороти. Единственное, что могло бы успокоить меня еще больше, – это если бы мужчина, который, кажется, так увлечен моей сестрой, больше здесь не работал.
Возражения вертелись на языке, но я прикусил его. В любом случае они получились бы заикающимися и слабыми, отчего мои жалкие оправдания прозвучали бы отчаянно. Или навязчиво. Я знал, как моя яростная защита Дори выглядела для всех остальных: мужчина обращает слишком много внимания на красивую, уязвимую пациентку. Драка с Бреттом только усугубила беспокойство Делии. В ее глазах я был просто еще одним человеком, у которого имелся доступ к Дори. Еще один подонок, который мог распускать руки, когда никто не видит, потому что кто бы меня сейчас заподозрил?
– Одно из условий пребывания Дороти в санатории, – продолжала Ким, – это то, что ни вы, ни кто-либо еще из сотрудников мужского пола ни в коем случае не должны иметь прямой контакт с моей сестрой. Если вы говорите правду – и просто делаете свою работу, – это не должно стать для вас проблемой.
Я поднял подбородок.
– Никаких проблем.
– Хорошо. Потому что если я услышу, что вы хотя бы глянули в ее сторону, то выдвину другое требование. – Она послала мне безрадостную улыбку. – Вы удивитесь, насколько организация может идти навстречу пожеланиям клиента, когда он в состоянии разнести указанную организацию в пух и прах.
Она прошла мимо меня, затем остановилась. На секунду ее темные глаза смягчились под жесткой маской на лице.
– Я благодарна, что вы остановили того человека. Я знаю, кажется, будто это не так…
– Мне не нужна ваша благодарность, мисс Хьюз.
Она напряглась.
– Не согласна. Моя благодарность – единственная причина, по которой вы до сих пор здесь работаете, мистер Каулитц.
* * *
В тот день я не повел Дороти на прогулку. Впрочем, больше никогда и не поведу. Мне следовало радоваться, что новый доктор интересовалась делом Дори. Тем не менее, мысль работать под одной крышей с Дороти каждый день и не разговаривать с ней была своего рода пыткой.
Господи, я действительно жуткий сталкер.
Может, было бы лучше, если бы Кимберли все-таки меня уволила.
Я должен сделать то, что она хочет, и уйти. Начать все сначала где-нибудь еще. Не высовываться. Делать свою работу.
В столовой после обеда Рита и Алонзо вовсю обсуждали требование Кимберли.
– Это какая-то фигня, – заявил Алонзо. – Я поговорю с ней.
– Вы что, не знаете Кимберли Хьюз? – спросил я с кривой улыбкой. – Забудьте. Меня и так все устраивает.
– Но после того, как ты спас Дороти? – спросила Рита, качая головой. – Как подумаю о Бретте в ее комнате… – Она вздрогнула.
– Кимберли защищает сестру, – сказал я. – Не могу винить ее за это.
Она и Алонзо обменялись взглядами, и я почувствовал, как жалость исходит от них волнами.
– Ничего страшного, – коротко сказал я. – У нас много резидентов, которые нуждаются в помощи. Вы можете назначить меня к любому из них.
Алонзо прищурился и посмотрел на меня.
– Мистер Перелло, – сказал он после долгого молчания. – Нужно, чтобы кто-то каждый день выводил его покурить.
– Отлично, – сказал я. – Берусь.
Алонзо вернулся к работе, а Рита протянула руку через стол и сжала мою.
– Извини, Том. Я бы хотела, чтобы с Дороти все было иначе. Ради нее, но и для тебя тоже.
– Ради м-м-меня?
Ее улыбка была полна жалости.
– Ты, кажется, так увлечен ею. И она, по-своему, заботится о тебе.
Я уставился на нее, чувствуя, как горит лицо.
«Заика-санитар и сломанная девушка». Я практически видел, как Дорис качает головой. «Что за жалкая пара».
Теперь моя кожа горела от унижения, и я убрал руку.
– Мне пора вернуться к работе.
Я поднялся со стула и вышел, не оглядываясь. Прибрался в нескольких комнатах и вывел мистера Перелло на улицу. Он сидел на скамейке и наслаждался своей сигаретой.
– Это существование, не правда ли? – спросил Перелло, наблюдая, как клубы дыма висят во влажном летнем воздухе. – Не жизнь. Существование. Как по мне, разница есть.
Существование.
Это то, что у меня было до Дороти. Немного, но, по крайней мере, без такой путаницы. Или этой постоянной боли в груди. Тоски. Странных эмоций, которых я никогда раньше не испытывал, вроде ярких цветных полос на сером небе. Они пронеслись сквозь меня, когда я подумал о Дори. Вспомнил мягкость ее волос и то, как приятно было держать Дори, даже если это требовалось, чтобы не дать ей развалиться.
Это было неправильно, чувствовать себя так. Неправильно испытывать что-либо к девушке, которая не контролировала свою жизнь. Кто не мог принять ни одного обоснованного решения. Кто дарил свою блестящую улыбку окружающим, потому что какой у нее был выбор, кроме как доверять нам?
Я хотел быть ее выбором, а не незнакомцем, с которым ей приходится встречаться. И было бы несправедливо оказывать на нее такое давление, даже если сама она никогда этого не поймет. Я-то понимал, и это было неправильно.
«Мне нужно уволиться».
Отведя мистера Перелло обратно к нему, я направился в комнату отдыха сотрудников, надеясь поймать Алонзо. Я уйду. Сотрудникам будет трудно заполнить мои часы, пока они не найдут замену, но ничего, справятся. Особенно с новым директором и нормальными средствами. «Голубой хребет» выживет и без меня. Как и Дороти после перезагрузки, они никогда не вспомнят, что я здесь был.
«Жалеешь себя, ты, большой дурачок?»
Я отмахнулась от Дорис. Никакой жалости. Просто факты.
Но Алонзо не было на месте, и я решил, что должен закончить свой рабочий день. Поэтому пошел в комнату отдыха, чтобы навести порядок.
Я замер, увидев доктора Чен у полки. Даже с порога я знал, что она смотрит на рисунки Дороти. Доктор Чен держала лист и медленно поворачивала его, читая цепочки слов.
Ручка метлы ударилась о дверь, когда я вошел в комнату, и доктор Чен подняла голову.
– Привет, – сказала она. Ей было не больше тридцати пяти, в глазах светился острый ум, а на лице сияла добрая улыбка. – Не думаю, что мы знакомы. Я доктор Кристина Чен.
– Том Каулитц, – представился я. – Я могу прийти позже.
– Вы тот, кто остановил санитара от нападения на мисс Хьюз, – вспомнила доктор Чен. – Мы все так вам благодарны. Правда. – Доктор оглянулась на рисунки Дороти. – Вы видели это? Совершенно необычно.
– Да, – сказал я, оглядываясь и ожидая, что Делия Хьюз вот-вот появится позади в облаке зеленого дыма. – Дороти использует их для общения. Я думаю, что они ее память.
– Правда? – Ее тон был дружелюбным, а не уничижительным. – Как?
Я подошел к ней. Черт, раз я все равно собираюсь уйти, мне нечего терять. Я вытащил сложенный рисунок, который держал в заднем кармане.
– Видите это? – Я указал на цепочку слов:
Сожалею истинно синее синейшее небо глаза моя улыбка раздражает дождь боль боль боль
– Это слова песни, – сказал я. – «Sweet Child O’Mine». Я сыграл ее Дороти, когда взял на прогулку, и она нарисовала это на следующий день.
Глаза доктора Чен расширились.
– Это случалось не единожды?
Я нашел и показал ей больше примеров, наряду с рисунком, который объяснил мне нападения Бретта.
Доктор Чен кивнула.
– Я вижу.
Надежда вспыхнула в моем сердце.
– Д-д-да?
Она кивнула.
– В примечаниях доктора Стивенса словесные цепочки – это простые упражнения, якобы мозг Дороти тренируется, тем единственным способом, которым умеет. Но, возможно, это потому, что он не знал контекста.
Мое сердце екнуло.
– Они что-то з-з-значат для вас? – У меня свело челюсть от чертового заикания.
Она склонила голову.
– Том, у тебя небольшое отклонение? – Прежде чем я смог ответить, Чен продолжила: – Я спрашиваю, чтобы мы могли признать проблему, и вы больше не смущались из-за нее. – Ее внимание вернулось к цепочке слов. – Я слышала о картине. Дороти уничтожила ее из-за жестокого обращения накануне ночью?
– Да, – сказал я. – В точку. Она п-п-помнит.
Доктор Чен изучила рисунок в последний раз.
– Посмотрим. Конечно, необходимо выполнить некоторые тесты.
– Вы можете ей помочь?
Доктор собрала рисунки в стопку и сунула их под руку.
– Прежде чем приехать сюда, я прошла стажировку у доктора Бернарда Милтона, одного из ведущих нейропсихологов Австралии. Он делает удивительные, революционные вещи, чтобы восстановить потерю памяти у пациентов, используя стволовые клетки и нанотехнологии.
Я восхищенно слушал. Как будто эта женщина раскрывала тайны вселенной.
– Когда моя стажировка закончилась, я сразу поняла, кому хочу посвятить свое внимание – Дороти Хьюз. Я понятия не имела, что найду в ней, но мое профессиональное любопытство потребовало, чтобы я взялась за один из худших в мире случаев амнезии. – Она криво усмехнулась. – Может быть, мое эго тоже имеет к этому какое-то отношение.
Мое горло пересохло.
– И?
– В ее файле говорится, что она типичная пациентка с черепно-мозговой травмой и без надежд на выздоровление. Но после личной встречи с ней и этого разговора, мистер Каулитц, я совершенно ошеломлена тем, как дело Дороти и недавняя работа доктора Милтона могут пересекаться.
Я смотрел на нее.
– Подходит ли Дороти под то, над чем он трудится?
Доктор Чен улыбнулась.
– Посмотрим. Мы можем поговорить еще раз? Я считаю, что те, кто ежедневно работает с пациентами, часто знают больше, чем их врачи.
– Я не уверен, что задержусь здесь надолго.
– Какая жалость. Ну, если вы передумаете, я буду здесь. – Она подняла рисунки. – Я точно собираюсь задержаться здесь надолго.
Тгк: K6ul1tzzx