Встреча с прошлым

Джейн, тяжело вздохнув, начала свой короткий рассказ. Слова вырывались наружу торопливо, с горечью, словно она обвиняла всех вокруг в бессилии перед надвигающейся угрозой.

- Похоже, ПОРОК никогда не остановится, - произнесла она. - Он будет вновь и вновь пытаться убить нас с Дафной.

Ее взгляд лихорадочно метался между мирной зеленью плантации и зловещей далью горизонта, словно она искала в окружающем мире доказательство своих мрачных предчувствий. Дафна, словно почувствовав ее состояние, уже стояла рядом, внимательно вслушиваясь в каждое слово, в каждое горькое обвинение.

- Надо найти выход уже в конце концов, - твердо произнесла Дафна, сжимая кулаки. В ее голосе сквозила непоколебимая решимость.

- Да, но где он? - озадаченно спросила Джейн, ее плечи поникли, словно под тяжестью непосильной ноши. Вопрос повис в воздухе, тяжелый и безответный, как густой, непроглядный туман, окутывающий все вокруг. Дафна, понимая всю сложность ситуации, лишь беспомощно пожала плечами, не зная, что ответить.

Ньют, наблюдая за мрачным разговором подруг, попытался внести хоть какую-то нотку надежды в эту гнетущую атмосферу.

- Ладно, надеюсь, сегодня ворота лабиринта закроются, - сказал он, хотя по его лицу было видно, что сам он не очень-то верит в то, что говорит.

Вскоре все разошлись, каждый ушел в свой собственный мир, пытаясь найти хоть какое-то подобие рутины и ускользающего покоя. Дафна отправилась к маленькому Чаку, чтобы подбодрить его и отвлечь от мрачных мыслей. Ньют, стараясь заглушить тревогу, направился на плантации, где монотонная работа хоть немного отвлекала от гнетущих предчувствий. Джейн же, в поисках поддержки, направилась к Томасу.

Но увиденная картина вогнала ее в еще большую злобу, словно в нее метнули раскаленный уголь. Томас стоял на плантации, а рядом с ним - Тереза, мягко и ободряюще ему улыбаясь. Что-то внутри Джейн болезненно сжалось, словно тугая пружина. Злость, черная и обжигающая, вновь вскипела в ней, затуманивая разум и лишая способности рассуждать здраво.

Но тут чья-то теплая рука уверенно взяла ее ладонь и мягко повела в противоположную сторону. Минхо, с непроницаемым выражением лица, повел ее к поварам, даже не взглянув в ее сторону.

- Ты еще не завтракала, пошли, - коротко бросил он, не давая ей времени опомниться и осознать происходящее.

И словно по волшебству, злость, словно осенний лист, сорвало ветром от его мимолетного прикосновения. Ей не было неловко, наоборот, легкое покалывание, словно тысячи крошечных искорок, пробежало по всему телу, вызывая странное, но приятное волнение. Ее щеки порозовели, а в животе запорхали бабочки, словно предвестники чего-то нового и прекрасного. Она готова была взлететь от переполняющей ее радости.

Минхо вел Джейн сквозь толпу обитателей Глэйда, ее ладонь уютно расположилась в его, чувствуя тепло его кожи. Этот простой контакт рождал в ней волну странных, приятных ощущений, заставляя невольно улыбаться. Они подошли к поварам, суетливо колдовавшим над большими котлами, и те, не задавая лишних вопросов, наполнили пару мисок ароматным тушеным мясом и овощами. Минхо указал на свободное место напротив себя за длинным, грубо сколоченным деревянным столом.

Джейн села, но не притронулась к еде. Ее взгляд был полностью поглощен Минхо. В его смуглой коже, в монументальной тишине его движений чувствовалась какая-то первозданная сила, неукротимая уверенность, притягивавшая, словно магнит. Голод отступил на второй план, уступая место неудержимому желанию наблюдать за ним, изучать каждую линию его лица. Минхо, заметив ее пристальный взгляд, едва заметно приподнял уголки губ в легкой, почти незаметной улыбке. Казалось, ему льстило ее внимание, он был доволен тем, что смог пробудить в ней такой живой интерес.

Джейн, наконец, взяла в руки ложку и начала есть, но пища была для нее лишь способом занять руки, скрыть волнение. В голове крутились мысли, интуиция, до этого дремавшая, вдруг проснулась и забила тревогу. Что-то в этом странном месте, в этой немыслимой ситуации, заставляло ее чувствовать, что нельзя терять ни минуты, что время утекает сквозь пальцы, как песок.

- А у вас есть что-то наподобие карты лабиринта? - спросила она, стараясь говорить как можно тише, чтобы не привлекать лишнего внимания. Минхо внимательно осмотрелся, его взгляд скользнул по лицам других ребят, сидящих за столом. Он словно оценивал, насколько можно доверять окружающим.

- Есть, - коротко ответил он, понизив голос до шепота.

Джейн улыбнулась, почувствовав, как надежда вновь разливается по ее венам, согревая их и наполняя энергией.

- Я могу на нее взглянуть?

Минхо на мгновение задумался, его взгляд стал серьезным, оценивающим. В его глазах читалось колебание, внутренняя борьба.

- Если так считать, то вы не официальные бегуны с Дафной, но так как я куратор - то мне решать. Поэтому, конечно.

Джейн облегченно улыбнулась ему, благодарная за его расположение и готовность помочь. Она почувствовала прилив сил и принялась есть быстрее, словно от скорости поглощения тушеного мяса зависела ее возможность покинуть Глэйд и разгадать тайну лабиринта.

После трапезы они направились к картохранилищу, прихватив с собой по дороге Дафну. Джейн с Минхо словно купались в волнах взаимного интереса, обмениваясь игривыми взглядами и полуулыбками, создавая вокруг себя невидимую стену, сквозь которую Дафне было не пробиться. Ей казалось, что она лишняя на этом празднике, незваная гостья, вторгшаяся в их личное пространство. Однако, стоило им переступить порог картохранилища, как флер флирта рассеялся, уступив место сосредоточенности и напряженному вниманию к деталям. Минхо, словно сбросив маску беззаботности, обрел уверенность и собранность, расправил плечи и деловито подошел к макету лабиринта, готовый поделиться своими знаниями.

- Всего восемь секций, - начал он, указав на миниатюрную модель. - Каждый вечер открывается лишь одна, и последовательность строго определена: седьмая, первая, пятая, вторая, шестая, четвертая, восьмая, третья. Вчера вечером путь был открыт из пятой секции во вторую, а сегодня вечером он будет пролегать из второй в шестую.

Минхо методично перечислял секции, а Джейн внимательно изучала макет, стараясь уловить закономерности и взаимосвязи. Дафна же, нахмурив брови, погрузилась в собственные размышления, задумчиво прикусив кончик пальца. Слова Минхо казались ей фрагментами сложной головоломки, которую необходимо было сложить воедино.

И вдруг, словно удар молнии, ее осенило. В голове сложилась ясная картинка, связавшая воедино разрозненные факты.

- Так, погодите, - воскликнула она, выпрямляясь и привлекая к себе внимание. - Когда мы бежали в лабиринте в первый раз, Энни ранила двух гриверов, а вечером их появилось уже шестеро. Получается, что их всего восемь, ровно как и секций. Может быть, выход находится в одной из этих секций, которая открывается в определенный момент, и именно гривер может нас к нему привести? Что, если мы ночью отправимся в лабиринт и подкараулим шестую секцию?'

Минхо удивленно вскинул брови, явно не ожидая такой проницательности от Дафны. Он несколько секунд молча обдумывал ее слова, пытаясь найти в них слабые места или несостыковки. Затем, медленно кивнув, произнес:

- В этом есть смысл. Так и поступим.

В его голосе звучала твердая решимость, а в глазах загорелся слабый, но яркий огонек надежды. План был рискованным и полным неизвестности, но он давал им хоть какую-то зацепку, шанс вырваться из этого кошмара.

Джейн и Дафна, закончив с картохранилищем, где они изучили манекен лабиринта, и доверив Минхо ответственную задачу передать план Алби, покинули его и направились на поляну Глэйда. Повседневная жизнь в Глэйде бурлила, глэйдеры усердно работали, возделывая землю, готовясь к очередному дню борьбы за выживание. Однако взгляд Джейн зацепился за Терезу и Томаса. Они перешли к соседней грядке, но по-прежнему были глубоко погружены в оживленную беседу, их жестикуляция и выражения лиц свидетельствовали о серьёзности обсуждаемой темы. Дафна лишь печально покачала головой, словно удрученная увиденным, предчувствуя что-то нежелательное.

- Нет, - прошептала она едва слышно, словно пытаясь остановить надвигающуюся бурю. Но Джейн, с хитрой искрой в глазах, полной решимости, возразила:

- Да.

Она не собиралась просто наблюдать со стороны, ей нужны были ответы, и она была готова пойти на риск, чтобы их получить.

Прежде чем Дафна смогла сформулировать свои опасения или попытаться отговорить её, Джейн решительно потащила её к ближайшей грядке. Действуя быстро и слаженно, они ловко спрятались между рядами, искусно маскируясь за пышной листвой овощей. Превратившись в невидимых наблюдателей, словно шпионы в чужой стране, они приготовились подслушивать. Их уши напряглись, стараясь уловить каждое слово, каждую интонацию в голосах Терезы и Томаса. Затаив дыхание, стараясь не выдать своего присутствия ни звуком, они стали свидетелями чужого разговора, словно вкушая запретный плод.

Тереза, стоя посреди грядок, ощущала себя потерянной в лабиринте не только из растений, но и из воспоминаний. Ее взгляд метался по знакомому лицу, пытаясь уловить хотя бы тень прошлого, но все оставалось туманным. Поэтому она, собравшись с духом, обратилась к Томасу:

- А как мы с тобой познакомились?

Этот вопрос вырвался из нее с надеждой, что именно он, Томас, сможет пролить свет на тьму, окутавшую ее память.

Томас, чьи руки были испачканы землей, остановил свою работу. Он выпрямился, устало вытер пот со лба и посмотрел на Терезу с грустной нежностью. В его глазах читалось сожаление о потерянных воспоминаниях, но одновременно и готовность поделиться тем, что он помнил.

- Все началось с Авы, - начал он, его голос звучал немного приглушенно. - Я был, можно сказать, ее любимчиком, всегда старался выполнить все ее поручения и заслужить одобрение. Но потом появилась ты. Ты сразу же выделилась своей сообразительностью, серьезностью, бескомпромиссностью. Я заметил, как Ава стала все чаще прислушиваться к твоему мнению, как твои идеи стали преобладать. И я, как ребенок, у которого отнимают маму родные брат или сестра, почувствовал ревность и начал тебе пакостить. - Он усмехнулся, вспоминая свои нелепые попытки. - Но, как оказалось, я был в этом деле совсем неопытен. Ты поймала меня на первой же моей попытке тебе навредить. А потом... потом мы поговорили. Даже больше, мы говорили очень долго, обо всем на свете. Я понял, насколько ты на самом деле хороший человек, насколько глубоки твои мысли и чувства. И как-то незаметно мы с тобой подружились.

В его голосе звучала грусть, когда он закончил фразу:

- Мы стали с тобой не разлей вода... Жаль, что ты этого не помнишь.'

Услышав ответ Томаса, Дафна с Джейн лишь слегка закатили глаза, словно им уже надоели эти сентиментальные воспоминания.

Тереза, тронутая его словами, слегка прикоснулась к руке Томаса. Это был робкий и благодарный жест.

- Ты единственный, кто не осуждает меня здесь, - прошептала она. - Я рада, что мы с тобой были друзьями.

Она мило улыбнулась ему, и в этой улыбке промелькнула надежда на восстановление утерянной связи.

Томас, заметив ее подавленное состояние, попытался немного развеселить ее.

- А как же Джейн с Дафной? Они вроде тоже к тебе хорошо относятся.

Тереза слегка прикусила нижнюю губу, задумавшись.

- Это... это по женской части. Ты вряд ли увидишь то, что увидит любая девушка.

В ее словах прозвучала какая-то недосказанность, словно она чувствовала скрытое напряжение в отношениях с другими девушками.

Томас лишь усмехнулся, понимая, что в женских взаимоотношениях действительно есть слои, недоступные мужскому пониманию.

- Возможно, ты права, - согласился он, оставив этот вопрос открытым.

Джейн и Дафна, затаившиеся в изумрудном лабиринте высоких овощей, обменялись взглядами, словно передавали секретные шифры. В этой импровизированной крепости, образованной пышными помидорными кустами и упругими стеблями фасоли, напряжение висело в воздухе, ощутимое, как аромат свежей земли после дождя. Дафна, обычно хладнокровная и до странного уравновешенная для своих лет, сейчас слегка хмурила брови, словно пыталась разгадать сложную головоломку, переваривая услышанное. В ее рассудительных глазах плескалась тень сомнения, намек на внутренний конфликт. Джейн, напротив, излучала неприкрытую неприязнь. Ее глаза, обычно лучистые и полные озорства, сейчас метали молнии, сосредоточенные, казалось, исключительно на Терезе. Она безмолвно цыкнула, жест настолько тихий, что он едва уловим, словно потрескивание уголька в камине, и едва заметно мотнула головой, посылая Дафне невербальное сообщение, словно телепатическую волну. "Смотри, какая наглая!" - кричала каждая пора Джейн, ее тело словно сжалось в пружину, готовую сорваться. Презрение сочилось из нее, как яд из сломанной ампулы. Дафна, не разделяя столь бурных, почти яростных эмоций, лишь едва заметно кивнула в знак согласия с общей, пусть и несколько экстремальной, оценкой ситуации.

В этот критический момент тишину их зеленого укрытия прорезал шелест листьев, словно кто-то невнимательно перелистывал страницы огромной книги природы. В их "шпионский штаб", прямо между густых рядов помидоров, просунулся сначала плечом, а затем и всем корпусом, Ньют. Его появление, подобно молнии среди ясного неба, застало их врасплох, как пойманных на месте преступления воришек.

- Не помешаю? - с легкой иронией в голосе спросил он, его губы тронула едва заметная усмешка. Он явно наслаждался их затруднительным положением, наблюдая за их испуганным переглядыванием, за этим безмолвным разговором глаз, который он, несомненно, расшифровал с первого взгляда.

Тем временем, Томас и Тереза, невольно ставшие объектом их подслушивания, обернулись, привлеченные шумом. Их взгляды встретились с взглядами Дафны и Джейн, неуклюже выбирающихся из-за грядок одна за другой, словно акробаты, потерявшие равновесие. За ними, словно завершая эту неловкую процессию, появился Ньют, держа в руках огромный, сочный помидор, только что сорванный с куста.

- И долго вы тут? - спросила Тереза, ее тон выдавал смесь смущения и легкого раздражения, словно это она была застукана за чем-то неблаговидным, а не они. В ее голосе звучала едва уловимая нотка обвинения, как будто она ощущала себя жертвой вторжения в ее личное пространство.

- Только что пришли, - максимально нейтрально ответила Дафна, стараясь сгладить неловкость ситуации, превратить неловкую сцену в обыденное происшествие. Она инстинктивно попыталась разрядить обстановку, как миротворец, оказавшийся между двумя враждующими сторонами. Джейн же, не собираясь тратить время на оправдания и тем более на извинения, демонстративно цокнула языком, игнорируя Терезу, и с гордо поднятой головой направилась прямо к Томасу.

- Я вообще-то тоже хочу поговорить с братом, - заявила она, ее голос был полон уверенности и легкой нетерпеливости, словно она имела полное право прервать их разговор, и никто не посмеет ей возразить. Томас, наблюдая за этой сценой, лишь слегка усмехнулся, словно знал о ее намерениях заранее, как будто эта сцена разыгрывалась уже не в первый раз.